Оставшиеся немногочисленные посетители в страхе разбежались по углам. Водитель в панике выскочил из машины и пустился наутек, успев это сделать до того, как джип врезался в стену.
– Что за черт! – взревел Коротышка Вилли, выскочив из сортира в расстегнутых брюках.
– Джип в ресторан въехал! – на бегу через зал прокричал один из его охранников. – Он въехал прямо через окно!
– Быстро сюда! – скомандовал Коротышка Вилли.
Трое мужчин заперлись в мужском туалете, остальные их сотрапезники спрятались в туалете для женщин. Через какое-то время в обе двери постучали полицейские.
– Что, он никак не взрывается? – поинтересовался Коротышка Вилли перед тем, как открыть дверь.
– Он и не взорвется, – ответил ему один из полицейских, – что-то случилось при ударе. Детонатор не сработал.
Только после этого Коротышка Вилли с корешами вышли из сортира. Они оглядели то, что осталось от ресторана. Фотографы щелкали фотоаппаратами, снимали учиненный разгром на камеры, а один журналист даже рискнул попросить Коротышку Вилли прокомментировать это событие.
– Вот сволочи, – ответил главарь «Ангелов». – Им бы надо было быть аккуратнее, они могли кого-нибудь задеть.
– А разве они не этого хотели? – спросил репортер.
Морда Коротышки Вилли налилась кровью. Он схватил щелкопера за грудки и притянул его к себе так близко, что бедняга чуть не задохнулся от пивных миазмов.
– Ты что, козел, не врубаешься? Я говорю, они же могли убить какого-нибудь гражданина.
Несколько стоявших рядом свидетелей этого разговора попросили бандита быть повежливее, будто он был не бандитом, а современным Робин Гудом. Им было невдомек, что его высказывания преследовали собственные далеко не бескорыстные цели. Убийство граждан никак не входило в планы байкеров и сильно вредило их бизнесу, потому что тут же им на хвост садились «Росомахи» – этот урок они уже хорошо усвоили.
Измотанный от недостатка сна Билл Мэтерз опрашивал корейца, заведовавшего бензоколонкой, которую ночью ограбили. Грабители вынесли оттуда только сигареты и газированные напитки. Мужчина называл воров трусами, качал головой и беспрестанно повторял это слово как мантру, пока Мэтерз целиком и полностью не стал разделять его точку зрения. Такое сердечное согласие, казалось, успокоило корейца. Еще какое-то время они вместе повторяли это слово – «трусы» – как заклинание, и кореец широко улыбался.
– Да, – настаивал он на своем, кивая головой, – они трусы, настоящие трусы.
Мэтерза выручил сигнал пейджера. Он позвонил в управление, и там ему сказали, что звонила Эстелла Майерз, бывшая подруга Акопа Артиняна, с которой он разговаривал раньше.
Закончив составлять протокол ограбления, Мэтерз сразу направился к молодой женщине домой, в студенческий район, и позвонил в ее квартиру из парадного. Она тут же откликнулась:
– Привет, детектив! Давненько не виделись!
– Здравствуйте, Эстелла. Рад вас слышать снова.
Он закрыл дверь парадного и поднялся к ней в квартиру. Впустив его, хозяйка тут же плюхнулась на кровать и принялась раскачиваться на пружинном матрасе. В потертых джинсах и просторной, свободно свисающей кофточке на бретельках она показалась ему восхитительной. Он почти физически ощутил, как сердце выпрыгнуло у него из груди и упало к ее ногам.
Она села, поджав по себя ноги, теперь пружины скрипели тише.
– Знаете что?
– Что?
– Я так прикидываю, для полицейского вы слишком клевый парень.
– Надо же! Спасибо, Эстелла. Я этого по гроб жизни не забуду. Так что же у вас случилось?
– У меня есть друзья, у которых возникла малюсенькая проблема. Может быть, вы могли бы им помочь с ней разобраться? – Она стала раскачиваться сильнее, потом быстро сделала какой-то витиеватый поворот, встала в кровати на колени и как-то странно захлопала руками, так что пальцы оставались оттопыренными, а хлопали только ладошки. – И еще! Еще, господин полицейский, у меня есть для вас кое-какая информация, которая может вам очень пригодиться!
Она кончила подражать хлопкам маленького ребенка и уперла руки в бедра, выпятив грудь и широко раскинув ноги в стороны, – Мэтерза охватило такое желание, что его стала бить дрожь.
– Иначе говоря, Эстелла, вы хотите предложить мне информацию в обмен на небольшую услугу? Но если вам что-то известно…
Она снова изящно извернулась и теперь сидела на кровати, едва касаясь голыми ногами пола. У Мэтерза даже мелькнула мысль о том, что девушка под кайфом.
– Эстелла, если вам действительно известно что-то важное, вы должны мне рассказать об этом ради памяти Акопа.
Упоминание о причине расследования приостановило ее кошачьи заигрывания. Она сделала еще одно резкое движение телом, как будто хотела стряхнуть с себя какие бы то ни было обязательства.
– Да скажу я вам, все скажу. Я ничего не собираюсь для себя здесь выгадывать. Просто мне очень хочется помочь друзьям, и совсем не кажется, что если я прошу вас о маленьком одолжении, значит, я с вами торгуюсь. Это же вполне естественно. Я не понимаю, с чего вы вдруг возбухли? Разве это не справедливо?
Мэтерз был готов сдаться. Ритмичные движения соблазнительной молодой женщины основательно потрясли все его представления о морали и нравственности.
– В чем же провинились ваши друзья?
– У них была вечеринка, – сказала Эстелла Майерз. – Так, ничего особенного. Нормальная студенческая тусовка, и, конечно, они немножко пошумели. Это их единственное преступление. Ну так вот. А соседи взяли и настучали на них. Приехали полицейские, слово за слово, в общем, стали они базарить, и кто-то что-то ляпнул сдуру, хотя, наверное, и без этого можно было обойтись. А их за это взяли и впаяли им хранение дури. Просто хранение. То есть – банан мне в задницу, – я хочу сказать, что как Америку открыли или как хипповать начали, никого ведь не арестовывали за травку или гашиш.
– А вы тоже недавно немножко покурили?
– Не-е-е-ет, что вы, это я такая просто от радости, что мы с вами снова встретились.
Он был не в состоянии устоять перед ее очарованием, но почему-то это его не очень вдохновляло. Что ему могло грозить, если он позволит себе с ней расслабиться? Эта мысль лишала его душевного равновесия. Ему подумалось, что от Донны он мог бы успешно скрыть такого рода интрижку, но вот Санк-Марсу он бы наверняка не смог больше прямо смотреть в глаза. Тут шансов не было. По крайней мере, теперь, а может, и никогда не будет. Эта мысль его почему-то опечалила.
Мэтерз не мог не признать, что он чем-то напоминал мальчика из церковного хора. В глубине души ему нравилось быть немного бесшабашным, острота ощущений при флирте его будоражила и волновала кровь, но если дело заходило дальше – он снова становился пай-мальчиком из церковного хора. Таким уж он был по натуре, от этого и решил пойти в полицию.
– В чем дело, Эстелла?
– Вы можете помочь моим друзьям?
– Конечно, могу. А теперь расскажите мне, о чем собирались.
– Правда? Можете? Вы не шутите?
Она была так счастлива, что снова подпрыгнула на кровати и встала на колени, потом на ноги и запрыгала так, что чуть головой не пробила потолок. Когда после этого всплеска эмоций она вновь приземлилась на задницу, поскрипывание пружин еще долго не прекращалось.
– Что на вас нашло?
– Ничего! Я просто счастлива! Разве нельзя быть девушке счастливой?
– Вы говорили, у вас есть что-то мне рассказать?
В нем еще теплилась надежда, что она проигнорирует его вопрос и сделает ему непристойное предложение, от которого он не сможет отказаться.
– Это случилось в прошлую пятницу, – сказала она, и до него наконец дошло, почему она так странно себя держала. Игривое настроение девушки объяснялось тем, что она что-то знала, обладала какой-то информацией, и возбуждение ее было связано именно с этим обстоятельством. – Я шла по улице. По моей улице. Подходила к машине с включенным движком. Это, конечно, не конец света, но, понимаете, я же женщина, а женщин, бывает, насилуют, и потому я держала ухо востро. В машине сидел один мужик, все чин чинарем, но когда я подошла поближе, у меня глаз упал на такую табличку, знаете, сзади.
– Ну и что?
– Там было написано «Q45»! Эта машина была «инфинити-Q45»! Вот тогда-то я все и вспомнила!
Эта новость мгновенно заставила Мэтерза насторожиться.
– Что именно вы вспомнили?
– Вы просили меня с вами связаться, если я вспомню что-то важное, что-то особенное или несуразное.
– Верно, просил.
Она снова подскочила на кровати.
– Как-то раз я видела, что Акоп стоял на другой стороне улицы и разговаривал с шикарно одетым мужиком. Потом этот мужчина сел в зеленую «инфинити-С245» и уехал. А через какое-то время кто-то спросил Акопа, кто был тот мужчина в такой дорогой машине. Акоп ответил, что это был его дядя. Он не знал, что я слышала тот разговор. Почему он соврал? Он вообще никогда не обманывал. Я знаю, что у Акопа только один дядя, совсем другой мужчина, и он не ездит в таких роскошных машинах.
Мэтерз старался не пропустить ни единого ее слова.
– И эта «Q45», которую вы видели недавно…
– Тоже была зеленая! Самого настоящего зеленого цвета! И, знаете, что я сделала? Я взглянула на номер и запомнила его, а потом я шла и повторяла его про себя, пока он намертво не засел у меня в памяти. Так вот, детектив, я могу его вам дать.
Она вынула бумажку из узкого переднего кармана обтягивавших джинсов.
Билл Мэтерз от удивления на какой-то момент лишился дара речи. Обретя его вновь, он сказал:
– Эстелла, господи, спасибо вам большое.
– Лучше запишите имена моих друзей.
После того как Мэтерз аккуратно их записал, Эстелла распахнула перед ним дверь и, когда он выходил, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку чуть левее рта. Он в нерешительности остановился. Она чмокнула его еще раз и улыбнулась.
– А вы симпатичный, – сказала она.
– Да, а от вас голова может пойти кругом.
– Только у вас, детектив.
Он кивнул, пожелал ей всего хорошего, еще раз поблагодарил и стал спускаться по лестнице. Выйдя за дверь, он почувствовал, что никогда не был так близок к тому, что называют позорным бегством. Биллу Мэтерзу казалось, что он чудом смог это пережить. Сердце его билось так, будто он участвовал в марафонском забеге. Чтобы унять возбуждение, надо было что-то сделать. Только что полученный номер машины таинственного источника он мог передать Эмилю Санк-Марсу. Но вместо этого Билл Мэтерз решил попробовать разобраться с этим делом сам.
В удобной каюте русского грузовоза Джулия Мардик не могла избавиться от безотчетного страха, который, казалось, пропитал все ее существо. Гиттеридж представил ее высокому, смуглокожему, явно ухоженному и хорошо одетому русскому с тяжелым взглядом и сильным странным акцентом. Мужчина много говорил об уме Карла Бантри, не сводил с нее изучающего взгляда и постоянно ухмылялся краем рта. У него были крупные, чувственные губы. Когда они обедали, в каюту вошел русский матрос и что-то шепнул ему на ухо. Выслушав его, хозяин махнул рукой, матрос ушел, и русский прояснил для гостей ситуацию:
– Полицейский. Помеха. Блоха. Мы будем избавляться от этого раздражителя. Мы это сделаем сами.
Он продолжал помахивать в воздухе рукой, как будто стряхивал пыль с камина.
Она обменялась взглядом с Гиттериджем.
Русский протянул руку через стол и провел по ее щеке большим пальцем.
– Возможно, тебя интересует осмотреть корабль, Хитер? – высказал он предположение. – Это интересует тебя?
Она согласилась, решив выглядеть вежливой и покладистой.
– Иди.
Гиттеридж остался в каюте.
Русский отвел ее на капитанский мостик, где она встретилась с капитаном. Он казался совсем маленьким по сравнению с ее спутником и произвел на нее впечатление угрюмого и необщительного человека. Потом ее провели в огромную утробу корабля, выглядевшую холодной и мрачной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Что за черт! – взревел Коротышка Вилли, выскочив из сортира в расстегнутых брюках.
– Джип в ресторан въехал! – на бегу через зал прокричал один из его охранников. – Он въехал прямо через окно!
– Быстро сюда! – скомандовал Коротышка Вилли.
Трое мужчин заперлись в мужском туалете, остальные их сотрапезники спрятались в туалете для женщин. Через какое-то время в обе двери постучали полицейские.
– Что, он никак не взрывается? – поинтересовался Коротышка Вилли перед тем, как открыть дверь.
– Он и не взорвется, – ответил ему один из полицейских, – что-то случилось при ударе. Детонатор не сработал.
Только после этого Коротышка Вилли с корешами вышли из сортира. Они оглядели то, что осталось от ресторана. Фотографы щелкали фотоаппаратами, снимали учиненный разгром на камеры, а один журналист даже рискнул попросить Коротышку Вилли прокомментировать это событие.
– Вот сволочи, – ответил главарь «Ангелов». – Им бы надо было быть аккуратнее, они могли кого-нибудь задеть.
– А разве они не этого хотели? – спросил репортер.
Морда Коротышки Вилли налилась кровью. Он схватил щелкопера за грудки и притянул его к себе так близко, что бедняга чуть не задохнулся от пивных миазмов.
– Ты что, козел, не врубаешься? Я говорю, они же могли убить какого-нибудь гражданина.
Несколько стоявших рядом свидетелей этого разговора попросили бандита быть повежливее, будто он был не бандитом, а современным Робин Гудом. Им было невдомек, что его высказывания преследовали собственные далеко не бескорыстные цели. Убийство граждан никак не входило в планы байкеров и сильно вредило их бизнесу, потому что тут же им на хвост садились «Росомахи» – этот урок они уже хорошо усвоили.
Измотанный от недостатка сна Билл Мэтерз опрашивал корейца, заведовавшего бензоколонкой, которую ночью ограбили. Грабители вынесли оттуда только сигареты и газированные напитки. Мужчина называл воров трусами, качал головой и беспрестанно повторял это слово как мантру, пока Мэтерз целиком и полностью не стал разделять его точку зрения. Такое сердечное согласие, казалось, успокоило корейца. Еще какое-то время они вместе повторяли это слово – «трусы» – как заклинание, и кореец широко улыбался.
– Да, – настаивал он на своем, кивая головой, – они трусы, настоящие трусы.
Мэтерза выручил сигнал пейджера. Он позвонил в управление, и там ему сказали, что звонила Эстелла Майерз, бывшая подруга Акопа Артиняна, с которой он разговаривал раньше.
Закончив составлять протокол ограбления, Мэтерз сразу направился к молодой женщине домой, в студенческий район, и позвонил в ее квартиру из парадного. Она тут же откликнулась:
– Привет, детектив! Давненько не виделись!
– Здравствуйте, Эстелла. Рад вас слышать снова.
Он закрыл дверь парадного и поднялся к ней в квартиру. Впустив его, хозяйка тут же плюхнулась на кровать и принялась раскачиваться на пружинном матрасе. В потертых джинсах и просторной, свободно свисающей кофточке на бретельках она показалась ему восхитительной. Он почти физически ощутил, как сердце выпрыгнуло у него из груди и упало к ее ногам.
Она села, поджав по себя ноги, теперь пружины скрипели тише.
– Знаете что?
– Что?
– Я так прикидываю, для полицейского вы слишком клевый парень.
– Надо же! Спасибо, Эстелла. Я этого по гроб жизни не забуду. Так что же у вас случилось?
– У меня есть друзья, у которых возникла малюсенькая проблема. Может быть, вы могли бы им помочь с ней разобраться? – Она стала раскачиваться сильнее, потом быстро сделала какой-то витиеватый поворот, встала в кровати на колени и как-то странно захлопала руками, так что пальцы оставались оттопыренными, а хлопали только ладошки. – И еще! Еще, господин полицейский, у меня есть для вас кое-какая информация, которая может вам очень пригодиться!
Она кончила подражать хлопкам маленького ребенка и уперла руки в бедра, выпятив грудь и широко раскинув ноги в стороны, – Мэтерза охватило такое желание, что его стала бить дрожь.
– Иначе говоря, Эстелла, вы хотите предложить мне информацию в обмен на небольшую услугу? Но если вам что-то известно…
Она снова изящно извернулась и теперь сидела на кровати, едва касаясь голыми ногами пола. У Мэтерза даже мелькнула мысль о том, что девушка под кайфом.
– Эстелла, если вам действительно известно что-то важное, вы должны мне рассказать об этом ради памяти Акопа.
Упоминание о причине расследования приостановило ее кошачьи заигрывания. Она сделала еще одно резкое движение телом, как будто хотела стряхнуть с себя какие бы то ни было обязательства.
– Да скажу я вам, все скажу. Я ничего не собираюсь для себя здесь выгадывать. Просто мне очень хочется помочь друзьям, и совсем не кажется, что если я прошу вас о маленьком одолжении, значит, я с вами торгуюсь. Это же вполне естественно. Я не понимаю, с чего вы вдруг возбухли? Разве это не справедливо?
Мэтерз был готов сдаться. Ритмичные движения соблазнительной молодой женщины основательно потрясли все его представления о морали и нравственности.
– В чем же провинились ваши друзья?
– У них была вечеринка, – сказала Эстелла Майерз. – Так, ничего особенного. Нормальная студенческая тусовка, и, конечно, они немножко пошумели. Это их единственное преступление. Ну так вот. А соседи взяли и настучали на них. Приехали полицейские, слово за слово, в общем, стали они базарить, и кто-то что-то ляпнул сдуру, хотя, наверное, и без этого можно было обойтись. А их за это взяли и впаяли им хранение дури. Просто хранение. То есть – банан мне в задницу, – я хочу сказать, что как Америку открыли или как хипповать начали, никого ведь не арестовывали за травку или гашиш.
– А вы тоже недавно немножко покурили?
– Не-е-е-ет, что вы, это я такая просто от радости, что мы с вами снова встретились.
Он был не в состоянии устоять перед ее очарованием, но почему-то это его не очень вдохновляло. Что ему могло грозить, если он позволит себе с ней расслабиться? Эта мысль лишала его душевного равновесия. Ему подумалось, что от Донны он мог бы успешно скрыть такого рода интрижку, но вот Санк-Марсу он бы наверняка не смог больше прямо смотреть в глаза. Тут шансов не было. По крайней мере, теперь, а может, и никогда не будет. Эта мысль его почему-то опечалила.
Мэтерз не мог не признать, что он чем-то напоминал мальчика из церковного хора. В глубине души ему нравилось быть немного бесшабашным, острота ощущений при флирте его будоражила и волновала кровь, но если дело заходило дальше – он снова становился пай-мальчиком из церковного хора. Таким уж он был по натуре, от этого и решил пойти в полицию.
– В чем дело, Эстелла?
– Вы можете помочь моим друзьям?
– Конечно, могу. А теперь расскажите мне, о чем собирались.
– Правда? Можете? Вы не шутите?
Она была так счастлива, что снова подпрыгнула на кровати и встала на колени, потом на ноги и запрыгала так, что чуть головой не пробила потолок. Когда после этого всплеска эмоций она вновь приземлилась на задницу, поскрипывание пружин еще долго не прекращалось.
– Что на вас нашло?
– Ничего! Я просто счастлива! Разве нельзя быть девушке счастливой?
– Вы говорили, у вас есть что-то мне рассказать?
В нем еще теплилась надежда, что она проигнорирует его вопрос и сделает ему непристойное предложение, от которого он не сможет отказаться.
– Это случилось в прошлую пятницу, – сказала она, и до него наконец дошло, почему она так странно себя держала. Игривое настроение девушки объяснялось тем, что она что-то знала, обладала какой-то информацией, и возбуждение ее было связано именно с этим обстоятельством. – Я шла по улице. По моей улице. Подходила к машине с включенным движком. Это, конечно, не конец света, но, понимаете, я же женщина, а женщин, бывает, насилуют, и потому я держала ухо востро. В машине сидел один мужик, все чин чинарем, но когда я подошла поближе, у меня глаз упал на такую табличку, знаете, сзади.
– Ну и что?
– Там было написано «Q45»! Эта машина была «инфинити-Q45»! Вот тогда-то я все и вспомнила!
Эта новость мгновенно заставила Мэтерза насторожиться.
– Что именно вы вспомнили?
– Вы просили меня с вами связаться, если я вспомню что-то важное, что-то особенное или несуразное.
– Верно, просил.
Она снова подскочила на кровати.
– Как-то раз я видела, что Акоп стоял на другой стороне улицы и разговаривал с шикарно одетым мужиком. Потом этот мужчина сел в зеленую «инфинити-С245» и уехал. А через какое-то время кто-то спросил Акопа, кто был тот мужчина в такой дорогой машине. Акоп ответил, что это был его дядя. Он не знал, что я слышала тот разговор. Почему он соврал? Он вообще никогда не обманывал. Я знаю, что у Акопа только один дядя, совсем другой мужчина, и он не ездит в таких роскошных машинах.
Мэтерз старался не пропустить ни единого ее слова.
– И эта «Q45», которую вы видели недавно…
– Тоже была зеленая! Самого настоящего зеленого цвета! И, знаете, что я сделала? Я взглянула на номер и запомнила его, а потом я шла и повторяла его про себя, пока он намертво не засел у меня в памяти. Так вот, детектив, я могу его вам дать.
Она вынула бумажку из узкого переднего кармана обтягивавших джинсов.
Билл Мэтерз от удивления на какой-то момент лишился дара речи. Обретя его вновь, он сказал:
– Эстелла, господи, спасибо вам большое.
– Лучше запишите имена моих друзей.
После того как Мэтерз аккуратно их записал, Эстелла распахнула перед ним дверь и, когда он выходил, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку чуть левее рта. Он в нерешительности остановился. Она чмокнула его еще раз и улыбнулась.
– А вы симпатичный, – сказала она.
– Да, а от вас голова может пойти кругом.
– Только у вас, детектив.
Он кивнул, пожелал ей всего хорошего, еще раз поблагодарил и стал спускаться по лестнице. Выйдя за дверь, он почувствовал, что никогда не был так близок к тому, что называют позорным бегством. Биллу Мэтерзу казалось, что он чудом смог это пережить. Сердце его билось так, будто он участвовал в марафонском забеге. Чтобы унять возбуждение, надо было что-то сделать. Только что полученный номер машины таинственного источника он мог передать Эмилю Санк-Марсу. Но вместо этого Билл Мэтерз решил попробовать разобраться с этим делом сам.
В удобной каюте русского грузовоза Джулия Мардик не могла избавиться от безотчетного страха, который, казалось, пропитал все ее существо. Гиттеридж представил ее высокому, смуглокожему, явно ухоженному и хорошо одетому русскому с тяжелым взглядом и сильным странным акцентом. Мужчина много говорил об уме Карла Бантри, не сводил с нее изучающего взгляда и постоянно ухмылялся краем рта. У него были крупные, чувственные губы. Когда они обедали, в каюту вошел русский матрос и что-то шепнул ему на ухо. Выслушав его, хозяин махнул рукой, матрос ушел, и русский прояснил для гостей ситуацию:
– Полицейский. Помеха. Блоха. Мы будем избавляться от этого раздражителя. Мы это сделаем сами.
Он продолжал помахивать в воздухе рукой, как будто стряхивал пыль с камина.
Она обменялась взглядом с Гиттериджем.
Русский протянул руку через стол и провел по ее щеке большим пальцем.
– Возможно, тебя интересует осмотреть корабль, Хитер? – высказал он предположение. – Это интересует тебя?
Она согласилась, решив выглядеть вежливой и покладистой.
– Иди.
Гиттеридж остался в каюте.
Русский отвел ее на капитанский мостик, где она встретилась с капитаном. Он казался совсем маленьким по сравнению с ее спутником и произвел на нее впечатление угрюмого и необщительного человека. Потом ее провели в огромную утробу корабля, выглядевшую холодной и мрачной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84