На что человеку лишние воспоминания? Все равно что вчерашний снег. Тем более, что нехватки их Удалов не ощущал.
– Почему интересуешься? - спросил Удалов.
– Нашел для тебя нужную вещь, - сказал кузнечик. - Отойдем, покажу. Только дорого просят.
Когда они отошли в сторонку, кузнечик достал из-за пазухи зеленый шарик, чуть побольше грецкого ореха.
– Видишь? - спросил он. - Дали подержать на время.
– Объяснись, - сказал Удалов.
Тут зазвенел звонок собирая делегатов на послеобеденное заседание.
– Одна минута, - сказал кузнечик и поддел коготком орех сбоку. Там обнаружилось маленькое отверстие. - Вот здесь, - продолжал Тори, - можно жить. И живут.
– Кто? Блоха? - спросил Удалов, продвигаясь к выходу.
– В том-то и секрет, что люди. Это растение. Растет оно на далекой планете Сапур. Сначала оно вот такое, через год - с футбольный мяч, а через три года будет с тебя, Удалов, ростом.
– Ну и пусть растет, - сказал Удалов, шагая по коридору. Неловко опаздывать, особенно если ты уже пользуешься известностью.
– Это саморастущий дом, - сказал кузнечик. - Пока растение маленькое, в него детишки поселяют своих кукол, когда подрастет, получается комнатка, в которой живут холостяки и невесты. Еще через год-два комната внутри становится такой большой, что можно городить на две. Семья увеличивается, дом растет и никаких жилищных проблем.
– А оно не возражает? - спросил Удалов.
– Чего же ему возражать? Ты же в школе учил - растения поглощают углекислоту и выделяют кислород. Чем сильнее ты в нем дышишь, тем ему приятнее. И воздух всегда свежий, проветривать квартиру не надо. Уже лет двадцать прошло, как эти растения завезли на Сапур, все население там переселилось в живые дома. С виду лес, а в самом деле город. И природа в порядке, и людям не тесно.
– А вдруг на Земле дома не приживутся? - спросил Удалов.
– Приживутся. На Сапуре климат, как под Москвой, - сказал кузнечик. - Не веришь, слетаем, проверим. Представляешь, никаких проблем в жилищном строительстве. Каждому ребенку выдаешь дом, ребенок растет и дом растет...
Тем временем они вошли в зал заседаний. Кузнечик, убедившись, что Удалов снова попался ему на крючок, побежал наверх, к синхронным будкам, а Удалов прошел к своему месту. И сильно задумался, даже не слышал выступлений первых ораторов. Ведь можно принести громадную пользу Земле! Может, в самом деле пожертвовать еще какими-нибудь воспоминаниями?
Глава восьмая, в которой Удалов идет в кино и удивляется
Удалову было приятно слушать, как некоторые делегаты в своих выступлениях ссылались на его речь, а другие заканчивали выступления лозунгом «Середина непобедима!». Так что заседание прошло для него незаметно и интересно, к тому же он узнал массу любопытного о жизни на других мирах и даже пожалел, что не обладает писательским даром, чтобы запечатлеть услышанное для земных читателей. Хотя, подумал он, скептики на Земле, которые до сих пор даже не верят в летающие тарелочки, наверняка сочтут его правдивые рассказы за лживую выдумку.
Наконец прозвенел гонг председателя и заседание завершилось. Было объявлено, что завтра съезд начинается после обеда, потому что некоторые делегаты не привыкли так много заседать и должны отдохнуть. Желающих пригласили посетить магазин путеводителей для иностранных гостей, пригородные озера или раскопки подземного города. Удалов поднялся со своего места и отправился искать председателя Г-Г. Ему пришла в голову интересная идея - а не поехать ли завтра на пригородные озера и не порыбачить ли до обеда? Надо только узнать, как здесь с удочками и наживкой.
Но председателя он не нашел. Как демон-искуситель, рядом возник кузнечик Тори.
– Ты подумал о жилищной проблеме? - спросил он Удалова.
– Трудно решить, - сказал Удалов. - Надо ознакомиться с начинанием на месте. Может, эти дома для нас, земных жителей, совершенно не годятся. Неизвестно, как они проблемы канализации и водопровода решают, как с отоплением и освещением. Не могу я воспоминаниями разбрасываться.
Кузнечик задумался.
– Ты прав, - сказал он наконец. - Сапур недалеко. Завтра за полдня управимся. Только учти, стоимость поездки я включу в общий счет. Забота о тебе недешево обходится. Просто не представляю, почему я тебя так люблю. Может, в самом деле в тебе недостатков много?
– Может быть, - сказал Удалов.
– Тогда я за тобой в шесть утра зайду, - сказал кузнечик.
И ускакал.
Теперь уж не было смысла искать председателя. Все равно рыбалка пропала. Не везло Удалову с рыбалкой. «Ну ничего, - подумал он, - зато произведу переворот в строительной технике».
Он решил пойти погулять по городу, благо выдался хороший, теплый вечер. У выхода из гостиницы его окликнули.
Это была милая уборщица, мать удаловской возлюбленной.
– Корнелий Иванович, - сказала она. - Вам телеграмма с Земли. Только что получили.
– Спасибо, - сказал Удалов и развернул телеграмму. Он думал, что телеграмма от Ксении, но предчувствие его обмануло. Телеграмма оказалась от Коли Белосельского.
«ПОЗДРАВЛЯЮ ОТКРЫТИЕМ СЪЕЗДА, - звучала телеграмма. - НАДЕЮСЬ, ЧТО НЕ ПОСРАМИШЬ ЧЕСТИ НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ. СЕМЬЯ ЗДОРОВА. ЖЕЛАЮ УСПЕХА. НИКОЛАЙ».
Сердце Удалова преисполнилось благодарностью к другу детства, который раздобыл его адрес и поздравил. Удалов решил тут же ответить и потому спросил уборщицу:
– Телеграф далеко?
– Он закрыт уже, - сказала уборщица. - Завтра откроется.
– Как жаль, - сказал Удалов. - Спасибо, что меня отыскали.
– Для меня это не труд, а удовольствие, - сказала уборщица. - Хоть вы меня и обидели подозрениями в адрес моей дочери, но все-таки вы мой земляк и приятный человек. А сегодня так хорошо выступали, я вас по телевизору смотрела!
Уборщица была еще нестарой, миловидной женщиной, и если бы не всегдашняя печаль облика и готовность к слезам, она была бы похожа на свою прекрасную дочь.
– Я не хотел вас обидеть, - сказал Удалов. - И тем более обидеть вашу дочь.
Разговаривая так, они пошли по ярко освещенной праздничной улице, через которую уже висели транспаранты: «Середина непобедима!». Некоторые из прохожих узнавали Удалова, кланялись ему или жали руку. Настроение у Корнелия было приподнятое, он вежливо и дружелюбно разговаривал с уборщицей из Атлантиды, хотя о красавице Тулии они не упоминали. Так они дошли до какого-то ресторана. Удалов пригласил было уборщицу поужинать, но уборщица возразила, что в ресторане дорого, и этим напомнила Удалову о его стесненном имущественном положении. В чем Удалов и признался ей со смущенной улыбкой, которая очень красила его простодушное курносое лицо.
– Я тут мог денег заработать, - сказал он. - Но вместо денег уникальную штуку получил.
И Удалов рассказал уборщице о бутылочке, которую получил за ненужные воспоминания. Потом достал и бутылочку.
Уборщица вдруг нахмурилась, повертела бутылочку в пальцах и сказала со вздохом:
– Провели тебя, Корнелий Иваныч. Воспользовались твоей простотой. Это не средство от всего на свете, а только лекарство для сведения прыщей. Хорошее лекарство, только ничего, кроме прыщей, им не вылечишь. В любой аптеке предается.
Удалов было опечалился, но взял себя в руки и сказал:
– Хорошее средство от прыщей тоже нелегко найти. А я с ним прошлогодним снегом расплатился. Значит, получается, что вор у вора дубинку украл.
Они как раз проходили мимо кинотеатра.
– Пойдем в кино, - предложила уборщица. - Здесь билеты недорогие, а вы, когда будет возможность, мне деньги за них вернете.
Удалов был тронут такой прямотой, и они пошли в кино.
Сначала показывали фильм про космическое путешествие. Уборщица шепотом объяснила ему, что фильм документальный, других здесь не знают, и записан он с памяти одного известного космонавта. Потом начался фильм «Первая любовь». И тут Удалов сильно удивился.
На экране в цвете и реальном объеме возникла пыльная, странно знакомая Удалову улица. По сторонам ее тянулись одноэтажные домики с палисадниками, в палисадниках цвели флоксы и астры, лениво перебрехивались псы, просунув носы в штакетник. Было знойно и покойно. Над домами, в конце улицы, горел под закатным солнцем золотой купол...
– Земля... - радостно прошептала уборщица из Атлантиды.
– Земля, - отозвался Удалов. И добавил: - Великий Гусляр, улица Кулибина.
Это было удивительно, словно Удалов погрузился в сон, древний, почти детский. Ведь он, как руководитель стройконторы, отлично знал, что эта улица выглядит теперь иначе, что домики с правой стороны частично снесены, и на их месте построен двухэтажный детский сад и стеклянная химчистка.
... По улице шла девушка, почти девочка в голубом ситцевом платье, с косичками до плеч. Девочка улыбалась своим мыслям, и она показалась Удалову чем-то схожей с красавицей Тулией. Видно, это сходство не укрылось и от уборщицы, потому что она всхлипнула и сказала: «Моя тоже такой была... отличницей».
Девочка посмотрела прямо в экран и обрадованно воскликнула:
– Здравствуй!
– Здравствуй, - откликнулся юношеский голос, и на экране появился невысокого роста молодой человек с круглым лицом, маленьким носом, кудрявый и загорелый. Чем-то этот молодой человек был Удалову знаком, но воспоминание промелькнуло по краю памяти и исчезло. Удалова больше интересовали виды родного города, и он с гордостью хозяйственника отмечал, что нынче эта улица уже покрыта асфальтом и тем избавлена от пыли, а деревья по сторонам выросли и дают густую тень.
Девушка и юноша взялись за руки и пошли к скверу, который зеленел неподалеку.
– Теперь здесь детский городок, с качелями, - сообщил Удалов своей соседке, но та отчужденно взглянула на него и отвернулась.
Кадр сменился другим. Тот же молодой человек и та же девушка купались в неширокой голубой речке. Ивовые кусты опускались к самой воде, и в глубине золотыми тенями проскальзывали рыбы. Юноша плыл на тот берег, к соснам, а девушка стояла по пояс в воде и кричала ему:
– Вернись, потонешь!
Следующий кадр. Вечер. Неподалеку играет оркестр. Девушка и юноша идут по темной аллее и вдруг девушка останавливается и смотрит на юношу в упор. В темноте ее глаза горят как звезды. Они растут, заполняют весь экран... Зрители затаили дыхание.
– Теперь, - прошептал Удалов уборщице, - мы обеспечили в парке освещение, и темных аллей практически не осталось.
– Отстаньте, - прошептала раздраженно уборщица, и Удалову даже стало обидно на такое невнимание к его деятельности по благоустройству.
Юноша осторожно дотронулся губами до щеки девушки, она резко повернулась и побежала прочь. Он за ней... Вот они выбежали в освещенный круг у танцевальной веранды, где играл маленький, из четырех человек оркестр, толпились, щелкая семечки, парни, и стайками щебетали девушки.
– Да, - вздохнул Удалов. - Здесь и я когда-то бывал...
... Вот юноша и девушка плывут по веранде в танце танго. Юноша робко прижимает к себе тонкий стан девушки и смотрит на нее влюбленными глазами.
Оркестр замолкает, но они продолжают стоять посреди веранды, не замечая, что музыка кончилась.
И тут к ним подходит высокий парень и произносит срывающимся баском:
– Уходи отсюда. Чтобы ноги здесь твоей не было. И чтобы тебя рядом с ней я больше не видел.
– Да я что, - робеет юноша. - Я же ничего.
– Пошли, - говорит девушка юноше и берет его за руку, отважно глядя в глаза высокому парню.
– Ты с ней не уйдешь, - говорит высокий парень.
– Он уйдет со мной, - говорит девушка. - И учти, что я тебя не боюсь. И он тоже. Ты не боишься?
Но юноша молчит.
Разыгрывается напряженная немая сцена. Словно шпаги, скрещиваются взгляды. И, не выдержав взгляда девушки, высокий подросток отступает.
Зал с облегчением вздохнул. Кто-то неподалеку плакал. В этой сцене была жизненность, понятная всей цивилизованной Галактике.
– Все-таки хулиганство, - сказал Удалов сам себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
– Почему интересуешься? - спросил Удалов.
– Нашел для тебя нужную вещь, - сказал кузнечик. - Отойдем, покажу. Только дорого просят.
Когда они отошли в сторонку, кузнечик достал из-за пазухи зеленый шарик, чуть побольше грецкого ореха.
– Видишь? - спросил он. - Дали подержать на время.
– Объяснись, - сказал Удалов.
Тут зазвенел звонок собирая делегатов на послеобеденное заседание.
– Одна минута, - сказал кузнечик и поддел коготком орех сбоку. Там обнаружилось маленькое отверстие. - Вот здесь, - продолжал Тори, - можно жить. И живут.
– Кто? Блоха? - спросил Удалов, продвигаясь к выходу.
– В том-то и секрет, что люди. Это растение. Растет оно на далекой планете Сапур. Сначала оно вот такое, через год - с футбольный мяч, а через три года будет с тебя, Удалов, ростом.
– Ну и пусть растет, - сказал Удалов, шагая по коридору. Неловко опаздывать, особенно если ты уже пользуешься известностью.
– Это саморастущий дом, - сказал кузнечик. - Пока растение маленькое, в него детишки поселяют своих кукол, когда подрастет, получается комнатка, в которой живут холостяки и невесты. Еще через год-два комната внутри становится такой большой, что можно городить на две. Семья увеличивается, дом растет и никаких жилищных проблем.
– А оно не возражает? - спросил Удалов.
– Чего же ему возражать? Ты же в школе учил - растения поглощают углекислоту и выделяют кислород. Чем сильнее ты в нем дышишь, тем ему приятнее. И воздух всегда свежий, проветривать квартиру не надо. Уже лет двадцать прошло, как эти растения завезли на Сапур, все население там переселилось в живые дома. С виду лес, а в самом деле город. И природа в порядке, и людям не тесно.
– А вдруг на Земле дома не приживутся? - спросил Удалов.
– Приживутся. На Сапуре климат, как под Москвой, - сказал кузнечик. - Не веришь, слетаем, проверим. Представляешь, никаких проблем в жилищном строительстве. Каждому ребенку выдаешь дом, ребенок растет и дом растет...
Тем временем они вошли в зал заседаний. Кузнечик, убедившись, что Удалов снова попался ему на крючок, побежал наверх, к синхронным будкам, а Удалов прошел к своему месту. И сильно задумался, даже не слышал выступлений первых ораторов. Ведь можно принести громадную пользу Земле! Может, в самом деле пожертвовать еще какими-нибудь воспоминаниями?
Глава восьмая, в которой Удалов идет в кино и удивляется
Удалову было приятно слушать, как некоторые делегаты в своих выступлениях ссылались на его речь, а другие заканчивали выступления лозунгом «Середина непобедима!». Так что заседание прошло для него незаметно и интересно, к тому же он узнал массу любопытного о жизни на других мирах и даже пожалел, что не обладает писательским даром, чтобы запечатлеть услышанное для земных читателей. Хотя, подумал он, скептики на Земле, которые до сих пор даже не верят в летающие тарелочки, наверняка сочтут его правдивые рассказы за лживую выдумку.
Наконец прозвенел гонг председателя и заседание завершилось. Было объявлено, что завтра съезд начинается после обеда, потому что некоторые делегаты не привыкли так много заседать и должны отдохнуть. Желающих пригласили посетить магазин путеводителей для иностранных гостей, пригородные озера или раскопки подземного города. Удалов поднялся со своего места и отправился искать председателя Г-Г. Ему пришла в голову интересная идея - а не поехать ли завтра на пригородные озера и не порыбачить ли до обеда? Надо только узнать, как здесь с удочками и наживкой.
Но председателя он не нашел. Как демон-искуситель, рядом возник кузнечик Тори.
– Ты подумал о жилищной проблеме? - спросил он Удалова.
– Трудно решить, - сказал Удалов. - Надо ознакомиться с начинанием на месте. Может, эти дома для нас, земных жителей, совершенно не годятся. Неизвестно, как они проблемы канализации и водопровода решают, как с отоплением и освещением. Не могу я воспоминаниями разбрасываться.
Кузнечик задумался.
– Ты прав, - сказал он наконец. - Сапур недалеко. Завтра за полдня управимся. Только учти, стоимость поездки я включу в общий счет. Забота о тебе недешево обходится. Просто не представляю, почему я тебя так люблю. Может, в самом деле в тебе недостатков много?
– Может быть, - сказал Удалов.
– Тогда я за тобой в шесть утра зайду, - сказал кузнечик.
И ускакал.
Теперь уж не было смысла искать председателя. Все равно рыбалка пропала. Не везло Удалову с рыбалкой. «Ну ничего, - подумал он, - зато произведу переворот в строительной технике».
Он решил пойти погулять по городу, благо выдался хороший, теплый вечер. У выхода из гостиницы его окликнули.
Это была милая уборщица, мать удаловской возлюбленной.
– Корнелий Иванович, - сказала она. - Вам телеграмма с Земли. Только что получили.
– Спасибо, - сказал Удалов и развернул телеграмму. Он думал, что телеграмма от Ксении, но предчувствие его обмануло. Телеграмма оказалась от Коли Белосельского.
«ПОЗДРАВЛЯЮ ОТКРЫТИЕМ СЪЕЗДА, - звучала телеграмма. - НАДЕЮСЬ, ЧТО НЕ ПОСРАМИШЬ ЧЕСТИ НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ. СЕМЬЯ ЗДОРОВА. ЖЕЛАЮ УСПЕХА. НИКОЛАЙ».
Сердце Удалова преисполнилось благодарностью к другу детства, который раздобыл его адрес и поздравил. Удалов решил тут же ответить и потому спросил уборщицу:
– Телеграф далеко?
– Он закрыт уже, - сказала уборщица. - Завтра откроется.
– Как жаль, - сказал Удалов. - Спасибо, что меня отыскали.
– Для меня это не труд, а удовольствие, - сказала уборщица. - Хоть вы меня и обидели подозрениями в адрес моей дочери, но все-таки вы мой земляк и приятный человек. А сегодня так хорошо выступали, я вас по телевизору смотрела!
Уборщица была еще нестарой, миловидной женщиной, и если бы не всегдашняя печаль облика и готовность к слезам, она была бы похожа на свою прекрасную дочь.
– Я не хотел вас обидеть, - сказал Удалов. - И тем более обидеть вашу дочь.
Разговаривая так, они пошли по ярко освещенной праздничной улице, через которую уже висели транспаранты: «Середина непобедима!». Некоторые из прохожих узнавали Удалова, кланялись ему или жали руку. Настроение у Корнелия было приподнятое, он вежливо и дружелюбно разговаривал с уборщицей из Атлантиды, хотя о красавице Тулии они не упоминали. Так они дошли до какого-то ресторана. Удалов пригласил было уборщицу поужинать, но уборщица возразила, что в ресторане дорого, и этим напомнила Удалову о его стесненном имущественном положении. В чем Удалов и признался ей со смущенной улыбкой, которая очень красила его простодушное курносое лицо.
– Я тут мог денег заработать, - сказал он. - Но вместо денег уникальную штуку получил.
И Удалов рассказал уборщице о бутылочке, которую получил за ненужные воспоминания. Потом достал и бутылочку.
Уборщица вдруг нахмурилась, повертела бутылочку в пальцах и сказала со вздохом:
– Провели тебя, Корнелий Иваныч. Воспользовались твоей простотой. Это не средство от всего на свете, а только лекарство для сведения прыщей. Хорошее лекарство, только ничего, кроме прыщей, им не вылечишь. В любой аптеке предается.
Удалов было опечалился, но взял себя в руки и сказал:
– Хорошее средство от прыщей тоже нелегко найти. А я с ним прошлогодним снегом расплатился. Значит, получается, что вор у вора дубинку украл.
Они как раз проходили мимо кинотеатра.
– Пойдем в кино, - предложила уборщица. - Здесь билеты недорогие, а вы, когда будет возможность, мне деньги за них вернете.
Удалов был тронут такой прямотой, и они пошли в кино.
Сначала показывали фильм про космическое путешествие. Уборщица шепотом объяснила ему, что фильм документальный, других здесь не знают, и записан он с памяти одного известного космонавта. Потом начался фильм «Первая любовь». И тут Удалов сильно удивился.
На экране в цвете и реальном объеме возникла пыльная, странно знакомая Удалову улица. По сторонам ее тянулись одноэтажные домики с палисадниками, в палисадниках цвели флоксы и астры, лениво перебрехивались псы, просунув носы в штакетник. Было знойно и покойно. Над домами, в конце улицы, горел под закатным солнцем золотой купол...
– Земля... - радостно прошептала уборщица из Атлантиды.
– Земля, - отозвался Удалов. И добавил: - Великий Гусляр, улица Кулибина.
Это было удивительно, словно Удалов погрузился в сон, древний, почти детский. Ведь он, как руководитель стройконторы, отлично знал, что эта улица выглядит теперь иначе, что домики с правой стороны частично снесены, и на их месте построен двухэтажный детский сад и стеклянная химчистка.
... По улице шла девушка, почти девочка в голубом ситцевом платье, с косичками до плеч. Девочка улыбалась своим мыслям, и она показалась Удалову чем-то схожей с красавицей Тулией. Видно, это сходство не укрылось и от уборщицы, потому что она всхлипнула и сказала: «Моя тоже такой была... отличницей».
Девочка посмотрела прямо в экран и обрадованно воскликнула:
– Здравствуй!
– Здравствуй, - откликнулся юношеский голос, и на экране появился невысокого роста молодой человек с круглым лицом, маленьким носом, кудрявый и загорелый. Чем-то этот молодой человек был Удалову знаком, но воспоминание промелькнуло по краю памяти и исчезло. Удалова больше интересовали виды родного города, и он с гордостью хозяйственника отмечал, что нынче эта улица уже покрыта асфальтом и тем избавлена от пыли, а деревья по сторонам выросли и дают густую тень.
Девушка и юноша взялись за руки и пошли к скверу, который зеленел неподалеку.
– Теперь здесь детский городок, с качелями, - сообщил Удалов своей соседке, но та отчужденно взглянула на него и отвернулась.
Кадр сменился другим. Тот же молодой человек и та же девушка купались в неширокой голубой речке. Ивовые кусты опускались к самой воде, и в глубине золотыми тенями проскальзывали рыбы. Юноша плыл на тот берег, к соснам, а девушка стояла по пояс в воде и кричала ему:
– Вернись, потонешь!
Следующий кадр. Вечер. Неподалеку играет оркестр. Девушка и юноша идут по темной аллее и вдруг девушка останавливается и смотрит на юношу в упор. В темноте ее глаза горят как звезды. Они растут, заполняют весь экран... Зрители затаили дыхание.
– Теперь, - прошептал Удалов уборщице, - мы обеспечили в парке освещение, и темных аллей практически не осталось.
– Отстаньте, - прошептала раздраженно уборщица, и Удалову даже стало обидно на такое невнимание к его деятельности по благоустройству.
Юноша осторожно дотронулся губами до щеки девушки, она резко повернулась и побежала прочь. Он за ней... Вот они выбежали в освещенный круг у танцевальной веранды, где играл маленький, из четырех человек оркестр, толпились, щелкая семечки, парни, и стайками щебетали девушки.
– Да, - вздохнул Удалов. - Здесь и я когда-то бывал...
... Вот юноша и девушка плывут по веранде в танце танго. Юноша робко прижимает к себе тонкий стан девушки и смотрит на нее влюбленными глазами.
Оркестр замолкает, но они продолжают стоять посреди веранды, не замечая, что музыка кончилась.
И тут к ним подходит высокий парень и произносит срывающимся баском:
– Уходи отсюда. Чтобы ноги здесь твоей не было. И чтобы тебя рядом с ней я больше не видел.
– Да я что, - робеет юноша. - Я же ничего.
– Пошли, - говорит девушка юноше и берет его за руку, отважно глядя в глаза высокому парню.
– Ты с ней не уйдешь, - говорит высокий парень.
– Он уйдет со мной, - говорит девушка. - И учти, что я тебя не боюсь. И он тоже. Ты не боишься?
Но юноша молчит.
Разыгрывается напряженная немая сцена. Словно шпаги, скрещиваются взгляды. И, не выдержав взгляда девушки, высокий подросток отступает.
Зал с облегчением вздохнул. Кто-то неподалеку плакал. В этой сцене была жизненность, понятная всей цивилизованной Галактике.
– Все-таки хулиганство, - сказал Удалов сам себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258