..
— Никогда не поверю, что ты, гроза местной уголовной шушеры, смог простить обидчикам такое оскорбление своего достоинства... — начал я подзуживать, надеясь пробудить в Андроне праведный гнев против его и моих врагов.
— А я и не простил, — покосился на меня Турин. — Козырь никогда и никому обид не прощает и прощать не будет, так и знай! Главное, дождаться удобного случая...
— Ну да, пока ты дождешься у моря погоды, беспредельщики весь курорт между собой поделят, и
тогда к ним вообще ни с какой стороны не подъедешь. ? — Конкретно, что ты предлагаешь? — поставил во прос ребром Андрон.
— Собрать всех достойных людей, обиженных новоявленными беспределыциками, и дать им надлежащий отпор!
— Круто заворачиваете, Владимир Степанович! — вскричал Турин. — А не учитываете того, что мы тогда окажемся между двух огней: с одной стороны мафия, с другой — наша уважаемая милиция. Вы что же думаете, милиция нас поддержит?
— Милиция поддержит... — начал я, но договорить мне бывший урка не дал.
— ...тех, кто больше отстегнет! — закончил начатую мной фразу Андрон.
— Нет, тут я не согласен! Не все же продались мафии, есть и честные сотрудники. Я сам знаю многих работников правоохранительных органов, которые честно выполняют свой долг, несмотря на то что им трудно вдвойне
— Ладно, ладно! Об этом вы расскажете на своей творческой встрече с милиционерами, когда вас пригласят поделиться воспоминаниями на тему «Борьба с мафией без помощи МВД»...
— Язва ты, Андрон! Сколько я тебя помню, ты никогда не уважал милицию...
— А за что их уважать? Я, понимаешь, вор-универсал, любой замок без ключа открою, а они меня посадили за распространение порнографии... Представляешь, каково мне было на зоне? Пока корешам мозги вправил, полсрока у параши кучковался... Такое не забывается!
— Оказывается, ты действительно злопамятный!... Ладно, пора перейти к делу. Попробуй разузнать о тех, кто пострадал от Маэстро и его банды. Надо будет где-то вместе собраться и наметить план, как мы сможем их крупно пощипать. Задача понятна?
— Эх, Степаныч! Да кто нам поможет-то? Каждый сейчас только о своей шкуре и печется, а ты — объединяться... «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Был такой лозунг, и к чему он привел? К полному и катастрофическому разъединению...
— А что ты предлагаешь? — разозлился я не на шутку.
— Я предлагаю сделать все так, чтобы комар носа не подточил. Тихой сапой. Для начала мы попробуем поссорить между собой Лебедя, Рака и Щуку...
— Не понял! — признался я.
— То есть Маэстро должен перегрызться с Гран дом и Фоской. А поможет нам в этом сам господин Веретенников.
— С какой это радости?
— Да потому что эти шулера для него прямые коно курен ты и сидят у него в печенках. Знать бы только, где его отыскать?
— Это-то как раз я знаю, — сказал я. — Он сейчас в санатории «Кубань» отдыхает, а это в двух шагах от моего дома в Ольгинке.
— Отлично! Туда мы и поедем завтра поутру. Придется вас выкрасть из больницы, уважаемый Владимир Степанович.
— Валяй, выкрадывай! — разрешил я Андрону.
На том мы и порешили. Турин еще затемно подгонит к ограде больницы свой «запорожец», а я, в свою очередь, услышав шум работающего мотора, должен буду вылезти через окно в больничный двор и через пролом в ограде пробраться к машине.
— Захвати с собой цивильную одежду, — попросил я Андрона. — А то в больничной амуниции неудобно будет предстать пред очи самого Веретенникова...
— Заметано!
Эту ночь я провел без сна. Как только забрезжил рассвет, я услышал за окном звук работавшего мотора. Тихо поднявшись, чтобы не разбудить новых соседей по палате, которых положили вечером, я, прихватив свою тетрадь с мемуарами, осторожно влез на подоконник и тяжело спрыгнул вниз, прямо на мягкую цветочную клумбу. И хотя прыгал я с высоты каких-то двух метров, боль в раненой спине дала о себе знать; стиснув зубы, я зашагал к ограде.
— Эй, ты кто? — окликнул меня знакомый голос Турина.
— Это я, Шорин! Подгони машину поближе... Когда машина оказалась рядом, я не поверил
своим глазам. Это был вовсе не «запорожец», а новенькая с иголочки «нива». Не давая мне опомниться, из нее выскочили трое парней и со словами: «Ты-то нам и нужен!» мгновенно набросили на меня мешок из крепкой холстины, который превратился в подобие смирительной рубашки.
— Грузите его в машину! — услышал я все тот же знакомый голос. ;
Теперь я мог поклясться, что это был голос Андрона Турина, чему никак не хотелось верить. «Кажется, он раньше меня определился в рыночной экономике», — невесело подумал я. Совершенно бесспорно: а предательство нынче гораздо выгоднее, чем честность ? и порядочность. А впрочем, о чем это я? Какой такой честности можно ожидать от потомственного уголовника на?..
Гак это та завалил в первом же раунде самого Орлова? —• недоверчиво оглядывая меня, спросил кандидат в олимпийскую сборную страны по боксу Дмитрий Манохин. — Просто невероятно... Но со мной у тебя этот номер не пройдет, даже не надейся...
Манохин выступал за команду Ленинграда, а я за команду Москвы. Такие дружеские встречи по разным видам спорта в пятидесятые годы практиковались довольно часто. Мне выпал жребий биться с самим Манохиным, считавшим эти соревнования тренировочными и потому не стоившими серьезной подготовки.
В первом же раунде Манохин обрушил на меня не столько выверенную тактику, сколько необузданный напор. Он добивался простой задачи — сбить мне дыхание, лишить подвижности, а потом добить точным ударом. И ему на первых порах это вполне удавалось, но недолго. Выбрав момент, я перешел в контратаку и резко ударил снизу в голову. Второй мой удар, гораздо более сильный, буквально отбросил Дмитрия спиной на канаты. До конца боя Манохин так и не смог оправиться от пропущенных ударов. Он только вяло защищался, не пытаясь перейти в атаку. Этот бой я выиграл по очкам...
...Мы ехали около часа. В самом конце пути колеса «нивы» несколько раз подпрыгнули на бревенчатом настиле, подбрасывая седоков в салоне, и остановились.
— Приехали! Вытаскивайте его на свежий воздух! — распоряжался голос Турина.
С меня стащили мешок, но руки, связанные сзади, так и не освободили.
Обретя способность видеть при ярком солнечном
свете, я огляделся вокруг. В первый момент мне показалось, что я очутился в старинном рыцарском замке времен крестовых походов, окруженном со всех сторон неприступной каменной стеной. И тут я вспомнил
о турбазе, находившейся неподалеку от нашего курортного города. Как-то раз мне удалось побывать здесь на экскурсии, но это было лет десять назад.
Тогда мне тут очень понравилось, однако в то время
старая крепость была сильно разрушена, и турбаза
ютилась возле ее некогда мощных стен. Сейчас же
крепость отстроили заново. Говорят, что это было сделано чуть ли не по заявке голливудских продюсеров, собиравшихся снимать тут свои исторические сериалы.
Неожиданно за своей спиной я услышал зычный
командный голос, от которого даже вздрогнул.
— Почему связан? Я вас спрашиваю? Это наш о гость, и обращаться с ним нужно тактично! Развязать!
Я оглянулся и, пока мне развязывали руки, разглядывал седовласого человека с моложавым лицом, который учтиво мне улыбался. Но эта улыбка, прописавшаяся на его губах, была только маской, поскольку его глаза при этом оставались холодными, как льдинки.
— Разрешите представиться, — сопроводил свои слова легким поклоном седовласый. — Алексей Алексеевич. Приношу вам свои извинения за доставленные вам моими охламонами неудобства... Я с ними еще разберусь!
Вот как! Маэстро решил сыграть в добродушного хозяина, не ведающего, что творят его холопы. Это даже не смешно...
Между тем Маэстро опять принялся распекать своих людей:
— Такого человека в мешок?.. Да как вы посмели! Его вся страна знала! Негодяи! Мерзавцы!
Когда ему наконец надоело сотрясать воздух и паясничать, он опять повернулся ко мне.
— Не желаете ли откушать чем Бог послал?
Это предложение сопровождалось таким по-купечески широким жестом, что я решил подыграть «хозяину», изобразив на лице полное доверие и удовольствие.
— Не откажусь.
— Тогда пойдемте в столовую.
И мы пошли. Впереди, размахивая руками и что-то говоря, шел сам Маэстро, я плелся за ним, а мне в спину дышали мои похитители, готовые наброситься по первому знаку босса. Так наша процессия миновала здание крытого бассейна, зал для игровых видов спорта, прекрасный дендропарк под стеклянной крышей. Закончили мы наш путь в двухэтажном здании столовой, которая своим убранством больше походила на ресторан.
Банкетный зал, куда привел меня в конце концов Маэстро, находился рядом с общим залом столовой. Здесь уже был накрыт стол на добрых десять персон. За ним пока восседал только один человек.
— Вот, познакомьтесь, — представил меня сухощавому рыжеволосому человеку средних лет, вставшему из-за стола, Маэстро. — Это наш в прошлом выдающийся спортсмен Шорин Владимир Степанович. А то директор турбазы «Скалолазка» Сутеев Михаил Борисович.
Мы пожали друг другу руки, при этом я чувствовал себя в больничной пижаме несколько скованно.
С нетерпением ожидая развязки фарса, затеянного каждую минуту пустить в ход кулаки, но пока в этом не было необходимости.
— Давайте, Михаил Борисович, приступим к трапезе, — предложил Маэстро. — Душа горит! Приглашайте гостя...
Директор будто только и ждал приказа, тут же распечатал бутылку болгарского бренди и разлил по рюмкам.
— Во здравие! — самому себе пожелал Маэстро и тут же выпил.
— А вот и наши основные гости! — радостно проговорил Сутеев, снова вставая из-за стола. — Это наши турецкие друзья и компаньоны. Миллионер и его свита!
«Как в кино, — подумал я. — Чем дальше, тем смешнее».
Миллионер оказался невзрачным типом с изъеден ной оспинами физиономией. Позади него набычились две фигуры телохранителей. Рядом по правую руку стоял переводчик, говоривший по-русски не очень чисто, и потому мне стало сразу ясно — миллионер пользуется услугами только проверенных людей.
— Мой господин оченно рад познакомиться с представителями российского спорта, — проворковал переводчик, хотя миллионер не произнес ни слова.
— Давайте выпьем за общее процветание! — пред ложил седовласый Маэстро, по очереди представив турку сидящих за столом. Не обошел он вниманием и мою персону, что заставило меня подумать, а не хочет ли Маэстро убить сразу двух зайцев: наладить надежные контакты с турками, а заодно облапошить меня.
Мы выпили, закусили, выпили еще раз, уже не закусывая. Дело в том, что между переводчиком (его хозяин продолжал молчать как рыба) и Сутеевым завязал с я весьма любопытный для меня разговор —
кстати, к нему вес за столом прислушивались с интересом. Речь зашла о будущих товарищеских матчах борцов двух стран — России и Турции, которые заду
мал организовать и спонсировать богатый турок. Собственно, для подписания соответствующего договора он и прибыл в Россию.
— Вообще-то, мы ждали вас только в понедельник, — заметил Сутеев.
— Эфенди не любит понедельники, которые О тому же падают на тринадцатое число... Нет! Эфенди с! прибыл ранее. Его яхта на пирсе в Анапе, а сюда нас
всем недалеко — на соседнем футбольном поле. Так нам удобнее! Эфенди обожает сюрпризы...
«Ничего себе сюрпризы! Господа иностранцы чувствуют себя в нашей стране лучше, чем коренные обитатели. Он мог бы с таким же успехом спокойно приземлиться и на секретном военном аэродроме, а то и прямо возле Кремля... Совсем на голову сели...» — подумалось мне.
— Эфенди любит спорт, — продолжал разглагольствовать переводчик, поминутно подскакивая на месте, будто ему кололи зад шилом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66