А для начала пошлю кассету с записью этого разговора в твое посольство. Просекаешь?
— Просекаю.
Посмотрев на него с усмешкой, кавказец выбрался из машины.
— Все, иди. В семь встретимся в «Пекине».
— Хорошо. Я приду обязательно. — Выйдя из машины, Халид, не оглядываясь, пошел в сторону «Савоя». Он слышал, как за его спиной заработал мотор «Хонды» и как она отъехала.
Войдя в ресторан, подошел к столику. Увидев его, Надя улыбнулась. Когда он сел, спросила:
— Все в порядке?
— Да. — Посмотрел на стоящую перед ней полную тарелку супа. — Ты чего не ешь?
— Ждала тебя.
— Зря. Надо было есть, пока горячее.
— Я люблю остывшее. Все принесли. Вон твоя солянка, накрыта крышкой. А у меня суп с грибами.
— Так давай есть?
— Давай.
После обеда, когда они сели в машину, он тронул ее за руку:
— Надя… Ты будешь меня ругать…
— Ругать — за что?
— Ну… У меня появились срочные дела. Я завезу тебя сейчас в театр… Или домой, как ты скажешь. И поеду.
— Очень хорошо. А почему я должна тебя ругать?
— Ну… Как-то нелепо получилось.
— Халид, перестань. Разве мы плохо пообедали?
— Да нет.
— Ну и все. — Откинулась на сиденье. — Отвези меня домой. Завтра девчонкам буду весь день рассказывать, что была в «Савое». И обедала с тобой. Можно?
Пригнувшись, он поцеловал ее в шею, почувствовав, как у нее перехватило дыхание. Сказал на ухо:
— Ты сказка.
У него у самого на мгновение перехватило дыхание. Но он знал, часы показывают четверть шестого. Времени у него меньше двух часов, в семь он должен быть в «Пекине». Нужно срочно отвезти Надю домой. А потом решать, что делать.
Как только он отвез Надю домой и она вышла, он тут же взял сотовый телефон. Обращаться к Луи по этому поводу смертельно не хотелось, но он прекрасно понимал: другого выхода у него нет.
Набрав номер, он услышал ответ Луи после довольно долгого молчания: — Да?
— Луи, это Халид. Прости, что звоню раньше времени.
— Ничего.
— Ты где?
— В настоящий момент сижу в кресле. В парикмахерской. Привожу в порядок прическу.
— Прости, Луи, но это в самом деле срочно. Нам нужно встретиться.
— Что-нибудь случилось?
— Да. — Халид помедлил. — По вопросу, о котором мы говорили сегодня утром.
Луи молчал. Были слышны голоса, шум.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Ты сейчас далеко от центра?
— Нет.
— Подъезжай к тому месту, где мы сегодня разговаривали. И жди меня. Я скоро подойду.
— Хорошо.
Подъехав к «Метрополю», Халид поднялся на четвертый этаж. Кафе было переполнено, ему пришлось ждать в холле, пока освободится столик. Пройти в зал и сесть он смог только без двадцати шесть. Официантка по его просьбе принесла кофе. Ожидая Луи, он просидел еще минут десять.
Подойдя и усевшись, Луи сказал:
— Что случилось?
— Не знаю даже, с чего начать.
— Начинай с чего хочешь. Только говори дело.
— Сегодня в четыре я пошел с девушкой пообедать в «Савой». Перед этим позвонил в посольство, и секретарша сказала, что мной интересовался какой-то мужик, себя не назвал, но сказал, что по срочному делу, он еще перезвонит. Ну, я сказал, пусть передаст, что я буду в «Савое». Приехал с девушкой в «Савой», меня кто-то вызывает на улицу. Выхожу, стоит мужик, с виду кавказец, по-русски говорит с акцентом. Приставляет пушку к животу и говорит, чтобы я сел с ним в машину.
— Интересно, — сказал Луи. — Что дальше?
— Я сел в машину. Когда я сел, он спрашивает, какие у меня дела с Липницким.
Откинувшись на стуле, Луи вперился в Халида немигающим взглядом.
— С Липницким?
— Да. Мужика этого я видел первый раз. С виду он обычный «бык». Ну, я ему залил, что поставляю Липницкому телок. Сказал, что у меня даже есть фото, где он трахается с этими телками.
Луи покачал головой:
— Ты сказал, что поставляешь Липницкому телок?
— Да. А что еще я мог сказать?
— Дай подумать. — Достав зажигалку, Луи покрутил ее в руках. — Вообще нормально. Ну и что мужик? Клюнул?
— Представь, клюнул. Сказал, чтобы сегодня в семь вечера я принес ему эти фотографии в «Пекин». И передал «шестерке» в мужском туалете. А тот передаст ему.
Курить в кафе запрещалось, но Луи закурил. Сделав несколько затяжек, стряхнул пепел в чашку из-под кофе.
— Черт… То, что он клюнул, это хорошо. Меньше будет хлопот.
— Надо выяснить, откуда он вообще взялся.
— Дело не в том, откуда он взялся.
— А в чем?
— В том, что я уже успел позвонить старику. И он проявил интерес. У тебя самого какие-то мысли есть?
— Ну… Конечно, я пытался что-то сообразить.
— Давай.
Халид помолчал. Подумал: нет, скрывать хоть что-то от Луи не стоит. Слишком большие деньги на кону. Да и Луи все поймет.
— Думаю, этот мужик как-то связан с нашим посольством. Потрогав огоньком сигареты край чашки, Луи посмотрел исподлобья:
— С вашим посольством? Он что, араб?
— Нет. Он местный. По виду курд или ассириец.
— Тогда при чем здесь посольство?
— Этот мужик знает, что я сегодня встречался с Липницким. А с Липницким мы встречаемся всегда одинаково: он подъезжает к посольству и стоит внизу, я, увидев это, уезжаю, он едет за мной. Так было и сегодня. О том, что я могу иметь дела с Липницким, и вообще о том, чем я занимаюсь, в посольстве никто не знает. Но кто-то в здании или рядом мог заметить, что мы с Липницким отъехали от посольства почти одновременно. И догадаться. Узнать, что это машина Липниц-кого, этому человеку ничего не стоило, он видел номер. Этот человек, из посольства, и навел на меня этого «быка».
Луи глубоко затянулся. Выпустил несколько колец дыма.
— Что ж, очень может быть. Ты подозреваешь кого-то?
— Месяца три назад нам прислали новую секретаршу. В том, что она с этим как-то связана, я почти уверен. Она крутилась сегодня утром в посольстве возле меня, она навела на меня этого «быка» по телефону. Сто процентов, кто-то поставил ее следить за мной..
— Кто?
— Не знаю.
— Посол?
— Не знаю. Хотя вряд ли.
— Военный атташе?
— Может быть. Даже скорей всего военный атташе. Луи затушил сигарету.
— Как зовут секретаршу?
— Фариза.
— А военного атташе?
— Абду-Азиз Шадид.
— Но если тебя подставляет кто-то из посольства, твое правительство должно содрать с этого человека шкуру?
— Конечно. Оно с него эту шкуру и сдерет. Но для этого мне нужны доказательства.
— Какие?
— Улики, имена, цифры. Записи разговоров.
— Понятно. — Луи посмотрел на часы. — Пять минут седьмого. Значит, так — до утра, пока мы встретимся с Липницким, ты с этого дела соскакиваешь. Я беру его на себя. Ты не против?
— Не против. Спасибо, Луи.
— Но учти, мне придется вычесть тысяч тридцать из твоего гонорара. Сейчас я вызову радиофургон и команду телефонистов. За людей я заплачу сам, но техника оплачивается тобой. Не возражаешь?
— Нет. Какие разговоры.
— Номер машины этого «быка» запомнил?
— Запомнил, — Халид назвал номер.
— Знаешь, как зовут этого «шестерку» в туалете? В «Пекине»?
— Боря.
— Подожди, я все запишу… — Достав ручку и записную книжку, Луи стал записывать, повторяя про себя: — Фариза… Абду-Азиз Шадид… Боря… Номер машины… — Закончив, спрятал ручку и записную книжку. — Когда вы уговорились созвониться с Липницким?
— Сегодня после одиннадцати.
— Перед тем как позвонить ему, позвони мне. Или я тебе позвоню. Думаю, к тому времени уже все будет ясно. Как с этим быком вы договорились насчет фото?
— Я должен положить десять-пятнадцать фотографий в конверт, конверт заклеить, подойти к семи в туалет «Пекина». И отдать Боре, который передаст тому.
— И все?
— И все. Мужик сказал, после этого я должен подождать его в холле.
— Значит, так: достань сейчас конверт, положи в него пачку любых фото или открыток, заклей и передай в семь этому Боре. И сразу сваливай. В холле не стой. Остальным займутся мои люди. Время до одиннадцати, пока мы с тобой свяжемся, обязательно проведи в своем посольстве. Постарайся, чтобы там тебя все видели. Задержку объясни делами. Сможешь это сделать?
— Конечно. Нет вопросов.
— Все. До вечера.
Человек, стоявший на балюстраде, расположенной точно над холлом ресторана гостиницы «Пекин», внимательно вглядывался в каждого, кто входил в холл. Среди людей, находившихся недалеко от него на балюстраде, он не выделялся. На нем был синий костюм, темный галстук неопределенного цвета, рубашка в сине-белую полоску. Лицо было обычным, не запоминающимся. Человек стоял боком к перилам, так, чтобы никто не мог видеть, что в руке он держит фотографию Халида Сайеда. Посмотрел на часы, которые показывали ровно семь. Перевел взгляд на вход. Увидев Халида, который, войдя в холл, остановился, человек быстро сверился с фотографией. Убедившись, что это тот самый человек, набрал номер на сотовом телефоне. Сказал вполголоса:
— Лука? Порядок, он здесь. Один. Нет, я никого не вижу, он один. Да, точно. Стоит. Сейчас пошел к туалету. Вошел. Да нет, Лука, я никого не вижу. Хорошо. Хорошо. Я нужен еще? Нет? Ладно. Завтра увидимся.
Спрятав сотовый телефон и фотографию в карман пиджака, человек незаметно оглянулся. Не заметив ничего подозрительного, пошел по примыкающему к балюстраде коридору к выходу.
Боре, смотрителю туалета, которому Халид передал конверт, было уже порядком за шестьдесят. Лицо смотрителя, серое с синими прожилками на щеках, после того, как Халид передал ему конверт и ушел, стало еще серее. В глазах стоял страх.
Мочившийся у ближайшего писсуара плотный парень в роскошном черном костюме, застегнув брюки, оглядел конверт, который старик держал в руках. Сказал негромко:
— Что смотришь? Иди. И смотри, забалуешь — продырявлю в пять секунд. Понял?
— Понял, понял. Я все сделаю. — Сглотнув, Боря спрятал конверт в карман ливреи. — Я сейчас иду.
— Иди.
Подождав, пока Боря выйдет, парень вышел вслед за ним.
Выйдя из туалета, Боря вошел в промежуточный зальчик, отделявший холл от главного зала ресторана. Ему показалось, народу здесь сейчас было больше, чем обычно. У одной из стен стояли четыре новых официанта, которых до этого он никогда не видел. У выхода в главный зал прохаживался метрдотель, тоже новый. Увидев его, официанты отвели взгляд. Посмотрев на метрдотеля, Боря сказал:
— Конверт вот нужно передать. Просили.
— Так передайте, — бесстрастно сказал метрдотель. — Кому вы должны передать?
— А вон он сидит, за вторым столиком отсюда. Лука его зовут.
Покосившись, метрдотель пожал плечами:
— Не задерживайтесь в тамбуре. Позовите его сюда. И отдайте конверт. Только в главном зале не передавайте. Передайте здесь. Поняли?
— Понял. — Заглянув в зал, Боря помахал рукой. Лука, крупный человек кавказского типа в желтой кожаной куртке, из-под которой выглядывала темно-синяя рубашка, увидев Борю, встал и вошел в тамбур. Протянул руку:
— Давай конверт.
В ту же секунду, заметив боковым взглядом резкое движение, повернулся, но было поздно. В момент, когда метрдотель коротким движением закрыл дверь, ведущую в зал, четверо официантов бросились на Луку, схватив за руки, за шею и за пояс. Рванувшись, Лука попытался отбросить повисших на нем официантов. Задыхаясь от усилий, он успел только крикнуть:
— С-сволочи… Вашу мать…
Эти слова так и остались единственными изданными им звуками. Метрдотель с силой налепил ему на рот пластырь. Лука, извиваясь изо всех сил, мог теперь только мычать. Покрасневшие от усилий официанты молча выволокли отчаянно бившегося Луку сначала в холл, а потом на улицу. Стоявший неподалеку от гостиницы белый микроавтобус, подъехав к входу в ресторан, тут же остановился, скрипнув тормозами. Как только задняя дверь микроавтобуса открылась, метрдотель крикнул:
— Давай скорей!
Высунувшаяся из двери рука протянула большой резиновый молоток, метрдотель взял его — и с оттяжкой ударил Луку по затылку. Тот сразу обмяк, официанты втолкнули его в машину, прыгнули туда сами, «метрдотель» сел рядом с водителем — и белый микрофургон сорвался с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73