Доцент подскочил к борту и, желая помочь Рендуличу, стал стрелять, целясь в Михаэлиса.
Он успел выстрелить трижды. Две пули булькнули в воду, а третья прострелила Лотару Рендуличу голову. Выстрелить в четвертый раз доценту не позволил Артур Чиладзе. Он выбил оружие из его руки, и наган, в барабане которого оставалось еще четыре патрона, описав дугу, ушел на дно Балтийского моря.
Когда Лотар Рендулич перестал хватать Михаэлиса за руки, Юрис, не поняв еще, что тот мертв, с силой оттолкнул его от себя. И мнимый убийца и несостояв­шийся перебежчик тут же скрылся под водой, оставив после себя лишь красное пятно.
Корабль, возникший на горизонте, меж тем полным ходом приближался к месту только что разыгравшейся трагедии.
Это был «Громобой» Афанасия Коршуна.
VIII
Давыдов еле выпросил у Джона Бриггса этот единственный час, чтобы заехать проститься с Хельгой. Сократ дал Олегу понять, хотя не имел права этого делать, что в Ухгуилласун они больше не вернутся.
– Наш последний выход в море, – сказал он, – и переберемся куда-нибудь в более теплые края. В Одессу, например.
– Неудачная шутка, – сказал Олег.
– Ты прав, мой старый корабельный товарищ, шутка неудачная… В Одессе нам нечего с тобой делать. А вот где-нибудь на острове Ив…
– Туда мне еще рано, – улыбнулся Давыдов. – А что мне сказать Хельге?
– Как обычно: командировка. Но если у тебя серьезное намерение, то почему бы вам не пожениться?
– А это возможно?
– Мистер Ларкин – правый консерватор. Он поощряет традиционные нравственные ценности. Семья, дети, счет в банке, недвижимость. Разведчик-конфор­мист… Что может быть идеальнее? Думаю, что ты по­лучишь официальное благословение шефа. Я, по крайней мере, поддержу эту идею перед дядюшкой Сэмом… Ты ведь теперь по всем параметрам мой кадр и больше не служишь у мистера Фергюссона.
– Мне показалось, что он куда-то собирается… Но­вое назначение?
– Ты слишком наблюдателен, дружище Аргонавт. Даже для разведчика. Но попрощаться с Хельгой можешь. Возьми мой «вольво». В твоем распоряжении ровно час. И можешь назвать ее невестой. Мол, вер­нусь, и отправимся в церковь… А я буду твоим шафером.
– Нет возражений, – улыбнулся Давыдов, принимая из рук Джона Бриггса ключи от машины.
К домику Бенгта Ландстрёма он ехал быстро, но стараясь не попасться дорожной полиции за превышение скорости. Нервы были напряжены до предела. Его пребывание в «Осьминоге» достигло решающей фазы. Теперь увидеть Хельгу… Потом снова воровской подскок к родным берегам. Он уже знал по отдельным репликам Джона Бриггса, что они испробуют в дюнах Прибалтики «Крот» новой модификации.
А вот и знакомая улочка. Один поворот – к старому кладбищу святой Катарины, второй – прямо к дому Хельги.
– Что-нибудь случилось? – спросила она, открыв дверь и увидев за нею Олега.
– А почему ты об этом спросила? – осведомился он, входя в небольшую прихожую.
– Ты никогда не приходил поздно…
– Она хочет сказать, что по нашему обычаю поздно вечером к девушке приходит только ее жених, – подал голос из гостиной Бенгт Ландстрём.
– Папа! – укоризненно проговорила девушка. – А у нас гость, Олег. Редактор Пальм…
Гуннар уже появился в дверях, протягивая Давыдову руку.
– Очень хорошо, – сказал Олег, – мне и вам надо сказать пару слов.
– А что, – не унимался Бенгт, – лучшего жениха, чем ты, парень, я для собственной дочери не хотел бы. Прав я, Гуннар?
– Прав, дядя Бенгт. Но давай отпустим молодых… Мне кажется, что наш русский друг пришел проститься.
– Тебя долго не будет? – спросила Хельга, когда уединились в ее комнате.
– Не знаю, – ответил Олег. – Это не совсем обычная командировка… Она… как бы тебе сказать… не имеет срока. Во всяком случае, я дам тебе знать о себе при первой возможности. Понимаешь?
– Не понимаю, – прошептала Хельга. – Но все равно! Я все-все понимаю… Только бы ты помнил обо мне. Ладно? Тогда Вселенский Змей соединит нас вместе.
– На Змея надейся, а сам не плошай, – гладя Хельгу по светлым волосам, сказал Давыдов. – Я вот что еще хотел… Если вдруг позову тебя… Понимаешь, насовсем… Ты приедешь?
– В Россию? – спросила Хельга.
– Ну, – замялся Олег, – не обязательно… Вообще ко мне.
Глаза Хельги вдруг наполнились слезами.
– Ты плачешь? – испугался Давыдов.
– Это слезы радости… Значит, ты хочешь, чтобы я…
– Стала моей женой, – быстро закончил за нее Олег.
– Да, – просто ответила Хельга. – Только позови меня, где бы ты ни был.
Она бережно поцеловала Олега в глаза:
– А теперь я пойду вниз и приглашу сюда редактора Пальма.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
I
У комиссара полиции Матса Ханссона был собственный счет к Центральному разведывательному управлению. Нет, лично ему не приходилось сталкиваться с ребятами из Лэнгли ни по работе, ни в житейском смысле, хотя он, поддерживая оперативные контакты с секретной службой министерства юстиции, знал кое-кого из цэрэушников в лицо, когда они под тем или иным прикрытием орудовали в Ухгуилласуне.
Но в марте 1985 года Матсу Ханссону довелось побывать в одной из ближневосточных стран, где он принимал участие в раскрытии одного из конвейеров, по которому шли наркотики в Европу. Операцию проводил Интерпол, попросивший ряд стран помочь опытными профессионалами. Тогда и увидел комиссар полиции результат того, что журналисты назвали потом «политикой государственного терроризма».
…Осенью 1984 года государственный секретарь Соединенных Штатов Шульц выступил с докладом на тему «Терроризм и современный мир». В нем он призвал разработать активную стратегию, которая вышла бы из рамок пассивной обороны. Шульц предложил применять в международной политике широкий арсенал превентивных средств, которые решительно упреждали бы любые попытки терроризма, были направлены против государств, причисленных вашингтонской администрацией к лику нечистых.
После этого ЦРУ получило указание подготовить в странах Ближнего Востока специальные «национальные антитеррористические группы». Им вменялось в обязанность проведение ряда деликатных операций секретного характера.
И вот одно из таких подразделений решило провести на собственный страх и риск подобную акцию. Стремясь угодить боссам из ЦРУ, эти «антитеррористы» попытались уничтожить «одно из опасных для США» лиц, подложив в его автомобиль сильное взрывное устройство. Случилось это 8 марта 1985 года… Матс Ханссон, занимаясь собственной миссией, оказался неподалеку от того места, когда грянул взрыв, и одним из первых прибыл туда, где погибло восемьдесят человек и еще две сотни было раненых А «опасное» для ЦРУ лицо осталось невредимым…
Потом, боясь скандала, ЦРУ распустило отряды собственных террористов, но методы у этой организации остались прежними. А Матсу Ханссону долго снились те разорванные на куски люди. Вот почему он ощутил чувство удовлетворения, когда его вызвал к себе Стен Викбаум и сказал, что, хотя официально операцию по срыву покушения на Лассе Огрена будет проводить секретная служба, комиссар Ханссон назначается ответственным за действия полиции – он должен осуществлять руководство силами порядка.
– За этим покушением стоит ЦРУ, – прямо сказал министр юстиции тому узкому кругу лиц, которым было поручено возглавить разгром заговорщиков. – Хотя облечено все будет в форму расправы международной мафии с одним из главарей.
– Лассе Огрен знает об этом? – спросил начальник секретной службы Хассе Сведенберг.
– В самых общих чертах, – ответил Стен Викбаум. – Должны же мы были объяснить ему, почему изменили график его поездок и отобрали на время автомобиль, в котором он должен появиться там, где его собрались уничтожить.
– Значит, мы даем им возможность дойти до конца, – уточнил Мате Ханссон – Это опасно… Могут быть жертвы.
– Надо постараться, чтоб их не было, комиссар, – наставительным тоном заметил Викбаум. – Потому вам и поручено обеспечить безопасность населения.
– Но если мы его эвакуируем из зоны обстрела, это вызовет подозрение у бандитов, – возразил Хассе Сведенборг.
– В том-то и дело, – согласился министр юстиции. – Все должно остаться, как есть. Но полиция, ее переодетые в штатское агенты должны не допустить скопления народа, когда это начнется… Вам понятно, комиссар?
– Вполне, – наклонил голову Матс Ханссон.
Черная, поблескивающая в скупых лучах осеннего солнца машина лидера народно-демократической партии, приняв у резиденции Лассе Огрена, его секретаря и двух охранников, которые стали сопровождать государственных и партийных деятелей такого ранга после трагической смерти Улофа Пальме, покатилась с умеренной скоростью ко дворцу Грендальс, где начинался съезд партии. Но дело было в том, что в лимузин сел не Лассе Огрен, а загримированный под него полицейский агент. Да и остальные, включая водителя, были оперативными сотрудниками секретной службы. А сам лидер НДП, в комбинезоне садовника, с накладной бородой, был выведен через заднюю калитку резиденции и увезен в Грендальс на скромном «фольк­свагене».
Обреченный автомобиль приближался к площади Кируна. Там были установлены две противотанковые мины – одна на окне цветочного магазина, а другая в газетном киоске, закрытом сегодня по случаю того, что владелец его срочно выехал по телеграмме в Мальм к заболевшей дочери.
За квартал до площади перед самым носом черного лимузина вдруг вывернул армейский бронетранспортер. Он развернулся и помчался прямо туда, где ему предстояло разорвать оба проводка, связанные с противотанковыми минами. Автомобилю пришлось уступить дорогу и двигаться следом на расстоянии пятидесяти метров.
Едва управляемый по радио бронетранспортер пересек линию смерти, сработали мины направленного действия. Тяжелая бронированная машина получила сильный двусторонний удар кумулятивных зарядов, которые пробили ее и взорвались внутри
Сильный грохот потряс площадь Кируна.
Те, кто приготовились стрелять в оставшихся в живых после взрыва машины, были ошеломлены, увидев, что взорвался не предусмотренный планом бронетранспортер. Опыт подсказал им: произошла накладка.
Тем временем из резко затормозившего лимузина выскочили с пистолетами в руках агенты секретной службы. Находившийся в кафе один из бандитов, решив, что это и есть объект, вскинул руку с пистолетом, но его сбил с ног Матс Ханссон.
Второй понял, что дело проиграно, и попытался скрыться, но его окружили агенты секретной службы, которые следили за гангстером еще до того, как он укрылся вблизи площади Кируна.
Снайперы, размещенные на чердаках домов, видели, как взорвался бронетранспортер. Но из машины никто не выскочил, а им было предписано стрелять в тех, кто каким-то чудом останется в живых после взрыва. Там их и арестовали специальные наряды полиции.
Через три минуты после взрыва, когда с боевиками несостоявшегося покушения было покончено, место происшествия оцепили полицейские в форме. Примчавшиеся пожарные машины быстро погасили горящий бронетранспортер, мощный автокран погрузил его на трайлер, и тот его увез.
Через час оцепление площади было снято.
А комиссар Матс Ханссон со своими людьми уже работал в здании, где размещалась морская агентская контора «Эвалд Юхансон и компания».
II
Прежде чем попасть в Ленинград, Стиву Фергюссону, а в подлинности Рутти Лаймесону, в целях конспирации пришлось выехать морским паромом в Копенгаген. Оттуда он вылетел в Нью-Йорк, затем в Вашингтон, где в государственном департаменте ему оформили надлежащим образом необходимые документы. Теперь он стал Фрэнсисом Дрейком, представителем государственного департамента в ранге первого секретаря, которому предписывалось проинспектировать деятельность американского консульства, расположенного на берегах Невы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72