Людям, стоящим у входа в ресторан, осталось только проводить его глазами.
Телефон в кармане пиджака зажужжал, однако Луи не повел и бровью. Жанна в его руках казалась ему невесомой, как пушинка. Поворачивая ее под звуки тягучей мелодии, подумал: нет, доставать телефон он пока не будет. Ресторан полон, кругом танцуют другие пары, да и Жанна, не обращая внимания на жужжание телефона, смотрит на него влюбленными глазами. Луи любил романтические моменты, а этот момент был романтичен до невозможности..
Они танцевали, но телефон продолжал жужжать. Наконец, не выдержав, Луи сказал Жанне на ухо:
— Малышка, придется ненадолго присесть.
Зеленые глаза Жанны ничего не видели. Она прошептала:
— Луи… Ты так танцуешь… Я просто улетаю…
— Рад слышать, малышка. Но придется присесть.
— А что?
— Ты что, не слышишь? Звонит телефон.
— Блин…. — Надув губы, Жанна отстранилась. — Проклятый телефон. Пойдем. Не стоять же.
— Пойдем. — Подведя ее к столику и подождав, пока она сядет, Луи приложил ладонь к ее щеке:
— Солнышко… Дуться нехорошо.
— Я не дуюсь. Просто такой танец…
— Ласточка моя… У нас все впереди. Вечер только начинается.
— Начинается… Ты же сейчас уедешь?
— На двадцать минут. И тут же вернусь. Чтобы уже весь вечер быть с тобой.
— Да?
— Да. Обещаю. Посиди. И смотри ни с кем не танцуй.
— Хорошо, не буду. Достав телефон, Луи сказал: — Да?
— Это я, Чал. — Голос был Луи хорошо знаком. — У нас все в порядке.
— Да?
— Да. Оба затрубили.
— Да? Молодцы.
— Старались.
— Второй тоже?
— Да, второй тоже.
— Где вы вообще? В первом? Или во втором?
— Во втором.
— И они там?
— Конечно.
— Как они?
— А… — Было слышно, как Чал сплюнул. — Глухо. Еле-еле.
— Я сейчас подъеду. Выйди, чтобы меня встретить. И никого пока не отпускай, понял?
— Понял.
Выключив телефон, Луи спрятал его в карман пиджака. Кивнул:
— Солнышко, будь умницей.
— Буду, — Жанна сморщила нос.
Выйдя из ресторана, Луи сел в запаркованную за углом «Метрополя» желтую «Ауди». Дал газ. Сделав несколько разворотов, выехал в конце концов к Рижскому вокзалу, а оттуда — к Марьиной роще. Затормозил на пустыре.
Здесь горел всего один фонарь. С одной стороны машины виднелись кирпичные здания заброшенных мастерских, с другой тянулась решетка кладбища.
Выйдя из машины, увидел стоящего у стены Чала — мощного, почти лишенного шеи парня с фигурой борца. Чал был облачен в стильный итальянский костюм, который на нем выглядел нелепо. Шагнув вперед, Луи сказал:
— Где телефонисты?
— А вон… — Чал кивнул. — Вон их машина.
— Вижу. Подожди, я сейчас вернусь.
— Ага.
Подойдя к еле различимому в темноте радиофургону, Луи попробовал открыть заднюю дверцу. Дверца была заперта, и он постучал. Сказал громко:
— Откройте, это я.
Дверь открылась. Стоящий за ней человек, узнав Луи, протянул ему руку. Взобравшись в фургон, в котором обе боковые стены занимала аппаратура, Луи кивнул сидящему в глубине фургона второму человеку. Спросил у первого:
— Разговоры с посольством поймали?
— Поймали.
— Что — и шашлычника?
— И шашлычника.
— На каком языке?
— Они говорили на своем языке. Мы ничего не поняли.
— Записали? — Да.
— Где диск?
— Вот, — человек протянул компакт-диск. — Здесь все. Спрятав диск во внутренний карман пиджака, Луи из этого же кармана достал пухлый конверт. Протянул:
— Просмотри. Здесь все, как договаривались. На двоих. Пересчитав деньги, человек кивнул:
— Все в порядке. Спасибо. Спрыгнув на землю, Луи бросил:
— Разбегаемся. Ни вы меня не видели, ни я вас.
— Конечно.
Вернувшись к Чалу, Луи кивнул:
— Куда заходить?
— Сюда… — Шагнув в сторону, Чал открыл железную дверь, за которой виднелся слабый свет. Пропустив Луи и пройдя немного по освещенному отблеском дальней лампы коридору, остановился у одной из дверей.
— Луи, один здесь… Хочешь посмотреть?
Ничего не ответив, Луи подошел к двери. Чал приоткрыл ее, и Луи увидел Луку. Над Лукой, привязанным к стулу, горела лампа. Кроме этой лампы и стула, в комнате ничего не было. Голова Луки была запрокинута, из открытого рта с трудом вырывался воздух. Лицо представляло кровавую массу. Поморщившись, Луи закрыл дверь.
— Шашлычник рядом, — сказал Чал. — Будешь смотреть?
— Нет. Они все сказали? — Все.
— Где диск?
— Вот, — вытащив из кармана диск, Чал протянул его Луке. Спрятав плоскую коробочку в карман, Луи протянул конверт с деньгами:
— На всех. Пересчитай.
Пересчитав деньги, Чал удовлетворенно кивнул:
— Нормально. — Протянул конверт: — Вот фотки. Мы сфотографировали их, как ты просил.
Луи, не глядя, сунул конверт в карман. Постояв, Чал сказал:
— Что с этими двумя?
— А ты не знаешь?
— Теперь знаю. — Достав засунутый за пояс пистолет, Чал зашел в комнату, в которой сидел Лука. После того, как там глухо прогремел выстрел, вышел и зашел в соседнюю комнату. Почти тут же выстрел раздался там. Выйдя, Чал посмотрел на Луи:
— Готово.
— Нужно их убрать. Так, чтобы нигде ничего.
— Мы их сейчас повезем в крематорий. Самое надежное.
— Давайте.
— Когда все сделаем, тебе позвонить?
— Позвони в мой офис завтра. Себя не называй. Просто скажи секретарше, что со вчерашними делами все в порядке.
— Хорошо.
Оставив Чала в коридоре, Луи вышел на улицу. Сел в «Ауди» и уже через десять минут был у «Метрополя».
Когда он вошел в зал, Жанна, сидевшая за столиком, помахала ему рукой.
Сев за столик, Луи улыбнулся:
— Как настроение?
— Отличное. Если, конечно, ты снова не уйдешь.
— Я не уйду. Только сейчас позвоню Халиду. Помнишь, мы утром с ним завтракали?
— Помню. Только с ним ты завтракал. А я покупала косметику.
— Все правильно. — Луи неодобрительно посмотрел на Жанну. — Прекратить ворчание, слышишь?
— Слышу.
— Умница. А теперь подожди секунду. — Набрав номер и услышав голос Халида, сказал: — Это я. Все в порядке.
— В смысле — в порядке с нашими делами?
— Да. Подробности расскажу завтра. А пока позвони нашему общему другу. И скажи, что завтра, на том самом месте, о котором ты говорил, мы встречаемся все втроем. Понял?
— Понял.
— Но сам подъезжай чуть раньше, минут на двадцать. Нам надо будет перекинуться парой слов.
— Хорошо, буду. Что — до завтра?
— До завтра.
Заиграла музыка. Спрятав телефон в карман, Луи кивнул, и они с Жанной пошли танцевать. Сделав несколько поворотов, она прошептала ему на ухо:
— Луи… Ты самый лучший мужчина на свете…
— Придется сказать, что ты самая лучшая женщина…
— Противный! — Ударив его кулаком по плечу, она прижалась щекой к его груди.
Выйдя на боковой мостик, Петраков подставил лицо ветру. Отсюда хорошо были видны огромные белые буруны, разлетавшиеся из-под острого штевня корабля. Взявшись руками за леера, с удовольствием ощутил мелкую дрожь, которую передавала корпусу работающая во всю мощь машина. Ну и ход… На таком ходу Черное море в самом деле кажется лужей. Подумал: скоро они войдут в проливы. Потом Кипр, короткая стоянка в Лимасоле, потом Суэц, и наконец Красное море. Самая важная часть пути. В Красном море он еще не был, говорят, это не подарок. В штабе его предупреждали, что пираты там не церемонятся, случаются налеты и на военные корабли.
Усмехнулся. Пиратских налетов он как раз не боится. Конечно, он хотел бы иметь положенные находящемуся в строю боевому кораблю орудийные и торпедо-минные расчеты, а также летчиков. Все же, если знаешь, что за спиной у тебя главный калибр и звено «МиГов», чувствуешь себя безопаснее. Но он и так уверен, что они без помех дойдут до Бендер-Абба-са. Может быть, в Красном море пираты в самом деле не церемонятся, но на авианесущий крейсер, идущий под флагом России, напасть никто не решится. Да и о том, что тяжелого вооружения у них нет, знают только члены экипажа.
К тому же в его распоряжении почти сто спецназовцев, которые в некотором смысле будут посильнее и главного калибра, и звена «МиГов».
Нет, налеты его не волнуют. Если его что-то и беспокоит, то только точное навигационное прохождение маршрута. По натуре он скорее штурман, чем артиллерист. Пока график хода выдерживается безупречно. Ходовая вахта по его приказу обеспечивается в походе на высшем уровне; рядом, в командирской рубке, в дневное время находятся, кроме штурвального, радиометриста и вахтенного штурмана, еще и второй штурман, подвахтенный, а также старпом и дежурный офицер. По своим делам все они отлучаются строго по очереди. Ночью старпома и дежурного сменяют младшие штурманы.
График они выдержат, штурманская группа у него прекрасная. Да и на механиков нельзя жаловаться. Он поставил перед ними задачу прийти к конечному пункту в срок, и они придут в срок.
На установленном на мостике телефоне внутренней связи вспыхнул сигнал. Выглянувший из рубки дежурный офицер сказал:
— Леонид Петрович, вас просит капитан третьего ранга Лапик.
— Спасибо. — Снял трубку: — Слушаю?
— Леонид Петрович… — Голос Лапика, как всегда, звучал вяло и бесстрастно. — Нам бы надо сейчас встретиться… У меня новости…
— Плохие или хорошие?
— В общем, ничего страшного. Но надо поговорить.
— Хорошо. Я спускаюсь к себе в каюту. Заходите.
— Иду к вам, Леонид Петрович.
Петраков спустился в каюту, и почти тут же в дверь постучал Лапик. Войдя, капитан третьего ранга достал из кармана походной куртки радиодетектор. Включив его, начал обходить каюту. С раздражением понаблюдав за ним, Петраков сказал:
— Володя, это уже цирк. Каюту сегодня проверяли.
— Знаю, каюту проверял Кулигин, — Лапик продолжил осмотр.
— Вы не доверяете Кулигину?
— Доверяю. Но подстраховка не помешает.
— Да прекратите эту комедию наконец.
Закончив осмотр, Лапик спрятал детектор. Пожал плечами:
— Извините, Леонид Петрович. Все чисто.
— Этого следовало ожидать.
— Я сделал это потому, что только что закончил сеанс связи с Источником.
Источником они называли человека, передававшего им информацию из ГРУ.
— И что источник?
— Источник советует нам воздержаться от захода в Лимасол.
— Это еще почему?
— ГРУ сейчас вне себя, чего и следовало ожидать. В Новороссийске они потеряли как минимум трех людей. С нашим прикрытием они ничего сделать не могут, уж слишком крупная это фигура, но устроить какую-нибудь пакость вполне способны. Причем последний пункт, в котором они могут устроить эту пакость, — Лимасол. Кипр — дружественная России страна, заслать туда десяток своих агентов ГРУ ничего не стоит. Эти агенты, как сообщил Источник, давно уже сидят там. И ждут нас.
— Пусть сидят. Что они могут сделать?
— Очень многое. Если им удастся поднять шум, они очень даже запросто могут вернуть крейсер в Новороссийск. Могут и не вернуть, но спросите себя сами: вам хочется рисковать?
Помолчав, Петраков сказал:
— Нет. Но, Володя, в Лимасоле мы должны были пополнить запасы горючего. Взять продукты, воду.
— Все это поправимо. Отбейте радиограмму в Главный штаб, в которой сообщите, что заходить в Лимасол у вас нет времени, график прихода корабля в Бендер-Аббас может быть нарушен, что чревато неустойкой. В Средиземном море сейчас полно наших кораблей, пусть подошлют к крейсеру танкер и пару транспортов. Заправимся горючим, возьмем продукты и воду на ходу — и пойдем дальше, в Красное море.
— Но ведь агенты ГРУ могут оказаться и во втором порту захода, в Джибути? Что ж, нам и туда нельзя будет зайти?
— Леонид Петрович, с Джибути совсем другой расклад. Если Кипр — дружественная страна, то Джибути входит в сферу влияния Эфиопии, у которой отношения с Россией сейчас натянутые. Попасть в Джибути агентам ГРУ в открытую будет невозможно. В закрытую, думаю, тоже. Да и Джибути — это практически конец похода. В этом пункте нам будет легко связаться с заказчиком, и он сможет взять у нас товар сразу после выхода крейсера из Джибути.
Заказчиком они называли между собой международный консорциум, уже купивший все находившееся на борту крейсера вооружение, в том числе вертолеты и самолеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Телефон в кармане пиджака зажужжал, однако Луи не повел и бровью. Жанна в его руках казалась ему невесомой, как пушинка. Поворачивая ее под звуки тягучей мелодии, подумал: нет, доставать телефон он пока не будет. Ресторан полон, кругом танцуют другие пары, да и Жанна, не обращая внимания на жужжание телефона, смотрит на него влюбленными глазами. Луи любил романтические моменты, а этот момент был романтичен до невозможности..
Они танцевали, но телефон продолжал жужжать. Наконец, не выдержав, Луи сказал Жанне на ухо:
— Малышка, придется ненадолго присесть.
Зеленые глаза Жанны ничего не видели. Она прошептала:
— Луи… Ты так танцуешь… Я просто улетаю…
— Рад слышать, малышка. Но придется присесть.
— А что?
— Ты что, не слышишь? Звонит телефон.
— Блин…. — Надув губы, Жанна отстранилась. — Проклятый телефон. Пойдем. Не стоять же.
— Пойдем. — Подведя ее к столику и подождав, пока она сядет, Луи приложил ладонь к ее щеке:
— Солнышко… Дуться нехорошо.
— Я не дуюсь. Просто такой танец…
— Ласточка моя… У нас все впереди. Вечер только начинается.
— Начинается… Ты же сейчас уедешь?
— На двадцать минут. И тут же вернусь. Чтобы уже весь вечер быть с тобой.
— Да?
— Да. Обещаю. Посиди. И смотри ни с кем не танцуй.
— Хорошо, не буду. Достав телефон, Луи сказал: — Да?
— Это я, Чал. — Голос был Луи хорошо знаком. — У нас все в порядке.
— Да?
— Да. Оба затрубили.
— Да? Молодцы.
— Старались.
— Второй тоже?
— Да, второй тоже.
— Где вы вообще? В первом? Или во втором?
— Во втором.
— И они там?
— Конечно.
— Как они?
— А… — Было слышно, как Чал сплюнул. — Глухо. Еле-еле.
— Я сейчас подъеду. Выйди, чтобы меня встретить. И никого пока не отпускай, понял?
— Понял.
Выключив телефон, Луи спрятал его в карман пиджака. Кивнул:
— Солнышко, будь умницей.
— Буду, — Жанна сморщила нос.
Выйдя из ресторана, Луи сел в запаркованную за углом «Метрополя» желтую «Ауди». Дал газ. Сделав несколько разворотов, выехал в конце концов к Рижскому вокзалу, а оттуда — к Марьиной роще. Затормозил на пустыре.
Здесь горел всего один фонарь. С одной стороны машины виднелись кирпичные здания заброшенных мастерских, с другой тянулась решетка кладбища.
Выйдя из машины, увидел стоящего у стены Чала — мощного, почти лишенного шеи парня с фигурой борца. Чал был облачен в стильный итальянский костюм, который на нем выглядел нелепо. Шагнув вперед, Луи сказал:
— Где телефонисты?
— А вон… — Чал кивнул. — Вон их машина.
— Вижу. Подожди, я сейчас вернусь.
— Ага.
Подойдя к еле различимому в темноте радиофургону, Луи попробовал открыть заднюю дверцу. Дверца была заперта, и он постучал. Сказал громко:
— Откройте, это я.
Дверь открылась. Стоящий за ней человек, узнав Луи, протянул ему руку. Взобравшись в фургон, в котором обе боковые стены занимала аппаратура, Луи кивнул сидящему в глубине фургона второму человеку. Спросил у первого:
— Разговоры с посольством поймали?
— Поймали.
— Что — и шашлычника?
— И шашлычника.
— На каком языке?
— Они говорили на своем языке. Мы ничего не поняли.
— Записали? — Да.
— Где диск?
— Вот, — человек протянул компакт-диск. — Здесь все. Спрятав диск во внутренний карман пиджака, Луи из этого же кармана достал пухлый конверт. Протянул:
— Просмотри. Здесь все, как договаривались. На двоих. Пересчитав деньги, человек кивнул:
— Все в порядке. Спасибо. Спрыгнув на землю, Луи бросил:
— Разбегаемся. Ни вы меня не видели, ни я вас.
— Конечно.
Вернувшись к Чалу, Луи кивнул:
— Куда заходить?
— Сюда… — Шагнув в сторону, Чал открыл железную дверь, за которой виднелся слабый свет. Пропустив Луи и пройдя немного по освещенному отблеском дальней лампы коридору, остановился у одной из дверей.
— Луи, один здесь… Хочешь посмотреть?
Ничего не ответив, Луи подошел к двери. Чал приоткрыл ее, и Луи увидел Луку. Над Лукой, привязанным к стулу, горела лампа. Кроме этой лампы и стула, в комнате ничего не было. Голова Луки была запрокинута, из открытого рта с трудом вырывался воздух. Лицо представляло кровавую массу. Поморщившись, Луи закрыл дверь.
— Шашлычник рядом, — сказал Чал. — Будешь смотреть?
— Нет. Они все сказали? — Все.
— Где диск?
— Вот, — вытащив из кармана диск, Чал протянул его Луке. Спрятав плоскую коробочку в карман, Луи протянул конверт с деньгами:
— На всех. Пересчитай.
Пересчитав деньги, Чал удовлетворенно кивнул:
— Нормально. — Протянул конверт: — Вот фотки. Мы сфотографировали их, как ты просил.
Луи, не глядя, сунул конверт в карман. Постояв, Чал сказал:
— Что с этими двумя?
— А ты не знаешь?
— Теперь знаю. — Достав засунутый за пояс пистолет, Чал зашел в комнату, в которой сидел Лука. После того, как там глухо прогремел выстрел, вышел и зашел в соседнюю комнату. Почти тут же выстрел раздался там. Выйдя, Чал посмотрел на Луи:
— Готово.
— Нужно их убрать. Так, чтобы нигде ничего.
— Мы их сейчас повезем в крематорий. Самое надежное.
— Давайте.
— Когда все сделаем, тебе позвонить?
— Позвони в мой офис завтра. Себя не называй. Просто скажи секретарше, что со вчерашними делами все в порядке.
— Хорошо.
Оставив Чала в коридоре, Луи вышел на улицу. Сел в «Ауди» и уже через десять минут был у «Метрополя».
Когда он вошел в зал, Жанна, сидевшая за столиком, помахала ему рукой.
Сев за столик, Луи улыбнулся:
— Как настроение?
— Отличное. Если, конечно, ты снова не уйдешь.
— Я не уйду. Только сейчас позвоню Халиду. Помнишь, мы утром с ним завтракали?
— Помню. Только с ним ты завтракал. А я покупала косметику.
— Все правильно. — Луи неодобрительно посмотрел на Жанну. — Прекратить ворчание, слышишь?
— Слышу.
— Умница. А теперь подожди секунду. — Набрав номер и услышав голос Халида, сказал: — Это я. Все в порядке.
— В смысле — в порядке с нашими делами?
— Да. Подробности расскажу завтра. А пока позвони нашему общему другу. И скажи, что завтра, на том самом месте, о котором ты говорил, мы встречаемся все втроем. Понял?
— Понял.
— Но сам подъезжай чуть раньше, минут на двадцать. Нам надо будет перекинуться парой слов.
— Хорошо, буду. Что — до завтра?
— До завтра.
Заиграла музыка. Спрятав телефон в карман, Луи кивнул, и они с Жанной пошли танцевать. Сделав несколько поворотов, она прошептала ему на ухо:
— Луи… Ты самый лучший мужчина на свете…
— Придется сказать, что ты самая лучшая женщина…
— Противный! — Ударив его кулаком по плечу, она прижалась щекой к его груди.
Выйдя на боковой мостик, Петраков подставил лицо ветру. Отсюда хорошо были видны огромные белые буруны, разлетавшиеся из-под острого штевня корабля. Взявшись руками за леера, с удовольствием ощутил мелкую дрожь, которую передавала корпусу работающая во всю мощь машина. Ну и ход… На таком ходу Черное море в самом деле кажется лужей. Подумал: скоро они войдут в проливы. Потом Кипр, короткая стоянка в Лимасоле, потом Суэц, и наконец Красное море. Самая важная часть пути. В Красном море он еще не был, говорят, это не подарок. В штабе его предупреждали, что пираты там не церемонятся, случаются налеты и на военные корабли.
Усмехнулся. Пиратских налетов он как раз не боится. Конечно, он хотел бы иметь положенные находящемуся в строю боевому кораблю орудийные и торпедо-минные расчеты, а также летчиков. Все же, если знаешь, что за спиной у тебя главный калибр и звено «МиГов», чувствуешь себя безопаснее. Но он и так уверен, что они без помех дойдут до Бендер-Абба-са. Может быть, в Красном море пираты в самом деле не церемонятся, но на авианесущий крейсер, идущий под флагом России, напасть никто не решится. Да и о том, что тяжелого вооружения у них нет, знают только члены экипажа.
К тому же в его распоряжении почти сто спецназовцев, которые в некотором смысле будут посильнее и главного калибра, и звена «МиГов».
Нет, налеты его не волнуют. Если его что-то и беспокоит, то только точное навигационное прохождение маршрута. По натуре он скорее штурман, чем артиллерист. Пока график хода выдерживается безупречно. Ходовая вахта по его приказу обеспечивается в походе на высшем уровне; рядом, в командирской рубке, в дневное время находятся, кроме штурвального, радиометриста и вахтенного штурмана, еще и второй штурман, подвахтенный, а также старпом и дежурный офицер. По своим делам все они отлучаются строго по очереди. Ночью старпома и дежурного сменяют младшие штурманы.
График они выдержат, штурманская группа у него прекрасная. Да и на механиков нельзя жаловаться. Он поставил перед ними задачу прийти к конечному пункту в срок, и они придут в срок.
На установленном на мостике телефоне внутренней связи вспыхнул сигнал. Выглянувший из рубки дежурный офицер сказал:
— Леонид Петрович, вас просит капитан третьего ранга Лапик.
— Спасибо. — Снял трубку: — Слушаю?
— Леонид Петрович… — Голос Лапика, как всегда, звучал вяло и бесстрастно. — Нам бы надо сейчас встретиться… У меня новости…
— Плохие или хорошие?
— В общем, ничего страшного. Но надо поговорить.
— Хорошо. Я спускаюсь к себе в каюту. Заходите.
— Иду к вам, Леонид Петрович.
Петраков спустился в каюту, и почти тут же в дверь постучал Лапик. Войдя, капитан третьего ранга достал из кармана походной куртки радиодетектор. Включив его, начал обходить каюту. С раздражением понаблюдав за ним, Петраков сказал:
— Володя, это уже цирк. Каюту сегодня проверяли.
— Знаю, каюту проверял Кулигин, — Лапик продолжил осмотр.
— Вы не доверяете Кулигину?
— Доверяю. Но подстраховка не помешает.
— Да прекратите эту комедию наконец.
Закончив осмотр, Лапик спрятал детектор. Пожал плечами:
— Извините, Леонид Петрович. Все чисто.
— Этого следовало ожидать.
— Я сделал это потому, что только что закончил сеанс связи с Источником.
Источником они называли человека, передававшего им информацию из ГРУ.
— И что источник?
— Источник советует нам воздержаться от захода в Лимасол.
— Это еще почему?
— ГРУ сейчас вне себя, чего и следовало ожидать. В Новороссийске они потеряли как минимум трех людей. С нашим прикрытием они ничего сделать не могут, уж слишком крупная это фигура, но устроить какую-нибудь пакость вполне способны. Причем последний пункт, в котором они могут устроить эту пакость, — Лимасол. Кипр — дружественная России страна, заслать туда десяток своих агентов ГРУ ничего не стоит. Эти агенты, как сообщил Источник, давно уже сидят там. И ждут нас.
— Пусть сидят. Что они могут сделать?
— Очень многое. Если им удастся поднять шум, они очень даже запросто могут вернуть крейсер в Новороссийск. Могут и не вернуть, но спросите себя сами: вам хочется рисковать?
Помолчав, Петраков сказал:
— Нет. Но, Володя, в Лимасоле мы должны были пополнить запасы горючего. Взять продукты, воду.
— Все это поправимо. Отбейте радиограмму в Главный штаб, в которой сообщите, что заходить в Лимасол у вас нет времени, график прихода корабля в Бендер-Аббас может быть нарушен, что чревато неустойкой. В Средиземном море сейчас полно наших кораблей, пусть подошлют к крейсеру танкер и пару транспортов. Заправимся горючим, возьмем продукты и воду на ходу — и пойдем дальше, в Красное море.
— Но ведь агенты ГРУ могут оказаться и во втором порту захода, в Джибути? Что ж, нам и туда нельзя будет зайти?
— Леонид Петрович, с Джибути совсем другой расклад. Если Кипр — дружественная страна, то Джибути входит в сферу влияния Эфиопии, у которой отношения с Россией сейчас натянутые. Попасть в Джибути агентам ГРУ в открытую будет невозможно. В закрытую, думаю, тоже. Да и Джибути — это практически конец похода. В этом пункте нам будет легко связаться с заказчиком, и он сможет взять у нас товар сразу после выхода крейсера из Джибути.
Заказчиком они называли между собой международный консорциум, уже купивший все находившееся на борту крейсера вооружение, в том числе вертолеты и самолеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73