Шестое чувство привело многочисленных любопытных поглядеть на золотых рыбок. Шестое же чувство разрешило их сомнения - покупать или не покупать. Покупать - поняли граждане Гусляра в тот момент, когда в магазин влетели, не совсем еще понимая, зачем они это делают, Удалов с Грубиным, и Удалов, запыхавшись, сунул Зиночке пять рублей и сказал:
– Две рыбки, золотые, заверните, пожалуйста.
– Это вы, Корнелий Иванович? - удивилась Зиночка, которая жила на той же улице, что и Удалов. - Вам Ложкин посоветовал? Вам самца с самочкой?
– Зиночка, не продавай им рыбок, - сказал из-за аквариума инвалид Эрик, который все никак не мог собраться с силами, чтобы покинуть магазин.
– Молодой человек, - прервал его Грубин. - Только из уважения к вашему героическому прошлому я воздерживаюсь от ответа. Зиночка, вот банка, кладите товар.
У Зиночки на глазах были слезы. Она взяла сачок и сунула его в аквариум. Рыбки бросились от него врассыпную.
– Тоже понимают, - проговорил кто-то.
В дверях возникло шевеление - старик Ложкин пытался с ведром пробиться поближе к прилавку.
– Вы не церемоньтесь с ними, - сказал Удалов. - Все равно поджарим.
– Мне дайте, мне, - кричал от двери Ложкин. - Я любитель. Я их жарить не буду!
В общем шуме потонули отдельные возгласы. К Зиночке тянулись руки с зажатыми рублями, и, желая оградить ее от мятежа, Эрик приподнял костыль, стукнул им об пол и крикнул:
– Тишина! Соблюдайте порядок!
И наступила тишина.
И в этой тишине все услышали, что рыбка, высунувшая голову из аквариума, сказала:
– Это совершенное безумие нас жарить. Все равно что уничтожать куриц, несущих золотые яйца. Мы будем жаловаться.
Тишина завладела магазином.
Вторая рыбка подплыла к первой и произнесла:
– Мы должны получить гарантии.
– Какие? - спросил Грубин тонким голосом.
– Три желания на каждую. И ни слова больше. Потом - на свободу.
Наступила пауза.
Потом медленное движение к прилавку, ибо любопытство - сильное чувство, и желание посмотреть на настоящих говорящих рыбок влекло людей, как магнит.
Через пять минут все было окончено. В пустом магазине на пустом прилавке стоял пустой аквариум. Вода в нем еще покачивалась. Зиночка тихо плакала, пересчитывая выручку, Эрик все так же стоял в углу и потирал здоровой рукой помятый бок. Потом нагнулся, поднял с пола почти не пострадавший букетик цветов и вновь положил на прилавок.
– Не расстраивайтесь, Зиночка. Может, в следующем квартале снова пришлют. Я только жалею, что мне не досталось. Я бы вам свою отдал.
– Я не об этом, - всхлипнула Зиночка. - Какая-то жадность в людях проснулась. Даже стыдно. И старик Ложкин кричит - мне десять штук и вообще.
– Я очень жалею, что не смог для вас взять, - повторил Эрик. - До свиданья.
Он ушел. Вера Яковлевна, дожидавшаяся, пока никого в магазине не останется, подошла к Зиночке, держа в руке палехскую шкатулку. В шкатулке еле умещались две рыбки.
– Я все-таки купила, - сообщила она. - Ты ведь и не заметила. Я поняла, что если стоять и ждать, пока это столпотворение продолжается, ничего не достанется. Ведь ты не догадалась хотя бы две-три штуки отложить.
– Куда там, - сказала Зиночка. - Я очень рада, что вы успели. А я и не заметила. Такая свалка - я только деньги принимала и рыбок вылавливала.
– Одна твоя. Деньги мне с получки отдашь.
– Не надо мне, - отказалась Зиночка. - Я и права не имею их взять.
– Тогда я тебе дарю. На день рождения. И не сходи с ума. Кто от счастья отказывается? У тебя даже шубки нет, а зима на носу.
– Нет, нет, ни за что! - И Зиночка заплакала еще горше.
– Чего уж там, - сказала из шкатулки рыбка. - Все равно одному человеку больше трех желаний нельзя загадать. Хоть бы у него сто рыбок было. А шубу тебе надо - я сделаю. Ты какую хочешь, норковую или каракуль?
– Вот и отлично, - проговорила Вера Яковлевна. - Где сачок? Мы ее тебе пересадим. Я очень рада.
– Ну как же можно, - сопротивлялась Зиночка.
В дверь заглянула незнакомая женщина и спросила:
– Рыбки еще остались?
– Кончились, - ответила Вера Яковлевна, прикрывая крышку палехской шкатулки. - Теперь они будут приходить. Закроем магазин? Все равно - какая сегодня торговля?
– Я должна в область, в управление торговли отчет написать, - сказала Зиночка. - Я очень боюсь, что нам товар по ошибке отгрузили.
– Вот и напишешь дома. Пошли.
Зиночка послушалась. Сняла объявление с двери, за перла ее, спрятала выручку. Вера Яковлевна достала еще одну шкатулку и отсадила в нее рыбку для Зиночки. Продавщицы вышли из магазина через заднюю дверь.
– А ты хоть помнишь кого-нибудь, кто рыбок покупал? - спросила Вера Яковлевна.
– Мало кого помню. Ну, сначала, еще до всей этой истории Ложкин был. И кружок юннатов из средней школы. Потом снова Ложкин. И Савич. И этот длинный из горздрава, и Удалов с Грубиным по штуке. А остальных разве припомнишь?
– Боюсь, - сказала на это Вера Яковлевна. - Боюсь, что поздно гадать - результаты скоро будут налицо.
– То есть как так?
– Ты думаешь, что за желания будут?
– Не знаю. Разные. Ну, может, денег попросят...
– Денег нельзя. Только ограниченные суммы, - вмешалась из коробочки рыбка. Голос ее был глух и с трудом проникал сквозь лаковую крышку.
– Ой! - вскрикнула Зиночка.
Они вышли в переулок утром еще пыльный и неровный. Переулок был покрыт сверкающим ровным бетоном. Бетон расстилался во всю его ширину, лишь по обочинам вместо утренних канав тянулись аккуратные полосы тротуара. Заборы вдоль переулка были выкрашены в приятный глазу зеленый цвет, а в палисадниках благоухали герани.
– Ничего особенного, - сказала Вера Яковлевна, морально готовая к чудесам. - Наверно, кто-то из горсовета рыбку купил. Вот и выполнил годовой план по благоустройству.
– Что же будет?.. - сказала Зиночка, осторожно ступая на тротуар.
– Я так полагаю, - ответила Вера Яковлевна, по-солдатски печатая шаг по асфальту. - Я так полагаю, что надо получить отдельную квартиру. Впрочем, ты, рыбка, не спеши, я еще подумаю...
Дома Зиночка достала большую банку. Выплеснула туда рыбку из шкатулки и понесла на кухню, чтобы долить водой.
– Сейчас будет тебе чистая вода, - сказала она. - Потерпи минутку.
Зиночка открыла кран, и прозрачная жидкость хлынула в банку.
– Стой! - крикнула рыбка. - Стой, ты с ума сошла! Ты меня погубить хочешь? Закрой кран! Вынь меня сейчас же! Ой-ой-ой!
Зиночка испугалась, выхватила рыбку, сжала в кулаке...
По кухне распространялся волнами едкий запах водки.
– Что такое? - удивилась Зиночка. - Что случилось?
– Воды! - прошептала рыбка. - Воды... умираю...
Зиночка метнулась по кухне, нашла чайник. На счастье в нем была вода. Рыбка ожила. Струйка водки все текла из крана, дурманом заполняя кухню.
– Откуда же водка? - поразилась Зиночка.
– Понимать надо, - сказала рыбка. - Какой-то идиот проверить захотел - приказал, чтобы вместо воды в водопроводе водка текла. Видно, на молодую рыбку попал, на неопытную. Я бы на ее месте отказалась. Категорически. Это не желание, а вредительство и головотяпство.
– А где же вода теперь?
– Я так полагаю, что водка скоро кончится. Кто-нибудь другой обратное желание загадает.
– А если нет?
– Если нет - терпи. А вообщето это безобразие! Водка попадает в трубы канализации. Оттуда, возможно, в водоемы - так всю живность перевести можно. Вот что, Зиночка, у меня к тебе личная просьба. Преврати водку в воду. Используй желание. Мы тебе за это уникальную шубу придумаем.
– Мне уникальной не нужно, - сказала Зиночка. - На что мне уникальная. Я бы очень хотела дубленку. Болгарскую. У моей тетки в Вологде такая есть.
– Значит тратим сразу два желания, да?
– Тратим, - согласилась Зиночка и немного пожалела, что останется лишь одно.
Шуба материализовалась на спинке стула. Шуба была светло-коричневого, нежного, теплого цвета. Ее украшал меховой белый воротник.
– Прости, но я ее подбила норкой, - призналась рыбка. - Приятно услужить хорошему человеку. Третье желание будем сейчас делать или подождем?
– Можно подождать немного? - попросила Зиночка. - Я подумаю.
– Думай, думай. Пообедай пока. И мне крошек насыпь. Ведь я как-никак живое существо.
– Простите, ради Бога. Я совсем забыла.
Удалов с Ложкиным вместе вошли в дом. Грубин во дворе задержался, чтобы поделиться впечатлениями с соседями. Удалов с Ложкиным по лестнице поднимались вместе, были недовольны друг другом. Удалов укорял Ложкина:
– Хотели по секрету все сделать? Все себе?
Ложкин не отвечал.
– Чтобы, значит, весь город как раньше, один вы будете жить, как миллионер Рокфеллер? Стыдно просто ужасно.
– А твоя жена шпионила, - сказал Ложкин резко и юркнул в дверь, за которой уже стояла, приложив к ней ухо, его супруга.
Удалов хотел было ответить нечто обидное, но и его супруга выбежала из комнаты, выхватила из рук банку и огорчилась:
– Почему только одна? Я же на две деньги давала.
– Вторую Грубин взял, - ответил Удалов. - Мы с ним вместе ходили.
– Сам бы покупал себе, - обиделась Ксения. - У тебя же дети. А он холостой.
– Ну ладно уж. Тебе что, трех желаний не хватит?
– Было бы шесть. У Ложкиных-то шесть.
– Не огорчайтесь, гражданка, - успокоила золотая рыбка. - Больше трех все равно нельзя, сколько бы рыбок не было.
– На человека?
– На человека, или на семью, или на коллектив - все равно.
– Так, значит, Ложкин зря за второй рыбкой бегал? Зря хотел десяток купить?
– Зря. Вы не могли бы поспешить с желаниями? И отпустили бы меня подобру-поздорову.
– Потерпишь, - решительно произнесла Ксения. - А ты, Корнелий, иди руки мой и обедать садись. Все остыло.
Корнелий подчинился, хотя и опасался, что жена в его отсутствие загадает всякую чепуху.
У умывальника Удалова ждал приятный сюрприз. Кто-то догадался заменить воду в водопроводе водкой. Удалов не стал поднимать шума. Умылся водкой, хоть и щипало глаза, потом напился из ладошек, без закуски и еще налил полную кастрюлю.
– Ты куда пропал? - нетерпеливо крикнула жена из комнаты.
– Сейчас, - ответил Удалов, язык которого уже чуть заплетался.
На кухню, полотенце через плечо, пришел Ложкин. Смотрел волком. Потянул носом и зыркнул глазом на кастрюлю с водкой. Удалов прижал кастрюлю к животу и быстро ушел в комнату.
– Вот, - сказал он жене. - Готовь закуску. Не мое желание, чужое.
Ксения сразу поняла, разлила по пустым бутылкам и закупорила.
– Какой человек! Какая государственная голова! - хвалил неизвестного доброжелателя Удалов. - Нет чтобы себе только заказать. Всему городу радость. То-то Ложкин удивится, на меня подумает!
– А вдруг он сам!
– Никогда. Он эгоист.
– А если он на тебя подумает и сообщит куда следует, что отравляешь воду в городе, - по головке не погладят.
– Пусть докажут. То ведь не я, а золотая рыбка.
Со двора грянула песня.
– Вот, - сказал Удалов. - Слышишь? Народ уже использует.
А Ложкин тем временем принялся умываться водкой, удивился, отплевался, потом сообразил, в чем дело, побежал с женой советоваться, а когда та пришла с посудой, вместо водки текла уже вода - результат Зиночкиного пожелания. Старуха изругала Ложкина за неповоротливость, и они стали думать, как им использовать пять желаний - два от первой рыбки да три от второй.
Грубин основное желание выполнил тут же, во дворе.
– Мне, - сказал он в присутствии многочисленных свидетелей, - желательно от тебя, золотая рыбка, получить бразильского попугая ара, который может научиться человеческой речи.
– Это несложно, - оценила рыбка. - Я сама обладаю человеческой речью.
– Согласен. - Грубин поставил банку с рыбкой на скамейку, вынул гребешок и пригладил в ожидании торжественного момента густые, непослушные вихры. - Чего же ты мешкаешь?
– Одну минутку. Из Бразилии путь долог... Три, четыре, пять.
Роскошный, громадный, многоцветный, гордый попугай ара сидел на ветке дерева над головой Грубина и, чуть склонив набок голову, смотрел на собравшихся внизу обитателей двора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
– Две рыбки, золотые, заверните, пожалуйста.
– Это вы, Корнелий Иванович? - удивилась Зиночка, которая жила на той же улице, что и Удалов. - Вам Ложкин посоветовал? Вам самца с самочкой?
– Зиночка, не продавай им рыбок, - сказал из-за аквариума инвалид Эрик, который все никак не мог собраться с силами, чтобы покинуть магазин.
– Молодой человек, - прервал его Грубин. - Только из уважения к вашему героическому прошлому я воздерживаюсь от ответа. Зиночка, вот банка, кладите товар.
У Зиночки на глазах были слезы. Она взяла сачок и сунула его в аквариум. Рыбки бросились от него врассыпную.
– Тоже понимают, - проговорил кто-то.
В дверях возникло шевеление - старик Ложкин пытался с ведром пробиться поближе к прилавку.
– Вы не церемоньтесь с ними, - сказал Удалов. - Все равно поджарим.
– Мне дайте, мне, - кричал от двери Ложкин. - Я любитель. Я их жарить не буду!
В общем шуме потонули отдельные возгласы. К Зиночке тянулись руки с зажатыми рублями, и, желая оградить ее от мятежа, Эрик приподнял костыль, стукнул им об пол и крикнул:
– Тишина! Соблюдайте порядок!
И наступила тишина.
И в этой тишине все услышали, что рыбка, высунувшая голову из аквариума, сказала:
– Это совершенное безумие нас жарить. Все равно что уничтожать куриц, несущих золотые яйца. Мы будем жаловаться.
Тишина завладела магазином.
Вторая рыбка подплыла к первой и произнесла:
– Мы должны получить гарантии.
– Какие? - спросил Грубин тонким голосом.
– Три желания на каждую. И ни слова больше. Потом - на свободу.
Наступила пауза.
Потом медленное движение к прилавку, ибо любопытство - сильное чувство, и желание посмотреть на настоящих говорящих рыбок влекло людей, как магнит.
Через пять минут все было окончено. В пустом магазине на пустом прилавке стоял пустой аквариум. Вода в нем еще покачивалась. Зиночка тихо плакала, пересчитывая выручку, Эрик все так же стоял в углу и потирал здоровой рукой помятый бок. Потом нагнулся, поднял с пола почти не пострадавший букетик цветов и вновь положил на прилавок.
– Не расстраивайтесь, Зиночка. Может, в следующем квартале снова пришлют. Я только жалею, что мне не досталось. Я бы вам свою отдал.
– Я не об этом, - всхлипнула Зиночка. - Какая-то жадность в людях проснулась. Даже стыдно. И старик Ложкин кричит - мне десять штук и вообще.
– Я очень жалею, что не смог для вас взять, - повторил Эрик. - До свиданья.
Он ушел. Вера Яковлевна, дожидавшаяся, пока никого в магазине не останется, подошла к Зиночке, держа в руке палехскую шкатулку. В шкатулке еле умещались две рыбки.
– Я все-таки купила, - сообщила она. - Ты ведь и не заметила. Я поняла, что если стоять и ждать, пока это столпотворение продолжается, ничего не достанется. Ведь ты не догадалась хотя бы две-три штуки отложить.
– Куда там, - сказала Зиночка. - Я очень рада, что вы успели. А я и не заметила. Такая свалка - я только деньги принимала и рыбок вылавливала.
– Одна твоя. Деньги мне с получки отдашь.
– Не надо мне, - отказалась Зиночка. - Я и права не имею их взять.
– Тогда я тебе дарю. На день рождения. И не сходи с ума. Кто от счастья отказывается? У тебя даже шубки нет, а зима на носу.
– Нет, нет, ни за что! - И Зиночка заплакала еще горше.
– Чего уж там, - сказала из шкатулки рыбка. - Все равно одному человеку больше трех желаний нельзя загадать. Хоть бы у него сто рыбок было. А шубу тебе надо - я сделаю. Ты какую хочешь, норковую или каракуль?
– Вот и отлично, - проговорила Вера Яковлевна. - Где сачок? Мы ее тебе пересадим. Я очень рада.
– Ну как же можно, - сопротивлялась Зиночка.
В дверь заглянула незнакомая женщина и спросила:
– Рыбки еще остались?
– Кончились, - ответила Вера Яковлевна, прикрывая крышку палехской шкатулки. - Теперь они будут приходить. Закроем магазин? Все равно - какая сегодня торговля?
– Я должна в область, в управление торговли отчет написать, - сказала Зиночка. - Я очень боюсь, что нам товар по ошибке отгрузили.
– Вот и напишешь дома. Пошли.
Зиночка послушалась. Сняла объявление с двери, за перла ее, спрятала выручку. Вера Яковлевна достала еще одну шкатулку и отсадила в нее рыбку для Зиночки. Продавщицы вышли из магазина через заднюю дверь.
– А ты хоть помнишь кого-нибудь, кто рыбок покупал? - спросила Вера Яковлевна.
– Мало кого помню. Ну, сначала, еще до всей этой истории Ложкин был. И кружок юннатов из средней школы. Потом снова Ложкин. И Савич. И этот длинный из горздрава, и Удалов с Грубиным по штуке. А остальных разве припомнишь?
– Боюсь, - сказала на это Вера Яковлевна. - Боюсь, что поздно гадать - результаты скоро будут налицо.
– То есть как так?
– Ты думаешь, что за желания будут?
– Не знаю. Разные. Ну, может, денег попросят...
– Денег нельзя. Только ограниченные суммы, - вмешалась из коробочки рыбка. Голос ее был глух и с трудом проникал сквозь лаковую крышку.
– Ой! - вскрикнула Зиночка.
Они вышли в переулок утром еще пыльный и неровный. Переулок был покрыт сверкающим ровным бетоном. Бетон расстилался во всю его ширину, лишь по обочинам вместо утренних канав тянулись аккуратные полосы тротуара. Заборы вдоль переулка были выкрашены в приятный глазу зеленый цвет, а в палисадниках благоухали герани.
– Ничего особенного, - сказала Вера Яковлевна, морально готовая к чудесам. - Наверно, кто-то из горсовета рыбку купил. Вот и выполнил годовой план по благоустройству.
– Что же будет?.. - сказала Зиночка, осторожно ступая на тротуар.
– Я так полагаю, - ответила Вера Яковлевна, по-солдатски печатая шаг по асфальту. - Я так полагаю, что надо получить отдельную квартиру. Впрочем, ты, рыбка, не спеши, я еще подумаю...
Дома Зиночка достала большую банку. Выплеснула туда рыбку из шкатулки и понесла на кухню, чтобы долить водой.
– Сейчас будет тебе чистая вода, - сказала она. - Потерпи минутку.
Зиночка открыла кран, и прозрачная жидкость хлынула в банку.
– Стой! - крикнула рыбка. - Стой, ты с ума сошла! Ты меня погубить хочешь? Закрой кран! Вынь меня сейчас же! Ой-ой-ой!
Зиночка испугалась, выхватила рыбку, сжала в кулаке...
По кухне распространялся волнами едкий запах водки.
– Что такое? - удивилась Зиночка. - Что случилось?
– Воды! - прошептала рыбка. - Воды... умираю...
Зиночка метнулась по кухне, нашла чайник. На счастье в нем была вода. Рыбка ожила. Струйка водки все текла из крана, дурманом заполняя кухню.
– Откуда же водка? - поразилась Зиночка.
– Понимать надо, - сказала рыбка. - Какой-то идиот проверить захотел - приказал, чтобы вместо воды в водопроводе водка текла. Видно, на молодую рыбку попал, на неопытную. Я бы на ее месте отказалась. Категорически. Это не желание, а вредительство и головотяпство.
– А где же вода теперь?
– Я так полагаю, что водка скоро кончится. Кто-нибудь другой обратное желание загадает.
– А если нет?
– Если нет - терпи. А вообщето это безобразие! Водка попадает в трубы канализации. Оттуда, возможно, в водоемы - так всю живность перевести можно. Вот что, Зиночка, у меня к тебе личная просьба. Преврати водку в воду. Используй желание. Мы тебе за это уникальную шубу придумаем.
– Мне уникальной не нужно, - сказала Зиночка. - На что мне уникальная. Я бы очень хотела дубленку. Болгарскую. У моей тетки в Вологде такая есть.
– Значит тратим сразу два желания, да?
– Тратим, - согласилась Зиночка и немного пожалела, что останется лишь одно.
Шуба материализовалась на спинке стула. Шуба была светло-коричневого, нежного, теплого цвета. Ее украшал меховой белый воротник.
– Прости, но я ее подбила норкой, - призналась рыбка. - Приятно услужить хорошему человеку. Третье желание будем сейчас делать или подождем?
– Можно подождать немного? - попросила Зиночка. - Я подумаю.
– Думай, думай. Пообедай пока. И мне крошек насыпь. Ведь я как-никак живое существо.
– Простите, ради Бога. Я совсем забыла.
Удалов с Ложкиным вместе вошли в дом. Грубин во дворе задержался, чтобы поделиться впечатлениями с соседями. Удалов с Ложкиным по лестнице поднимались вместе, были недовольны друг другом. Удалов укорял Ложкина:
– Хотели по секрету все сделать? Все себе?
Ложкин не отвечал.
– Чтобы, значит, весь город как раньше, один вы будете жить, как миллионер Рокфеллер? Стыдно просто ужасно.
– А твоя жена шпионила, - сказал Ложкин резко и юркнул в дверь, за которой уже стояла, приложив к ней ухо, его супруга.
Удалов хотел было ответить нечто обидное, но и его супруга выбежала из комнаты, выхватила из рук банку и огорчилась:
– Почему только одна? Я же на две деньги давала.
– Вторую Грубин взял, - ответил Удалов. - Мы с ним вместе ходили.
– Сам бы покупал себе, - обиделась Ксения. - У тебя же дети. А он холостой.
– Ну ладно уж. Тебе что, трех желаний не хватит?
– Было бы шесть. У Ложкиных-то шесть.
– Не огорчайтесь, гражданка, - успокоила золотая рыбка. - Больше трех все равно нельзя, сколько бы рыбок не было.
– На человека?
– На человека, или на семью, или на коллектив - все равно.
– Так, значит, Ложкин зря за второй рыбкой бегал? Зря хотел десяток купить?
– Зря. Вы не могли бы поспешить с желаниями? И отпустили бы меня подобру-поздорову.
– Потерпишь, - решительно произнесла Ксения. - А ты, Корнелий, иди руки мой и обедать садись. Все остыло.
Корнелий подчинился, хотя и опасался, что жена в его отсутствие загадает всякую чепуху.
У умывальника Удалова ждал приятный сюрприз. Кто-то догадался заменить воду в водопроводе водкой. Удалов не стал поднимать шума. Умылся водкой, хоть и щипало глаза, потом напился из ладошек, без закуски и еще налил полную кастрюлю.
– Ты куда пропал? - нетерпеливо крикнула жена из комнаты.
– Сейчас, - ответил Удалов, язык которого уже чуть заплетался.
На кухню, полотенце через плечо, пришел Ложкин. Смотрел волком. Потянул носом и зыркнул глазом на кастрюлю с водкой. Удалов прижал кастрюлю к животу и быстро ушел в комнату.
– Вот, - сказал он жене. - Готовь закуску. Не мое желание, чужое.
Ксения сразу поняла, разлила по пустым бутылкам и закупорила.
– Какой человек! Какая государственная голова! - хвалил неизвестного доброжелателя Удалов. - Нет чтобы себе только заказать. Всему городу радость. То-то Ложкин удивится, на меня подумает!
– А вдруг он сам!
– Никогда. Он эгоист.
– А если он на тебя подумает и сообщит куда следует, что отравляешь воду в городе, - по головке не погладят.
– Пусть докажут. То ведь не я, а золотая рыбка.
Со двора грянула песня.
– Вот, - сказал Удалов. - Слышишь? Народ уже использует.
А Ложкин тем временем принялся умываться водкой, удивился, отплевался, потом сообразил, в чем дело, побежал с женой советоваться, а когда та пришла с посудой, вместо водки текла уже вода - результат Зиночкиного пожелания. Старуха изругала Ложкина за неповоротливость, и они стали думать, как им использовать пять желаний - два от первой рыбки да три от второй.
Грубин основное желание выполнил тут же, во дворе.
– Мне, - сказал он в присутствии многочисленных свидетелей, - желательно от тебя, золотая рыбка, получить бразильского попугая ара, который может научиться человеческой речи.
– Это несложно, - оценила рыбка. - Я сама обладаю человеческой речью.
– Согласен. - Грубин поставил банку с рыбкой на скамейку, вынул гребешок и пригладил в ожидании торжественного момента густые, непослушные вихры. - Чего же ты мешкаешь?
– Одну минутку. Из Бразилии путь долог... Три, четыре, пять.
Роскошный, громадный, многоцветный, гордый попугай ара сидел на ветке дерева над головой Грубина и, чуть склонив набок голову, смотрел на собравшихся внизу обитателей двора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258