А в этом случае прыгай к ним в машину не раздумывая».
Ей не надо было ему давать свой номер телефона – он у него уже был.
«Почему он назвал меня Пронырой? И почему мне сразу понравилось, когда он так меня назвал?» Как будто, думала она, Селвин Норрис переименовал ее во время первой встречи, а потом постепенно сделал такой, чтобы она соответствовала этому его прозвищу.
В том месте, где тротуар поднимался над восемью полосами движения, для пешеходов был проложен подземный переход. Несмотря на то что он всегда был хорошо освещен и оборудован зеркалами, чтобы видеть, что происходит за углом, Джулии всегда казалось, что переход небезопасен для женщин, и она старалась им не пользоваться. Какая-то студентка вышла из перехода, а когда она к нему уже почти подошла, в него нырнула другая женщина. Она задавала себе дурацкие вопросы, почему они не боятся ходить этим переходом, и именно в этот момент проходившая по авеню Парк машина так резко затормозила у обочины, что ее чуть не занесло. Из нее – с той стороны, которая была ближе к тротуару, – одновременно вышли два дюжих мужика. Они с силой захлопнули дверцы, и машина на дикой скорости понеслась дальше под недовольные гудки других водителей. Джулия покосилась на двух вышедших из тачки амбалов: здоровенных, с раздутыми животами, патлатых, заросших нечесаными бородами. Если бы не зима, она вполне могла бы себе их представить верхом на мощных мотоциклах. Интересно, если когда-нибудь байкеры придут за ней, будут они записными щеголями или поддатыми жлобами, как эти двое? Стараясь не менять ритм ходьбы, она быстро прошла мимо.
В ней вдруг возникла уверенность, что эти-то двое за ней и пришли, – или она просто паникует, нервишки расшатались? Джулия глубоко вздохнула, резко остановилась и пристально посмотрела прямо на них, чтобы унять охвативший ее страх. По тротуару спокойно шли немногочисленные прохожие, по улице проезжали автомобили, она была у всех на виду, и логика подсказывала девушке, что она в безопасности. Мужики на нее не смотрели, они шли быстрым шагом, как будто направлялись к какой-то конкретной цели впереди. Она повернулась, чтобы продолжить путь, и успела сделать четыре широких шага до того, как они с ней поравнялись, но ее опять охватила безотчетная паника, и девушка снова обернулась. Теперь малый, на котором была бобровая куртка, распахнул ее, и у Джулии перехватило дыхание, потому что она ожидала увидеть его вздернутый половой член, но тут же поняла, что вместо этого он демонстрирует ей под нависшим брюхом заткнутый за пояс пистолет. Она взглянула ему в лицо. Мужик был безобразен – вся рожа в каких-то пятнах, маленькие поросячьи глазки слезились. Почти не шевеля губами, он сказал ей:
– Не рыпайся, сука, или я тебе задницу отстрелю.
Убедившись в том, что она видела его оружие и напугана до полусмерти, он запахнул свой бобровый куртяк.
– Пойдем, – скомандовал детина.
– Отстаньте от меня!
Как по команде они схватили ее под локти. Это случилось именно в тот момент, когда все трое оказались у входа в переход. Они ее плотно зажали и, чуть ли не приподнимая над землей, втащили в туннель.
– Что вам от меня надо? – прошептала Джулия так неуверенно и тихо, что еле расслышала собственный голос.
Ноги ее почти не касались ступенек, а как только они оказались внизу, один из байкеров прижал ее к стене, зажал ей лапой рот и негромко сказал:
– Не рыпайся, сука, и пасть не раскрывай.
Волна панического страха снова прошла по всему телу, она вдруг подумала, что все происходит случайно, что они просто так на нее наезжают, что у них вообще нет ничего общего с «Ангелами ада». В переходе было холодно, гулял ветер, ее могло сильно продуть, а державший ее подонок продолжал гнуть свое. Он говорил медленно, и она уже стала надеяться на то, что ее не собираются насиловать, она пришла в себя настолько, что малый убрал руку с ее лица. Джулия бросила взгляд в туннель перехода – никто не двигался в их направлении, но молодая женщина, спустившаяся туда чуть раньше, еще из него не вышла. Может быть, у нее еще был шанс? Позвать ее на помощь? Еще теплилась надежда на то, что может подоспеть помощь…
Байкер в бобровой куртке вынул пистолет, и снова Джулию окатила волна липкого ужаса, а другой опять закрыл ей рот рукой, а тот первый, у которого был пистолет, заговорил с ней так спокойно и мягко, что это напугало ее еще сильнее:
– Не дрейфь, все путем. Мы тебя обижать не будем, нам это без надобности. С тобой кое-кто из корешей потолковать хочет, а мы у них типа служба доставки, так что ты у нас вроде как поп-звезда получаешься.
Он говорил по-английски бегло и уверенно, но акцент все-таки чувствовался, ей стало ясно, что мужик был французом, а потому вероятность, что его послали «Ангелы», возрастала.
Джулия кивнула, дав ему знак, что поняла. Говорить она не могла.
– Сука, делай, что я скажу, самой так спокойней будет. Мы о тебе позаботимся. Ты должна это себе уяснить.
Она снова кивнула.
– Я тебе сейчас ствол к глазу приставлю, а ты погляди в дуло. Прямо туда и гляди. А пока будешь пялиться, слушай меня, сука, внимательно и не перебивай. Чтоб ты ни одного слова моего не пропустила, потому что повторять я не буду.
На этот раз байкер не спрашивал ее согласия, он поднял пистолет чуть выше ее головы, и девушке пришлось слегка ее задрать, чтобы смотреть в маленькое черное отверстие ствола. Она уставилась туда, говоря себе при этом, что не сойдет от этого с ума, потому что предполагала, что ее станут запугивать, и прекрасно понимала, что эти твари сознательно хотят напугать ее до смерти, хотят заставить ее представить себе, как из этой дырочки вылетит пуля и размажет ее мозги по стене, но вместо этого она видела только холодный металл. Джулия стала соображать, какого именно он цвета, потому что он не был ни серебристым, ни серым, ни металлическим, и тут она вдруг почувствовала, что успокаивается, на нее снизошло какое-то странное умиротворение, и ей показалось, что все обойдется.
– Ты пойдешь с нами. О том, чтоб свалить, даже не думай, ни орать, ни говорить не пытайся. Делать будешь, что тебе сказано. Держи себя, как будто все в норме, потому что так оно и есть. У нас все путем.
Потом он убрал пистолет от ее лица, заткнул его за пояс джинсов, запахнул бобровую куртку, и она снова смогла почти нормально дышать.
– Пошли, – сказал по-французски второй, будто приказ отдал. Он тоже говорил негромко, но от того, как он говорил, по коже бежали мурашки.
Они провели Джулию по переходу, звуки их шагов гулко отражались от стен неширокого коридора. Она смотрела на их высокие ботинки, которые производили так много шума; собственных ног она под собой не чувствовала и шагов своих не слышала, колени ее почти не сгибались, с ней было что-то не то, не умиротворение на нее снизошло, а что-то другое, состояние, какого раньше ей испытывать не доводилось. Оба эти мужика – это было единственное, что она знала наверняка и что целиком занимало ее сознание, – были обуты в ботинки, какие носят мотоциклисты.
Когда они вышли из перехода, Джулия остановилась на тротуаре, в глаза било солнце, байкеры встали рядом с ней по обе стороны. Они ждали кого-то, кто должен был сюда подъехать.
– Не вздумай трепыхаться, – снова предостерег ее тот, который говорил по-английски.
По нижней части парка проходит улица Дулут. Внезапно с нее на авеню Парк повернул микроавтобус, резко затормозил, задняя дверца отъехала вбок, и Джулию затолкали в машину. Она упала на грубую коричневатую подстилку, покрывавшую пол. В задней части автомобиля не было ни сидений, ни окон, и когда машина резко тронулась с места, девушку отбросило назад, и она руками ухватилась за эту подстилку, чтобы не ушибиться о стенку. Мужчина схватил ее за лодыжки и подвинул ее ноги, освобождая себе проход. Она полулежала на боку, тот малый – с заткнутым за пояс пистолетом, склонился над ней, и она снова испугалась, что он ее изобьет, изнасилует или убьет, но он сказал ей:
– Отвали отсюда свои кости.
Джулия Мардик как-то умудрилась встать на колени и снять с плеч рюкзачок. Эти движения, хоть какая-то активность помогли ей немного прийти в себя. Она была в шоке, но теперь к ней стало постепенно возвращаться самообладание. Ее колотило и подташнивало. В машине воняло как от бродячей кошки. Малый с пистолетом обыскал ее рюкзак, и она с благодарностью вспомнила о том, что Селвин Норрис предусмотрел все до мелочей.
На каждой из ее книг стояло имя Хитер Бантри. Два новых учебника были куплены специально, чтобы написать на них это имя. В одной он вычеркнул все имена старых ее обладателей, включая Джулию Мардик, и добавил имя Хитер Бантри. Еще в двух он просто вырвал страницы с ее настоящим именем и сказал ей, чтоб она вписала свое новое имя. Байкер добрался до ее портмоне. Как Норрису это удалось сделать, она не знала, но он дал ей новые карточки социального и медицинского страхования, студенческий билет с фотографией, водительское удостоверение, выданное в провинции Онтарио, кредитную карточку и какие-то ее работы – все на имя Хитер Бантри. Теперь она была рада, что Селвин не доверил ей самой прошерстить ее квартиру. Он ей объяснил, что «Ангелы» не будут слишком придирчиво обследовать жилье, скорее они ограничатся обычным осмотром. Для них это дело было привычным. Может быть, они уже роются в ее шмотках. Норрис нашел там кое-какие вещи с именем Джулии Мардик, в частности почтовую открытку, прикрепленную магнитиком к дверце холодильника. Если бы всплыло имя Джулии Мардик, ей нужно было сказать, что это ее бывшая соседка по квартире, которая уже оттуда съехала. А если бы встал вопрос о том, что там только одна спальня с одной кроватью, ей надо было неохотно признаться, что Джулия Мардик была ее любовницей.
– Им это понравится. Тогда им станет ясно, почему ты не такая, как все. Это объяснит им, почему по вечерам ты никуда не шляешься. И если вдруг кто-нибудь тебе позвонит – то есть Джулии Мардик, не надо будет голову ломать, кто это такая. В общем, это многое может упростить.
Перерыв ее вещи, похититель положил все на место.
– Студенточка, – пробурчал он.
– Я надеюсь, вы те, за кого я вас принимаю, – проговорила Джулия, радуясь, что наконец к ней вернулся голос. Он срывался от волнения, и сказала она это очень тихо, но так было даже лучше. Селвин предупредил ее заранее, что она может быть напугана, и объяснил ей, как использовать испуг в собственных интересах. «Лучше быть испуганной, чем нет. Напуганная, ты выглядишь менее подозрительно. „Ангелы“ любят, когда их боятся. Пусть твой неподдельный страх им будет так же очевиден, как и твоя естественная вздорность».
Джулия устроилась поудобнее. Ей только велели не смотреть вперед – сквозь лобовое стекло, а повернуться назад, где окон не было вообще. Они продолжали петлять по улицам, а девушка тем временем прокручивала в голове ситуацию и готовилась к ожидавшему ее неминуемому допросу.
«Будь такой, какая ты есть. Есть только одна правильная линия поведения – тебе надо быть Хитер Бантри и точно знать, чего ты хочешь».
«Хорошо, Селвин. Я поняла».
На какой-то улице машина остановилась, и оба сопровождавших ее байкера из нее выскочили. Вместо них вошли мужчина и женщина, дверцу с силой задвинули, и они поехали дальше. Джулия как-то не была готова к женскому обществу. На ее новой спутнице – бледной и хилой – были черная кожаная куртка, джинсы и высокие ботинки, волосы вокруг ушей были выбриты, и складывалось впечатление, что она недоедает. Стройная и мрачная, смахивавшая на уличную девку, она даже не смотрела на Джулию, не проявляла к ней никакого интереса, пока мужчина, севший вместе с ней в машину, не дал ей знак заняться девушкой.
Она говорила с сильным акцентом, неуверенно, глотая слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Ей не надо было ему давать свой номер телефона – он у него уже был.
«Почему он назвал меня Пронырой? И почему мне сразу понравилось, когда он так меня назвал?» Как будто, думала она, Селвин Норрис переименовал ее во время первой встречи, а потом постепенно сделал такой, чтобы она соответствовала этому его прозвищу.
В том месте, где тротуар поднимался над восемью полосами движения, для пешеходов был проложен подземный переход. Несмотря на то что он всегда был хорошо освещен и оборудован зеркалами, чтобы видеть, что происходит за углом, Джулии всегда казалось, что переход небезопасен для женщин, и она старалась им не пользоваться. Какая-то студентка вышла из перехода, а когда она к нему уже почти подошла, в него нырнула другая женщина. Она задавала себе дурацкие вопросы, почему они не боятся ходить этим переходом, и именно в этот момент проходившая по авеню Парк машина так резко затормозила у обочины, что ее чуть не занесло. Из нее – с той стороны, которая была ближе к тротуару, – одновременно вышли два дюжих мужика. Они с силой захлопнули дверцы, и машина на дикой скорости понеслась дальше под недовольные гудки других водителей. Джулия покосилась на двух вышедших из тачки амбалов: здоровенных, с раздутыми животами, патлатых, заросших нечесаными бородами. Если бы не зима, она вполне могла бы себе их представить верхом на мощных мотоциклах. Интересно, если когда-нибудь байкеры придут за ней, будут они записными щеголями или поддатыми жлобами, как эти двое? Стараясь не менять ритм ходьбы, она быстро прошла мимо.
В ней вдруг возникла уверенность, что эти-то двое за ней и пришли, – или она просто паникует, нервишки расшатались? Джулия глубоко вздохнула, резко остановилась и пристально посмотрела прямо на них, чтобы унять охвативший ее страх. По тротуару спокойно шли немногочисленные прохожие, по улице проезжали автомобили, она была у всех на виду, и логика подсказывала девушке, что она в безопасности. Мужики на нее не смотрели, они шли быстрым шагом, как будто направлялись к какой-то конкретной цели впереди. Она повернулась, чтобы продолжить путь, и успела сделать четыре широких шага до того, как они с ней поравнялись, но ее опять охватила безотчетная паника, и девушка снова обернулась. Теперь малый, на котором была бобровая куртка, распахнул ее, и у Джулии перехватило дыхание, потому что она ожидала увидеть его вздернутый половой член, но тут же поняла, что вместо этого он демонстрирует ей под нависшим брюхом заткнутый за пояс пистолет. Она взглянула ему в лицо. Мужик был безобразен – вся рожа в каких-то пятнах, маленькие поросячьи глазки слезились. Почти не шевеля губами, он сказал ей:
– Не рыпайся, сука, или я тебе задницу отстрелю.
Убедившись в том, что она видела его оружие и напугана до полусмерти, он запахнул свой бобровый куртяк.
– Пойдем, – скомандовал детина.
– Отстаньте от меня!
Как по команде они схватили ее под локти. Это случилось именно в тот момент, когда все трое оказались у входа в переход. Они ее плотно зажали и, чуть ли не приподнимая над землей, втащили в туннель.
– Что вам от меня надо? – прошептала Джулия так неуверенно и тихо, что еле расслышала собственный голос.
Ноги ее почти не касались ступенек, а как только они оказались внизу, один из байкеров прижал ее к стене, зажал ей лапой рот и негромко сказал:
– Не рыпайся, сука, и пасть не раскрывай.
Волна панического страха снова прошла по всему телу, она вдруг подумала, что все происходит случайно, что они просто так на нее наезжают, что у них вообще нет ничего общего с «Ангелами ада». В переходе было холодно, гулял ветер, ее могло сильно продуть, а державший ее подонок продолжал гнуть свое. Он говорил медленно, и она уже стала надеяться на то, что ее не собираются насиловать, она пришла в себя настолько, что малый убрал руку с ее лица. Джулия бросила взгляд в туннель перехода – никто не двигался в их направлении, но молодая женщина, спустившаяся туда чуть раньше, еще из него не вышла. Может быть, у нее еще был шанс? Позвать ее на помощь? Еще теплилась надежда на то, что может подоспеть помощь…
Байкер в бобровой куртке вынул пистолет, и снова Джулию окатила волна липкого ужаса, а другой опять закрыл ей рот рукой, а тот первый, у которого был пистолет, заговорил с ней так спокойно и мягко, что это напугало ее еще сильнее:
– Не дрейфь, все путем. Мы тебя обижать не будем, нам это без надобности. С тобой кое-кто из корешей потолковать хочет, а мы у них типа служба доставки, так что ты у нас вроде как поп-звезда получаешься.
Он говорил по-английски бегло и уверенно, но акцент все-таки чувствовался, ей стало ясно, что мужик был французом, а потому вероятность, что его послали «Ангелы», возрастала.
Джулия кивнула, дав ему знак, что поняла. Говорить она не могла.
– Сука, делай, что я скажу, самой так спокойней будет. Мы о тебе позаботимся. Ты должна это себе уяснить.
Она снова кивнула.
– Я тебе сейчас ствол к глазу приставлю, а ты погляди в дуло. Прямо туда и гляди. А пока будешь пялиться, слушай меня, сука, внимательно и не перебивай. Чтоб ты ни одного слова моего не пропустила, потому что повторять я не буду.
На этот раз байкер не спрашивал ее согласия, он поднял пистолет чуть выше ее головы, и девушке пришлось слегка ее задрать, чтобы смотреть в маленькое черное отверстие ствола. Она уставилась туда, говоря себе при этом, что не сойдет от этого с ума, потому что предполагала, что ее станут запугивать, и прекрасно понимала, что эти твари сознательно хотят напугать ее до смерти, хотят заставить ее представить себе, как из этой дырочки вылетит пуля и размажет ее мозги по стене, но вместо этого она видела только холодный металл. Джулия стала соображать, какого именно он цвета, потому что он не был ни серебристым, ни серым, ни металлическим, и тут она вдруг почувствовала, что успокаивается, на нее снизошло какое-то странное умиротворение, и ей показалось, что все обойдется.
– Ты пойдешь с нами. О том, чтоб свалить, даже не думай, ни орать, ни говорить не пытайся. Делать будешь, что тебе сказано. Держи себя, как будто все в норме, потому что так оно и есть. У нас все путем.
Потом он убрал пистолет от ее лица, заткнул его за пояс джинсов, запахнул бобровую куртку, и она снова смогла почти нормально дышать.
– Пошли, – сказал по-французски второй, будто приказ отдал. Он тоже говорил негромко, но от того, как он говорил, по коже бежали мурашки.
Они провели Джулию по переходу, звуки их шагов гулко отражались от стен неширокого коридора. Она смотрела на их высокие ботинки, которые производили так много шума; собственных ног она под собой не чувствовала и шагов своих не слышала, колени ее почти не сгибались, с ней было что-то не то, не умиротворение на нее снизошло, а что-то другое, состояние, какого раньше ей испытывать не доводилось. Оба эти мужика – это было единственное, что она знала наверняка и что целиком занимало ее сознание, – были обуты в ботинки, какие носят мотоциклисты.
Когда они вышли из перехода, Джулия остановилась на тротуаре, в глаза било солнце, байкеры встали рядом с ней по обе стороны. Они ждали кого-то, кто должен был сюда подъехать.
– Не вздумай трепыхаться, – снова предостерег ее тот, который говорил по-английски.
По нижней части парка проходит улица Дулут. Внезапно с нее на авеню Парк повернул микроавтобус, резко затормозил, задняя дверца отъехала вбок, и Джулию затолкали в машину. Она упала на грубую коричневатую подстилку, покрывавшую пол. В задней части автомобиля не было ни сидений, ни окон, и когда машина резко тронулась с места, девушку отбросило назад, и она руками ухватилась за эту подстилку, чтобы не ушибиться о стенку. Мужчина схватил ее за лодыжки и подвинул ее ноги, освобождая себе проход. Она полулежала на боку, тот малый – с заткнутым за пояс пистолетом, склонился над ней, и она снова испугалась, что он ее изобьет, изнасилует или убьет, но он сказал ей:
– Отвали отсюда свои кости.
Джулия Мардик как-то умудрилась встать на колени и снять с плеч рюкзачок. Эти движения, хоть какая-то активность помогли ей немного прийти в себя. Она была в шоке, но теперь к ней стало постепенно возвращаться самообладание. Ее колотило и подташнивало. В машине воняло как от бродячей кошки. Малый с пистолетом обыскал ее рюкзак, и она с благодарностью вспомнила о том, что Селвин Норрис предусмотрел все до мелочей.
На каждой из ее книг стояло имя Хитер Бантри. Два новых учебника были куплены специально, чтобы написать на них это имя. В одной он вычеркнул все имена старых ее обладателей, включая Джулию Мардик, и добавил имя Хитер Бантри. Еще в двух он просто вырвал страницы с ее настоящим именем и сказал ей, чтоб она вписала свое новое имя. Байкер добрался до ее портмоне. Как Норрису это удалось сделать, она не знала, но он дал ей новые карточки социального и медицинского страхования, студенческий билет с фотографией, водительское удостоверение, выданное в провинции Онтарио, кредитную карточку и какие-то ее работы – все на имя Хитер Бантри. Теперь она была рада, что Селвин не доверил ей самой прошерстить ее квартиру. Он ей объяснил, что «Ангелы» не будут слишком придирчиво обследовать жилье, скорее они ограничатся обычным осмотром. Для них это дело было привычным. Может быть, они уже роются в ее шмотках. Норрис нашел там кое-какие вещи с именем Джулии Мардик, в частности почтовую открытку, прикрепленную магнитиком к дверце холодильника. Если бы всплыло имя Джулии Мардик, ей нужно было сказать, что это ее бывшая соседка по квартире, которая уже оттуда съехала. А если бы встал вопрос о том, что там только одна спальня с одной кроватью, ей надо было неохотно признаться, что Джулия Мардик была ее любовницей.
– Им это понравится. Тогда им станет ясно, почему ты не такая, как все. Это объяснит им, почему по вечерам ты никуда не шляешься. И если вдруг кто-нибудь тебе позвонит – то есть Джулии Мардик, не надо будет голову ломать, кто это такая. В общем, это многое может упростить.
Перерыв ее вещи, похититель положил все на место.
– Студенточка, – пробурчал он.
– Я надеюсь, вы те, за кого я вас принимаю, – проговорила Джулия, радуясь, что наконец к ней вернулся голос. Он срывался от волнения, и сказала она это очень тихо, но так было даже лучше. Селвин предупредил ее заранее, что она может быть напугана, и объяснил ей, как использовать испуг в собственных интересах. «Лучше быть испуганной, чем нет. Напуганная, ты выглядишь менее подозрительно. „Ангелы“ любят, когда их боятся. Пусть твой неподдельный страх им будет так же очевиден, как и твоя естественная вздорность».
Джулия устроилась поудобнее. Ей только велели не смотреть вперед – сквозь лобовое стекло, а повернуться назад, где окон не было вообще. Они продолжали петлять по улицам, а девушка тем временем прокручивала в голове ситуацию и готовилась к ожидавшему ее неминуемому допросу.
«Будь такой, какая ты есть. Есть только одна правильная линия поведения – тебе надо быть Хитер Бантри и точно знать, чего ты хочешь».
«Хорошо, Селвин. Я поняла».
На какой-то улице машина остановилась, и оба сопровождавших ее байкера из нее выскочили. Вместо них вошли мужчина и женщина, дверцу с силой задвинули, и они поехали дальше. Джулия как-то не была готова к женскому обществу. На ее новой спутнице – бледной и хилой – были черная кожаная куртка, джинсы и высокие ботинки, волосы вокруг ушей были выбриты, и складывалось впечатление, что она недоедает. Стройная и мрачная, смахивавшая на уличную девку, она даже не смотрела на Джулию, не проявляла к ней никакого интереса, пока мужчина, севший вместе с ней в машину, не дал ей знак заняться девушкой.
Она говорила с сильным акцентом, неуверенно, глотая слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84