– Матти Бьернсон явился к нам до того, как вы узнали о таблетке, Николай Иванович? – спросил он Колмакова.
– Да, – ответил майор. – Не намного, правда, но опередил собственный арест. Когда это выяснилось, я сразу приехал в управление, чтобы доложить Анатолию Станиславовичу и подготовить запрос прокурору о санкции на меру пресечения… Тут и сообщили о его явке с повинной.
– Нет, чтобы прийти с нею до того, как совершилось преступление, – тихо проговорил Третьяков. – Погибла ни в чем неповинная женщина…
– Они метили в академика, – сказал Митрошенко. – Акции «Осьминога» становятся все более опасными. Я беспокоюсь за Василия Дмитриевича. Он-то ведь все знает… Про таблетку для сына.
Генерал вопросительно глянул на Колмакова.
– Так уж получилось, товарищ генерал, – виновато опустил голову майор. – Марина выложила эту историю, едва мы привели ее в чувство. С ней была истерика… Вот она и выкричала подробности сговора с аспирантом, убедившим ее в безвредности таблетки.
– Теперь сын академика не заблуждается, надеюсь, по поводу искренности чувств этой девицы к нему? – спросил генерал.
– Больше не заблуждается, Лев Михайлович, ответил за Колмакова начальник отдела. – Разумеется, Николай Иванович предупредил всех, кто слышал признания Резник, о необходимости соблюдать тайну.
– Значит, знают об этом, кроме самих участников, еще трое посторонних людей. – Генерал снова сел к столу. – Академик Колотухин, его сын и…
– Пелагея Кузьминична Мережковская, старинный друг семьи Колотухиных, – подсказал Колмаков. – Человек проверенный и надежный… Вырастила и са­мого академика, и его сына. Добрый ангел этого дома, хранительница очага… Со слов Василия Дмитриевича.
– Это хорошо, что вы позволили себе последнюю сноску, – сказал Третьяков. – У нас должна быть более профессиональная терминология. Добрые ангелы не по нашей части, Николай Иванович. Вы у нас головой отвечаете за безопасность академика и его института. А также за семью этого стратегически важного для Родины человека. Именно вы хранитель его очага, а не Пелагея Кузьминична. Это при всем нашем уважении к этой женщине. С вас спросится в полной мере за все. А вы едва не прозевали Андрея… Не знаю, как вы должны были предостеречь его от общения с этой девицей – прибегнуть к помощи отца или еще чем-нибудь, самому поговорить с Андреем… Но что-то надо было делать.
– Нынешняя молодежь не хочет слушать наших советов в личных делах, – примирительным тоном заговорил Митрошенко. – Да и что мог сказать Андрею про эту Марину Николай Иванович? Что она скрыла от него факт своего материнства? Вряд ли это отвратило бы парня… Заражена вещизмом? Это трудно доказуемо, да и для ослепленного любовью, точнее страстью, человека подобный порок несущественен. А про ее связь с Борисом Куниным, о том, что ребенок этот от него, мы, к сожалению, не знали. И про письма, которые доставлял ей Матти Бьернсон от него, нам не было известно.
– А про то, что этот Кунин стал одним из руководителей «Осьминога»?.. Разве не было у вас информации?!
– Об этом мы получили сведения относительно недавно, – упрямо оправдывался Митрошенко, защищая тем самым своего майора, на которого генерал, как казалось начальнику отдела, нападал вовсе не справедливо. – Не было звена, которое бы соединило линию: Кунин – Резник – молодой Колотухин. Теперь майор Колмаков это звено нашел, оказавшись в нужное время в нужном месте.
– Ладно, защитник, – улыбнулся Третьяков. – Я сам исповедую принцип: настоящий чекист лишь тот, кто всегда оказывается там, где он непременно нужен. А поскольку майор Колмаков в момент истерики Резник был в ее доме не случайно, то честь ему и хвала. Тем не менее не расслабляйтесь. Пилюля для Андрея – это, скорее всего, отвлекающий маневр, попытка выбить Василия Дмитриевича из колеи, сломать его. У него, у этого «Осьминога», еще не хватает щупалец, чтобы протянуть их и в НИИэлектроприбор, и к самому академику. По имеющимся у нас сведениям, «Осьминог» готовит комплекс акций. С его столь бурной деятельностью пора кончать. Этот хищник становится опасным не только для нас, но и для страны, в кото­рой он так беспардонно устроил себе логово. Николай Иванович! Свяжитесь с Василием Дмитриевичем и условьтесь с ним по поводу чашки чая в домашних усло­виях. Я хотел бы посетить квартиру академика вместе с вами. А на завтра готовьте очную ставку Резник и аспиранта.
VII
Приехали за ними из Лэнгли на следующий день после пельменей по-сибирски на Коннектикут-авеню. Уставший, набродившийся за день по Вашингтону Олег Давыдов с вечера долго не мог уснуть, а потом будто провалился куда. Очнулся он от того, что Джонн Бриггс постучал в дверь его комнаты, а потом дурашливо заорал по-русски: «Рота! Подъем!»
Сопровождал гостей неразговорчивый субъект в полотняном костюме, с коротко остриженным затылком и небольшим чубчиком впереди. Внешне он напоминал Олегу очень популярного раньше на его родине киноактера, игравшего в комедиях дебильных типов, а затем отъехавшего в свободный мир. Давыдов переглянулся с Джоном Бриггсом и по тому, как тот улыбнул­ся, понял, что и Сократу пришли на ум те же мысли.
«Дебил», как про себя окрестил сопровождающего Давыдов, усадил их в старомодный с виду «паккард», который внутри оказался суперсовременным автомобилем, оснащенным электроникой, радиоаппаратурой и форсированным двигателем. Довольно быстро обогнули столицу Вашингтон по дуге окружной дороги и оказались в Лэнгли, небольшом, когда-то мало кому известном городке, но потом приобретшем сомнительную славу благодаря расположившейся здесь штаб-квартире ЦРУ.
«Паккард» остановился на въезде в целый комплекс зданий ЦРУ. Здесь ждал черный «мерседес», из которого вылез приветливо улыбающийся мистер Ларкин.
Увидев шефа и своего крестного отца, Джон Бриггс подтолкнул Давыдова локтем:
– Смотри-ка, парень, какая оказана нам честь… Сам дядюшка Сэм встречает у ворот. Кто же будет тем боссом, к которому повезет нас мистер Ларкин?
«Не сам ли директор ЦРУ? – подумал Олег. – Неужто и в самом деле увижу Уильяма Кейси, этого неуязвимого мошенника?»
Он хорошо знал, что нынешний шеф организации побил рекорды по части финансовых махинаций. Совсем недавно Уильям Кейси, являясь основателем и владельцем тридцати двух тысяч акций на сумму в семь с половиной миллиона долларов фирмы «Кэпитл ситз коммюникейшн инкорпорейтед», на корню скупил телекорпорацию Эй-би-си. Это было актом отмщения компании за то, что она в 1984 году поведала миру о попытке убить агента ЦРУ, который пролил свет на темную сторону одной из тайных операций организации в Азии.
Уильям Кейси, возведенный Рональдом Рейганом в ранг министра, главный советник президента в Совете национальной безопасности, глава Центрального разведывательного управления, осуществляющий оперативное руководство Обществом гражданских и военных специальных служб Америки – он же крупный бизнесмен, международный банкир, совладелец юридических фирм в Вашингтоне и Нью-Йорке «Скрибнер, Холл, Кейси, Торнберг энд Томсон» и «Холл, Кейси, Диклер энд Хоули», хозяин недвижимого имущества в Палм-Баг, Лонг-Айленде и Вашингтоне, владелец акций более чем семидесяти других фирм, первый среди боссов разведывательного комплекса, расходы которого к середине 80-х годов достигли фантастической цифры в двадцать четыре миллиарда долларов.
Из директорской ипостаси Уильям Кейси быстро приспособился выколачивать хорошие деньги. Через агентурные источники он узнает, что акции нефтяных компаний вот-вот покатятся вниз, и тут же продает за 600 тысяч долларов принадлежащий ему пакет. Вступая в должность директора ЦРУ, Кейси не передал собственные акции под анонимную опеку, как это положено делать высшим членам администрации, не сообщил о том, что он как юрист ведет дела нескольких десятков клиентов и выступает ответчиком в четырех гражданских исках. С целью уклонения от налогов он не только скрыл большую часть состояния, но и остался акционером тех компаний, которые являются поставщиками организации, использовал служебное положение и передал «своим» фирмам наиболее выгодные заказы. Особой симпатией ЦРУ пользовались концерны, расположенные в штате Калифорния, являющемся мораль­ным и материальным оплотом президента. Так что Уильям Кейси не забывает и об иных интересах… Может быть, поэтому директору ЦРУ сходит с рук столь многое? Или это вообще в порядке вещей для «земли обетованной»? Не поэтому ли «Чикаго трибюн» недавно спокойно заметила: «Директор ЦРУ подходит к своей должности сугубо практически: если США извлекают выгоды из секретных сведений, собираемых его ведомством, почему бы и ему не извлечь из них выгоду?»
Едва Джон Бриггс и Олег Давыдов вышли из «паккарда», автомобиль тронулся с места и укатил, набирая скорость.
Мистер Ларкин встретил гостей из Ухгуилласуна самым радушным образом. Аргонавт держался сдержанно и чуточку смущенно – такой прием! – улыбался и помалкивал до поры. Да и о чем ему говорить с мистером Ларкином? Об инциденте с похищением в Нью-Йорке? Но все делали вид, будто ничего не было, и Олег решил подыграть им – пусть будет так, словно с ним вообще ничего не приключалось…
– Предлагаю позавтракать вместе, – предложил Сэмюэль Ларкин. – Тут есть миленькое заведение, где подают вкусную форель. Что вы скажете о жареной форели, мистер Дуглас?
– Рыба – это хорошо, – спокойно кивнул Олег, стараясь не думать о причинах задержки, хотя поводом могло оказаться и то невинное обстоятельство, что они с Джоном Бриггсом не успели позавтракать.
Форель оказалась действительно отменной. За столом Сэмюэль Ларкин разыгрывал доброго дядюшку, но делал это мастерски. Давыдов не переставал удивляться незаурядным актерским способностям их высокопоставленного опекуна.
– Какой вам показалась Америка? – спросил его где-то в середине завтрака Сэмюэль Ларкин.
Аргонавт пожал плечами.
– Слишком незначительным было мое знакомство с нею, – ответил он. – Но у меня такое ощущение, что я все это уже видел. Наверное, книжные впечатления, телевидение, кино… Впрочем, вам, безусловно, известно, что у нас неплохо знают эту страну. Во всяком случае, располагают большей информацией, нежели вы о России. Простите… Я имел в виду не вас лично, мистер Ларкин, а среднего американца.
– В Вашингтоне именно Аллен открыл мне генерала Гранта, показывающего конгрессу лошадиный зад, – усмехнулся Джон Бриггс.
– А разве он сидит спиной к Капитолию? – удивился Сэмюэль Ларкин. – А я и не замечал этого никогда… Вы молодел, Аллен. Я рад тому, что судьба свела нас с вами. Еще рыбы? Не хотите? Тогда выпьем кофе и отправимся потихоньку в контору. С вами хотят встретиться крупные специалисты по России. На­чальник анализа Советского Союза Питер Уолш, начальник отдела советской экономики Джозеф Норен и председатель Национального совета разведывательной информации Герберт Роуэн. Возможно, будет и сам… – Сэмюэль Ларкин оборвал фразу и поднял кулак с торчащим отдельно большим пальцем.
Вскоре черный «мерседес» подобрался к комплексу зданий, составлявших ЦРУ с его отделами, службами, управлениями и директоратами.
– Главный корпус, – кивнул головой Джон Бриггс в сторону здания, у подъезда которого стояло несколько автобусов.
– Сегодня день экскурсий, – объяснил Сэмюэль Ларкин. – Со всех концов Америки, а также из-за границы приезжают люди, чтобы взглянуть на фирму, у которой, чего греха таить, порой бывают и скандальные истории. Здесь их водят по нашему штабу, показывают, как трудятся агенты и технические работники организации. У мистера Кейси есть специальный по­мощник по связям с общественностью, большой штат опытных экскурсоводов, ветеранов ЦРУ, респектабельных джентльменов, ничего общего не имеющих с теми монстрами, которые возникают под перьями левых журналистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72