Но об этом она подробно расскажет мне в России, в нашей уютной семейной квартирке в спальном районе Москвы. А сейчас...
— По-моему, нас заметили, —сквозь зубы процелил Камиль, лихорадочно вцепившись в баранку. Это случилось сразу за Басрой, которую мы объехали по пригородным дорогам. Совершенно не понятно,
что могли делать на пыльной проселочной дороге солдаты. Однако мое недоумение развеял Камиль.
— Это не солдаты, — облегченно вздохнул он, приглядевшись к подходившим людям. — Это пост самообороны, созданный для борьбы с бандитизмом и беспорядками.
Молодой шургатец высунулся из кабины и что-то сказал троим пожилым бородачам с автоматами наизготовку. Те. ответили и указали дулами автоматов на автотележку, предлагая нам показать, что в ней находится.
Камиль нехотя вылез из кабины и, подойдя к старшему поста, протянул ему какие-то бумага. Тот долго их разглядывал, вертя и так и сяк, чем напомнил мне мартышку, которая никак не могла справиться с очками. Наконец, что-то уразумев, старший вернул документы и разрешил проезд.
— Что это вы ему показали? — спросил я у Камиля, когда мы отъехали от поста.
— Ничего особенного... Это удостоверение сотрудника безопасности, — ответил Камиль.
— Липовое? — опять спросил я.
— Что? — не понял Камиль.
— Я спрашиваю, удостоверение настоящее?
— Нет, конечно. Это очень удачная подделка. Мои родственники изготавливают любые документы любой страны. Необходимы только образцы...
«Вот, значит, чем теперь промышляют шургатцы, помимо археологических раскопок. Видимо, не от хорошей жизни», — подумал я.
Погоню за нами первой заметила Инна, когда мы вплотную приблизились к прибрежному городу.
— В «тойоте», которая едет за нами, полно вооруженных людей, — заявила она.
Я посмотрел назад и убедился в правоте слов девушки. Заметил преследователей и Камиль.
— Интересно, где это они к нам прицепились? — подумал он вслух сперва по-арабски, а потом по-русски.
— Прибавьте скорость, -— посоветовал я. — Может, удастся оторваться...
Камиль безнадежно покачал головой и взглянул в зеркало на отца, сидевшего вместе с Инной на заднем сиденье. Тот подал ему какой-то знак; Камиль вместо того, чтобы увеличить скорость, остановил машину и, подождав, пока отец, захватив автомат, выйдет на обочину, резко взял с места. Бее это произошло на повороте дороги, скрытой холмом, и потому преследователи не могли заметить наших маневров.
Не успели мы отъехать и ста метров, как сзади рванула граната, а потом зачастил автомат. Ответной стрельбы не последовало.
— Слава Аллаху! Я еще увижу отца на этом свете, — уверенно проговорил Камиль, и впервые за время нашего знакомства на его мрачном обветренном лице появилась легкая, едва заметная улыбка.
В окрестностях Фао мы оказались минут через двадцать после инцидента с преследователями. Камиль подъехал к самой береговой черте и указал мне пальцем на моторную яхту, курсировавшую недалеко от берега.
— Нужно подать сигнал, — сказал он и, порывшись под сиденьем, вытащил армейскую ракетницу, зарядил ее и выстрелил вверх. Тут же в небе, прямо у нас над головами, расцвел зеленый «цветок», медленно опускавшийся вниз.
На яхте его заметили. Она изменила направление и направилась в нашу сторону. Подойдя поближе, французы, которых я узнал сразу, спустили с борта шлюпку, в нее спрыгнули Пти-Андрэ, Пьер и Мишель. Втроем они сноровисто подвели шлюпку к полосе прибоя, где мы уже поджидали их.
Для дружеских излияний не было времени, и потому, ограничась рукопожатиями, мы начали погрузку ящиков и мешков в шлюпку. Работали все, даже Инна, и потому на это много времени не потребовалось. Когда же весь груз оказался в шлюпке и французы начали мусолить тысячедолларовые купюры, передавая их Камилю, я заметил в небе точку, быстро выраставшую по мере приближения к нам.
— Это вертолет! — предупредил я.
— Скорее! — засуетился Камиль, не считая, сунул пачку долларов в небольшой кейс, переданный ему Пти-Андрэ. Краешком глаза я заметил, что он полон точно такими же пачками. — Прячьтесь под берегом, а я постараюсь увести вертолет за собой.
Он махнул нам рукой и прыгнул в машину. Заведя мотор, Камиль повел ее вдоль берега, в противоположную от города сторону.
Мы успели спрятаться под прибрежными камнями и укрыть шлюпку так, что сверху ее было не заметно,Вертолет дважды облетел яхту, а потом припустил ? за уносившейся по берегу машиной, которую вел шургатец. Как только вертолет оказался вдали от нас, мы забрались в шлюпку, и Пти-Андрэ завел мотор. Но даже тарахтенье нашего мотора не смогло заглушить пулеметные очереди, которыми били с вертолета по петлявшему по дороге джипу. То ли пулеметчик оказался слишком плохим, то ли водитель машины очень хорошим, только вертолету поразить цель удалось далеко не сразу. За это время мы успели отплыть от берега, добраться до яхты, подняться на ее борт, и только тогда вертолет, расстреляв машину, вплотную занялся нами.
— Прячемся в трюме! — Схватив за руку Инну, я потащил ее к открытому люку.
Мы бежали по колеблющейся на мелкой волне палубе, но добежать явно не успевали. Вертолет начал обстрел раньше, чем мы оказались в безопасности. Слыша свист пуль над головой, я рыбкой нырнул в люк, а затем, высунувшись оттуда, подал руку Инне, но она почему-то не спешила в укрытие. Стояла и как-то странно раскачивалась, глядя на вертолет. Потом у нее подогнулись нош, и она плавно, как в замедленной съемке, опустилась на палубу, из-под ее пышного жаркого тела начала растекаться дымящаяся струйка темной крови.
По вертолету открыли огонь из счетверенного зенитного пулемета, оказавшегося на корме. Я заметил, как несколько крупнокалиберных пуль разодрали бортовую обшивку, и вертолет убрался с нашего горизонта.
Яхта между тем, набирая скорость, уходила мористее.
А вечером мы, сидя в крохотном кубрике, поминали погибшую Инну. К тому времени тело ее, завернутое в полиэтиленовую пленку, уже покоилось на илистом дне Персидского залива...
* * *
...Тот телефонный звонок полностью вывел меня из душевного равновесия.
—И что там опять этот Пашка натворил? Что тут думать! Так или иначе, необходимо обратиться за подмогой к «крыше». А ею, как известно, командовал Алексей Федорович. Значит, необходимо внеочередное свидание с ним».
Я набрал номер телефона, который Хозяин велел использовать только в самом крайнем случае.
— Необходима встреча на высшем уровне, — сказал я электронному секретарю, стандартно отвечавшему: «Хозяина квартиры нет на месте. Оставьте вашу информацию на. магнитофонной ленте после третьего сигнала».
Еще я добавил:
— Повышенная срочность!
Тем же вечером Хозяин позвонил мне по заранее условленному коду — три звонка, а затем еще два звонка. На третий раз я снял трубку.
— Это я, — сказал Хозяин. — Встречаемся в 22.00 у входа в ночное кабаре «На Тверской». Знаете, где это?
— Разумеется.
— Тогда не опаздывать!
В назначенное время я остановил свою «девятку» у переливавшегося рекламными огнями кабаре и огляделся вокруг. Машина Хозяина подъехала чуть раньше и стояла теперь в нескольких метрах от места моей
парковки.
Выйдя из «жигулей», я неторопливо, будто прогуливаясь, подошел к иномарке и, открыв заднюю дверцу, уселся на сиденье.
_ Что стряслось? — нетерпеливо спросил Алексей Федорович, глядя на меня через зеркало заднего вида. Одет он был в шикарный черный костюм, видимо, готовился к встрече весьма основательно, да только не со мной.
— Опять Мозоль наследил. Перешел дорожку каким-то крутым кавказцам. Иначе как бы они смогли выйти на меня, вычислить мой телефон и всю систему нашего бизнеса...'
— Это становится любопытным. Посоветуйте официальному директору фирмы тряхнуть весь персонал на предмет связи с нацменами.
— Они грозятся завтра вечером устроить поджог нашего фирменного магазинчика на Котельнической набережной... Это для начала!
-Совсем обнаглели! Я попробую им помешать, но напоминаю поговорю,': «На Бога надейся, а сам не плошай».
Поговорка в данном конкретном случае мне совсем не понравилась. Получалось, что Хозяин был не уверен в своих силах и открещивался от нас.
Говорить больше было не о чем, и я тут же откланялся.
Ночь я провел в своей шикарной спальне без сна, но так ровным счетом ни до чего и не додумался, заработав лишь головную боль.
Выпив кофе без всякого аппетита, я поплелся на заранее договоренную встречу с американцем. Опять начнет давать разные дурацкие задания, размышлял я, вливаясь в поток уличного автотранспорта на своих «жигулях». Как же мне все это осточертело! Поневоле вспомнишь добрым словом золотые денечки моей прорабской житухи. Тоже, конечно, не мед, но такой головной боли никогда не было...
Джон Джонсон поджидал меня в центре ГУМа, у неработавшего фонтана.
— Почему не улыбаетесь, мистер Телегин? Надо улыбаться всегда, даже на электрическом стуле... — ощерился в вечном американском «чи-и-зе» Джонсон.
— Не до улыбок! Одни неприятности... — обреченно махнул я рукой.
— Тем более надо улыбаться. Что у вас случилось? Рассказывайте...
— Наехала на меня какая-то кавказская группа. Собирается весь бизнес порушить или взять под свой контроль.
— Конкретно! Кто?
— Если б знать! Звонивший мне сказал в самом начале: «Дважды Батоно не повторяет...» Точно! Их босса зовут Батоно!
— Но ведь так в Грузии обращаются к уважаемому человеку, насколько я знаю... Ладно, я попробую кое-что разузнать. Ждите моего звонка. Возможно, эти грузины просто не знати, что вы работаете на нас, а то бы не осмелились!
Что-то уж больно американец уверен в возможностях своей организации! Конечно, они могут многое, особенно теперь, но этих кавказских отморозков вряд
ли можно задавить авторитетом даже такой могущественной организации, как ЦРУ. Ну да посмотрим. Надежда умирает последней... Черт возьми, что-то я одними пословицами и поговорками начал мыслить! Не к добру...
Не очень-то я поверил Джонсону, что он сможет помочь приструнить кавказскую группировку, но вес же от его моральной поддержки стало как-то поспокойнее. Я даже смог продолжить занятия с Владом Стругом, которого решил подготовить на смену окончательно зарвавшемуся Мозолю.
Со Стругом я должен был увидеться во второй половине дня в той же пивной, в которой мы частенько беседовали с Пашкой. Туда я отправился на городском транспорте.
В метро я сразу почувствовал, что за мной наблюдают. Шел за мной, совершенно в открытую, молодой грузин в малиновом пиджаке. Он все время норовил держаться рядом со мной, нахально наступал на ноги, пихался, всячески вызывал на взрыв. Но я терпел...
На переходе на кольцевую линию я было решил, что мне удалось оторваться от плотной опеки, однако ошибся. На станции «Таганская» мой преследователь опять оказался рядом. В этот момент я как раз подошел к самому краю платформы и заглянул в тоннель, проверяя, не идет ли поезд. Когда я оглянулся, грузин стоял рядом и, издеваясь, уколол меня в зад острым концом пилки для ногтей. Больше я сдерживаться не мог. Хотел наорать на него, ударить, но тут послышатся лязг приближающегося поезда, и я еще раз пересилил себя, подумав, что смогу избавиться от преследователя, выскочив из вагона перед самым закрытием дверей. К этому маневру мне, однако, прибегать не пришлось.
Поезд уже влетел на станцию и, замедляя ход, готовился к полной остановке, когда тот, на кого я раньше вовсе не обращал внимания, блондин невысокого роста, подскочил к грузину сзади и сильно толкнул его на железнодорожные пути, прямо под колеса первого вагона.
Визг тормозов, ужасный вопль, людское многоголосье — на все это я не обратил внимания, отыскивая взглядом своего блондина, но того уже и след простыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— По-моему, нас заметили, —сквозь зубы процелил Камиль, лихорадочно вцепившись в баранку. Это случилось сразу за Басрой, которую мы объехали по пригородным дорогам. Совершенно не понятно,
что могли делать на пыльной проселочной дороге солдаты. Однако мое недоумение развеял Камиль.
— Это не солдаты, — облегченно вздохнул он, приглядевшись к подходившим людям. — Это пост самообороны, созданный для борьбы с бандитизмом и беспорядками.
Молодой шургатец высунулся из кабины и что-то сказал троим пожилым бородачам с автоматами наизготовку. Те. ответили и указали дулами автоматов на автотележку, предлагая нам показать, что в ней находится.
Камиль нехотя вылез из кабины и, подойдя к старшему поста, протянул ему какие-то бумага. Тот долго их разглядывал, вертя и так и сяк, чем напомнил мне мартышку, которая никак не могла справиться с очками. Наконец, что-то уразумев, старший вернул документы и разрешил проезд.
— Что это вы ему показали? — спросил я у Камиля, когда мы отъехали от поста.
— Ничего особенного... Это удостоверение сотрудника безопасности, — ответил Камиль.
— Липовое? — опять спросил я.
— Что? — не понял Камиль.
— Я спрашиваю, удостоверение настоящее?
— Нет, конечно. Это очень удачная подделка. Мои родственники изготавливают любые документы любой страны. Необходимы только образцы...
«Вот, значит, чем теперь промышляют шургатцы, помимо археологических раскопок. Видимо, не от хорошей жизни», — подумал я.
Погоню за нами первой заметила Инна, когда мы вплотную приблизились к прибрежному городу.
— В «тойоте», которая едет за нами, полно вооруженных людей, — заявила она.
Я посмотрел назад и убедился в правоте слов девушки. Заметил преследователей и Камиль.
— Интересно, где это они к нам прицепились? — подумал он вслух сперва по-арабски, а потом по-русски.
— Прибавьте скорость, -— посоветовал я. — Может, удастся оторваться...
Камиль безнадежно покачал головой и взглянул в зеркало на отца, сидевшего вместе с Инной на заднем сиденье. Тот подал ему какой-то знак; Камиль вместо того, чтобы увеличить скорость, остановил машину и, подождав, пока отец, захватив автомат, выйдет на обочину, резко взял с места. Бее это произошло на повороте дороги, скрытой холмом, и потому преследователи не могли заметить наших маневров.
Не успели мы отъехать и ста метров, как сзади рванула граната, а потом зачастил автомат. Ответной стрельбы не последовало.
— Слава Аллаху! Я еще увижу отца на этом свете, — уверенно проговорил Камиль, и впервые за время нашего знакомства на его мрачном обветренном лице появилась легкая, едва заметная улыбка.
В окрестностях Фао мы оказались минут через двадцать после инцидента с преследователями. Камиль подъехал к самой береговой черте и указал мне пальцем на моторную яхту, курсировавшую недалеко от берега.
— Нужно подать сигнал, — сказал он и, порывшись под сиденьем, вытащил армейскую ракетницу, зарядил ее и выстрелил вверх. Тут же в небе, прямо у нас над головами, расцвел зеленый «цветок», медленно опускавшийся вниз.
На яхте его заметили. Она изменила направление и направилась в нашу сторону. Подойдя поближе, французы, которых я узнал сразу, спустили с борта шлюпку, в нее спрыгнули Пти-Андрэ, Пьер и Мишель. Втроем они сноровисто подвели шлюпку к полосе прибоя, где мы уже поджидали их.
Для дружеских излияний не было времени, и потому, ограничась рукопожатиями, мы начали погрузку ящиков и мешков в шлюпку. Работали все, даже Инна, и потому на это много времени не потребовалось. Когда же весь груз оказался в шлюпке и французы начали мусолить тысячедолларовые купюры, передавая их Камилю, я заметил в небе точку, быстро выраставшую по мере приближения к нам.
— Это вертолет! — предупредил я.
— Скорее! — засуетился Камиль, не считая, сунул пачку долларов в небольшой кейс, переданный ему Пти-Андрэ. Краешком глаза я заметил, что он полон точно такими же пачками. — Прячьтесь под берегом, а я постараюсь увести вертолет за собой.
Он махнул нам рукой и прыгнул в машину. Заведя мотор, Камиль повел ее вдоль берега, в противоположную от города сторону.
Мы успели спрятаться под прибрежными камнями и укрыть шлюпку так, что сверху ее было не заметно,Вертолет дважды облетел яхту, а потом припустил ? за уносившейся по берегу машиной, которую вел шургатец. Как только вертолет оказался вдали от нас, мы забрались в шлюпку, и Пти-Андрэ завел мотор. Но даже тарахтенье нашего мотора не смогло заглушить пулеметные очереди, которыми били с вертолета по петлявшему по дороге джипу. То ли пулеметчик оказался слишком плохим, то ли водитель машины очень хорошим, только вертолету поразить цель удалось далеко не сразу. За это время мы успели отплыть от берега, добраться до яхты, подняться на ее борт, и только тогда вертолет, расстреляв машину, вплотную занялся нами.
— Прячемся в трюме! — Схватив за руку Инну, я потащил ее к открытому люку.
Мы бежали по колеблющейся на мелкой волне палубе, но добежать явно не успевали. Вертолет начал обстрел раньше, чем мы оказались в безопасности. Слыша свист пуль над головой, я рыбкой нырнул в люк, а затем, высунувшись оттуда, подал руку Инне, но она почему-то не спешила в укрытие. Стояла и как-то странно раскачивалась, глядя на вертолет. Потом у нее подогнулись нош, и она плавно, как в замедленной съемке, опустилась на палубу, из-под ее пышного жаркого тела начала растекаться дымящаяся струйка темной крови.
По вертолету открыли огонь из счетверенного зенитного пулемета, оказавшегося на корме. Я заметил, как несколько крупнокалиберных пуль разодрали бортовую обшивку, и вертолет убрался с нашего горизонта.
Яхта между тем, набирая скорость, уходила мористее.
А вечером мы, сидя в крохотном кубрике, поминали погибшую Инну. К тому времени тело ее, завернутое в полиэтиленовую пленку, уже покоилось на илистом дне Персидского залива...
* * *
...Тот телефонный звонок полностью вывел меня из душевного равновесия.
—И что там опять этот Пашка натворил? Что тут думать! Так или иначе, необходимо обратиться за подмогой к «крыше». А ею, как известно, командовал Алексей Федорович. Значит, необходимо внеочередное свидание с ним».
Я набрал номер телефона, который Хозяин велел использовать только в самом крайнем случае.
— Необходима встреча на высшем уровне, — сказал я электронному секретарю, стандартно отвечавшему: «Хозяина квартиры нет на месте. Оставьте вашу информацию на. магнитофонной ленте после третьего сигнала».
Еще я добавил:
— Повышенная срочность!
Тем же вечером Хозяин позвонил мне по заранее условленному коду — три звонка, а затем еще два звонка. На третий раз я снял трубку.
— Это я, — сказал Хозяин. — Встречаемся в 22.00 у входа в ночное кабаре «На Тверской». Знаете, где это?
— Разумеется.
— Тогда не опаздывать!
В назначенное время я остановил свою «девятку» у переливавшегося рекламными огнями кабаре и огляделся вокруг. Машина Хозяина подъехала чуть раньше и стояла теперь в нескольких метрах от места моей
парковки.
Выйдя из «жигулей», я неторопливо, будто прогуливаясь, подошел к иномарке и, открыв заднюю дверцу, уселся на сиденье.
_ Что стряслось? — нетерпеливо спросил Алексей Федорович, глядя на меня через зеркало заднего вида. Одет он был в шикарный черный костюм, видимо, готовился к встрече весьма основательно, да только не со мной.
— Опять Мозоль наследил. Перешел дорожку каким-то крутым кавказцам. Иначе как бы они смогли выйти на меня, вычислить мой телефон и всю систему нашего бизнеса...'
— Это становится любопытным. Посоветуйте официальному директору фирмы тряхнуть весь персонал на предмет связи с нацменами.
— Они грозятся завтра вечером устроить поджог нашего фирменного магазинчика на Котельнической набережной... Это для начала!
-Совсем обнаглели! Я попробую им помешать, но напоминаю поговорю,': «На Бога надейся, а сам не плошай».
Поговорка в данном конкретном случае мне совсем не понравилась. Получалось, что Хозяин был не уверен в своих силах и открещивался от нас.
Говорить больше было не о чем, и я тут же откланялся.
Ночь я провел в своей шикарной спальне без сна, но так ровным счетом ни до чего и не додумался, заработав лишь головную боль.
Выпив кофе без всякого аппетита, я поплелся на заранее договоренную встречу с американцем. Опять начнет давать разные дурацкие задания, размышлял я, вливаясь в поток уличного автотранспорта на своих «жигулях». Как же мне все это осточертело! Поневоле вспомнишь добрым словом золотые денечки моей прорабской житухи. Тоже, конечно, не мед, но такой головной боли никогда не было...
Джон Джонсон поджидал меня в центре ГУМа, у неработавшего фонтана.
— Почему не улыбаетесь, мистер Телегин? Надо улыбаться всегда, даже на электрическом стуле... — ощерился в вечном американском «чи-и-зе» Джонсон.
— Не до улыбок! Одни неприятности... — обреченно махнул я рукой.
— Тем более надо улыбаться. Что у вас случилось? Рассказывайте...
— Наехала на меня какая-то кавказская группа. Собирается весь бизнес порушить или взять под свой контроль.
— Конкретно! Кто?
— Если б знать! Звонивший мне сказал в самом начале: «Дважды Батоно не повторяет...» Точно! Их босса зовут Батоно!
— Но ведь так в Грузии обращаются к уважаемому человеку, насколько я знаю... Ладно, я попробую кое-что разузнать. Ждите моего звонка. Возможно, эти грузины просто не знати, что вы работаете на нас, а то бы не осмелились!
Что-то уж больно американец уверен в возможностях своей организации! Конечно, они могут многое, особенно теперь, но этих кавказских отморозков вряд
ли можно задавить авторитетом даже такой могущественной организации, как ЦРУ. Ну да посмотрим. Надежда умирает последней... Черт возьми, что-то я одними пословицами и поговорками начал мыслить! Не к добру...
Не очень-то я поверил Джонсону, что он сможет помочь приструнить кавказскую группировку, но вес же от его моральной поддержки стало как-то поспокойнее. Я даже смог продолжить занятия с Владом Стругом, которого решил подготовить на смену окончательно зарвавшемуся Мозолю.
Со Стругом я должен был увидеться во второй половине дня в той же пивной, в которой мы частенько беседовали с Пашкой. Туда я отправился на городском транспорте.
В метро я сразу почувствовал, что за мной наблюдают. Шел за мной, совершенно в открытую, молодой грузин в малиновом пиджаке. Он все время норовил держаться рядом со мной, нахально наступал на ноги, пихался, всячески вызывал на взрыв. Но я терпел...
На переходе на кольцевую линию я было решил, что мне удалось оторваться от плотной опеки, однако ошибся. На станции «Таганская» мой преследователь опять оказался рядом. В этот момент я как раз подошел к самому краю платформы и заглянул в тоннель, проверяя, не идет ли поезд. Когда я оглянулся, грузин стоял рядом и, издеваясь, уколол меня в зад острым концом пилки для ногтей. Больше я сдерживаться не мог. Хотел наорать на него, ударить, но тут послышатся лязг приближающегося поезда, и я еще раз пересилил себя, подумав, что смогу избавиться от преследователя, выскочив из вагона перед самым закрытием дверей. К этому маневру мне, однако, прибегать не пришлось.
Поезд уже влетел на станцию и, замедляя ход, готовился к полной остановке, когда тот, на кого я раньше вовсе не обращал внимания, блондин невысокого роста, подскочил к грузину сзади и сильно толкнул его на железнодорожные пути, прямо под колеса первого вагона.
Визг тормозов, ужасный вопль, людское многоголосье — на все это я не обратил внимания, отыскивая взглядом своего блондина, но того уже и след простыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66