Джентльмен в шляпе рванул заднюю дверцу, и на сиденье упал правый тип, зажимавший лицо платком – удар пришелся ему в переносицу. Он потянул за собой Давыдова. С другой стороны сел второй молодой парень, тот, что накидывал на руки Олега куртку. Тот, что в шляпе, плюхнулся рядом с водителем, и машина тут же сорвалась с места.
Еще когда Олега подвели к автомобилю, он успел заметить, что стекла у него поляроидные, отражают снаружи, как зеркало. Но изнутри все было хорошо видно, и Давыдов, который спокойно сидел между двумя парнями в спортивных куртках и джинсах – невыразительные лица типов делали их похожими друг на друга – заметил, как автомобиль промчался два квартала по Бродвею и свернул направо.
Сидевший рядом с водителем тип повернулся, окинул изучающим взглядом Давыдова, хмыкнул и почти добродушным тоном спросил:
– Где тебя научили таким фокусам, сукин сын?
Олег не ответил. Он смотрел прямо перед собой, замечал боковым зрением, где они едут, и старался не думать пока ни о чем. Поскольку новой информации по поводу случившегося с ним не поступает, нет смысла и гадать, прикидывать те или иные будущие ходы. У него здесь надежная легенда и американский паспорт на имя Аллена Дугласа, вернувшегося в Штаты из Ухгуилласуна, где он служил в морской агентской фирме «Эвалд Юхансон и компания». И точка. А там будет видно.
Манхэттэн с его небоскребами остался позади и справа. «Континенталь» не кружил, водитель придерживался одного направления. Олег Давыдов, никогда прежде не бывавший в Нью-Йорке, но и как всякий хороший штурман, обладавший ощущением пространства, понял, что, судя по картам Нью-Йорка и его окрестностей, движутся они на юг, следовательно, пересекают Бруклин.
«А что потом?» – подумал он и тут же приказал себе выбросить праздные размышления из головы. Пока его вовсе не интересует случившееся.
Внутренний его вопрос как будто бы уловил сидевший рядом с водителем человек. Он снова повернулся к Олегу и ухмыльнулся:
– Что же ты не спросишь, парень, куда мы тебя везем?
– Сами скажете, – невозмутимо проговорил Олег.
Ухмылка сползла с лица этого типа в шляпе.
– Дать ему, мистер Салмон? – спросил тот, кто сидел справа.
– Легонько, Спун, – разрешил Салмон, и Спун резко ударил Олега локтем под ребра.
– Предупреждаю, ребята, – спокойно сказал Олег. – Еще раз повторится – уделаю вас, несмотря на эти браслеты.
– Дай ему и ты, Микки, – разрешил мистер Салмон, и тут же Давыдов ощутил сильный удар в другой бок.
– Прекрасно, – сказал он. – Теперь не обижайтесь: я вас предупредил.
– Не спускайте с него глаз, ребята, – сказал человек с рыбьим именем.
Они свернули налево. Дома на этой улице становились все меньше и стояли с разрывом друг от друга.
«Выезжаем из Нью-Йорка», – отметил Олег.
Он закрыл глаза, откинулся на спинку сиденья, расслабился.
«Здесь этого делать нельзя – улица, дома, люди… Посмотрим, что будет дальше…»
Вот дома кончились вовсе, «континенталь» на большой скорости миновал мост и выскочил на дорогу, заставленную с обеих сторон причудливыми сооружениями, в которых Олег не сразу узнал зрелищные аттракционы.
«Кони-Айленд, – подумал он. – Меня везут сюда поразвлечься? Но к чему тогда эти сложности вроде наручников?..»
Олег негромко рассмеялся.
Никто не учил Давыдова, как вести себя в подобных ситуациях, но интуитивно он выбрал единственно верную линию поведения. Главное заключалось в том, чтобы по-прежнему оставаться самим собой, сохранять чувство собственного достоинства и показать этим подонкам, что он их вовсе не боится. И еще элемент непредсказуемости, который давал ему шанс в затеянной игре. Конечно же, это глобальная проверка. Не было никакого смысла везти его в Соединенные Штаты для того, чтобы бросить в Гудзон, замуровав в бочку с цементом. Такую операцию могли не менее успешно проделать люди Стива Фергюссона в Ухгуилласуне. Нет, здесь нечто другое. Попытаются развязать язык, предъявив надуманные обвинения? Может быть… Но легенда у него крепкая, точнее, никакой легенды, ему попросту нечего скрывать от детектора лжи. А вот сунуть организации шестерку вместо козырного короля он сумеет. У них мало времени. По разработке, если все разыграно так, как он думает, Джон Бриггс ничего будто бы не знает. Но пропал ведь не кто-нибудь, а их пусть и начинающий, но сотрудник! Сократ просто обязан найти молодого коллегу, подняв тревогу по всем подразделениям. И немедленно сообщить в Лэнгли, если не сумеет справиться местным цэрэушным потенциалом. И Аргонавта как бы обнаружат… Либо живого и малость поцарапанного, либо сломавшегося… Во втором варианте место ему на дне Гудзона обеспечено.
«Значит, живым, хотя и поцарапанным, я должен воссоединиться со своим другом Бобом, – усмехнулся Олег. – В этом что-то есть».
«Континенталь» сбавил скорость до сорока миль и пробирался по дороге, идущей вдоль пляжа на Атлантическом океане.
– Скоро зона, мистер Салмон, – напомнил водитель вполголоса, но Олег, нервы которого были напряжены, хотя он и изображал блаженную безмятежность, услышал это.
«Пора», – решил он.
– Мешок! – приказал Лосось.
Микки выхватил из-за пазухи плотный пластиковый сверток, быстро развернул его и приподнялся, чтоб набросить непрозрачный мешок на голову Аргонавта. Но сделать этого он не успел.
Олег изо всех сил пнул ребром подошвы ботинка по косточке ноги Микки, затем привстал, расставил локти, насколько позволяли наручники, подался вперед и, набросив руки на голову водителя, резко рванул его на себя.
Вскрикнув от неожиданности, водитель выпустил штурвал «континенталя». Мистер Салмон пытался спасти положение и схватился за руль. Но автомобиль уже заносило в сторону, штурвал вырвался из его руки.
Серебристый «континенталь» резко клюкнул правым колесом, сойдя с оборвавшегося под ним полотна дороги, и накренился. Крутящий момент приподнял левые колеса, и машину перевернуло. Инерция тяжелого автомобиля была достаточной, чтоб «континенталь» прокрутило по продольной оси еще два раза, прежде чем он застыл на песке Кони-Айленда вверх колесами.
V
– А ты и в самом деле меня любишь? – кокетливо спросила Марина Резник.
Только что она сообщила Андрею, что согласна выйти за негр замуж, но при одном условии: жить они будут здесь, в маминой квартире.
– Но почему, Марина? – растерянно спросил Андрей. – Ведь у нас с отцом такая большая квартира, куда больше вашей. Нам будет там хорошо…
– Нам… А моей маме? Она меня вырастила, а теперь я оставлю ее одну с Яной. Ей же будет очень тяжело. Она уже не девочка. Кто ей поможет? Как ты этого не понимаешь?! А еще твердишь, что любишь…
Дело было, конечно, вовсе не в Брониславе Иосифовне. Не так уж Марина о ней беспокоилась, чтобы отказаться от престижной академической квартиры. Но против нее обернулась затея матери удочерить Яну. Марина искренне любила дочку и ей не хотелось с ней расставаться.
Правда, Бронислава Иосифовна, с которой Марина проигрывала возможные варианты своего жизненного устройства, твердила, что тут нет никаких проблем. Пока поживут врозь, а потом все утрясется. Андрею можно внушить, что ребенку есть резон жить с ними. Причин для этого может найтись достаточно, хотя бы пошатнувшееся здоровье Брониславы Иосифовны. Но Марину убедить не удалось. Она решила поставить Андрею ультиматум – они должны жить у нее.
О таблетке, которую ей дал Матти Бьернсон, Марина ничего матери не сказала. Она хорошо знала, что та еще не «доросла» до таких новшеств, и осудит эту идею.
– Ну, хорошо, – стараясь говорить как можно бодрее, Оказал Андрей, – если ты считаешь, что так будет удобнее, буду жить у вас. Отец, правда, не поймет меня, но попытаюсь ему объяснить.
Марина приблизилась к Андрею и так его поцеловала, что у Колотухина-младшего закружилась голова. Неприятное чувство из-за необходимости объясняться с отцом исчезло, мир вновь стал розовым и голубым.
А Марина опять спросила его: правда ли, что он так сильно любит ее…
Андрей посмотрел на нее сияющими глазами:
– Люблю, неужели ты все еще сомневаешься?
– Тогда открываем шампанское! – воскликнула Марина. – Отпразднуем наше согласие… Доставай из холодильника бутылку, а я накрою стол в гостиной.
Марина захлопотала, все она делала быстро и аккуратно, чего-чего, а хозяйничать ее Бронислава Иосифовна приучила.
Вскоре на столе красовались фрукты, тихоокеанские крабы, красная и черная икра, бутылки с австрийски лимонадом и бутылка шампанского, и не какого-нибудь, а произведенного во французской провинции Шампань.
– Открывай бутылку, – сказала Марина.
– Может быть, подождем твою маму? – неуверенно предложил Андрей.
– Маме оставим…
– Но я-то ведь не пью шампанского, – твердо сказал Андрей. – Ты знаешь… Ничего не пью. И тебе, кстати, не советую.
– Советовать будешь, когда выйдем из загса, – прищурилась Марина. Она знала, что жених ее не пьет ничего, что содержит алкоголь, из убеждения. Но ей так хотелось, чтобы Андрей все-таки выпил. И вовсе не из-за таблетки, она сможет подсунуть ее и в лимонаде из Вены. Нет, пусть оскоромится, если уж так любит ее.
Но тактику, чтобы не перегнуть палку, надо было менять.
– Андрюшенька, – ласково заговорила Марина, – ну что с тобой случится из-за бокала шампанского? Ничего не случится… А потом мы ведь отмечаем такое событие!
Андрей Колотухин, так и не решив, будет он пить или нет, все же открыл бутылку и наполнил два бокала.
– Ой! – сказала вдруг Марина, – цветов не хватает… Твой букет в вазе на кухне. Принеси, пожалуйста.
Пока Андрей ходил за цветами, Марина бросила в его бокал таблетку. Пузырьки в шампанском побежали чуть быстрее, еще мгновение – и ничего на дне бокала уже нельзя было различить.
Андрей вернулся, поставил цветы на стол и нехотя взял бокал.
«Чокнусь, а пить не стану», – подумал он.
– За наше счастье! – сказала Марина и поднесла бокал к губам, зорко наблюдая за Андреем.
«Пригублю и поставлю», – решил он.
И тут позвонили у входной двери.
– Это мама, – проговорила Марина и поставила свое шампанское на стол. – Как она кстати!
«Очень кстати!» – подумал Андрей и тоже поставил бокал на стол.
В прихожей раздались восклицания, взаимные поцелуи, видно, Марина официально сообщила матери о принятом решении.
– Отнеси-ка это в кухню, дочь моя! – донесся командирский голос Брониславы Иосифовны. – А я пойду обниму своего сыночка!
«Сыночек» тем временем не зевал. Он уже налил для себя в пустой бокал австрийского лимонада, который по цвету не отличался от шампанского, а свой бокал с шампанским поставил у прибора, который Марина приготовила для матери.
– Здравствуй, дорогой Андрюша! – заговорила Бронислава Иосифовна, входя в комнату. – Как я счастлива! Поздравляю…
Она поцеловала Андрея, потом, увидев на столе шампанское, взяла бокал и высоко подняла его.
– Как выпить хочется! – воскликнула будущая теща. – Давай, милый Андрюша, за любовь! – Бронислава Иосифовна хрустально звенькнула своим бокалом о бокал Андрея, который тот робко приподнял в руке, и жадно выпила вино.
Тут в гостиной появилась Марина с вазой отменного винограда «Хусайне белый», который обычно называют дамскими пальчиками.
– Эх! – сказала Резник-старшая. – На счастье! – Она хлопнула об пол хрустальный бокал и заплакала.
– А ты чего ждешь? – упрекнула Марина Андрея. – Только посуду не бей, хватит и маминого бокала.
– Не буду, – улыбнулся Андрей.
– Пей до дна! – воскликнула Бронислава Иосифовна, и Андрей Колотухин послушно осушил бокал австрийского лимонада.
VI
Капитан Анатолий Звягин всегда учил старших пограннарядов не только скрупулезно изучать особенности участков, на которых им предстоит нести службу, но и перед каждым выходом на границу мысленно проигрывать путь движения, заранее определять приемы и методы маскировки с учетом местности, времени суток и сезона года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Еще когда Олега подвели к автомобилю, он успел заметить, что стекла у него поляроидные, отражают снаружи, как зеркало. Но изнутри все было хорошо видно, и Давыдов, который спокойно сидел между двумя парнями в спортивных куртках и джинсах – невыразительные лица типов делали их похожими друг на друга – заметил, как автомобиль промчался два квартала по Бродвею и свернул направо.
Сидевший рядом с водителем тип повернулся, окинул изучающим взглядом Давыдова, хмыкнул и почти добродушным тоном спросил:
– Где тебя научили таким фокусам, сукин сын?
Олег не ответил. Он смотрел прямо перед собой, замечал боковым зрением, где они едут, и старался не думать пока ни о чем. Поскольку новой информации по поводу случившегося с ним не поступает, нет смысла и гадать, прикидывать те или иные будущие ходы. У него здесь надежная легенда и американский паспорт на имя Аллена Дугласа, вернувшегося в Штаты из Ухгуилласуна, где он служил в морской агентской фирме «Эвалд Юхансон и компания». И точка. А там будет видно.
Манхэттэн с его небоскребами остался позади и справа. «Континенталь» не кружил, водитель придерживался одного направления. Олег Давыдов, никогда прежде не бывавший в Нью-Йорке, но и как всякий хороший штурман, обладавший ощущением пространства, понял, что, судя по картам Нью-Йорка и его окрестностей, движутся они на юг, следовательно, пересекают Бруклин.
«А что потом?» – подумал он и тут же приказал себе выбросить праздные размышления из головы. Пока его вовсе не интересует случившееся.
Внутренний его вопрос как будто бы уловил сидевший рядом с водителем человек. Он снова повернулся к Олегу и ухмыльнулся:
– Что же ты не спросишь, парень, куда мы тебя везем?
– Сами скажете, – невозмутимо проговорил Олег.
Ухмылка сползла с лица этого типа в шляпе.
– Дать ему, мистер Салмон? – спросил тот, кто сидел справа.
– Легонько, Спун, – разрешил Салмон, и Спун резко ударил Олега локтем под ребра.
– Предупреждаю, ребята, – спокойно сказал Олег. – Еще раз повторится – уделаю вас, несмотря на эти браслеты.
– Дай ему и ты, Микки, – разрешил мистер Салмон, и тут же Давыдов ощутил сильный удар в другой бок.
– Прекрасно, – сказал он. – Теперь не обижайтесь: я вас предупредил.
– Не спускайте с него глаз, ребята, – сказал человек с рыбьим именем.
Они свернули налево. Дома на этой улице становились все меньше и стояли с разрывом друг от друга.
«Выезжаем из Нью-Йорка», – отметил Олег.
Он закрыл глаза, откинулся на спинку сиденья, расслабился.
«Здесь этого делать нельзя – улица, дома, люди… Посмотрим, что будет дальше…»
Вот дома кончились вовсе, «континенталь» на большой скорости миновал мост и выскочил на дорогу, заставленную с обеих сторон причудливыми сооружениями, в которых Олег не сразу узнал зрелищные аттракционы.
«Кони-Айленд, – подумал он. – Меня везут сюда поразвлечься? Но к чему тогда эти сложности вроде наручников?..»
Олег негромко рассмеялся.
Никто не учил Давыдова, как вести себя в подобных ситуациях, но интуитивно он выбрал единственно верную линию поведения. Главное заключалось в том, чтобы по-прежнему оставаться самим собой, сохранять чувство собственного достоинства и показать этим подонкам, что он их вовсе не боится. И еще элемент непредсказуемости, который давал ему шанс в затеянной игре. Конечно же, это глобальная проверка. Не было никакого смысла везти его в Соединенные Штаты для того, чтобы бросить в Гудзон, замуровав в бочку с цементом. Такую операцию могли не менее успешно проделать люди Стива Фергюссона в Ухгуилласуне. Нет, здесь нечто другое. Попытаются развязать язык, предъявив надуманные обвинения? Может быть… Но легенда у него крепкая, точнее, никакой легенды, ему попросту нечего скрывать от детектора лжи. А вот сунуть организации шестерку вместо козырного короля он сумеет. У них мало времени. По разработке, если все разыграно так, как он думает, Джон Бриггс ничего будто бы не знает. Но пропал ведь не кто-нибудь, а их пусть и начинающий, но сотрудник! Сократ просто обязан найти молодого коллегу, подняв тревогу по всем подразделениям. И немедленно сообщить в Лэнгли, если не сумеет справиться местным цэрэушным потенциалом. И Аргонавта как бы обнаружат… Либо живого и малость поцарапанного, либо сломавшегося… Во втором варианте место ему на дне Гудзона обеспечено.
«Значит, живым, хотя и поцарапанным, я должен воссоединиться со своим другом Бобом, – усмехнулся Олег. – В этом что-то есть».
«Континенталь» сбавил скорость до сорока миль и пробирался по дороге, идущей вдоль пляжа на Атлантическом океане.
– Скоро зона, мистер Салмон, – напомнил водитель вполголоса, но Олег, нервы которого были напряжены, хотя он и изображал блаженную безмятежность, услышал это.
«Пора», – решил он.
– Мешок! – приказал Лосось.
Микки выхватил из-за пазухи плотный пластиковый сверток, быстро развернул его и приподнялся, чтоб набросить непрозрачный мешок на голову Аргонавта. Но сделать этого он не успел.
Олег изо всех сил пнул ребром подошвы ботинка по косточке ноги Микки, затем привстал, расставил локти, насколько позволяли наручники, подался вперед и, набросив руки на голову водителя, резко рванул его на себя.
Вскрикнув от неожиданности, водитель выпустил штурвал «континенталя». Мистер Салмон пытался спасти положение и схватился за руль. Но автомобиль уже заносило в сторону, штурвал вырвался из его руки.
Серебристый «континенталь» резко клюкнул правым колесом, сойдя с оборвавшегося под ним полотна дороги, и накренился. Крутящий момент приподнял левые колеса, и машину перевернуло. Инерция тяжелого автомобиля была достаточной, чтоб «континенталь» прокрутило по продольной оси еще два раза, прежде чем он застыл на песке Кони-Айленда вверх колесами.
V
– А ты и в самом деле меня любишь? – кокетливо спросила Марина Резник.
Только что она сообщила Андрею, что согласна выйти за негр замуж, но при одном условии: жить они будут здесь, в маминой квартире.
– Но почему, Марина? – растерянно спросил Андрей. – Ведь у нас с отцом такая большая квартира, куда больше вашей. Нам будет там хорошо…
– Нам… А моей маме? Она меня вырастила, а теперь я оставлю ее одну с Яной. Ей же будет очень тяжело. Она уже не девочка. Кто ей поможет? Как ты этого не понимаешь?! А еще твердишь, что любишь…
Дело было, конечно, вовсе не в Брониславе Иосифовне. Не так уж Марина о ней беспокоилась, чтобы отказаться от престижной академической квартиры. Но против нее обернулась затея матери удочерить Яну. Марина искренне любила дочку и ей не хотелось с ней расставаться.
Правда, Бронислава Иосифовна, с которой Марина проигрывала возможные варианты своего жизненного устройства, твердила, что тут нет никаких проблем. Пока поживут врозь, а потом все утрясется. Андрею можно внушить, что ребенку есть резон жить с ними. Причин для этого может найтись достаточно, хотя бы пошатнувшееся здоровье Брониславы Иосифовны. Но Марину убедить не удалось. Она решила поставить Андрею ультиматум – они должны жить у нее.
О таблетке, которую ей дал Матти Бьернсон, Марина ничего матери не сказала. Она хорошо знала, что та еще не «доросла» до таких новшеств, и осудит эту идею.
– Ну, хорошо, – стараясь говорить как можно бодрее, Оказал Андрей, – если ты считаешь, что так будет удобнее, буду жить у вас. Отец, правда, не поймет меня, но попытаюсь ему объяснить.
Марина приблизилась к Андрею и так его поцеловала, что у Колотухина-младшего закружилась голова. Неприятное чувство из-за необходимости объясняться с отцом исчезло, мир вновь стал розовым и голубым.
А Марина опять спросила его: правда ли, что он так сильно любит ее…
Андрей посмотрел на нее сияющими глазами:
– Люблю, неужели ты все еще сомневаешься?
– Тогда открываем шампанское! – воскликнула Марина. – Отпразднуем наше согласие… Доставай из холодильника бутылку, а я накрою стол в гостиной.
Марина захлопотала, все она делала быстро и аккуратно, чего-чего, а хозяйничать ее Бронислава Иосифовна приучила.
Вскоре на столе красовались фрукты, тихоокеанские крабы, красная и черная икра, бутылки с австрийски лимонадом и бутылка шампанского, и не какого-нибудь, а произведенного во французской провинции Шампань.
– Открывай бутылку, – сказала Марина.
– Может быть, подождем твою маму? – неуверенно предложил Андрей.
– Маме оставим…
– Но я-то ведь не пью шампанского, – твердо сказал Андрей. – Ты знаешь… Ничего не пью. И тебе, кстати, не советую.
– Советовать будешь, когда выйдем из загса, – прищурилась Марина. Она знала, что жених ее не пьет ничего, что содержит алкоголь, из убеждения. Но ей так хотелось, чтобы Андрей все-таки выпил. И вовсе не из-за таблетки, она сможет подсунуть ее и в лимонаде из Вены. Нет, пусть оскоромится, если уж так любит ее.
Но тактику, чтобы не перегнуть палку, надо было менять.
– Андрюшенька, – ласково заговорила Марина, – ну что с тобой случится из-за бокала шампанского? Ничего не случится… А потом мы ведь отмечаем такое событие!
Андрей Колотухин, так и не решив, будет он пить или нет, все же открыл бутылку и наполнил два бокала.
– Ой! – сказала вдруг Марина, – цветов не хватает… Твой букет в вазе на кухне. Принеси, пожалуйста.
Пока Андрей ходил за цветами, Марина бросила в его бокал таблетку. Пузырьки в шампанском побежали чуть быстрее, еще мгновение – и ничего на дне бокала уже нельзя было различить.
Андрей вернулся, поставил цветы на стол и нехотя взял бокал.
«Чокнусь, а пить не стану», – подумал он.
– За наше счастье! – сказала Марина и поднесла бокал к губам, зорко наблюдая за Андреем.
«Пригублю и поставлю», – решил он.
И тут позвонили у входной двери.
– Это мама, – проговорила Марина и поставила свое шампанское на стол. – Как она кстати!
«Очень кстати!» – подумал Андрей и тоже поставил бокал на стол.
В прихожей раздались восклицания, взаимные поцелуи, видно, Марина официально сообщила матери о принятом решении.
– Отнеси-ка это в кухню, дочь моя! – донесся командирский голос Брониславы Иосифовны. – А я пойду обниму своего сыночка!
«Сыночек» тем временем не зевал. Он уже налил для себя в пустой бокал австрийского лимонада, который по цвету не отличался от шампанского, а свой бокал с шампанским поставил у прибора, который Марина приготовила для матери.
– Здравствуй, дорогой Андрюша! – заговорила Бронислава Иосифовна, входя в комнату. – Как я счастлива! Поздравляю…
Она поцеловала Андрея, потом, увидев на столе шампанское, взяла бокал и высоко подняла его.
– Как выпить хочется! – воскликнула будущая теща. – Давай, милый Андрюша, за любовь! – Бронислава Иосифовна хрустально звенькнула своим бокалом о бокал Андрея, который тот робко приподнял в руке, и жадно выпила вино.
Тут в гостиной появилась Марина с вазой отменного винограда «Хусайне белый», который обычно называют дамскими пальчиками.
– Эх! – сказала Резник-старшая. – На счастье! – Она хлопнула об пол хрустальный бокал и заплакала.
– А ты чего ждешь? – упрекнула Марина Андрея. – Только посуду не бей, хватит и маминого бокала.
– Не буду, – улыбнулся Андрей.
– Пей до дна! – воскликнула Бронислава Иосифовна, и Андрей Колотухин послушно осушил бокал австрийского лимонада.
VI
Капитан Анатолий Звягин всегда учил старших пограннарядов не только скрупулезно изучать особенности участков, на которых им предстоит нести службу, но и перед каждым выходом на границу мысленно проигрывать путь движения, заранее определять приемы и методы маскировки с учетом местности, времени суток и сезона года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72