..
– Возраст не помеха, мой юный друг, - ответил Минц, и Удалов не сдержал улыбки, потому что Грубину тоже было не двадцать лет.
– Так что же тебя так рассмешило? - настаивал Удалов.
– А то, что муж Ванды Никита Савич побывал у меня на следующий день и спросил, не могу ли я установить на его жене подслушивающее устройство.
– Неужели тоже взревновал?
– Хуже ему не дает покоя ее богатство. Он уверен, что она заработанные в супермаркете деньги прячет от него и транжирит в оргиях разврата! Смешно?
– Очень смешно, - согласился Удалов, но не засмеялся, а Грубин тоже смеяться не стал.
Минц вздохнул и заметил:
– Чувство юмора у вас плохо развито.
– Не в этом дело, - сказал Грубин.
– Мы их знаем практически с детства, - пояснил Удалов. - Я с Савичем в школу ходил.
– Что вы мне хотите доказать? - удивился Минц. - Что люди не меняются или что все, кто ходил с тобой в школу, застрахован от ошибок и лишен недостатков?
Удалов не стал спорить. Спор получился бы пустым. Из класса Удалова вышел один полковник, один секретарь обкома в Томске, а двое отсидели сроки. Это о чем-то говорит? Ни о чем.
– Так какая идея посетила вас на стадионе? - спросил Саша Грубин.
– Очень смешная, - признался Минц. - Чудесная идея. Я решил удовлетворить обе просьбы!
– Два магнитофона поставишь? - спросил Удалов.
– Что мы видели на стадионе? Мы видели недостаточно, - сказал Минц. Он стоял перед ними, выставив живот, сплетя пальцы рук за спиной и покачивая лысой головой. - Мы видели туман и части человеческих тел. И я вспомнил, что подобная картина привиделась мне сегодня утром в этом кабинете. Я тогда работал с вирусом «Н-5», генетическим уродцем, который мне удалось выделить во время поездки к небольшому озеру Чистому в районе закрытого города Малаховка-18. В это озеро в течение последних сорока лет сбрасывали атомные отходы несколько секретных заводов и военно-исследовательских институтов. И тем не менее в этом озере смогли выжить три типа вирусов, штамм одного из них послужил основой для вируса «Н-5». Понятно ли я рассказываю, дорогие друзья?
– Непонятно, зачем ты нам рассказываешь, - признался Удалов. - А в остальном понятно.
– Сейчас объясню. Обнаружилось, причем совершенно неожиданно для меня, что предметы, обработанные этим вирусом, в значительной степени теряют... теряют...
Минц поднялся со стула и подошел к большому рабочему столу. Он принялся возить по нему ладонями, как слепой, отыскивающий чернильницу.
– Так я и думал! - воскликнул он, нащупав нечто невидимое и подняв двумя пальцами. - Видите?
– Нет, - откликнулся Грубин.
– Что и требовалось доказать! Этот платок сегодня утром был обыкновенным. Днем, когда мы уходили на стадион, он частично потерял видимость, как футболист в тумане. Сейчас же он стал совершенно невидимым.
– Не может быть! - обрадовался Удалов. - Значит, теперь разрешена загадка невидимости, над которой бились несколько тысяч лет лучшие умы планеты?
– Не так громко, мой друг, не так громко. Лучшие умы бились над чем угодно, но не над культурой вируса «Н-5», что означает «Невидимка, пятый штамм». Над ней бился ваш покорный слуга.
– Надо скорее поделиться с человечеством!
– Зачем? - Минц поднял левую бровь. - Зачем, коллега?
– Чтобы невидимость стала... - и Удалов осекся. Ему в голову приходили различные способы использовать невидимость в быту и общественной жизни, но были они в лучшем случае неправильными. В воображении Корнелия возник невидимый шпион, подкрадывающийся к советскому заводу, невидимый враг, переползающий нашу границу, невидимый вор, вторгающийся в мирный дом... Но если наоборот?
– Наоборот? - прочел мысли Удалова Минц. - Пускай наш вор ползет в ночи и грабит дома? Пускай наш невидимый шпион или наш невидимый сержант... тебе приятнее?
– Как патриоту приятнее, - признался Удалов. - Но как нормальному человеку - не по себе.
– Вот и я не спешу выпустить джина из бутылки, - сказал Минц. - Надо еще очень крепко подумать. А пока пускай у меня появятся подопытные кролики...
– Савичи?
– Савичи. По крайней мере вреда не будет. Вместо магнитофонов предложим им шапки-невидимки.
– И они навсегда останутся невидимыми? - спросил Грубин.
– По моим расчетам, продолжительность жизни вируса в свежем воздухе - трое суток. Так что Савичи и испугаться не успеют.
– За трое суток может многое произойти, - тихо промолвил Грубин.
О, как он был прав!
Но, охваченные весельем, представляющие себе, в каком смешном положении окажутся взаимно подозрительные супруги Савичи, как они будут наказаны за недоверчивость, друзья Грубина не прислушались к предупреждению Кассандры...
На следующий день Минц позвонил Савичу и назначил ему свидание на двенадцать.
Тот примчался, потный, несмотря на то, что день был прохладен. Ветер принес с севера холод наступающей осени, а птицы спешили к югу, летя зигзагами, чтобы не подстрелили.
– Где? - спросил он с порога. - Она опять пришла в двенадцать! И от нее пахло мужскими духами «Арамис»! Где микрофон?
Савич все еще работает фармацевтом, а потому у него сохранилось профессиональное обоняние.
– У меня есть для вас средство получше, Никита, - сказал Минц. - У меня есть для вас шапка-невидимка.
И он протянул Савичу пустую открытую ладонь.
– Шутки в сторону! - возмутился фармацевт. - Я переживаю душевный излом и не намерен подвергаться!
– Возьмите и наденьте!
В голосе Минца звучала сталь. Савич сразу поскучнел и сдался. Он протянул толстую веснушчатую руку и неожиданно обнаружил, что его пальцы коснулись материи. Невидимой материи!
– Наденьте!
Савич расправил невидимую ермолку и надел на голову. И тут же обернулся в поисках зеркала.
– Не ищите, - остановил его Минц. - Невидимость наступит через некоторое время. И тогда вы сможете всюду незаметно следовать за своей якобы неверной супругой. Но я вас в последний раз предупреждаю - слежка за близкими людьми еще никого не доводила до добра. Поговорите с женой, обнимитесь, покайтесь!
– Никогда! - отрезал Савич и, забыв поблагодарить профессора, пошел прочь.
Минц не расстроился. Он знал цену человеческой благодарности. Он лишь печально улыбнулся и начал вырезать из второй половины невидимого платка круг, а затем сшил его в форме ермолки. Он ждал клиентку.
Клиентка, то есть Ванда Казимировна Савич, директор супермаркета, прибежала, как только ее магазин закрылся на обед. Она пришла не с пустыми руками - принесла две банки зеленого горошка и пачку жевательной резинки без сахара «стиморол». И с порога сказала, что жвачка очень помогает от кариеса.
– Слушайте, Ванда Казимировна, - сказал Минц. - Я вам предлагаю средство, с помощью которого вы сможете выслеживать своего неверного мужа, не боясь опознания.
– И как же?
– А вот наденьте шапочку, - Минц протянул к Ванде раскрытую пустую ладонь, - вскоре вы станете невидимой.
– А что... - задумалась вслух Ванда, - это выход!
Она была куда сообразительней Савича, потому, может, и достигла в жизни больших успехов.
Не удивившись, она взяла с ладони Минца невидимую ермолку, надела на все еще густые и даже буйные черные волосы и сразу направилась к зеркалу, которое отыскала без подсказки хозяина. Она встала перед зеркалом, уперев объемистые сильные руки в крутые бока, и спросила:
– И когда начнется?
– К вечеру, - ответил Минц.
– Отлично, - сказала Ванда. - Мой как раз намылится... а это не вредно?
– Нет, это безвредный вирус, - сказал Минц.
– Раньше про СПИД тоже думали, что безвредный вирус, - сказала Ванда. - Сколько я вам должна, профессор?
– Мне достаточно вашей благодарности.
– Еще лет десять назад я смогла бы вас отблагодарить, - откровенно призналась Ванда. - Сейчас мои прелести упали в цене до нулевой отметки.
* * *
В тот день Савичи возвратились домой пораньше. Каждый из них опасался, что начнет становиться невидимым на людях. Дома они были внезапно вежливы, Ванда даже сделала суп из американского пакетика и пюре «Анкл Бенс» с негром на обложке.
– Ты вечером дома? - спросила она за обедом.
– Не знаю, - искренне ответил ее муж. - А ты?
– Тоже еще не знаю, - откликнулась Ванда.
Когда она мыла посуду, Савич заглянул в ванную и вдруг со сладким ужасом увидел, что верхняя часть его головы, там, где располагались недавно редкие пегие волосы, куда-то исчезла.
Начинается...
На глазах происходило его превращение в человека-невидимку: уже исчез лоб, вот пропадают куда-то глаза... Чем же смотреть теперь?
– Ты долго еще будешь там сидеть? - крикнула из кухни Ванда.
– Одну минутку!
На всякий случай Савич накинул на голову полотенце и стал похож на бедуина в пустыне Сахара.
Он метнулся в прихожую и оттуда неубедительно крикнул жене:
– Мне надо на полчасика выйти! Я забыл в аптеке книжку!
Хлопнул дверью и кинулся вниз по лестнице. Полотенце он оставил на столике в коридоре, и оно начало постепенно исчезать: вирус пережил период адаптации и теперь принялся за работу.
Ванда пожала плечами. Пожалуйста, подумала она, бегай в свою аптеку. Но тебе еще рано на свидание. Ты еще вернешься домой надеть галстук и причесать последние перышки. А я пока подготовлюсь.
Она прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Зрелище оказалось ужасным, и не будь Ванда человеком сильной воли, она бы упала в обморок.
Оказалось, у нее начисто отсутствует верхняя половина головы. То есть начиналась с середины носа вниз, а сквозь бывший лоб можно было увидеть заднюю стену ванной и приоткрытую дверь.
Слава богу, подумала Ванда, что мой чудак убежал. Хороша бы я была с половиной головы. Он бы точно решил, что я сошла с ума, вызвал бы скорую - вот бы тут началось!
Ванда смотрела, как постепенно линия невидимости опускается все ниже. Пока она размышляла, вирус уже сделал незримыми ее щеки, верхнюю губу и зубы... А ведь даже интересно, подумала Ванда. Но не стоять же мне у зеркала. Давай-ка я пока посмотрю новости по телевизору.
Она уселась у телевизора и, несмотря на то, что ее подмывало снова кинуться в ванную, продержалась в кресле десять минут.
И только когда заметила, что лишилась рук, Ванда поспешила к большому зеркалу.
Это было бы смешно, если не было бы странно: Ванда начиналась от пояса. Выше пояса Ванды не оказалось. Ну, молодец же этот Минц! Надо будет ему сделать подарок!
Ванда, как зачарованная, следила за постепенным исчезновением ее остатков. И тут услышала, как в двери поворачивается ключ: возвратился Никита.
Но нельзя, чтобы он увидел ее ноги без туловища!
Ванда выбежала из ванной, на цыпочках промчалась на кухню и зашла за стол, так, что теперь ее ноги от двери не были видны.
Ванде показалось, что Савич уже возится в коридоре. Сейчас он войдет...
Но Савич не вошел.
Вроде кто-то вошел, но Савича не было.
Ванда кинула взгляд вниз. На полу стояли туфли, но ног уже не было. Ванда сняла туфли и осторожно вышла в коридор. Там никого не было, хотя казалось, что кто-то дышит.
Как ни странно, ни в тот момент, ни впоследствии, Ванда не подумала о том, что Никита тоже может стать невидимым. А Никита не предположил, что его жена тоже бегала к профессору.
Но Ванде стало страшно от того, что в квартире кто-то есть, тогда как в квартире никого не было видно.
Как была, в одних чулках Ванда выскочила на лестничную клетку и только там вздохнула с облегчением. Она решила, что добежит до аптеки, там или по дороге домой перехватит своего мужа и начнет за ним следить!
Тем временем Савич, который, как можно догадаться, стал невидимым на несколько минут раньше жены и возвратился в таком виде домой, жены не застал и несколько встревожился. Неужели эта интриганка воспользовалась его отсутствием и убежала по своим развратным делам?
Савич последовал примеру жены и вышел на улицу, мысленно рассуждая, кому из приятельниц или приятелей жена решила нанести визит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
– Возраст не помеха, мой юный друг, - ответил Минц, и Удалов не сдержал улыбки, потому что Грубину тоже было не двадцать лет.
– Так что же тебя так рассмешило? - настаивал Удалов.
– А то, что муж Ванды Никита Савич побывал у меня на следующий день и спросил, не могу ли я установить на его жене подслушивающее устройство.
– Неужели тоже взревновал?
– Хуже ему не дает покоя ее богатство. Он уверен, что она заработанные в супермаркете деньги прячет от него и транжирит в оргиях разврата! Смешно?
– Очень смешно, - согласился Удалов, но не засмеялся, а Грубин тоже смеяться не стал.
Минц вздохнул и заметил:
– Чувство юмора у вас плохо развито.
– Не в этом дело, - сказал Грубин.
– Мы их знаем практически с детства, - пояснил Удалов. - Я с Савичем в школу ходил.
– Что вы мне хотите доказать? - удивился Минц. - Что люди не меняются или что все, кто ходил с тобой в школу, застрахован от ошибок и лишен недостатков?
Удалов не стал спорить. Спор получился бы пустым. Из класса Удалова вышел один полковник, один секретарь обкома в Томске, а двое отсидели сроки. Это о чем-то говорит? Ни о чем.
– Так какая идея посетила вас на стадионе? - спросил Саша Грубин.
– Очень смешная, - признался Минц. - Чудесная идея. Я решил удовлетворить обе просьбы!
– Два магнитофона поставишь? - спросил Удалов.
– Что мы видели на стадионе? Мы видели недостаточно, - сказал Минц. Он стоял перед ними, выставив живот, сплетя пальцы рук за спиной и покачивая лысой головой. - Мы видели туман и части человеческих тел. И я вспомнил, что подобная картина привиделась мне сегодня утром в этом кабинете. Я тогда работал с вирусом «Н-5», генетическим уродцем, который мне удалось выделить во время поездки к небольшому озеру Чистому в районе закрытого города Малаховка-18. В это озеро в течение последних сорока лет сбрасывали атомные отходы несколько секретных заводов и военно-исследовательских институтов. И тем не менее в этом озере смогли выжить три типа вирусов, штамм одного из них послужил основой для вируса «Н-5». Понятно ли я рассказываю, дорогие друзья?
– Непонятно, зачем ты нам рассказываешь, - признался Удалов. - А в остальном понятно.
– Сейчас объясню. Обнаружилось, причем совершенно неожиданно для меня, что предметы, обработанные этим вирусом, в значительной степени теряют... теряют...
Минц поднялся со стула и подошел к большому рабочему столу. Он принялся возить по нему ладонями, как слепой, отыскивающий чернильницу.
– Так я и думал! - воскликнул он, нащупав нечто невидимое и подняв двумя пальцами. - Видите?
– Нет, - откликнулся Грубин.
– Что и требовалось доказать! Этот платок сегодня утром был обыкновенным. Днем, когда мы уходили на стадион, он частично потерял видимость, как футболист в тумане. Сейчас же он стал совершенно невидимым.
– Не может быть! - обрадовался Удалов. - Значит, теперь разрешена загадка невидимости, над которой бились несколько тысяч лет лучшие умы планеты?
– Не так громко, мой друг, не так громко. Лучшие умы бились над чем угодно, но не над культурой вируса «Н-5», что означает «Невидимка, пятый штамм». Над ней бился ваш покорный слуга.
– Надо скорее поделиться с человечеством!
– Зачем? - Минц поднял левую бровь. - Зачем, коллега?
– Чтобы невидимость стала... - и Удалов осекся. Ему в голову приходили различные способы использовать невидимость в быту и общественной жизни, но были они в лучшем случае неправильными. В воображении Корнелия возник невидимый шпион, подкрадывающийся к советскому заводу, невидимый враг, переползающий нашу границу, невидимый вор, вторгающийся в мирный дом... Но если наоборот?
– Наоборот? - прочел мысли Удалова Минц. - Пускай наш вор ползет в ночи и грабит дома? Пускай наш невидимый шпион или наш невидимый сержант... тебе приятнее?
– Как патриоту приятнее, - признался Удалов. - Но как нормальному человеку - не по себе.
– Вот и я не спешу выпустить джина из бутылки, - сказал Минц. - Надо еще очень крепко подумать. А пока пускай у меня появятся подопытные кролики...
– Савичи?
– Савичи. По крайней мере вреда не будет. Вместо магнитофонов предложим им шапки-невидимки.
– И они навсегда останутся невидимыми? - спросил Грубин.
– По моим расчетам, продолжительность жизни вируса в свежем воздухе - трое суток. Так что Савичи и испугаться не успеют.
– За трое суток может многое произойти, - тихо промолвил Грубин.
О, как он был прав!
Но, охваченные весельем, представляющие себе, в каком смешном положении окажутся взаимно подозрительные супруги Савичи, как они будут наказаны за недоверчивость, друзья Грубина не прислушались к предупреждению Кассандры...
На следующий день Минц позвонил Савичу и назначил ему свидание на двенадцать.
Тот примчался, потный, несмотря на то, что день был прохладен. Ветер принес с севера холод наступающей осени, а птицы спешили к югу, летя зигзагами, чтобы не подстрелили.
– Где? - спросил он с порога. - Она опять пришла в двенадцать! И от нее пахло мужскими духами «Арамис»! Где микрофон?
Савич все еще работает фармацевтом, а потому у него сохранилось профессиональное обоняние.
– У меня есть для вас средство получше, Никита, - сказал Минц. - У меня есть для вас шапка-невидимка.
И он протянул Савичу пустую открытую ладонь.
– Шутки в сторону! - возмутился фармацевт. - Я переживаю душевный излом и не намерен подвергаться!
– Возьмите и наденьте!
В голосе Минца звучала сталь. Савич сразу поскучнел и сдался. Он протянул толстую веснушчатую руку и неожиданно обнаружил, что его пальцы коснулись материи. Невидимой материи!
– Наденьте!
Савич расправил невидимую ермолку и надел на голову. И тут же обернулся в поисках зеркала.
– Не ищите, - остановил его Минц. - Невидимость наступит через некоторое время. И тогда вы сможете всюду незаметно следовать за своей якобы неверной супругой. Но я вас в последний раз предупреждаю - слежка за близкими людьми еще никого не доводила до добра. Поговорите с женой, обнимитесь, покайтесь!
– Никогда! - отрезал Савич и, забыв поблагодарить профессора, пошел прочь.
Минц не расстроился. Он знал цену человеческой благодарности. Он лишь печально улыбнулся и начал вырезать из второй половины невидимого платка круг, а затем сшил его в форме ермолки. Он ждал клиентку.
Клиентка, то есть Ванда Казимировна Савич, директор супермаркета, прибежала, как только ее магазин закрылся на обед. Она пришла не с пустыми руками - принесла две банки зеленого горошка и пачку жевательной резинки без сахара «стиморол». И с порога сказала, что жвачка очень помогает от кариеса.
– Слушайте, Ванда Казимировна, - сказал Минц. - Я вам предлагаю средство, с помощью которого вы сможете выслеживать своего неверного мужа, не боясь опознания.
– И как же?
– А вот наденьте шапочку, - Минц протянул к Ванде раскрытую пустую ладонь, - вскоре вы станете невидимой.
– А что... - задумалась вслух Ванда, - это выход!
Она была куда сообразительней Савича, потому, может, и достигла в жизни больших успехов.
Не удивившись, она взяла с ладони Минца невидимую ермолку, надела на все еще густые и даже буйные черные волосы и сразу направилась к зеркалу, которое отыскала без подсказки хозяина. Она встала перед зеркалом, уперев объемистые сильные руки в крутые бока, и спросила:
– И когда начнется?
– К вечеру, - ответил Минц.
– Отлично, - сказала Ванда. - Мой как раз намылится... а это не вредно?
– Нет, это безвредный вирус, - сказал Минц.
– Раньше про СПИД тоже думали, что безвредный вирус, - сказала Ванда. - Сколько я вам должна, профессор?
– Мне достаточно вашей благодарности.
– Еще лет десять назад я смогла бы вас отблагодарить, - откровенно призналась Ванда. - Сейчас мои прелести упали в цене до нулевой отметки.
* * *
В тот день Савичи возвратились домой пораньше. Каждый из них опасался, что начнет становиться невидимым на людях. Дома они были внезапно вежливы, Ванда даже сделала суп из американского пакетика и пюре «Анкл Бенс» с негром на обложке.
– Ты вечером дома? - спросила она за обедом.
– Не знаю, - искренне ответил ее муж. - А ты?
– Тоже еще не знаю, - откликнулась Ванда.
Когда она мыла посуду, Савич заглянул в ванную и вдруг со сладким ужасом увидел, что верхняя часть его головы, там, где располагались недавно редкие пегие волосы, куда-то исчезла.
Начинается...
На глазах происходило его превращение в человека-невидимку: уже исчез лоб, вот пропадают куда-то глаза... Чем же смотреть теперь?
– Ты долго еще будешь там сидеть? - крикнула из кухни Ванда.
– Одну минутку!
На всякий случай Савич накинул на голову полотенце и стал похож на бедуина в пустыне Сахара.
Он метнулся в прихожую и оттуда неубедительно крикнул жене:
– Мне надо на полчасика выйти! Я забыл в аптеке книжку!
Хлопнул дверью и кинулся вниз по лестнице. Полотенце он оставил на столике в коридоре, и оно начало постепенно исчезать: вирус пережил период адаптации и теперь принялся за работу.
Ванда пожала плечами. Пожалуйста, подумала она, бегай в свою аптеку. Но тебе еще рано на свидание. Ты еще вернешься домой надеть галстук и причесать последние перышки. А я пока подготовлюсь.
Она прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Зрелище оказалось ужасным, и не будь Ванда человеком сильной воли, она бы упала в обморок.
Оказалось, у нее начисто отсутствует верхняя половина головы. То есть начиналась с середины носа вниз, а сквозь бывший лоб можно было увидеть заднюю стену ванной и приоткрытую дверь.
Слава богу, подумала Ванда, что мой чудак убежал. Хороша бы я была с половиной головы. Он бы точно решил, что я сошла с ума, вызвал бы скорую - вот бы тут началось!
Ванда смотрела, как постепенно линия невидимости опускается все ниже. Пока она размышляла, вирус уже сделал незримыми ее щеки, верхнюю губу и зубы... А ведь даже интересно, подумала Ванда. Но не стоять же мне у зеркала. Давай-ка я пока посмотрю новости по телевизору.
Она уселась у телевизора и, несмотря на то, что ее подмывало снова кинуться в ванную, продержалась в кресле десять минут.
И только когда заметила, что лишилась рук, Ванда поспешила к большому зеркалу.
Это было бы смешно, если не было бы странно: Ванда начиналась от пояса. Выше пояса Ванды не оказалось. Ну, молодец же этот Минц! Надо будет ему сделать подарок!
Ванда, как зачарованная, следила за постепенным исчезновением ее остатков. И тут услышала, как в двери поворачивается ключ: возвратился Никита.
Но нельзя, чтобы он увидел ее ноги без туловища!
Ванда выбежала из ванной, на цыпочках промчалась на кухню и зашла за стол, так, что теперь ее ноги от двери не были видны.
Ванде показалось, что Савич уже возится в коридоре. Сейчас он войдет...
Но Савич не вошел.
Вроде кто-то вошел, но Савича не было.
Ванда кинула взгляд вниз. На полу стояли туфли, но ног уже не было. Ванда сняла туфли и осторожно вышла в коридор. Там никого не было, хотя казалось, что кто-то дышит.
Как ни странно, ни в тот момент, ни впоследствии, Ванда не подумала о том, что Никита тоже может стать невидимым. А Никита не предположил, что его жена тоже бегала к профессору.
Но Ванде стало страшно от того, что в квартире кто-то есть, тогда как в квартире никого не было видно.
Как была, в одних чулках Ванда выскочила на лестничную клетку и только там вздохнула с облегчением. Она решила, что добежит до аптеки, там или по дороге домой перехватит своего мужа и начнет за ним следить!
Тем временем Савич, который, как можно догадаться, стал невидимым на несколько минут раньше жены и возвратился в таком виде домой, жены не застал и несколько встревожился. Неужели эта интриганка воспользовалась его отсутствием и убежала по своим развратным делам?
Савич последовал примеру жены и вышел на улицу, мысленно рассуждая, кому из приятельниц или приятелей жена решила нанести визит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258