- У нас передавали.
– Погоди, не перебивай, - сказал Удалов. - Сидит, значит, этот психолог в своем кабинете, вокруг телевизионная аппаратура. И говорит той женщине: расслабься, сейчас в тебя ножик войдет, как в хлеб с маслом, а ты ничего не почувствуешь. Она улыбается, закрывает глаза и подтверждает: ничего не чувствую, только режут меня как хлеб с маслом. А врачи тем временем кромсают ее своими скальпелями. Вырезали все, что надо, а психолог по телевизору приказывает: открой глаза и признайся, хорошо ли тебе? Ой, хорошо! говорит та женщина. И психолог ей объявляет: все, теперь десять дней ты ничего чувствовать не будешь, а потом все заживет.
– Гипноз, - сказал Минц.
– Ясное дело, что гипноз, - согласился Грубин.
– По нашему телевизору он тоже про хлеб с маслом говорил. Неужели такое совпадение?
– А они такие слова во всех Галактиках говорят, - догадался Грубин.
– Может быть, - сказал Удалов. - Главное, что потом произошло. Вернулся тот психолог домой, и тут же ему телефонный звонок, от городского начальника. Прибыть на ковер. Психолог отвечает: я устал от нервного напряжения, не пойду! Только лег спать - стук в дверь и появляется начальник. Начальник был новый, активный, все искал, как бы выделиться, как бы соответствовать новым веяниям. Просто извелся от желания себя показать. Увидел он по телевизору передачу и сердце у него забилось: понял, что есть у него шанс. Вошел начальник к психологу и вежливо говорит:
– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
– У них и Магомет был? - спросил Ложкин, ухмыльнувшись.
– Условно, условно! - отмахнулся Удалов. - Пришел, значит, к психологу начальник и говорит: - Наша великая борьба с алкоголизмом идет с переменным успехом. То мы пьянство потесним, то оно нас.
– А я тут при чем? - спрашивает психолог. - Я непьющий.
– А ты скажи - на одного человека можешь влиять по телевизору или на коллектив замахнешься?
– Можно и на коллектив.
– Тогда выступи, внуши людям о вреде спиртных напитков. Сделаешь, улучшим тебе жилищные условия. Не сделаешь - разоблачим в фельетоне.
Делать нечего, психолог согласился. Условия у него оставляли желать лучшего.
В назначенный час местное телевидение объявило, чтобы все спешили к голубым экранам, потому что будет чрезвычайное сообщение. Все поспешили, экраны включились, психолог посмотрел в глаза горожанам и сказал:
– Дорогие товарищи зрители. С сегодняшнего дня вы больше не хотите пить водку и даже пиво. Вызывают они в вас отвращение. И склонности к этому вы больше не имеете.
Сделал он свое дело и пошел спать.
А городской начальник спать не пошел. Он сначала на себе проверил, достал из бара бутылку коньяка, покрутил в руках и подумал: зачем же люди свое здоровье губят? Но начальство - это еще не весь народ. Так что начальник к открытию винного отдела затаился поблизости и стал наблюдать.
Магазин открылся, но никакой очереди не было. За первый час зашло в него человека два-три, из тех, у кого телевизора нет. Купили они по бутылке, а распить не с кем.
С чистым сердцем поехал начальник в область. Там на совещании отрапортовал: наш город трезвый на девяносто девять и девять десятых процента. Не верите - проверьте! И можете нашей торговле плана по водке не спускать.
В зале зашумели, даже засмеялись. Но прошел месяц, везут из того города в область непроданную водку. И ни одной жалобы на нехватку спиртного. Пришлось поверить.
Больше всего это сообщение встревожило начальника соседнего города. Они давно с первым городом соревновались, а тут такое событие! А надо сказать, что у начальника второго города сестра жены в первом городе жила. Так что тайна открылась скоро.
И задумал второй начальник диверсию, потому был молод, полон сил и выдумки. Он сказал своей секретарше:
– У моего соседа золотой петушок в руках, а он им гвозди забивает.
Тем же вечером перед новой квартирой врача-психолога остановилась машина. Из нее вышел помощник второго начальника и внес в квартиру фирменный торт и букет алых гвоздик.
– Это от ваших почитателей, - сказал он. - Из нашего города.
– Спасибо, - сказал врач-психолог. - Я очень тронут.
– Скажите, - спросил помощник начальника. - За какой гонорар вы согласитесь выступить по нашему городскому телевидению с лекцией о вреде алкоголя? У нас тоже еще остались некоторые пьяницы и нам очень нужно их перевоспитать.
Не хотелось психологу ехать в незнакомый город, но его убедили, что он послужит благородному делу. Так что он согласился.
Там, на городском телевидении, он провел успешную борьбу с алкоголизмом, а начальник, который при том присутствовал, сказал ему задушевно:
– Дорогой ты наш психолог. Есть у нас для тебя задание. Только ты не возражай, руками не махай, не сопротивляйся, потому что ты у нас в руках. Беда у нас в городе - совсем нет мяса и сахара.
– Ну и что? - спросил психолог, который был далеко не такой сообразительный, как начальник. Может, поэтому и не стал начальником. - Я вот вспоминаю, какой случай был у нас в Гусляре...
– Не отвлекайся! - сказал Ложкин. - Говори по делу. Без лирики.
Удалов извинился и продолжал.
– Ты, - сказал второй начальник, - должен выступить по нашему городскому телевизору и убедить народ, что он не любит сахара и совсем не выносит мяса.
Психолог возмутился, стал возражать. А ему - гонорар! Он от гонорара отказался, тогда его арестовали и посадили в отделение за нарушение общественного порядка.
– Хорошо, что не на нашей планете, - сказал Грубин. - А то бы мы тебе, Удалов, не поверили.
– Я и говорю, что не на нашей, - сказал Удалов и продолжал: - Трое суток сопротивлялся психолог. Сломили его в конце концов. Выступил. И такая у него была сила гипноза, что на следующий день перестали жители того города покупать сахар и мясо. И сразу прекратился дефицит.
– Безобразие! - сказал Ложкин. - За такие вещи следует судить!
– А надо сказать, - продолжал Удалов, - что первый начальник сразу хватился, что его психолог пропал. Подняли на ноги милицию, подсуетились и обнаружили, что в соседнем городе не только пить водку перестали, но люди сахара и мяса не покупают. Тут первый начальник начал на себе волосы рвать, что сам не догадался и потребовал от соседа: «Верни психолога!». Тот психолога не вернул, только смеялся. Он готовил своего пленника к следующей акции - к отказу от масла.
Но не успел. Первый начальник уже добрался до области и поднял там страшный бум. Пробился к областному начальнику и выложил ему всю правду - себя не пожалел, но уж своего соседа разоблачил.
Вызывает область по вертушке второго городского начальника. И приходится тому везти психолога в область.
– Его домой не вернули? - спросил Грубин.
– Нет, в область перевезли. В области тоже проблемы. И областной начальник там новый, энергичный, с идеями.
Как ни крутился психолог, как ни просил отпустить его к научной и лечебной деятельности, пришлось ему по областному телевизору выступать, отучать людей от пьянства в масштабе области. А потом... - тут Удалов сделал долгую паузу, а его друзья терпели, потому что им не терпелось узнать, чем же кончилась та история.
– Уже на следующий день психолог выступил по телевизору и убедил жителей области выйти на субботник по уборке города, а в воскресенье уехать добровольно в пригородные хозяйства на прополку.
– Ну это ты хватил! - возмутился Ложкин. - Откуда на далекой планете субботники?
– Ну может это четверговиками называлось? Разве так важно? - сказал Удалов. - Главное, что пропололи. С энтузиазмом. И область отрапортовала. И это был последний день работы психолога в той области.
– Возмутился? - спросил Грубин.
Удалов отрицательно покачал головой.
– А что ему возмущаться? - спросил Ложкин. - Он делал хорошее дело. Разве по доброй воле народ на прополку поднимешь? Я помню, в сорок седьмом, на заем подписывал. В размере двухмесячного заработка. Ох, как сопротивлялись. До принятия мер.
– Ложкин, - сказал Грубин. - Ты нам когда-нибудь о своей общественной деятельности в эпоху культа личности отдельно расскажешь.
– А я что? - Ложкин уловил опасное в голосе Грубина. - Я был рядовым бухгалтером. В профкоме. Как все, так и я.
– Нет, - продолжил Удалов. - Не возмутился психолог. А если возмутился, но не показал виду. Оробел. После отсидки в ихнем отделении. Но случилось так, что в ту же ночь его отвезли в столицу.
– Правильно, - сказал Ложкин. - Если бороться с пьянством, то в масштабе всей планеты. Одним ударом.
– Вряд ли, - сказал задумчиво профессор Минц, - на центральном телевидении разговор шел о пьянстве.
– Почему? - вскинулся Ложкин.
– Бороться с ним нужно, но если совсем прекратить, то встанут серьезные финансовые проблемы. Это закон Галактики.
– Правильно, - сказал Удалов. - О пьянстве речи не было. Были среди столичных начальников такие, что ставили интересы ведомства выше народных и хотели выполнить свои планы и задумки одним ударом. Первым психолога схватил министр текстильной и обувной промышленности, фабрики которого совершенно не справлялись со своими обязательствами. Психолог по его приказу внушил населению полное презрение к одежде. Тогда, помню, стояло лето и все пошли по улицам в купальниках или трусиках, а то и вовсе обнаженные.
– А ты сам? - спросил Грубин. - Разделся?
– Я не разделся, потому что ихнего языка не знал.
– Продолжай, - сказал Ложкин. - Ври дальше.
– На следующий день до психолога добрался министр транспорта, который никак не мог решить проблему топлива. Пришлось психологу внушать народу, что ходить пешком куда приятнее, чем ездить на автомобилях и в автобусах. От этого, конечно, разладилась работа на заводах и в учреждениях, так как многие стали опаздывать. Пришлось вмешаться в дело министру труда. Он приказал психологу, чтобы тот внушил народу любовь к труду такого масштаба, что многие вообще перестали уходить с рабочих мест, только бы не отрываться от дела.
– Славно! - воскликнул Ложкин, но никто его не поддержал.
– Начались голодные обмороки и болезненные осложнения, - продолжал Удалов. - И обеспокоились в первую очередь министр идеологии и министр культуры. Один, потому что опустели все лектории и библиотеки, второй, потому что люди перестали ходить в театры и в цирк. Обиженные министры посадили психолога перед камерами, встали за его спиной, следили, как он внушал народу любовь к изящному искусству и духовной пище. Но когда передача была в разгаре, в студию ворвался министр торговли. Экономия - экономией, а магазины прогорают. В студии начался кровавый бой между министрами и психолог постарался ускользнуть. Он очень устал от выступлений.
У выхода с телевидения психолога поджидала черная бронированная машина. В машине сидел почти голый министр обороны.
– Подожди, - сказал он, - съешь бутерброд, выпей чарку солдатской наливки. Сейчас мои молодцы возьмут студию штурмом и тогда ты скажешь народу то, что ему в самом деле пора услышать.
– А что? - спросил психолог упавшим голосом.
– Наш народ, - сказал министр обороны, - никак не проникнется чувством справедливой ненависти к пултянам, которые двести лет назад предательски оттяпали кусок нашего исконного болота. Ты должен внушить народу единое желание взять в руки винтовки и показать презренным врагам, где раки зимуют.
Психолог с грустью смотрел, как пробегают по улицам дрожащие, голодные, охваченные трудовым энтузиазмом жители столицы и представил себе как завтра они будут корчиться и умирать под пулями. И тогда он сказал:
– Я согласен сотрудничать с вами, но при одном условии. Я должен быть уверен, что мою последнюю передачу будут слышать все жители государства без исключения.
– Разумеется, - сказал министр обороны.
– Но для того, чтобы я был в этом уверен, вы должны будете приставить людей даже к министрам и прочим высоким чинам государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
– Погоди, не перебивай, - сказал Удалов. - Сидит, значит, этот психолог в своем кабинете, вокруг телевизионная аппаратура. И говорит той женщине: расслабься, сейчас в тебя ножик войдет, как в хлеб с маслом, а ты ничего не почувствуешь. Она улыбается, закрывает глаза и подтверждает: ничего не чувствую, только режут меня как хлеб с маслом. А врачи тем временем кромсают ее своими скальпелями. Вырезали все, что надо, а психолог по телевизору приказывает: открой глаза и признайся, хорошо ли тебе? Ой, хорошо! говорит та женщина. И психолог ей объявляет: все, теперь десять дней ты ничего чувствовать не будешь, а потом все заживет.
– Гипноз, - сказал Минц.
– Ясное дело, что гипноз, - согласился Грубин.
– По нашему телевизору он тоже про хлеб с маслом говорил. Неужели такое совпадение?
– А они такие слова во всех Галактиках говорят, - догадался Грубин.
– Может быть, - сказал Удалов. - Главное, что потом произошло. Вернулся тот психолог домой, и тут же ему телефонный звонок, от городского начальника. Прибыть на ковер. Психолог отвечает: я устал от нервного напряжения, не пойду! Только лег спать - стук в дверь и появляется начальник. Начальник был новый, активный, все искал, как бы выделиться, как бы соответствовать новым веяниям. Просто извелся от желания себя показать. Увидел он по телевизору передачу и сердце у него забилось: понял, что есть у него шанс. Вошел начальник к психологу и вежливо говорит:
– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
– У них и Магомет был? - спросил Ложкин, ухмыльнувшись.
– Условно, условно! - отмахнулся Удалов. - Пришел, значит, к психологу начальник и говорит: - Наша великая борьба с алкоголизмом идет с переменным успехом. То мы пьянство потесним, то оно нас.
– А я тут при чем? - спрашивает психолог. - Я непьющий.
– А ты скажи - на одного человека можешь влиять по телевизору или на коллектив замахнешься?
– Можно и на коллектив.
– Тогда выступи, внуши людям о вреде спиртных напитков. Сделаешь, улучшим тебе жилищные условия. Не сделаешь - разоблачим в фельетоне.
Делать нечего, психолог согласился. Условия у него оставляли желать лучшего.
В назначенный час местное телевидение объявило, чтобы все спешили к голубым экранам, потому что будет чрезвычайное сообщение. Все поспешили, экраны включились, психолог посмотрел в глаза горожанам и сказал:
– Дорогие товарищи зрители. С сегодняшнего дня вы больше не хотите пить водку и даже пиво. Вызывают они в вас отвращение. И склонности к этому вы больше не имеете.
Сделал он свое дело и пошел спать.
А городской начальник спать не пошел. Он сначала на себе проверил, достал из бара бутылку коньяка, покрутил в руках и подумал: зачем же люди свое здоровье губят? Но начальство - это еще не весь народ. Так что начальник к открытию винного отдела затаился поблизости и стал наблюдать.
Магазин открылся, но никакой очереди не было. За первый час зашло в него человека два-три, из тех, у кого телевизора нет. Купили они по бутылке, а распить не с кем.
С чистым сердцем поехал начальник в область. Там на совещании отрапортовал: наш город трезвый на девяносто девять и девять десятых процента. Не верите - проверьте! И можете нашей торговле плана по водке не спускать.
В зале зашумели, даже засмеялись. Но прошел месяц, везут из того города в область непроданную водку. И ни одной жалобы на нехватку спиртного. Пришлось поверить.
Больше всего это сообщение встревожило начальника соседнего города. Они давно с первым городом соревновались, а тут такое событие! А надо сказать, что у начальника второго города сестра жены в первом городе жила. Так что тайна открылась скоро.
И задумал второй начальник диверсию, потому был молод, полон сил и выдумки. Он сказал своей секретарше:
– У моего соседа золотой петушок в руках, а он им гвозди забивает.
Тем же вечером перед новой квартирой врача-психолога остановилась машина. Из нее вышел помощник второго начальника и внес в квартиру фирменный торт и букет алых гвоздик.
– Это от ваших почитателей, - сказал он. - Из нашего города.
– Спасибо, - сказал врач-психолог. - Я очень тронут.
– Скажите, - спросил помощник начальника. - За какой гонорар вы согласитесь выступить по нашему городскому телевидению с лекцией о вреде алкоголя? У нас тоже еще остались некоторые пьяницы и нам очень нужно их перевоспитать.
Не хотелось психологу ехать в незнакомый город, но его убедили, что он послужит благородному делу. Так что он согласился.
Там, на городском телевидении, он провел успешную борьбу с алкоголизмом, а начальник, который при том присутствовал, сказал ему задушевно:
– Дорогой ты наш психолог. Есть у нас для тебя задание. Только ты не возражай, руками не махай, не сопротивляйся, потому что ты у нас в руках. Беда у нас в городе - совсем нет мяса и сахара.
– Ну и что? - спросил психолог, который был далеко не такой сообразительный, как начальник. Может, поэтому и не стал начальником. - Я вот вспоминаю, какой случай был у нас в Гусляре...
– Не отвлекайся! - сказал Ложкин. - Говори по делу. Без лирики.
Удалов извинился и продолжал.
– Ты, - сказал второй начальник, - должен выступить по нашему городскому телевизору и убедить народ, что он не любит сахара и совсем не выносит мяса.
Психолог возмутился, стал возражать. А ему - гонорар! Он от гонорара отказался, тогда его арестовали и посадили в отделение за нарушение общественного порядка.
– Хорошо, что не на нашей планете, - сказал Грубин. - А то бы мы тебе, Удалов, не поверили.
– Я и говорю, что не на нашей, - сказал Удалов и продолжал: - Трое суток сопротивлялся психолог. Сломили его в конце концов. Выступил. И такая у него была сила гипноза, что на следующий день перестали жители того города покупать сахар и мясо. И сразу прекратился дефицит.
– Безобразие! - сказал Ложкин. - За такие вещи следует судить!
– А надо сказать, - продолжал Удалов, - что первый начальник сразу хватился, что его психолог пропал. Подняли на ноги милицию, подсуетились и обнаружили, что в соседнем городе не только пить водку перестали, но люди сахара и мяса не покупают. Тут первый начальник начал на себе волосы рвать, что сам не догадался и потребовал от соседа: «Верни психолога!». Тот психолога не вернул, только смеялся. Он готовил своего пленника к следующей акции - к отказу от масла.
Но не успел. Первый начальник уже добрался до области и поднял там страшный бум. Пробился к областному начальнику и выложил ему всю правду - себя не пожалел, но уж своего соседа разоблачил.
Вызывает область по вертушке второго городского начальника. И приходится тому везти психолога в область.
– Его домой не вернули? - спросил Грубин.
– Нет, в область перевезли. В области тоже проблемы. И областной начальник там новый, энергичный, с идеями.
Как ни крутился психолог, как ни просил отпустить его к научной и лечебной деятельности, пришлось ему по областному телевизору выступать, отучать людей от пьянства в масштабе области. А потом... - тут Удалов сделал долгую паузу, а его друзья терпели, потому что им не терпелось узнать, чем же кончилась та история.
– Уже на следующий день психолог выступил по телевизору и убедил жителей области выйти на субботник по уборке города, а в воскресенье уехать добровольно в пригородные хозяйства на прополку.
– Ну это ты хватил! - возмутился Ложкин. - Откуда на далекой планете субботники?
– Ну может это четверговиками называлось? Разве так важно? - сказал Удалов. - Главное, что пропололи. С энтузиазмом. И область отрапортовала. И это был последний день работы психолога в той области.
– Возмутился? - спросил Грубин.
Удалов отрицательно покачал головой.
– А что ему возмущаться? - спросил Ложкин. - Он делал хорошее дело. Разве по доброй воле народ на прополку поднимешь? Я помню, в сорок седьмом, на заем подписывал. В размере двухмесячного заработка. Ох, как сопротивлялись. До принятия мер.
– Ложкин, - сказал Грубин. - Ты нам когда-нибудь о своей общественной деятельности в эпоху культа личности отдельно расскажешь.
– А я что? - Ложкин уловил опасное в голосе Грубина. - Я был рядовым бухгалтером. В профкоме. Как все, так и я.
– Нет, - продолжил Удалов. - Не возмутился психолог. А если возмутился, но не показал виду. Оробел. После отсидки в ихнем отделении. Но случилось так, что в ту же ночь его отвезли в столицу.
– Правильно, - сказал Ложкин. - Если бороться с пьянством, то в масштабе всей планеты. Одним ударом.
– Вряд ли, - сказал задумчиво профессор Минц, - на центральном телевидении разговор шел о пьянстве.
– Почему? - вскинулся Ложкин.
– Бороться с ним нужно, но если совсем прекратить, то встанут серьезные финансовые проблемы. Это закон Галактики.
– Правильно, - сказал Удалов. - О пьянстве речи не было. Были среди столичных начальников такие, что ставили интересы ведомства выше народных и хотели выполнить свои планы и задумки одним ударом. Первым психолога схватил министр текстильной и обувной промышленности, фабрики которого совершенно не справлялись со своими обязательствами. Психолог по его приказу внушил населению полное презрение к одежде. Тогда, помню, стояло лето и все пошли по улицам в купальниках или трусиках, а то и вовсе обнаженные.
– А ты сам? - спросил Грубин. - Разделся?
– Я не разделся, потому что ихнего языка не знал.
– Продолжай, - сказал Ложкин. - Ври дальше.
– На следующий день до психолога добрался министр транспорта, который никак не мог решить проблему топлива. Пришлось психологу внушать народу, что ходить пешком куда приятнее, чем ездить на автомобилях и в автобусах. От этого, конечно, разладилась работа на заводах и в учреждениях, так как многие стали опаздывать. Пришлось вмешаться в дело министру труда. Он приказал психологу, чтобы тот внушил народу любовь к труду такого масштаба, что многие вообще перестали уходить с рабочих мест, только бы не отрываться от дела.
– Славно! - воскликнул Ложкин, но никто его не поддержал.
– Начались голодные обмороки и болезненные осложнения, - продолжал Удалов. - И обеспокоились в первую очередь министр идеологии и министр культуры. Один, потому что опустели все лектории и библиотеки, второй, потому что люди перестали ходить в театры и в цирк. Обиженные министры посадили психолога перед камерами, встали за его спиной, следили, как он внушал народу любовь к изящному искусству и духовной пище. Но когда передача была в разгаре, в студию ворвался министр торговли. Экономия - экономией, а магазины прогорают. В студии начался кровавый бой между министрами и психолог постарался ускользнуть. Он очень устал от выступлений.
У выхода с телевидения психолога поджидала черная бронированная машина. В машине сидел почти голый министр обороны.
– Подожди, - сказал он, - съешь бутерброд, выпей чарку солдатской наливки. Сейчас мои молодцы возьмут студию штурмом и тогда ты скажешь народу то, что ему в самом деле пора услышать.
– А что? - спросил психолог упавшим голосом.
– Наш народ, - сказал министр обороны, - никак не проникнется чувством справедливой ненависти к пултянам, которые двести лет назад предательски оттяпали кусок нашего исконного болота. Ты должен внушить народу единое желание взять в руки винтовки и показать презренным врагам, где раки зимуют.
Психолог с грустью смотрел, как пробегают по улицам дрожащие, голодные, охваченные трудовым энтузиазмом жители столицы и представил себе как завтра они будут корчиться и умирать под пулями. И тогда он сказал:
– Я согласен сотрудничать с вами, но при одном условии. Я должен быть уверен, что мою последнюю передачу будут слышать все жители государства без исключения.
– Разумеется, - сказал министр обороны.
– Но для того, чтобы я был в этом уверен, вы должны будете приставить людей даже к министрам и прочим высоким чинам государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258