Единственное, что он делал, — тихо и мрачно напивался.
Сейчас же, увидев эту проклятую путану, Феофанов просто сошел с ума. Вот уже почти час он уговаривает Липницкого немедленно его с ней познакомить. Причем присутствие Давида и Вики его нисколько не смущает, он делает это и при них, нисколько не заботясь о том, что ставит Липницкого перед друзьями в идиотское положение.
Про эту шлюшку, тоненькую блондинку, наверняка еще несовершеннолетнюю, он уже успел выяснить у официанта все. Она появилась здесь месяц назад, контролируют ее дол-гопрудненцы, на сегодняшний вечер девушка снята англичанином, причем он уже заплатил за нее вперед. Договориться с долгопрудненцами в такой ситуации, если только не выложить бешеную сумму, нет никакой возможности. Но этот идиот прилип к нему, как банный лист.
Покосился в сторону соседа — тот допивает очередную рюмку. Встретив взгляд Липницкого, Феофанов поставил пустую рюмку на стол. Выдавил, заикаясь:
— Ося, родной… Я вижу, она там… Танцует…
Полный атас. Этот ублюдок, будучи знаком с ним всего один вечер, еще смеет называть его Осей.
— Ося… Она танцует… — повторил Феофанов. Липницкий прикинулся непонимающим:
— Кто «она»?
— Девушка… Ося, если ты меня с ней не познакомишь, я умру…
— Павел, ну что ты зациклился именно на ней? Успокойся. Девушек здесь много.
— На ней… — пролепетал Феофанов. — Я зациклился на ней…
— Перестань. Здесь полно прекрасных девушек. Я могу тебя познакомить с любой.
— Не хочу с любой… Я не могу без нее, клянусь… Ося, будь другом… Это всерьез… Пойми, это всерьез…
— Павел… Давай поедем в казино. Там полно девушек, в тысячу раз лучше, чем эта. Любая будет твоей.
— Я не хочу в казино… Если ты меня не познакомишь с этой девушкой, ты будешь мой смертельный враг… Смертельный, ты понял? Ося, слышишь?
Главное, если бы он хоть что-то рассказал ему о своей работе в Главном штабе ВМС. Так нет же, на все его вопросы он только мычит. А вот стоило упасть взгляду на шлюшку — начал приставать с ножом к горлу, весь вечер не дает покоя.
Давид и Вика танцевали, глядя друг на друга и никого и ничего не замечая. Феофанов подтянул к себе бутылку «Наполеона»:
— Ося, с твоего позволения, я приму еще… Ты не против?
Он был не против. Может, эта мразь вообще отключится. Тогда он просто заплатит официанту, чтобы тот отвез придурка домой. А сам с Давидом и Викой, освободившись от ненужного груза, закатится в казино.
Впрочем, если взглянуть на вещи спокойно, это знакомство еще может пригодиться. Познакомить с ним Феофанова, занимающего какую-то значительную должность в Главном штабе ВМС, предложила сестра. Она работала в Большом театре и как-то сказала ему: муж ее подруги-балерины, военный моряк, сейчас в трансе, поскольку подруга этого своего мужа бросила. Брошенный муж из-за этого ужасно страдает и постоянно звонит сестре, с которой связан давним знакомством. Тема одна и та же: жалобы на одиночество и просьбы развеять его тоску. Естественно, сестра высказала предположение: может, он, ее всемогущий брат Иосиф, поможет несчастному «развеять тоску»?
Слова «Главный штаб ВМС» для Липницкого значили достаточно много, поскольку последние десять лет основным его бизнесом было оружие. Раньше он работал в Военторге, занимался продовольственными поставками, но в конце концов понял: настоящие деньги можно делать только на устаревшем вооружении. Отслужившее свой срок вооружение обладает неоценимыми качествами: его легко списать как никому не нужную рухлядь, спрос же на такое оружие в мире непрерывно растет.
За эти десять лет он стал богатым человеком, у него появилась серьезная международная клиентура. Ясно, в России у него тоже было немало связей в военных кругах. Но он отлично знал: чем больше связей, тем лучше. Поэтому знакомство с еще одним человеком из Министерства обороны, к тому же еще работающим в Главштабе ВМС, могло оказаться очень и очень полезным.
После очередного звонка сестры он, будто между делом, поинтересовался, как дела у безутешного брошенного мужа ее подруги. Сестра сказала, что тот по-прежнему страдает, и спросила, может ли она дать Феофанову его телефон. Он сказал, что может. И вот они с Феофановым уже четвертый час сидят рядом за столиком в одном из лучших московских ресторанов. И он, Иосиф Липницкий, проклинает тот час, когда дал этому недоумку свой телефон.
Но, проклиная Феофанова, Липницкий тем не менее все еще надеялся, что это знакомство может оказаться полезным. Вот только когда?
Покосился — сосед сидит тихо. Тупо смотрит в зал. Танец кончился, но танцующие не расходятся. До Липницкого донеслось бормотание:
— Ося… Она стоит, я ее вижу… Ося, друг, сделай что-нибудь…
Ладно, подумал Липницкий, может, в самом деле стоит потратиться. Деньги наверняка придется выложить большие, и неизвестно еще, окупится ли когда-нибудь эта трата. Но рискнуть стоит. Ведь если сестра не перепутала, и этот Феофанов, капитан второго ранга, в самом деле работает в Главштабе ВМС, он, Иосиф Липницкий, может позволить себе сейчас заплатить за эту девку любые деньги. У него есть знакомые в Главном штабе сухопутных сил, есть знакомые в Главном управлении ракетных войск. Теперь будет знакомый в Главном морском штабе. Решено.
Увидев, что оркестр заиграл снова и Давид с Викой, обняв друг друга, закачались в танце, сделал незаметный знак официанту. После того как тот подошел, сказал на ухо:
— Василий, поинтересуйся у ребят, сколько они хотят за эту куклу.
— За какую?
— Ну… Я о ней уже спрашивал.
— А-а… — Официант сочувственно посмотрел на него. Дохнул в ухо: — Иосиф Борисович, не советую.
— Что так?
— Они же три шкуры сдерут. Неужели вы себе женщину не можете найти?
— Да я не для себя… — Липницкий покосился на застывшего Феофанова. — Для этого.
— А-а-а… — протянул официант. — Тогда смотрите.
Вытащив бумажник, Липницкий достал несколько кредиток, запихал официанту в карман:
— Пойди, поговори. Скажи, я прошу. Они меня знают. Пусть скажут, сколько надо. Я дам.
— Сделаем. — Затолкав торчащие из кармана банкноты поглубже, официант отошел. Улучив момент, стал осторожно пробираться между танцующими к столику на другой стороне. Этот столик, за которым здесь всегда сидели долгопрудненские, Липницкий хорошо знал.
Подойдя через несколько минут, официант сказал:
— Иосиф Борисович, они просят… — Официант назвал совершенно непомерную цифру. Ясно, долгопрудненцы даже и не рассчитывают, что получат такие деньги. Сказали просто так, от фонаря. Но Липницкий, поколебавшись секунду, полез за бумажником.
— Хорошо. Сейчас я выпишу чек.
— Иосиф Борисович, они сказали — возьмут только налом.
— Налом? Но они же меня знают.
— Они все равно говорят, только наличными. Я вообще их еле уговорил.
— Черт… Не знаю, наберу ли я столько. — Заглянув в бумажник, понял: сумма натягивается еле-еле. — Ладно. Кто у них там главный? Чика?
— Чика.
— Скажи, пусть выйдет в холл, я буду ждать его там. И приведи этого… — покосился, — в чувство. Есть у тебя нашатырь, таблетки какие-нибудь?
— Все есть. И нашатырь, и таблетки. Но…
— Что «но»?
— Его придется увести. Если в самом деле приводить в чувство.
— Уведи. Займись, пока я буду говорить с Чикой.
— Сделаем, Иосиф Борисович.
Выйдя в холл, Липницкий остановился у окна. Он рассматривал открывавшуюся за окном панораму московского центра минут пять, когда за спиной кашлянули. Обернулся — рядом стоял Чика.
Чика был молодым парнем с правильным лицом, иссиня-голубыми глазами и волосами цвета воронова крыла. Цвет волос сказывался и на лице: щеки Чики были всегда покрыты еле заметной черной щетиной. Сейчас Чика был в отлично сидевшем на нем элегантном синем костюме, с лихо повязанным галстуком в косую серо-голубую полоску.
— Здравствуйте, Иосиф Борисович, — сказал Чика. — Васютка не ошибся? Вы спрашивали насчет Полины?
— Не знаю, как ее зовут. Он должен был вам показать… девушку.
— Он показал. Это Полина.
— Очень хорошо.
— Васютка передал вам условия? Три гранда, налом, сейчас?
— Передал. — Достав бумажник, Липницкий отсчитал три тысячи долларов. Протянул Чике: — Вот.
Мельком просмотрев пачку банкнот, Чика сунул ее во внутренний карман пиджака. Улыбнулся:
— На свежатинку потянуло, Иосиф Борисович?
— Чика, какая тебе разница, на что меня потянуло?
— Я просто так, Иосиф Борисович…
— Ты деньги получил?
— Все, Иосиф Борисович… — Чика развел руками. — У богатых людей свои причуды. Просто в другой раз скажите мне заранее, я вам устрою лучшую девушку, причем за нормальную цену. Что с Полиной? Пусть подойдет к вашему столику?
— Да. Пусть подойдет и сядет.
— Хорошо. Через минуту она будет сидеть рядом с вами. Учтите, в эти три гранда входит и ее гонорар. Что бы она вам ни говорила.
— Учту.
Чика ушел. Подождав несколько секунд, Липницкий последовал за ним. Их столик был пуст. В зале сейчас не танцевали, но, поискав глазами Давида и Вику, он так их и не нашел.
Над его ухом кто-то кашлянул. Подняв глаза, увидел ту самую блондинку, Полину. Скромно потупившись, она улыбнулась:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — сказал он не очень дружелюбно. — Вы Полина?
— Да, я Полина.
— Я Иосиф Борисович. Садитесь.
Осмотревшись, она села на один из свободных стульев. Вблизи она не казалась такой юной. Тем не менее восемнадцати ей точно не было.
Встретив его взгляд, снова улыбнулась. Спросила:
— Что мне делать?
— Сейчас сюда подойдет мой друг. Его зовут Павел. Ты ему очень понравилась.
— Да? — Дернула плечом. — Хорошо. — Постарайся его не разочаровать.
— Да? — Помолчала. — Значит, я буду не с вами? А с ним?
— Да, с ним.
— Понятно. — Стараясь сделать это незаметно, осторожно поправила сползшую бретельку очень модного голубого платья. — Хорошо. А… мы потом куда-то поедем?
— Скорее всего.
— Куда?
— Пока не знаю. Думаю, ко мне.
— К вам?
— Да, ко мне на квартиру.
— Это далеко?
— Не очень. Не волнуйся, у меня есть машина.
— Хорошо. Я вообще-то не волнуюсь. Чика сказал, все будет в порядке.
— Он правильно сказал. Все будет в порядке. — Из двери, ведущей в гардероб, показался Феофанов. — Вот мой друг, Павел. Не обращай внимания, он немного подшофе.
— Хорошо, не буду.
— Постарайся вести себя с ним… соответственно.
— Что значит «соответственно»?
— Разговаривай с ним. Отвечай, когда он будет тебя спрашивать.
— А что отвечать?
— Да не бери в голову, отвечай как вздумается. Вообще старайся отвечать покороче. В дискуссии не вступай. Понятно?
— Понятно. — Полина улыбнулась Феофанову, который сел за столик. — Здравствуйте.
Тот, изображая удивление, потряс головой. Протер глаза.
— Наверное, мне все это снится… Это вы?
— Ну… да… — Полина кокетливо повела головой. — Я. А что вы так смотрите?
— Нет, ничего… — Феофанов оправил серый двубортный пиджак. — Но как вы здесь оказались?
— Меня пригласили. — Кто?
Она кивнула на Липницкого:
— Вот… Ваш друг… Иосиф Борисович.
— А… Ося… — Феофанов округлил глаза: — Подожди, Осенька, родной… Может, ты представишь меня прекрасной незнакомке?
— Конечно. Полина, позвольте представить вам моего лучшего друга Павла, замечательного человека. Полина — Павел, Павел — Полина.
— Очень приятно, — Полина протянула руку. Встав и щелкнув каблуками, Феофанов взял ее руку. Прижавшись к ней губами, посмотрел исподлобья. Оторвавшись и все еще держа ее руку в своих руках, сел. Сказал:
— Полиночка… Вы даже сами не знаете, как вы прекрасны…
— Да? — Полина не убирала своей руки. — Очень приятно.
— И знаете что еще? — Что?
— Полина — мое любимое имя.
Он наконец отпустил ее руку. Осторожно присоединив эту руку ко второй руке, лежащей на столе, она незаметно соединила пальцы. Улыбнулась:
— Спасибо.
Встрепенувшись, Феофанов оглядел зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Сейчас же, увидев эту проклятую путану, Феофанов просто сошел с ума. Вот уже почти час он уговаривает Липницкого немедленно его с ней познакомить. Причем присутствие Давида и Вики его нисколько не смущает, он делает это и при них, нисколько не заботясь о том, что ставит Липницкого перед друзьями в идиотское положение.
Про эту шлюшку, тоненькую блондинку, наверняка еще несовершеннолетнюю, он уже успел выяснить у официанта все. Она появилась здесь месяц назад, контролируют ее дол-гопрудненцы, на сегодняшний вечер девушка снята англичанином, причем он уже заплатил за нее вперед. Договориться с долгопрудненцами в такой ситуации, если только не выложить бешеную сумму, нет никакой возможности. Но этот идиот прилип к нему, как банный лист.
Покосился в сторону соседа — тот допивает очередную рюмку. Встретив взгляд Липницкого, Феофанов поставил пустую рюмку на стол. Выдавил, заикаясь:
— Ося, родной… Я вижу, она там… Танцует…
Полный атас. Этот ублюдок, будучи знаком с ним всего один вечер, еще смеет называть его Осей.
— Ося… Она танцует… — повторил Феофанов. Липницкий прикинулся непонимающим:
— Кто «она»?
— Девушка… Ося, если ты меня с ней не познакомишь, я умру…
— Павел, ну что ты зациклился именно на ней? Успокойся. Девушек здесь много.
— На ней… — пролепетал Феофанов. — Я зациклился на ней…
— Перестань. Здесь полно прекрасных девушек. Я могу тебя познакомить с любой.
— Не хочу с любой… Я не могу без нее, клянусь… Ося, будь другом… Это всерьез… Пойми, это всерьез…
— Павел… Давай поедем в казино. Там полно девушек, в тысячу раз лучше, чем эта. Любая будет твоей.
— Я не хочу в казино… Если ты меня не познакомишь с этой девушкой, ты будешь мой смертельный враг… Смертельный, ты понял? Ося, слышишь?
Главное, если бы он хоть что-то рассказал ему о своей работе в Главном штабе ВМС. Так нет же, на все его вопросы он только мычит. А вот стоило упасть взгляду на шлюшку — начал приставать с ножом к горлу, весь вечер не дает покоя.
Давид и Вика танцевали, глядя друг на друга и никого и ничего не замечая. Феофанов подтянул к себе бутылку «Наполеона»:
— Ося, с твоего позволения, я приму еще… Ты не против?
Он был не против. Может, эта мразь вообще отключится. Тогда он просто заплатит официанту, чтобы тот отвез придурка домой. А сам с Давидом и Викой, освободившись от ненужного груза, закатится в казино.
Впрочем, если взглянуть на вещи спокойно, это знакомство еще может пригодиться. Познакомить с ним Феофанова, занимающего какую-то значительную должность в Главном штабе ВМС, предложила сестра. Она работала в Большом театре и как-то сказала ему: муж ее подруги-балерины, военный моряк, сейчас в трансе, поскольку подруга этого своего мужа бросила. Брошенный муж из-за этого ужасно страдает и постоянно звонит сестре, с которой связан давним знакомством. Тема одна и та же: жалобы на одиночество и просьбы развеять его тоску. Естественно, сестра высказала предположение: может, он, ее всемогущий брат Иосиф, поможет несчастному «развеять тоску»?
Слова «Главный штаб ВМС» для Липницкого значили достаточно много, поскольку последние десять лет основным его бизнесом было оружие. Раньше он работал в Военторге, занимался продовольственными поставками, но в конце концов понял: настоящие деньги можно делать только на устаревшем вооружении. Отслужившее свой срок вооружение обладает неоценимыми качествами: его легко списать как никому не нужную рухлядь, спрос же на такое оружие в мире непрерывно растет.
За эти десять лет он стал богатым человеком, у него появилась серьезная международная клиентура. Ясно, в России у него тоже было немало связей в военных кругах. Но он отлично знал: чем больше связей, тем лучше. Поэтому знакомство с еще одним человеком из Министерства обороны, к тому же еще работающим в Главштабе ВМС, могло оказаться очень и очень полезным.
После очередного звонка сестры он, будто между делом, поинтересовался, как дела у безутешного брошенного мужа ее подруги. Сестра сказала, что тот по-прежнему страдает, и спросила, может ли она дать Феофанову его телефон. Он сказал, что может. И вот они с Феофановым уже четвертый час сидят рядом за столиком в одном из лучших московских ресторанов. И он, Иосиф Липницкий, проклинает тот час, когда дал этому недоумку свой телефон.
Но, проклиная Феофанова, Липницкий тем не менее все еще надеялся, что это знакомство может оказаться полезным. Вот только когда?
Покосился — сосед сидит тихо. Тупо смотрит в зал. Танец кончился, но танцующие не расходятся. До Липницкого донеслось бормотание:
— Ося… Она стоит, я ее вижу… Ося, друг, сделай что-нибудь…
Ладно, подумал Липницкий, может, в самом деле стоит потратиться. Деньги наверняка придется выложить большие, и неизвестно еще, окупится ли когда-нибудь эта трата. Но рискнуть стоит. Ведь если сестра не перепутала, и этот Феофанов, капитан второго ранга, в самом деле работает в Главштабе ВМС, он, Иосиф Липницкий, может позволить себе сейчас заплатить за эту девку любые деньги. У него есть знакомые в Главном штабе сухопутных сил, есть знакомые в Главном управлении ракетных войск. Теперь будет знакомый в Главном морском штабе. Решено.
Увидев, что оркестр заиграл снова и Давид с Викой, обняв друг друга, закачались в танце, сделал незаметный знак официанту. После того как тот подошел, сказал на ухо:
— Василий, поинтересуйся у ребят, сколько они хотят за эту куклу.
— За какую?
— Ну… Я о ней уже спрашивал.
— А-а… — Официант сочувственно посмотрел на него. Дохнул в ухо: — Иосиф Борисович, не советую.
— Что так?
— Они же три шкуры сдерут. Неужели вы себе женщину не можете найти?
— Да я не для себя… — Липницкий покосился на застывшего Феофанова. — Для этого.
— А-а-а… — протянул официант. — Тогда смотрите.
Вытащив бумажник, Липницкий достал несколько кредиток, запихал официанту в карман:
— Пойди, поговори. Скажи, я прошу. Они меня знают. Пусть скажут, сколько надо. Я дам.
— Сделаем. — Затолкав торчащие из кармана банкноты поглубже, официант отошел. Улучив момент, стал осторожно пробираться между танцующими к столику на другой стороне. Этот столик, за которым здесь всегда сидели долгопрудненские, Липницкий хорошо знал.
Подойдя через несколько минут, официант сказал:
— Иосиф Борисович, они просят… — Официант назвал совершенно непомерную цифру. Ясно, долгопрудненцы даже и не рассчитывают, что получат такие деньги. Сказали просто так, от фонаря. Но Липницкий, поколебавшись секунду, полез за бумажником.
— Хорошо. Сейчас я выпишу чек.
— Иосиф Борисович, они сказали — возьмут только налом.
— Налом? Но они же меня знают.
— Они все равно говорят, только наличными. Я вообще их еле уговорил.
— Черт… Не знаю, наберу ли я столько. — Заглянув в бумажник, понял: сумма натягивается еле-еле. — Ладно. Кто у них там главный? Чика?
— Чика.
— Скажи, пусть выйдет в холл, я буду ждать его там. И приведи этого… — покосился, — в чувство. Есть у тебя нашатырь, таблетки какие-нибудь?
— Все есть. И нашатырь, и таблетки. Но…
— Что «но»?
— Его придется увести. Если в самом деле приводить в чувство.
— Уведи. Займись, пока я буду говорить с Чикой.
— Сделаем, Иосиф Борисович.
Выйдя в холл, Липницкий остановился у окна. Он рассматривал открывавшуюся за окном панораму московского центра минут пять, когда за спиной кашлянули. Обернулся — рядом стоял Чика.
Чика был молодым парнем с правильным лицом, иссиня-голубыми глазами и волосами цвета воронова крыла. Цвет волос сказывался и на лице: щеки Чики были всегда покрыты еле заметной черной щетиной. Сейчас Чика был в отлично сидевшем на нем элегантном синем костюме, с лихо повязанным галстуком в косую серо-голубую полоску.
— Здравствуйте, Иосиф Борисович, — сказал Чика. — Васютка не ошибся? Вы спрашивали насчет Полины?
— Не знаю, как ее зовут. Он должен был вам показать… девушку.
— Он показал. Это Полина.
— Очень хорошо.
— Васютка передал вам условия? Три гранда, налом, сейчас?
— Передал. — Достав бумажник, Липницкий отсчитал три тысячи долларов. Протянул Чике: — Вот.
Мельком просмотрев пачку банкнот, Чика сунул ее во внутренний карман пиджака. Улыбнулся:
— На свежатинку потянуло, Иосиф Борисович?
— Чика, какая тебе разница, на что меня потянуло?
— Я просто так, Иосиф Борисович…
— Ты деньги получил?
— Все, Иосиф Борисович… — Чика развел руками. — У богатых людей свои причуды. Просто в другой раз скажите мне заранее, я вам устрою лучшую девушку, причем за нормальную цену. Что с Полиной? Пусть подойдет к вашему столику?
— Да. Пусть подойдет и сядет.
— Хорошо. Через минуту она будет сидеть рядом с вами. Учтите, в эти три гранда входит и ее гонорар. Что бы она вам ни говорила.
— Учту.
Чика ушел. Подождав несколько секунд, Липницкий последовал за ним. Их столик был пуст. В зале сейчас не танцевали, но, поискав глазами Давида и Вику, он так их и не нашел.
Над его ухом кто-то кашлянул. Подняв глаза, увидел ту самую блондинку, Полину. Скромно потупившись, она улыбнулась:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — сказал он не очень дружелюбно. — Вы Полина?
— Да, я Полина.
— Я Иосиф Борисович. Садитесь.
Осмотревшись, она села на один из свободных стульев. Вблизи она не казалась такой юной. Тем не менее восемнадцати ей точно не было.
Встретив его взгляд, снова улыбнулась. Спросила:
— Что мне делать?
— Сейчас сюда подойдет мой друг. Его зовут Павел. Ты ему очень понравилась.
— Да? — Дернула плечом. — Хорошо. — Постарайся его не разочаровать.
— Да? — Помолчала. — Значит, я буду не с вами? А с ним?
— Да, с ним.
— Понятно. — Стараясь сделать это незаметно, осторожно поправила сползшую бретельку очень модного голубого платья. — Хорошо. А… мы потом куда-то поедем?
— Скорее всего.
— Куда?
— Пока не знаю. Думаю, ко мне.
— К вам?
— Да, ко мне на квартиру.
— Это далеко?
— Не очень. Не волнуйся, у меня есть машина.
— Хорошо. Я вообще-то не волнуюсь. Чика сказал, все будет в порядке.
— Он правильно сказал. Все будет в порядке. — Из двери, ведущей в гардероб, показался Феофанов. — Вот мой друг, Павел. Не обращай внимания, он немного подшофе.
— Хорошо, не буду.
— Постарайся вести себя с ним… соответственно.
— Что значит «соответственно»?
— Разговаривай с ним. Отвечай, когда он будет тебя спрашивать.
— А что отвечать?
— Да не бери в голову, отвечай как вздумается. Вообще старайся отвечать покороче. В дискуссии не вступай. Понятно?
— Понятно. — Полина улыбнулась Феофанову, который сел за столик. — Здравствуйте.
Тот, изображая удивление, потряс головой. Протер глаза.
— Наверное, мне все это снится… Это вы?
— Ну… да… — Полина кокетливо повела головой. — Я. А что вы так смотрите?
— Нет, ничего… — Феофанов оправил серый двубортный пиджак. — Но как вы здесь оказались?
— Меня пригласили. — Кто?
Она кивнула на Липницкого:
— Вот… Ваш друг… Иосиф Борисович.
— А… Ося… — Феофанов округлил глаза: — Подожди, Осенька, родной… Может, ты представишь меня прекрасной незнакомке?
— Конечно. Полина, позвольте представить вам моего лучшего друга Павла, замечательного человека. Полина — Павел, Павел — Полина.
— Очень приятно, — Полина протянула руку. Встав и щелкнув каблуками, Феофанов взял ее руку. Прижавшись к ней губами, посмотрел исподлобья. Оторвавшись и все еще держа ее руку в своих руках, сел. Сказал:
— Полиночка… Вы даже сами не знаете, как вы прекрасны…
— Да? — Полина не убирала своей руки. — Очень приятно.
— И знаете что еще? — Что?
— Полина — мое любимое имя.
Он наконец отпустил ее руку. Осторожно присоединив эту руку ко второй руке, лежащей на столе, она незаметно соединила пальцы. Улыбнулась:
— Спасибо.
Встрепенувшись, Феофанов оглядел зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73