– прошептал Мэтерз. – Ведь я же смог к вам подойти?
– Не могу тебе точно сказать, – прошептал Санк-Марс.
Он закрыл глаза. Отыскал свою сирену. Она была совсем рядом. Так близко, что когда «скорая помощь» повезла его в своем чреве в гору, звук обогнал следующую подъезжавшую машину «скорой помощи».
Он услышал, как сирена смолкла. Он улыбнулся – теперь ему вполне хватало боли. Хорошо, что он чувствует боль. Боль для него теперь дорогого стоила. Эта сирена смолкла, но теперь он слышал, как Сандра ему говорит: «Я тоже люблю тебя, Эмиль, держись».
«Я выдержу».
И в этот миг взвыла сирена «скорой помощи», которая везла его в больницу.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ЧЕТВЕРГ, 20 ЯНВАРЯ; ВЕЧЕР
Сержант-детектив Эмиль Санк-Марс вошел в тюремный коридор и от начала до конца прошел вдоль ряда камер, глядя на заключенных. Под правым глазом у него был огромный синяк, левая часть лба опухла. Одна полоска пластыря была наклеена по краю нижней губы, другая – под правым ухом. Волосы местами были выстрижены, под ними на коже черепа виднелись свежие стежки зашитых ран. Левая рука и запястье были перебинтованы так, что свободными оставались только пальцы. Всем своим видом, выражением лица и настроем он давал понять, что не потерпит никаких возражений, и это внушало заключенным страх. Они его не знали, но видели в нем человека, которого сильно искусала злая собака, и теперь он сам искал кого-нибудь, чтобы сильно покусать.
Он вернулся к входу в коридор. Там его ждали Мэтерз, выглядевший еще хуже, чем он, и Дегир вместе с тремя тюремными охранниками.
– Выведите остальных заключенных из камер, – сказал тюремщикам Санк-Марс.
– Мы можем надеть на вашего парня наручники и отвести его в отдельное помещение, – предложил один из них. Санк-Марс бросил в его сторону такой взгляд, что охранник тут же передумал. Все трое стражей немедленно бросились исполнять указание, на заключенных были надеты наручники, их вывели из камер, построили в один ряд и куда-то увели, причем на лицах представителей власти было такое выражение, что ни один узник даже не думал протестовать.
Охранники удалились. Трое детективов вошли в камеру, где остался одинокий узник. Его камера была расположена ближе к концу коридора. Молодые сыщики прошли чуть дальше, чтобы лучше его разглядеть, потом вернулись обратно. Санк-Марс подошел к решетке и взглянул на заключенного, который даже не пошевелился, он неподвижно лежал на стальной лежанке, как будто жизнь вытекла из него по капле, и курил сигарету.
– Мне бы надо насторожиться, – заметил Андре Лапьер. – Когда из блока всех уводят, единственный остающийся там заключенный, как правило, редко выживает.
– Наслушался ты всяких историй.
– Разные ходят разговоры.
– И ты им веришь?
Лапьер прищурился и затянулся.
– Я стараюсь разумно смотреть на вещи. Что с тобой стряслось, Эмиль?
– Попал в переделку, Андре. Нас с Биллом чуть не подорвали.
– Мне жаль, что так случилось.
– Они хотели убрать Реми. Но он выжил. Нам всем удалось уцелеть.
Лапьер сделал еще одну затяжку.
– Обычно от динамита спастись не удается.
– Мы чувствовали, что все к этому идет, и одну бомбу смогли обезвредить. Но там была еще и вторая, на которую мы не рассчитывали. Я думаю, они не доверяли человеку, который их устанавливал. Так же, как не верили они и Лаженесу, когда послали его меня убрать, а потому отправили туда еще и своего снайпера. На этот раз его роль должна была сыграть вторая бомба.
– Куда катится наш мир, Эмиль?
– Я бы мог тебе это показать, Андре, чтобы ты сам глянул краем глаза.
Лапьер снова затянулся, спустил ноги с лежанки на пол и загасил бычок о каблук.
– Время уже упущено, Эмиль. Теперь, пожалуй, слишком поздно.
– Да, в этом есть доля риска.
Санк-Марс молчал, и постепенно до Лапьера стало доходить, что за его молчанием может ничего не последовать.
– Что тебе нужно? – спросил он.
– Помнишь, я дал тебе журнал посещений доков, который взял у охранника на воротах? Перед тем как его тебе отдать, я сделал копию себе.
– Я так и думал. Это было мое дело, Эмиль. Ты не имел права в него лезть.
– Твое имя там не упоминается, Андре. Я все просмотрел – от корки до корки. Каплонский должен был попасть туда через главный въезд и оттуда же уехать, чтобы при необходимости его можно было засветить. Они теперь так стали действовать. Но ты туда приезжал и уезжал, не расписываясь в журнале.
Лапьер снова потянулся к пачке сигарет. Он кивнул и прикурил следующую.
– Порт большой. Там не один вход и выход.
– Ты знаешь их?
Заключенный пожал плечами.
– Мне приходилось там бывать, так что я в курсе. Так что же тебе от меня все-таки надо?
Теперь Санк-Марс смотрел на него безо всякой приязни.
– Пропала женщина. В последний раз ее видели с подрывником «Ангелов». Он угнал машину, разбил ее и, по всей видимости, где-то раздобыл другую. Весь день ни в одном клубе города никто не показывался.
– Там в стене полно дыр, Эмиль.
– Я хочу, чтобы ты проверил этот корабль, Андре, мне надо, чтобы ты пошел на русский грузовоз.
Лапьер сплюнул, покачал головой, провел рукой по волосам.
– Не много ли просишь, Эмиль? С каких это пор я тебе что-то должен?
– Ты можешь это сделать, пошустрить там немного.
– Я же сижу за решеткой, и это ни для кого не секрет.
– Ты убивал для них. Они знают, что ты не святой.
– Еще они знают о том, в каком я сейчас положении. – Лапьер встал, прошелся по камере, выпустил дым сигареты. – Ты хочешь, чтобы я отправился на корабль? – решил он уточнить. – С микрофоном?
– Нет, это слишком большой риск. Возьми с собой сотовый телефон. Когда представится возможность, позвонишь и доложишь обстановку.
Лапьер продолжал ходить.
– Я, пожалуй, смогу на это пойти, Эмиль.
– Выбор за тобой. Но тебе, наверное, не хотелось бы оказаться в качестве бывшего полицейского в тюрьме строгого режима?
– Ну ты и подонок, – возмутился Лапьер. – Ты просто сволочь. Ты знаешь, какой там ад? Ты хоть представляешь это себе?
– Ведь тебе всегда хотелось быть с теми, у кого разбито сердце?
Лапьер прекрасно понимал, что попал в серьезную передрягу. Его прельщала перспектива выйти отсюда, одновременно пугая возможными последствиями. Он мог погибнуть.
– Кто эта женщина?
– Ты знаешь ее под именем банкирской дочки. Ее зовут Хитер Бантри.
Лапьер остановился и уставился на него, широко раскрыв рот.
– Так это она тебе стучит? Раньше ты засылал мальчишек сопливых, а теперь и за девочек принялся?
– Андре, ее туда послало ЦРУ. А нам с тобой надо ее оттуда вытащить.
– И я смогу идти на все четыре стороны?
– Тебе это зачтется при вынесении приговора.
– Эмиль, Господи!
– Сделай дело, а там посмотрим.
– Ну конечно, обвинение в нашем разговоре не представлено. И защитника своего я здесь что-то не вижу, который бы одобрил наш уговор.
– Андре, – мягко напомнил Санк-Марс, – все улики у меня в руках. Прояви себя в этом деле, и мы посмотрим, что можно будет сделать.
– Ты дашь мне пройти через все это и выйти с другой стороны?
– Мне нужно вытащить оттуда живой Хитер Бантри. Я думаю, Акоп Артинян с радостью согласился бы обменять приговор своего убийцы на жизнь этой молодой женщины. Ладно, Андре, тебе же хотелось быть знаменитым грязным полицейским. Ты все время говорил мне, что ты по уши в дерьме. Это твой шанс сделать все по-своему, уникальная возможность перейти на темную сторону и посмотреть, куда это тебя приведет. По крайней мере, для разнообразия теперь ты сможешь это сделать на законных основаниях.
С минуту Лапьер шагал по камере, обдумывая предложение. Каждый раз поднимая глаза на Санк-Марса, он видел его разбитое лицо, зашитые раны на голове и хищный взгляд соколиных глаз.
– Какой у тебя план? – спросил он.
– Ты туда заходишь, мы идем за тобой – я и оба мальчика. Мне не надо, чтобы бандиты об этом пронюхали. Ситуация с заложниками никого не обрадует. Мне ни быстрого захвата не надо, ни связанных с ним смертей при исполнении. Я не хочу, чтобы потом за мной подтирал дерьмо ОМОН. И совсем ни к чему, чтобы это дело перехватили «Росомахи», а потом запороли его из-за каких-то неполадок в их сверхсложном оборудовании. Мы, Андре, пойдем к востоку от Олдгейт. Убить или быть убитым. Но нам нужно, чтобы кто-то провел нас по этому кораблю. Я не могу допустить, чтобы мы там заблудились, надо, чтобы кто-нибудь нам там помог. Нам будет там нужен наводчик, и еще пять секунд я надеюсь, что им станешь ты.
Лапьер раздавил каблуком еще один окурок.
– У меня нет времени ждать, Андре. Что ты решил?
– Зови охрану, – сказал ему Лапьер, вынимая из пачки следующую сигарету, – вытаскивай меня из этого проклятого обезьянника.
– Охрана! – крикнул Санк-Марс. – Вернитесь на пост! Заключенного я беру с собой.
Они ехали по дороге для грузовиков, с двух сторон огороженной трехметровой стеной, по верху которой вилась колючая проволока. В конце пути им пришлось оставить машину.
– Калитка у нас за спиной, – сказал Лапьер. – Я войду первым, а вы идите за мной.
– А как вы туда пройдете? – спросил Дегир.
У Лапьера вокруг безымянного пальца была намотана цепочка для ключей.
Дегир насупился и поджал полные губы, сдерживаясь, чтобы не заткнуть Лапьеру эту цепочку в глотку.
– Хорошо, – разрядил ситуацию Санк-Марс. – Телефон у тебя есть, мой номер ты знаешь. Иди на корабль, выясни, там ли она, где они ее держат, потом позвони нам, сообщи, где девушка и как туда лучше добраться.
– Мне бы пушку надо прихватить, Эмиль.
– Не сегодня. Они считают, что ты отстранен от дел, поэтому не можешь носить оружие. Ты боишься, психуешь, ищешь возможность выпутаться. Они знают, что тебе пришлось уйти из-под следствия – они сами вынудили тебя к этому. Посмотри, что ты сможешь для себя выгадать. Пойди туда, выйди обратно, передай нам информацию. Мы будем висеть у тебя на хвосте. К тому времени, как ты вступишь с ними в контакт, мы уже будем на корабле. Если попадешь в переделку, дай нам знать любым способом. А теперь иди.
Они смотрели, как он уходил, сгорбившись от холода и подняв воротник. Калитка находилась рядом с воротами для въезда грузовиков. У Лапьера были ключи и от калитки, и от ворот, но поскольку они шли пешком, он, естественно, открыл дверь калитки.
– Интересно, там она или нет? – вслух размышлял Дегир.
– Она там, – уверенно сказал Санк-Марс. – Мне сказали об этом. Лучше бы Андре подтвердить эту информацию.
Лапьер вошел в калитку, оставив висячий замок открытым.
– Откуда вы знаете? Вы хотите сказать, что ее провезли через главные ворота? – недоверчиво спросил Мэтерз.
Санк-Марс покачал головой.
– Дело в том, что я звонил сторожу у ворот, чтобы перепроверить. Из тех, кто нас интересует, там никто не проезжал. Но это навело меня на некоторые соображения. Может быть, здесь есть другой въезд? Они привезли и вывезли Санта-Клауса через главные ворота, чтобы Каплонскому потом было трудно отвертеться, а не потому, что это было необходимо. Имея это в виду, я понял, что они знают о другом пути сюда.
– Но кто же вам тогда сказал, что она здесь? – Мэтерз цеплялся к начальнику, как банный лист.
– Якушев. Капитан корабля. Я правильно произнес его имя?
Мэтерз явно никак не врубался.
– Разве можно ему доверять, Эмиль? Может быть, это просто ловушка.
– Может быть, – согласился Санк-Марс. Он переводил взгляд с одного молодого человека на другого. – Вы оба ни на минуту не должны об этом забывать.
Они смотрели, как Лапьер обогнул угол какого-то сарая и исчез из вида. Санк-Марс передал ключи от машины Дегиру и сказал:
– Там в багажнике лежит коробка. Принеси ее в машину.
Тот вернулся с большим коричневым картонным ящиком и раскрыл его на заднем сиденье. Сверху в нем лежали пуленепробиваемые жилеты не такого образца, какие выдавали в полиции. Это были жилеты высшего качества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Не могу тебе точно сказать, – прошептал Санк-Марс.
Он закрыл глаза. Отыскал свою сирену. Она была совсем рядом. Так близко, что когда «скорая помощь» повезла его в своем чреве в гору, звук обогнал следующую подъезжавшую машину «скорой помощи».
Он услышал, как сирена смолкла. Он улыбнулся – теперь ему вполне хватало боли. Хорошо, что он чувствует боль. Боль для него теперь дорогого стоила. Эта сирена смолкла, но теперь он слышал, как Сандра ему говорит: «Я тоже люблю тебя, Эмиль, держись».
«Я выдержу».
И в этот миг взвыла сирена «скорой помощи», которая везла его в больницу.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ЧЕТВЕРГ, 20 ЯНВАРЯ; ВЕЧЕР
Сержант-детектив Эмиль Санк-Марс вошел в тюремный коридор и от начала до конца прошел вдоль ряда камер, глядя на заключенных. Под правым глазом у него был огромный синяк, левая часть лба опухла. Одна полоска пластыря была наклеена по краю нижней губы, другая – под правым ухом. Волосы местами были выстрижены, под ними на коже черепа виднелись свежие стежки зашитых ран. Левая рука и запястье были перебинтованы так, что свободными оставались только пальцы. Всем своим видом, выражением лица и настроем он давал понять, что не потерпит никаких возражений, и это внушало заключенным страх. Они его не знали, но видели в нем человека, которого сильно искусала злая собака, и теперь он сам искал кого-нибудь, чтобы сильно покусать.
Он вернулся к входу в коридор. Там его ждали Мэтерз, выглядевший еще хуже, чем он, и Дегир вместе с тремя тюремными охранниками.
– Выведите остальных заключенных из камер, – сказал тюремщикам Санк-Марс.
– Мы можем надеть на вашего парня наручники и отвести его в отдельное помещение, – предложил один из них. Санк-Марс бросил в его сторону такой взгляд, что охранник тут же передумал. Все трое стражей немедленно бросились исполнять указание, на заключенных были надеты наручники, их вывели из камер, построили в один ряд и куда-то увели, причем на лицах представителей власти было такое выражение, что ни один узник даже не думал протестовать.
Охранники удалились. Трое детективов вошли в камеру, где остался одинокий узник. Его камера была расположена ближе к концу коридора. Молодые сыщики прошли чуть дальше, чтобы лучше его разглядеть, потом вернулись обратно. Санк-Марс подошел к решетке и взглянул на заключенного, который даже не пошевелился, он неподвижно лежал на стальной лежанке, как будто жизнь вытекла из него по капле, и курил сигарету.
– Мне бы надо насторожиться, – заметил Андре Лапьер. – Когда из блока всех уводят, единственный остающийся там заключенный, как правило, редко выживает.
– Наслушался ты всяких историй.
– Разные ходят разговоры.
– И ты им веришь?
Лапьер прищурился и затянулся.
– Я стараюсь разумно смотреть на вещи. Что с тобой стряслось, Эмиль?
– Попал в переделку, Андре. Нас с Биллом чуть не подорвали.
– Мне жаль, что так случилось.
– Они хотели убрать Реми. Но он выжил. Нам всем удалось уцелеть.
Лапьер сделал еще одну затяжку.
– Обычно от динамита спастись не удается.
– Мы чувствовали, что все к этому идет, и одну бомбу смогли обезвредить. Но там была еще и вторая, на которую мы не рассчитывали. Я думаю, они не доверяли человеку, который их устанавливал. Так же, как не верили они и Лаженесу, когда послали его меня убрать, а потому отправили туда еще и своего снайпера. На этот раз его роль должна была сыграть вторая бомба.
– Куда катится наш мир, Эмиль?
– Я бы мог тебе это показать, Андре, чтобы ты сам глянул краем глаза.
Лапьер снова затянулся, спустил ноги с лежанки на пол и загасил бычок о каблук.
– Время уже упущено, Эмиль. Теперь, пожалуй, слишком поздно.
– Да, в этом есть доля риска.
Санк-Марс молчал, и постепенно до Лапьера стало доходить, что за его молчанием может ничего не последовать.
– Что тебе нужно? – спросил он.
– Помнишь, я дал тебе журнал посещений доков, который взял у охранника на воротах? Перед тем как его тебе отдать, я сделал копию себе.
– Я так и думал. Это было мое дело, Эмиль. Ты не имел права в него лезть.
– Твое имя там не упоминается, Андре. Я все просмотрел – от корки до корки. Каплонский должен был попасть туда через главный въезд и оттуда же уехать, чтобы при необходимости его можно было засветить. Они теперь так стали действовать. Но ты туда приезжал и уезжал, не расписываясь в журнале.
Лапьер снова потянулся к пачке сигарет. Он кивнул и прикурил следующую.
– Порт большой. Там не один вход и выход.
– Ты знаешь их?
Заключенный пожал плечами.
– Мне приходилось там бывать, так что я в курсе. Так что же тебе от меня все-таки надо?
Теперь Санк-Марс смотрел на него безо всякой приязни.
– Пропала женщина. В последний раз ее видели с подрывником «Ангелов». Он угнал машину, разбил ее и, по всей видимости, где-то раздобыл другую. Весь день ни в одном клубе города никто не показывался.
– Там в стене полно дыр, Эмиль.
– Я хочу, чтобы ты проверил этот корабль, Андре, мне надо, чтобы ты пошел на русский грузовоз.
Лапьер сплюнул, покачал головой, провел рукой по волосам.
– Не много ли просишь, Эмиль? С каких это пор я тебе что-то должен?
– Ты можешь это сделать, пошустрить там немного.
– Я же сижу за решеткой, и это ни для кого не секрет.
– Ты убивал для них. Они знают, что ты не святой.
– Еще они знают о том, в каком я сейчас положении. – Лапьер встал, прошелся по камере, выпустил дым сигареты. – Ты хочешь, чтобы я отправился на корабль? – решил он уточнить. – С микрофоном?
– Нет, это слишком большой риск. Возьми с собой сотовый телефон. Когда представится возможность, позвонишь и доложишь обстановку.
Лапьер продолжал ходить.
– Я, пожалуй, смогу на это пойти, Эмиль.
– Выбор за тобой. Но тебе, наверное, не хотелось бы оказаться в качестве бывшего полицейского в тюрьме строгого режима?
– Ну ты и подонок, – возмутился Лапьер. – Ты просто сволочь. Ты знаешь, какой там ад? Ты хоть представляешь это себе?
– Ведь тебе всегда хотелось быть с теми, у кого разбито сердце?
Лапьер прекрасно понимал, что попал в серьезную передрягу. Его прельщала перспектива выйти отсюда, одновременно пугая возможными последствиями. Он мог погибнуть.
– Кто эта женщина?
– Ты знаешь ее под именем банкирской дочки. Ее зовут Хитер Бантри.
Лапьер остановился и уставился на него, широко раскрыв рот.
– Так это она тебе стучит? Раньше ты засылал мальчишек сопливых, а теперь и за девочек принялся?
– Андре, ее туда послало ЦРУ. А нам с тобой надо ее оттуда вытащить.
– И я смогу идти на все четыре стороны?
– Тебе это зачтется при вынесении приговора.
– Эмиль, Господи!
– Сделай дело, а там посмотрим.
– Ну конечно, обвинение в нашем разговоре не представлено. И защитника своего я здесь что-то не вижу, который бы одобрил наш уговор.
– Андре, – мягко напомнил Санк-Марс, – все улики у меня в руках. Прояви себя в этом деле, и мы посмотрим, что можно будет сделать.
– Ты дашь мне пройти через все это и выйти с другой стороны?
– Мне нужно вытащить оттуда живой Хитер Бантри. Я думаю, Акоп Артинян с радостью согласился бы обменять приговор своего убийцы на жизнь этой молодой женщины. Ладно, Андре, тебе же хотелось быть знаменитым грязным полицейским. Ты все время говорил мне, что ты по уши в дерьме. Это твой шанс сделать все по-своему, уникальная возможность перейти на темную сторону и посмотреть, куда это тебя приведет. По крайней мере, для разнообразия теперь ты сможешь это сделать на законных основаниях.
С минуту Лапьер шагал по камере, обдумывая предложение. Каждый раз поднимая глаза на Санк-Марса, он видел его разбитое лицо, зашитые раны на голове и хищный взгляд соколиных глаз.
– Какой у тебя план? – спросил он.
– Ты туда заходишь, мы идем за тобой – я и оба мальчика. Мне не надо, чтобы бандиты об этом пронюхали. Ситуация с заложниками никого не обрадует. Мне ни быстрого захвата не надо, ни связанных с ним смертей при исполнении. Я не хочу, чтобы потом за мной подтирал дерьмо ОМОН. И совсем ни к чему, чтобы это дело перехватили «Росомахи», а потом запороли его из-за каких-то неполадок в их сверхсложном оборудовании. Мы, Андре, пойдем к востоку от Олдгейт. Убить или быть убитым. Но нам нужно, чтобы кто-то провел нас по этому кораблю. Я не могу допустить, чтобы мы там заблудились, надо, чтобы кто-нибудь нам там помог. Нам будет там нужен наводчик, и еще пять секунд я надеюсь, что им станешь ты.
Лапьер раздавил каблуком еще один окурок.
– У меня нет времени ждать, Андре. Что ты решил?
– Зови охрану, – сказал ему Лапьер, вынимая из пачки следующую сигарету, – вытаскивай меня из этого проклятого обезьянника.
– Охрана! – крикнул Санк-Марс. – Вернитесь на пост! Заключенного я беру с собой.
Они ехали по дороге для грузовиков, с двух сторон огороженной трехметровой стеной, по верху которой вилась колючая проволока. В конце пути им пришлось оставить машину.
– Калитка у нас за спиной, – сказал Лапьер. – Я войду первым, а вы идите за мной.
– А как вы туда пройдете? – спросил Дегир.
У Лапьера вокруг безымянного пальца была намотана цепочка для ключей.
Дегир насупился и поджал полные губы, сдерживаясь, чтобы не заткнуть Лапьеру эту цепочку в глотку.
– Хорошо, – разрядил ситуацию Санк-Марс. – Телефон у тебя есть, мой номер ты знаешь. Иди на корабль, выясни, там ли она, где они ее держат, потом позвони нам, сообщи, где девушка и как туда лучше добраться.
– Мне бы пушку надо прихватить, Эмиль.
– Не сегодня. Они считают, что ты отстранен от дел, поэтому не можешь носить оружие. Ты боишься, психуешь, ищешь возможность выпутаться. Они знают, что тебе пришлось уйти из-под следствия – они сами вынудили тебя к этому. Посмотри, что ты сможешь для себя выгадать. Пойди туда, выйди обратно, передай нам информацию. Мы будем висеть у тебя на хвосте. К тому времени, как ты вступишь с ними в контакт, мы уже будем на корабле. Если попадешь в переделку, дай нам знать любым способом. А теперь иди.
Они смотрели, как он уходил, сгорбившись от холода и подняв воротник. Калитка находилась рядом с воротами для въезда грузовиков. У Лапьера были ключи и от калитки, и от ворот, но поскольку они шли пешком, он, естественно, открыл дверь калитки.
– Интересно, там она или нет? – вслух размышлял Дегир.
– Она там, – уверенно сказал Санк-Марс. – Мне сказали об этом. Лучше бы Андре подтвердить эту информацию.
Лапьер вошел в калитку, оставив висячий замок открытым.
– Откуда вы знаете? Вы хотите сказать, что ее провезли через главные ворота? – недоверчиво спросил Мэтерз.
Санк-Марс покачал головой.
– Дело в том, что я звонил сторожу у ворот, чтобы перепроверить. Из тех, кто нас интересует, там никто не проезжал. Но это навело меня на некоторые соображения. Может быть, здесь есть другой въезд? Они привезли и вывезли Санта-Клауса через главные ворота, чтобы Каплонскому потом было трудно отвертеться, а не потому, что это было необходимо. Имея это в виду, я понял, что они знают о другом пути сюда.
– Но кто же вам тогда сказал, что она здесь? – Мэтерз цеплялся к начальнику, как банный лист.
– Якушев. Капитан корабля. Я правильно произнес его имя?
Мэтерз явно никак не врубался.
– Разве можно ему доверять, Эмиль? Может быть, это просто ловушка.
– Может быть, – согласился Санк-Марс. Он переводил взгляд с одного молодого человека на другого. – Вы оба ни на минуту не должны об этом забывать.
Они смотрели, как Лапьер обогнул угол какого-то сарая и исчез из вида. Санк-Марс передал ключи от машины Дегиру и сказал:
– Там в багажнике лежит коробка. Принеси ее в машину.
Тот вернулся с большим коричневым картонным ящиком и раскрыл его на заднем сиденье. Сверху в нем лежали пуленепробиваемые жилеты не такого образца, какие выдавали в полиции. Это были жилеты высшего качества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84