Внезапно, в какую-то секунду, у трапа возникли около десятка спецназовцев вместе с Кулигиным. Взяв мегафон, Кулигин крикнул:
— Эй, на яхте, вернитесь к трапу! Мне нужно срочно поговорить с командиром корабля!
— Алла, курс — открытое море, — негромко сказал Глеб. — Я спущусь с этим гадом в каюту, свяжу его. Юра, ты последи за крейсером. Приготовь на всякий случай наш подарочек, ты понял…
— Понял, Глеб… — Спустившись вслед за Глебом и Петраковым в каюту, Седов достал из грузового отсека ракеты, гранатомет и пулемет. Тщательно завернув в парусину, по очереди перетащил оружие мимо сидящего в спальне Петракова на ют. Взяв бинокль, посмотрел на крейсер. Пока он перетаскивал оружие, «Хаджибей» сильно отдалился, до него теперь было больше мили. У одного из спасательных катеров заметил движение людей в серых матросских робах и синих комбинезонах спецназа.
— Что там? — спросил Глеб.
— Спускают катер.
— Пускай спускают. Мы их встретим. Непонятно только, что мы будем делать дальше с Петраковым.
— Не переживай, решение придет само собой. — Снова посмотрел в бинокль в сторону крейсера. Катер на фалах медленно полз вниз, к воде. — На этом катере есть радиостанция, так ведь?
— Есть.
— Свяжемся с ними?
— Связаться с ними по рации? Зачем?
— Они сейчас пойдут за нами. И довольно быстро догонят. Так вот, мы их предупредим: если они не отстанут, мы их просто пустим ко дну. А если не поверят, швырнем прямо по курсу пару-другую гранат. Как?
— Идея отличная, но как мы найдем их в эфире?
— Они наверняка переговариваются сейчас с крейсером, на длинных волнах или на УКВ. Пошарим по эфиру и, как только узнаем их голоса, свяжемся. А если они не будут переговариваться с крейсером, начнем вызывать их сами, по всему диапазону. Сто процентов, они будут идти с включенной рацией. И прослушивать эфир.
— Хорошая идея. А у меня, Юра, есть еще одна.
— Какая?
— Где мы отсидимся, если уйдем от них. — Где?
— Там, где мы брали провиант. В поселке Сеадет. Найдем Гафура, замаскируем с его помощью «Алку» под рыбачье судно. И поставим ее рядом с другими ветхими лайбами, с теми, которые стоят на приколе за причалом. Помнишь эти лайбы?
— Конечно. Я ж там, ожидая вас, проторчал два часа.
— Они уже идут сюда.
— Пока они нас догонят, мы будем в открытом море. Садимся за рацию?
— Садимся. Но кто-то должен заняться гранатометом.
— Глеб, у меня такое предложение: ты следи в бинокль, далеко ли они. И подготовь гранатомет, чтобы сразу открыть огонь. А я буду шарить в эфире.
— Давай.
В каюте Седов, закрыв за собой дверь салона, прежде всего отбил шифровку. «Гущину. Нахожусь на „Алке“ вместе с Довганем, Поздняковой и арестованным Петраковым. Есть опасность нападения спецназа на катере с „Хаджибея“. Через 2 — 3 часа „Алка“ будет стоять замаскированная в поселке Сеадет. Ожидаю немедленной помощи». Подождав, получил ответ: «Вертолет сможет подойти через 5 — 6 часов. Держись. Гущин».
Подумал: продержаться пять-шесть часов вполне реально. Перейдя сначала на длинные волны, а потом на УКВ, начал прослушивать эфир. Не услышав в течение двадцати минут никаких голосов, говорящих по-русски, вышел на палубу. Алла продолжала сидеть за рулевым пультом, Глеб возился с гранатометом.
— Подготовил игрушку? — спросил Седов.
— Она уже готова. Правда, если честно, пулять из нее я не мастак. Могу запулить прямо по ним.
— Было бы нежелательно.
— Извини. Ничем не могу помочь.
— Может, поменяемся? Я немного знаю гранатомет.
— Давай. Ты слушал на длинных?
— Да. Иди по всему диапазону.
— Понятно. — Глеб взял микрофон, надел наушники. Седов посмотрел в бинокль. Вокруг не было видно никаких следов берега, катер, преследующий их, шел со скоростью не меньше двадцати узлов примерно в кабельтове. На носу катера, широко расставив ноги, лежал у сшестеренного пулемета спецназовец.
— На спасательном катере с крейсера «Хаджибей»… — Голос Глеба звучал монотонно. — Вас вызывает яхта «Алка»… — На спасательном катере с крейсера «Хаджибей»…. Вас вызывает яхта «Алка»…
Наконец Седов услышал:
— Юра, кажется, отозвались…
— Кто именно?
— Кулигин. Сейчас я ему сообщу кое-что. — Обратившись к Кулигину, Глеб начал говорить подчеркнуто спокойно: — Кулигин, с тобой говорит шкипер яхты «Алка» Глеб Довгань. Слушай меня внимательно. Очень внимательно. Немедленно прекращай преследование. Если не прекратишь преследование, наш предупредительный огонь перейдет в огонь на поражение. И вы пойдете ко дну. — Выждав короткую паузу, спросил: — Что? Не видишь никакого огня? Сейчас увидишь. — Крикнул: — Юра, начинай!
Седов пустил первую гранату. Снаряд, взметнув фонтан воды, взорвался примерно в полукабельтове в стороне от курса катера. Подправив прицел, пустил вторую. Она взорвалась гораздо ближе. Пустил третью, четвертую, пятую, шестую. Белые фонтаны взрывов, возникавшие сначала далеко от носа катера, стали к нему приближаться. После того как одна из гранат взорвалась точно перед катером, обдав пулеметчика брызгами, белые буруны на носу у редана опали.
— Кулигин, теперь ты видишь огонь? — спросил Довгань. — Предупреждаю, это только начало. Только цветочки. Ягоды будут впереди.
Катер, резко сбавив ход, стал на глазах отдаляться.
— Что? — переспросил Глеб. — Нам ничего от вас не нужно. Единственное, что я от тебя хочу, — чтобы ты вернулся на крейсер. Если ты развернешься и уйдешь — огонь будет прекращен. Если нет, придется продолжить. Насчет боеприпасов не волнуйся: их у нас много. Сейчас мы тебе это продемонстрируем. — Выглянув из каюты, сказал негромко: — Юра, пусти еще парочку. Он не верит.
Седов одну за другой пустил три гранаты. Все три взорвались недалеко от борта катера. Услышал, как Глеб сказал в микрофон:
— Это другой разговор, Кулигин. Совсем другой. А вот это ты зря. Почему? Да потому что командир корабля он только для тебя. Для меня же он — никто. Здесь, на яхте, есть только один командир — я. — Выслушав ответ, сказал глухо: — Разворачивайся. Или, клянусь потрохами, Кулигин, ты меня разозлишь. И тогда я просто шарахну по твоему катеру «шмелем». Знаешь, что такое «шмель» системы «вода — вода»? — Помолчал. — Вот что, Кулигин, меня на гоп-стоп не бери. Когда меня берут на гоп-стоп, я становлюсь злой. И учти, Кулигин, мокруха на тебе висит еще с Новороссийска. Если братва в Новороссийске узнает, что ты замочил Леву Грека, тебе придется худо. Очень худо. Это здесь ты майор спецназа. В Новороссийске же братва на то, что ты майор спецназа, и вообще на весь твой спецназ класть хотела. Понял меня?
Посмотрев в бинокль, Седов увидел: белые буруны перед катером возникли снова. Какое-то время казалось, что катер идет в их сторону. Но вскоре стало ясно: корабль, описав долгую дугу, развернулся и стал на той же скорости, около двадцати узлов, уходить к горизонту.
Стоя с биноклем на ходовом мостике, Лапик всматривался в горизонт. Серая ровная линия моря была пустой, спасательного катера с десятью спецназовцами видно не было.
Наконец, опустив бесполезный бинокль, посмотрел на руки — они дрожали. Черт. Неужели он теряет выдержку? Надо успокоиться. Так он ничего не добьется.
Повторил несколько раз: спокойствие. Перед тем как Кулигин ушел на катере в море, он несколько раз сказал ему: главное — вернуть Петракова. Вернуть в любом состоянии, живым или мертвым.
Хорошо, а если вернуть Петракова не удастся — что тогда? Что? То, что Довганю и Седову удалось захватить Петракова и уйти с ним, было худшим, что он мог себе представить. Он же повел себя как последний идиот. Конечно, Довгань обнаружил мину. И ясно, что после этого Довгань с Седовым с самого начала продумали захват Петракова. Они знали, это окажется самым сильным ударом. Он мог предупредить удар — в момент, когда Довгань стал подниматься по трапу главной надстройки. Надо было тут же вызвать на палубу весь оставшийся на крейсере спецназ. И приказать им стоять насмерть, но не пускать Довганя с Петраковым на яхту. Теперь же он может рассчитывать только на удачу.
Снова поднял бинокль. Увидев на горизонте небольшую точку, подумал: только бы это был катер. Увеличивающаяся точка очень походила на катер.
Он стоял, не отрывая окуляров бинокля от точки, которая медленно росла. Наконец, убедившись, что это в самом деле спасательный катер, почувствовал сомнение. Катер возвращается быстро, очень быстро. Что это может означать? Можно, конечно, связаться сейчас с катером по рации. Впрочем, не стоит. Проще сразу спуститься к трапу.
Сойдя на палубу, подошел к трапу. Катер за это время успел приблизиться к крейсеру вплотную и теперь, заглушив мотор, двигался по инерции. Спецназовец, стоящий на носу, прыгнул на трап. Присел, закрепил швартов.
Морские пехотинцы, одновременно прыгая на площадку, тут же поднимались наверх.
Окончательно Лапик понял, что Петракова на катере нет, когда увидел медленно поднимавшегося последним Кулигина. Шагнув на палубу, майор остановился:
— Сволочь… Какая сволочь…
— Где Петраков? — Лапик трясанул Кулигина за плечо. — Где?
— Нет Петракова. Он у них.
— Почему ты его не взял?
— А как? — Кулигин освободил плечо. — Мы ж не знали, что у них целый арсенал. Пошли с одним пулеметом. А у них все. Гранатомет, ракеты. Все. Бьют, не жалея боеприпасов.
— Хорошо, — ты можешь спокойно объяснить, что случилось?
Кулигин посмотрел на море. Сказал хрипло:
— Могу. Но не здесь. Пойдем в каюту.
— Пойдем.
Пройдя несколько шагов, майор повторил:
— А Довгань сволочь. Сука, чуть нас на дно не пустил. Дай только доберусь до него. Перебью хребет в момент.
Первое, что сделал Кулигин в каюте, — налив стакан водки, выпил его одним махом. Достал сигареты, закурил. Сделав несколько затяжек, посмотрел на Лапика. Перевел взгляд на сигарету — так, будто она была сейчас самым важным предметом в жизни. Выдавил:
— Не дрейфь, Володя. Петракова я возьму. Сегодня же.
— Возьмешь — как?
— Подожди, подожди… Не нужно этого… Не нужно недоверия… Сейчас объясню. — Взял телефонную трубку, набрал номер: — Миша? Это я. Как у тебя с этими штуками? Уже достал? Молодец. Неси их ко мне в каюту. Да, обе. Жду.
— О каких штуках речь? — спросил Лапик.
— Сейчас увидишь. Выпить не хочешь?
— Спасибо, не то настроение. И тебе не советую.
— Володя… — Кулигин усмехнулся. — Запомни — на меня водка не действует. Только башка лучше работает. Вот я выпил стакан — и успокоился. — Услышав стук в дверь, крикнул: — Открыто!
Спецназовец, вошедший в каюту, держал в руках два небольших прибора. Из-за соединенных с корпусами раструбов приборы напоминали небольшие громкоговорители. От громкоговорителей их отличал набор тумблеров и кнопок, а также матовый дисплей на панели управления.
Взяв оба прибора, Кулигин сказал:
— Можешь идти. — Подождав, пока десантник уйдет, посмотрел на Лапика: — Знаешь, что это?
— Радиодетекторы?
— В точку, радиодетекторы. Только даю поправку: радиодетекторы последней модификации, «РДМ-4с». Обнаруживают наличие радиоприбора за два кабельтова, даже если это простой уокмен. А если приборов много, эта умница чует их за милю. А знаешь, сколько у них на яхте радиоприборов?
— Знаю. Радиоприборы — болезнь Довганя.
— Это точно. Радиоаппаратурой у них забита вся яхта.
— Прости, Володя, но сейчас до них не два кабельтова. Как ты узнаешь, где сейчас яхта?
— А это и не нужно. Достаточно знать, что яхта далеко не ушла.
Оба замолчали. А ведь в словах «яхта далеко не ушла» есть смысл, подумал Лапик. Не глядя на него, Кулигин сказал:
— В океане штормит. Вряд ли они сейчас пустятся в плавание. Они будут прятаться на берегу, в какой-нибудь деревушке. Встанут у причала. Больше им здесь деться некуда. Я в Иране бывал и знаю, на каких лоханках здесь ходят рыбаки. Раций на этих лоханках никто не держит, им рации ни к чему, а если на nape-другой лайб и есть рация, то самая примитивная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Эй, на яхте, вернитесь к трапу! Мне нужно срочно поговорить с командиром корабля!
— Алла, курс — открытое море, — негромко сказал Глеб. — Я спущусь с этим гадом в каюту, свяжу его. Юра, ты последи за крейсером. Приготовь на всякий случай наш подарочек, ты понял…
— Понял, Глеб… — Спустившись вслед за Глебом и Петраковым в каюту, Седов достал из грузового отсека ракеты, гранатомет и пулемет. Тщательно завернув в парусину, по очереди перетащил оружие мимо сидящего в спальне Петракова на ют. Взяв бинокль, посмотрел на крейсер. Пока он перетаскивал оружие, «Хаджибей» сильно отдалился, до него теперь было больше мили. У одного из спасательных катеров заметил движение людей в серых матросских робах и синих комбинезонах спецназа.
— Что там? — спросил Глеб.
— Спускают катер.
— Пускай спускают. Мы их встретим. Непонятно только, что мы будем делать дальше с Петраковым.
— Не переживай, решение придет само собой. — Снова посмотрел в бинокль в сторону крейсера. Катер на фалах медленно полз вниз, к воде. — На этом катере есть радиостанция, так ведь?
— Есть.
— Свяжемся с ними?
— Связаться с ними по рации? Зачем?
— Они сейчас пойдут за нами. И довольно быстро догонят. Так вот, мы их предупредим: если они не отстанут, мы их просто пустим ко дну. А если не поверят, швырнем прямо по курсу пару-другую гранат. Как?
— Идея отличная, но как мы найдем их в эфире?
— Они наверняка переговариваются сейчас с крейсером, на длинных волнах или на УКВ. Пошарим по эфиру и, как только узнаем их голоса, свяжемся. А если они не будут переговариваться с крейсером, начнем вызывать их сами, по всему диапазону. Сто процентов, они будут идти с включенной рацией. И прослушивать эфир.
— Хорошая идея. А у меня, Юра, есть еще одна.
— Какая?
— Где мы отсидимся, если уйдем от них. — Где?
— Там, где мы брали провиант. В поселке Сеадет. Найдем Гафура, замаскируем с его помощью «Алку» под рыбачье судно. И поставим ее рядом с другими ветхими лайбами, с теми, которые стоят на приколе за причалом. Помнишь эти лайбы?
— Конечно. Я ж там, ожидая вас, проторчал два часа.
— Они уже идут сюда.
— Пока они нас догонят, мы будем в открытом море. Садимся за рацию?
— Садимся. Но кто-то должен заняться гранатометом.
— Глеб, у меня такое предложение: ты следи в бинокль, далеко ли они. И подготовь гранатомет, чтобы сразу открыть огонь. А я буду шарить в эфире.
— Давай.
В каюте Седов, закрыв за собой дверь салона, прежде всего отбил шифровку. «Гущину. Нахожусь на „Алке“ вместе с Довганем, Поздняковой и арестованным Петраковым. Есть опасность нападения спецназа на катере с „Хаджибея“. Через 2 — 3 часа „Алка“ будет стоять замаскированная в поселке Сеадет. Ожидаю немедленной помощи». Подождав, получил ответ: «Вертолет сможет подойти через 5 — 6 часов. Держись. Гущин».
Подумал: продержаться пять-шесть часов вполне реально. Перейдя сначала на длинные волны, а потом на УКВ, начал прослушивать эфир. Не услышав в течение двадцати минут никаких голосов, говорящих по-русски, вышел на палубу. Алла продолжала сидеть за рулевым пультом, Глеб возился с гранатометом.
— Подготовил игрушку? — спросил Седов.
— Она уже готова. Правда, если честно, пулять из нее я не мастак. Могу запулить прямо по ним.
— Было бы нежелательно.
— Извини. Ничем не могу помочь.
— Может, поменяемся? Я немного знаю гранатомет.
— Давай. Ты слушал на длинных?
— Да. Иди по всему диапазону.
— Понятно. — Глеб взял микрофон, надел наушники. Седов посмотрел в бинокль. Вокруг не было видно никаких следов берега, катер, преследующий их, шел со скоростью не меньше двадцати узлов примерно в кабельтове. На носу катера, широко расставив ноги, лежал у сшестеренного пулемета спецназовец.
— На спасательном катере с крейсера «Хаджибей»… — Голос Глеба звучал монотонно. — Вас вызывает яхта «Алка»… — На спасательном катере с крейсера «Хаджибей»…. Вас вызывает яхта «Алка»…
Наконец Седов услышал:
— Юра, кажется, отозвались…
— Кто именно?
— Кулигин. Сейчас я ему сообщу кое-что. — Обратившись к Кулигину, Глеб начал говорить подчеркнуто спокойно: — Кулигин, с тобой говорит шкипер яхты «Алка» Глеб Довгань. Слушай меня внимательно. Очень внимательно. Немедленно прекращай преследование. Если не прекратишь преследование, наш предупредительный огонь перейдет в огонь на поражение. И вы пойдете ко дну. — Выждав короткую паузу, спросил: — Что? Не видишь никакого огня? Сейчас увидишь. — Крикнул: — Юра, начинай!
Седов пустил первую гранату. Снаряд, взметнув фонтан воды, взорвался примерно в полукабельтове в стороне от курса катера. Подправив прицел, пустил вторую. Она взорвалась гораздо ближе. Пустил третью, четвертую, пятую, шестую. Белые фонтаны взрывов, возникавшие сначала далеко от носа катера, стали к нему приближаться. После того как одна из гранат взорвалась точно перед катером, обдав пулеметчика брызгами, белые буруны на носу у редана опали.
— Кулигин, теперь ты видишь огонь? — спросил Довгань. — Предупреждаю, это только начало. Только цветочки. Ягоды будут впереди.
Катер, резко сбавив ход, стал на глазах отдаляться.
— Что? — переспросил Глеб. — Нам ничего от вас не нужно. Единственное, что я от тебя хочу, — чтобы ты вернулся на крейсер. Если ты развернешься и уйдешь — огонь будет прекращен. Если нет, придется продолжить. Насчет боеприпасов не волнуйся: их у нас много. Сейчас мы тебе это продемонстрируем. — Выглянув из каюты, сказал негромко: — Юра, пусти еще парочку. Он не верит.
Седов одну за другой пустил три гранаты. Все три взорвались недалеко от борта катера. Услышал, как Глеб сказал в микрофон:
— Это другой разговор, Кулигин. Совсем другой. А вот это ты зря. Почему? Да потому что командир корабля он только для тебя. Для меня же он — никто. Здесь, на яхте, есть только один командир — я. — Выслушав ответ, сказал глухо: — Разворачивайся. Или, клянусь потрохами, Кулигин, ты меня разозлишь. И тогда я просто шарахну по твоему катеру «шмелем». Знаешь, что такое «шмель» системы «вода — вода»? — Помолчал. — Вот что, Кулигин, меня на гоп-стоп не бери. Когда меня берут на гоп-стоп, я становлюсь злой. И учти, Кулигин, мокруха на тебе висит еще с Новороссийска. Если братва в Новороссийске узнает, что ты замочил Леву Грека, тебе придется худо. Очень худо. Это здесь ты майор спецназа. В Новороссийске же братва на то, что ты майор спецназа, и вообще на весь твой спецназ класть хотела. Понял меня?
Посмотрев в бинокль, Седов увидел: белые буруны перед катером возникли снова. Какое-то время казалось, что катер идет в их сторону. Но вскоре стало ясно: корабль, описав долгую дугу, развернулся и стал на той же скорости, около двадцати узлов, уходить к горизонту.
Стоя с биноклем на ходовом мостике, Лапик всматривался в горизонт. Серая ровная линия моря была пустой, спасательного катера с десятью спецназовцами видно не было.
Наконец, опустив бесполезный бинокль, посмотрел на руки — они дрожали. Черт. Неужели он теряет выдержку? Надо успокоиться. Так он ничего не добьется.
Повторил несколько раз: спокойствие. Перед тем как Кулигин ушел на катере в море, он несколько раз сказал ему: главное — вернуть Петракова. Вернуть в любом состоянии, живым или мертвым.
Хорошо, а если вернуть Петракова не удастся — что тогда? Что? То, что Довганю и Седову удалось захватить Петракова и уйти с ним, было худшим, что он мог себе представить. Он же повел себя как последний идиот. Конечно, Довгань обнаружил мину. И ясно, что после этого Довгань с Седовым с самого начала продумали захват Петракова. Они знали, это окажется самым сильным ударом. Он мог предупредить удар — в момент, когда Довгань стал подниматься по трапу главной надстройки. Надо было тут же вызвать на палубу весь оставшийся на крейсере спецназ. И приказать им стоять насмерть, но не пускать Довганя с Петраковым на яхту. Теперь же он может рассчитывать только на удачу.
Снова поднял бинокль. Увидев на горизонте небольшую точку, подумал: только бы это был катер. Увеличивающаяся точка очень походила на катер.
Он стоял, не отрывая окуляров бинокля от точки, которая медленно росла. Наконец, убедившись, что это в самом деле спасательный катер, почувствовал сомнение. Катер возвращается быстро, очень быстро. Что это может означать? Можно, конечно, связаться сейчас с катером по рации. Впрочем, не стоит. Проще сразу спуститься к трапу.
Сойдя на палубу, подошел к трапу. Катер за это время успел приблизиться к крейсеру вплотную и теперь, заглушив мотор, двигался по инерции. Спецназовец, стоящий на носу, прыгнул на трап. Присел, закрепил швартов.
Морские пехотинцы, одновременно прыгая на площадку, тут же поднимались наверх.
Окончательно Лапик понял, что Петракова на катере нет, когда увидел медленно поднимавшегося последним Кулигина. Шагнув на палубу, майор остановился:
— Сволочь… Какая сволочь…
— Где Петраков? — Лапик трясанул Кулигина за плечо. — Где?
— Нет Петракова. Он у них.
— Почему ты его не взял?
— А как? — Кулигин освободил плечо. — Мы ж не знали, что у них целый арсенал. Пошли с одним пулеметом. А у них все. Гранатомет, ракеты. Все. Бьют, не жалея боеприпасов.
— Хорошо, — ты можешь спокойно объяснить, что случилось?
Кулигин посмотрел на море. Сказал хрипло:
— Могу. Но не здесь. Пойдем в каюту.
— Пойдем.
Пройдя несколько шагов, майор повторил:
— А Довгань сволочь. Сука, чуть нас на дно не пустил. Дай только доберусь до него. Перебью хребет в момент.
Первое, что сделал Кулигин в каюте, — налив стакан водки, выпил его одним махом. Достал сигареты, закурил. Сделав несколько затяжек, посмотрел на Лапика. Перевел взгляд на сигарету — так, будто она была сейчас самым важным предметом в жизни. Выдавил:
— Не дрейфь, Володя. Петракова я возьму. Сегодня же.
— Возьмешь — как?
— Подожди, подожди… Не нужно этого… Не нужно недоверия… Сейчас объясню. — Взял телефонную трубку, набрал номер: — Миша? Это я. Как у тебя с этими штуками? Уже достал? Молодец. Неси их ко мне в каюту. Да, обе. Жду.
— О каких штуках речь? — спросил Лапик.
— Сейчас увидишь. Выпить не хочешь?
— Спасибо, не то настроение. И тебе не советую.
— Володя… — Кулигин усмехнулся. — Запомни — на меня водка не действует. Только башка лучше работает. Вот я выпил стакан — и успокоился. — Услышав стук в дверь, крикнул: — Открыто!
Спецназовец, вошедший в каюту, держал в руках два небольших прибора. Из-за соединенных с корпусами раструбов приборы напоминали небольшие громкоговорители. От громкоговорителей их отличал набор тумблеров и кнопок, а также матовый дисплей на панели управления.
Взяв оба прибора, Кулигин сказал:
— Можешь идти. — Подождав, пока десантник уйдет, посмотрел на Лапика: — Знаешь, что это?
— Радиодетекторы?
— В точку, радиодетекторы. Только даю поправку: радиодетекторы последней модификации, «РДМ-4с». Обнаруживают наличие радиоприбора за два кабельтова, даже если это простой уокмен. А если приборов много, эта умница чует их за милю. А знаешь, сколько у них на яхте радиоприборов?
— Знаю. Радиоприборы — болезнь Довганя.
— Это точно. Радиоаппаратурой у них забита вся яхта.
— Прости, Володя, но сейчас до них не два кабельтова. Как ты узнаешь, где сейчас яхта?
— А это и не нужно. Достаточно знать, что яхта далеко не ушла.
Оба замолчали. А ведь в словах «яхта далеко не ушла» есть смысл, подумал Лапик. Не глядя на него, Кулигин сказал:
— В океане штормит. Вряд ли они сейчас пустятся в плавание. Они будут прятаться на берегу, в какой-нибудь деревушке. Встанут у причала. Больше им здесь деться некуда. Я в Иране бывал и знаю, на каких лоханках здесь ходят рыбаки. Раций на этих лоханках никто не держит, им рации ни к чему, а если на nape-другой лайб и есть рация, то самая примитивная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73