Она произвела большое впечатление на собравшихся и Корнелий Удалов из стройконторы сказал:
– Где-то я такую видел.
Другие тоже согласились, что птица имеет с чем-то сходство. Потом старик Ложкин сказал:
– Полагаю, что это сходство с петухом.
– Первобытный петушок, - сказал Удалов. - И со штырем. Зачем он им был нужен?
– Есть целый ряд предположений, - сказал Гамалеев. - Я склоняюсь к мысли, что эта птица должна была украшать собой жреческий жезл или царский скипетр.
– Какие в Легендарную эпоху жрецы? - удивился Миша Стендаль.
– И зачем скипетр? Ведь это все потом уже придумали, после ледниковых периодов, - поддержал его Грубин.
– Может быть... - задумчиво произнес Толя, поворачивая петушка в руке. - Но какая у птицы может быть сказочная функция?
– А вот американский писатель Вашингтон Ирвинг... - начал образованный старик Ложкин и тут же Удалов, который, к сожалению, Вашингтона Ирвинга не читал, перебил его:
– Ясное дело! - сказал он. - Это Золотой петушок!
– Вот именно! - повысил голос Ложкин. - Учтите, что я первым сказал. Это бродячий сюжет, оставшийся от Легендарной эпохи. Видно в те времена эти петушки изготовлялись почем зря. Стояли они на вершинах башен и крутились в ту сторону, откуда шла опасность.
– Ку-ку! - вспомнил Грубин. - Царствуй, лежа на боку.
– Не может быть! - возрадовался Анатолий Борисович, который был склонен прислушиваться к мудрым советам. - Разумеется! Очень похоже! Но как проверить?
– Проще простого, - сказал Удалов. - Укрепим его на пожарную каланчу посреди Гусляра и будем смотреть, куда петушок повернется.
– Бред какой-то! - возмутился Миша Стендаль. - И сколько же мы будем ждать?
Удалов не ответил. Он понял, что Стендаль по большому счету прав. Вряд ли скоро половцы или татаро-монгольские захватчики нападут на Великий Гусляр.
– Ну тогда, - сказал старик Ложкин, - воздвигнете столб возле экспедиции и будете ждать. Экспедиции грозит куда больше опасностей, чем районному центру.
Хоть никто не знал, что за опасности могут подстерегать археологическую экспедицию, времени терять не стали, притащили с берега бревно, заострили его, вкопали и укрепили сверху золотого петушка, несмотря на вялые протесты руководителя экспедиции, который опасался, что петушок может стать жертвой злоумышленника и пропадет для науки.
Жители Великого Гусляра коллективно поклялись, что в городе не найдется такого варвара. И петушок, отмытый, как новенький, гордо поднял гребешок над лагерем экспедиции.
Весь следующий день нескончаемым потоком шли к лагерю гуслярцы. Стояли, смотрели на петушка, ждали, когда он повернется, хоть куда-нибудь. Но петушок стоял неподвижно.
Гамалеев тоже часто отрывался от раскопок и, прикрыв глаза от солнца ладонью, всматривался в петушка. С одной стороны, ему не хотелось набегов и опасностей, с другой - желательно, чтобы петушок заработал. Это будет замечательное и неотразимое свидетельство в пользу Легендарной эпохи.
Ни в тот день, ни на следующий, петушок не шелохнулся. Завистливый к славе начальника аспирант Лютый сказал в кругу своих знакомых:
– Во-первых, сказочного петушка не было, он плод литературного творчества А.С.Пушкина, а, во-вторых, наш дорогой начальник сошел с ума на почве бредовой идеи.
Толя нечаянно подслушал эти слова. Он был внутренне согласен с аспирантом Лютым. Конечно, в высшей степени наивно прикреплять ценную археологическую находку на заостренное бревно и ждать от нее работы. Притом сказочной.
Но снять петушка он не мог. Что-то сопротивлялось внутри. Словно само Городище оказывало волшебное влияние на археологов.
И петушок остался на вершине бревна.
Вдруг, на третье утро, часов в десять, когда все уже трудились на раскопе, а первые зрители из города начали собираться под холмом, при полном безветрии, золотой петушок дрогнул, скрипнул и медленно повернулся в сторону шоссе.
– Ой! - сказал кто-то детским голосом. Было так тихо, что все услышали. Старик Ложкин, который стоял там с подзорной трубой, обернул ее в сторону шоссе.
– Голые суеверия, - злобно произнес аспирант Лютый. И чтобы доказать, что он выше суеверий, Лютый взял длинную палку, подошел к бревну и, встав на цыпочки, дотянулся концом палки до петушка.
Окружающие были так возмущены этим демонстративным поступком, что не успели ничего сказать, как, сильно толкнув петушка в клюв, аспирант Лютый отвернул его на девяносто градусов от шоссе.
– Вот так-то, - сказал он нагло, оборачиваясь к зрителям. - Его же ветром повернуло!
– Как ты смел! - закричал Гамалеев. - Палкой! По уникуму!
– Был бы уникумом, давно бы вернулся в исходное положение, ответил аспирант.
– А вы лучше поглядите! - прервал конфликт Удалов. - На петушка поглядите!
Петушок (а было полное безветрие) медленно и упорно, будто кто-то тащил его за клюв, вернулся в исходное положение - клювом к шоссе.
Тут у аспиранта Лютого опустились руки, а на шоссе показалась черная точка.
В экспедицию ехала ревизия из Москвы.
Ревизия - гость непрошенный и нежеланный, особенно для такой маленькой и бедной экспедиции. Но кто-то где-то, выбирая маршрут для ревизии, ткнул пальцем в Великий Гусляр.
Ревизоры были строги, они не только просмотрели все ведомости и нормы питания сотрудников, но даже пересчитали лопаты и сняли показания спидометра у экспедиционного «рафика». Все обошлось, но работа экспедиции затормозилась. Ведь Анатолий Борисович был материально ответственным лицом и два дня подряд оправдывался, хоть и не был виноват. Перед ревизией положено оправдываться.
Когда ревизия, наконец, отъехала, Гамалеев сказал Корнелию Удалову:
– Спасибо, Корнелий Иванович. Именно вам принадлежит честь открытия. Именно вы связали нашу находку с известной сказкой. Как человек и ученый я вам многим обязан. Просите, что хотите, никогда не откажу.
– Эх, что с вас взять, с археологов, - вздохнул Удалов. Но был польщен признанием. - Как-нибудь сочтемся.
– Я своих слов на ветер не бросаю, - сообщил Толя.
– Отложим этот разговор, - великодушно сказал Корнелий.
С тех пор даже аспирант Лютый замолчал, хоть в кругу знакомых любил повторять, что поворот петушка лицом к ревизии - пустая случайность. Если бы от петушка был толк, он бы предсказал ревизию за неделю.
В следующий раз петушок повернулся двадцать восьмого августа. Это было уже в конце рабочего дня, и за исключением археологов и подпаска Тимофея, зубного техника в отпуске, никто движения не заменен. Петушок несколько раз крутанулся вокруг оси, как будто не был уверен, откуда грозит Анатолию Борисовичу опасность. Наконец повернулся к реке и замер.
На этот раз никто не подвергал действия петушка сомнению. Археологи и молодые добровольцы вылезли из раскопа и стали смотреть в сторону реки. Река была спокойна. Но все равно люди уже верили петушку больше, чем собственным глазам. Даже аспирант Лютый, известный скептик, взял в руки лопату как винтовку и направил на реку.
Настороженность археологов была вознаграждена.
Воды реки расступились и на поверхности воды показались две зеленые выпуклости. Выпуклости беззвучно и зловеще неслись к берегу. У берега они затормозили, а затем из воды показалась длинная зеленая морда, усеянная множеством острых желтоватых зубов.
Затем в полном молчании из воды вылез громадный, метров в пять длиной, крокодил и, шустро перебирая кривыми короткими ногами направился вверх по склону холма туда, где стоял в окружении помощников Анатолий Борисович.
Надо сказать, что никто не струсил, не убежал, не закричал от страха. Держа наизготовку лопаты, археологи ожидали приближения чудовища, перебрасываясь отрывистыми словами:
– Это крокодил.
– Или аллигатор.
– Может, аллигатор.
– У нас они не водятся.
– Они в Африке водятся.
– Или в Бразилии.
– Своим ходом доплыть не мог?
– Нет, не мог. А на вид голодный.
– Значит, злой. Лопату перекусит?
– Лопату точно перекусит.
Крокодил добрался до вершины холма и широко разинул пасть. Тут было от чего пасть духом, но археологи дружно взмахнули лопатами, показывая, что шутить не намерены. При этом они продолжали разговаривать:
– Типичный хищник.
– И мозг примитивный.
– Из него сумочки делают.
– Он, наверное, в «Красную книгу» записан.
– Должен быть записан.
– Так что, ребята, вы его осторожнее!
– Лучше раз пожалеть, чем потом раскаиваться.
Крокодил увидел строй поднятых лопат и раздумал нападать на начальника экспедиции. Несколько раз он разинул и закрыл пасть, словно безмолвно угрожая, и начал отступать к воде. Его не преследовали.
По пути он наткнулся на куст и зацепился за него ошейником.
Раньше никто этого узкого ошейника не видел, потому что археологи были заняты обороной. Теперь же все поняли, что крокодил в ошейнике. А это категорически меняло дело.
Отважный Анатолий Борисович сумел зайти крокодилу сбоку, пользуясь кустом, как прикрытием. На ошейнике висел медальон. Гамалеев медальон сорвал. В нем оказалась записка:
«Крокодил ручной, принадлежит цирку N 6 им. Парижской Коммуны. Просьба мясом не кормить, телеграфировать по месту гастролей в город Новороссийск».
Так что гуслярцы подивились способностям крокодила к путешествиям, привязали его к кустам, дали телеграмму в Новороссийск, где выступал цирк, упустивший крокодила во время морского круиза. Многие приходили смотреть на крокодила, но больше на золотого петушка, так замечательно себя проявившего.
Не прошло и суток после того, как был увезен крокодил, а петушок встрепенулся вновь. На этот раз он глядел на автобусную остановку.
Увидев движение петушка, Анатолий Борисович неожиданно обрадовался и воскликнул:
– Правильно! Она приехала!
Он поспешил к автобусу, за ним побежал аспирант Лютый с лопатой, который не хотел оставлять начальника в минуту опасности, затем побежали школьники.
Автобус остановился на площади. Из него, среди прочих пассажиров, вышла девушка невероятной красоты, черноволосая, кареглазая, в джинсах, белой блузке и кроссовках «адидас».
– Здравствуйте! - вскричал Гамалеев. - Я поражен вашей красотой! Вы наверняка будете сотрудницей Шамаханского городского музея Салимой Мансуровой.
– Салима Хабибовна, - ответила шамаханская научная сотрудница, протягивая Анатолию Борисовичу узкую изящную ладонь.
Аспирант Лютый тут же влюбился в сотрудницу и забыл на площади лопату.
Гамалеев под локоток отвел Салиму Хабибовну к гостинице. По дороге он бесцеремонно ворковал, а жители Великого Гусляра смотрели на эту пару с удивлением.
С утра следующего дня Салима Хабибовна находилась на раскопках. Гамалеев показал ей все, что нашли археологи. Он беспрестанно хмурился и краснел. Аспирант Лютый не мог заставить себя вернуться в раскоп. Он ходил следом, глупо улыбался и тоже краснел. В тот день всем было не до раскопок. Петушок беспрерывно крутился на вершине бревна, показывая этим, какие неладные дела творятся во вверенном ему царстве.
После обхода площадки и любования петушком, Анатолий Борисович со своей шамаханской гостьей удалился в палатку и больше никто не видел его до самого вечера, когда он наконец вышел, взволнованный и, можно сказать, отрешенный. Он рассеянно взглянул на петушка, который все еще вертелся в лучах заходящего солнца. Потом пошел провожать в гостиницу Салиму Хабибовну.
– Завтра, - сказал он прощаясь, - все решится.
Поздно вечером во двор дома N 16 по Пушкинской улице, где проживают Удалов и старик Ложкин, вошел расстроенный аспирант Лютый. Друзья сидели под сиреневым кустом, отдыхали. По виду Лютого они сразу поняли - случилось нечто тревожное.
– Что произошло, аспирант? - спросил Удалов.
– Что-нибудь на раскопках? Что нашли? Или потеряли? - спросил старик Ложкин.
– Вы на петушка глядели? - спросил Лютый.
– Все вертится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258