Мы с Петраковым только договорились, что яхту мы можем спускать на воду сразу же после того, как люди перейдут на эсминец.
— Сколько человек здесь останутся?
— Человек двадцать. Вместе с Петраковым.
— Алла, порт, который ты видишь, называется Чахбехар, — сказал Седов.
— Чахбехар? — переспросил Глеб.
— Да. От него до Бендер-Аббаса больше пятисот миль.
— Сволочь Петраков, ничего этого мне не сказал, — заметил Глеб. — Темнила.
— Еще какой темнила. — Сказав это, Седов подумал: о том, что на корме яхты мина, он скажет после того, как экипаж начнет переходить на эсминец. Не раньше, но и не позже. Перевозить людей на эсминец будут катера, и надо будет показать Глебу мину, пока внимание всех все еще будет отвлечено перевозкой экипажа. Он знал, самым трудным в этот момент будет предугадать и предупредить возможную реакцию Глеба. Вчера перед сном ему с помощью лебедки удалось чуть передвинуть стапель — чтобы окончательно скрыть корму яхты от наружного обзора. Это облегчит объяснение.
С крейсера спустили оба спасательных катера и трап. То же самое сделали на эсминце. После поданной в мегафон команды люди на крейсере стали выстраиваться в шеренги. Перед шеренгами у входа с трапа стояли одетые в выходную форму Петраков, Бегун и Чурылин. Было видно, как по трапу эсминца, к которому был пришвартован катер, спускаются несколько офицеров. Как только на борт катера перешел последний человек, катер отвалил от трапа и пошел в сторону крейсера. После того как катер, подойдя к трапу крейсера, закрепил швартовы, с него сошли три офицера, одетые в выходную форму. Первым по трапу стал подниматься моложавый, стройный капитан второго ранга. За ним двигались два капитан-лейтенанта.
Как только офицеры с эсминца ступили на палубу, Бегун крикнул:
— Стро-ой… смир-р-р-но!
Повернувшись к Петракову, капитан второго ранга двинулся к нему, чеканя шаг. Не доходя три шага, щелкнул каблуками, вскинул правую руку к козырьку. Выделяя каждое слово, доложил:
— Товарищ капитан первого ранга! Экипаж эскадренного миноносца «Основательный» готов к выполнению задания!
Командир эскадренного миноносца капитан второго ранга Дранников!
Откозыряв Дранникову, Петраков пожал ему руку:
— Спасибо, Сергей Владимирович. Рад познакомиться.
— И я рад познакомиться, Леонид Петрович. Много о вас слышал.
— Прошу. Поздоровайтесь с экипажем. Потом я представлю вам старших офицеров.
Повернувшись по-строевому, Дранников вскинул руку к козырьку:
— Здравствуйте, моряки!
— Здравия-желаем-товарищ-капитан-второго-ранга! — прозвучало в ответ.
— Строй, вольно! — крикнул Бегун. — Подготовиться к переходу на эсминец! Помните, не теряем ни одной минуты!
Строй зашевелился, рассыпался. Люди с сумками потянулись к трапу.
Петраков представил командиру эсминца Бегуна и Чуры-лина, сказав, после того как они пожали друг другу руки:
— Сергей Владимирович, с остальными офицерами, думаю, вы успеете познакомиться у себя на борту. В наших общих интересах, чтобы люди поднялись к вам на борт как можно скорей.
— Конечно, Леонид Петрович.
Первая группа с крейсера, спустившись по трапу вниз, перешла на катер, который, отвалив, двинулся к эсминцу. Все, подумал Седов. Пора. Посмотрел на Довганя:
— Глеб, мне нужно сказать тебе и Алле одну важную вещь.
— Важную вещь?
— Да. Но скажу я тебе ее только при одном условии: ты мне поклянешься, что не будешь предпринимать никаких опрометчивых поступков. Будешь держать себя в руках.
Довгань повернулся:
— Черт, Юра… Что за текст? Какие еще опрометчивые поступки?
— Глеб… Положение в самом деле очень серьезное.
— Да какое положение?
— Сейчас увидишь. Пошли в ангар. Мы ведь должны сейчас спускать яхту на воду?
— Ну, должны.
— Значит, имеем полное право двинуться к ангару. Смеясь и перебрасываясь шутками.
— Юра… При чем тут шутки? — спросила Алла.
— Сейчас все поймете. Впрочем, можно и без шуток, издали все равно не видно. Пошли.
— Ну, пошли…
Они двинулись к ангару. Войдя внутрь, подошли к яхте. Остановились все трое там, где встал Седов, у кормы.
— Так в чем дело? — спросил Глеб.
— Глеб, дело в том, что на корме яхты спрятана мина.
— Мина?
— Да. С дистанционным взрывателем.
Глава 15
Глеб посмотрел на Седова:
— Юра… Если это шутка — то очень плохая.
— К сожалению, Глеб, это не шутка. Оглядев корму, Довгань кивнул:
— Ладно. Если это не шутка — где твоя мина?
— Не моя. Мину поставили спецназовцы.
— Спецназовцы?
— Да. Кулигин и кто-то второй. В лицо я его не видел, но могу опознать по голосу.
— Интересно. — Довгань помолчал. — И когда же они ее поставили?
— Прошлой ночью.
— Ты это видел.
— Нет, только слышал.
— Слышал? А как насчет мины — ее-то ты видел?
— Нет. Но знаю, где она.
— Где же она? Седов кивнул:
— Вот здесь, сбоку, на корме.
Мельком глянув на указанное место, Довгань сказал:
— Ладно. Но если здесь в самом деле мина, почему ты нам сразу об этом не сказал? А оповестил только сегодня?
— Не хотел поднимать шум раньше времени. То, что они не взорвут яхту в ангаре, мне было ясно. А рисковал я больше вас, потому что обе эти ночи спал на яхте.
— Интересно. — Пододвинув ящик, Глеб встал на него. Осмотрел место, на которое показал Седов. — Юра, но здесь гладкое место. Ничего больше. Никаких следов мины.
Взяв стамеску, Седов протянул ее Довганю:
— Думаю, если ты отковырнешь пластину, которой прикрыта мина, ничего страшного не случится.
— Пластину?
— Да. Специально подогнанную под обводы кормы пластину. Во всяком случае, взрыва точно не произойдет. Но все равно отковыривай пластину осторожно. Это место надо будет закрасить заново.
— Какое место? — Довгань показал стамеской. — Здесь? Или дальше?
— Показываешь правильно. Начинай. Как только начнешь, сразу поймешь, что к чему…
Сделав несколько осторожных движений стамеской, Глеб выдавил:
— Черт… Здесь в самом деле что-то наклеено.
Стал работать стамеской, и в конце концов пластина, до этого незаметная, отвалилась, повиснув чужеродным клапаном на остатках стеклоткани. Мина, круглая, защитного цвета, обнажившаяся на изгибе кормы, наверняка была из той же партии, которую они ставили на катера.
Несколько секунд Довгань разглядывал мину. Прошептал хрипло:
— Сука… Грязная сука… И ему не западло… Иуда… Нет, какой иуда…
Погладил мину ладонью. Повернулся.
— Алла, ты же помнишь, как эта сука, эта гнида вонючая, сам вчера предлагал нам спустить яхту на воду?
— Отлично помню.
— Выходит, в этот момент он уже знал, что мина установлена?
Вздохнув, Алла пожала плечами.
— Конечно, знал.
— Нет, какая сука. Ну, все. Ему не жить.
— Подожди, Глеб, — сказал Седов. — Подожди. Я ведь не просто выбрал этот момент, чтобы сказать вам о мине. Сейчас на крейсере легкая полундра, и за нами вряд ли кто-то наблюдает. До поры до времени никто не должен даже догадаться, что мы знаем о мине. Они решили нас уничтожить — мы должны предпринять ответные меры.
Глеб ничего не ответил. Седову показалось, он просто матерится про себя. Наконец Довгань спросил, не поворачиваясь:
— Они — это кто?
— Думаю, тройка, которая решила отправить нас на тот свет, состоит из Петракова, Кулигина и шифровальщика Ла-пика. Ты ведь знаешь Лапика?
— Знаю. Петраковский прилипала. Гнида, вонючая тля, серая вошь. Считаешь, это он ему посоветовал?
— Сейчас трудно разобраться, кто кому что посоветовал. Но идея избавиться от нас должна была возникнуть в любом случае. Неизбежно.
Глеб оскалился:
— Идея уничтожить нас… Сука вонючая… Что я ему сделал, кроме добра?
— Дело не в том, что ты ему сделал. Мы, все трое, ты, Алла и я, — нежелательные свидетели. От которых нужно избавиться. Глеб, ты мне обещал не делать опрометчивых поступков. Обещал?
— Нет, какая сука… Сука вонючая, иуда… — Лицо Довганя застыло. — Ладно, Юра. Даже если не обещал — обещаю. Никаких опрометчивых поступков не будет. Что ты предлагаешь — первое?
— Первое — снять с борта мину. И закрасить место, где она была, чтобы выглядело как новое.
— Ты прав. Сейчас займусь этим. — Осторожно сняв стамеской мину, Глеб спрятал ее в карман. Кивнул:
— Алла, дай, пожалуйста, нитрокраску.
— Держи… — Алла протянула нитрокраску. Отодрав и бросив на палубу заплатку, Глеб быстро обработал борт. Спрыгнув на палубу, посмотрел на Седова:
— Что дальше?
— Дальше нам лучше забраться на яхту. И поговорить там. После того как они, поднявшись на яхту, сели в каюте,
Седов широко улыбнулся:
— Ребята, поскольку на вас это свалилось только что, а я думаю над этим больше суток, позвольте начать мне. Алла, Глеб, как? Я толкну речь?
— Толкай, — сказал Глеб.
— Глеб, только не подумай, что я считаю себя умней тебя. Просто для тебя Петраков связан с какими-то эмоциями. Для меня же он — никто.
— Ладно, кончай. Валяй, говори.
— Ладно, буду говорить. Первое: мы только что выяснили, что здесь, на крейсере, мы лишние, и нас хотят уничтожить. Уничтожить любым способом. Не удастся уничтожить втихую — нас уничтожат по-другому. Поэтому от пребывания на крейсере нам, всем троим, с этого момента надо отказаться в принципе. Местом, на котором мы можем находиться в относительной безопасности, может быть только яхта. Только. Другого пути нет. Согласны?
— Хорошо, допустим, — сказал Глеб. — Я согласен.
— Я тоже, — подтвердила Алла.
— Дальше. Для того чтобы эту безопасность как-то обеспечить, я в эту ночь прилично поковырялся. И кое-что наковырял.
— В смысле? — спросил Глеб. — Что ты наковырял?
— Можешь увидеть, если встанешь.
— Ну, встал, — Глеб поднялся. — Дальше что?
— Дальше — небрежно, будто между делом, загляни в грузовой отсек. И посмотри, что там лежит.
Поиграв желваками, Глеб молча прошел к люку грузового отсека, открыл его. Сдернув брезент, стал рассматривать то, что там лежит. Повернул голову:
— Где ты все это достал?
— Случайно обнаружил в боцманской каптерке. Прошлой ночью подумал: может пригодиться. И кое-что перетащил. Ты что, против?
— Ты что, наоборот. Вообще, ты герой. Тут же «стингеры». Гранатометалки. Мы теперь на всех плевали.
— Можно посмотреть? — спросила Алла.
— Иди посмотри.
Подойдя к Глебу, Алла заглянула в форпик. Вздохнула:
— Ну и ну. Тяжелая артиллерия, да?
— Вроде этого. — Глеб встал. — Артиллерия, которая нам очень пригодится. Ладно, Юра, давай договаривай план.
— Договариваю. Сейчас мы спускаем яхту и выходим в море. Мину как можно скорей незаметно выбрасываем за борт. Взрывать мину вблизи порта, пока мы не скроемся из вида, они не будут. Море здесь даже у самого берега глубокое, до трех километров, поэтому, когда они взорвут мину, лежащую на дне, этого никто не услышит. Скрывшись, вне видимости крейсера вернемся к берегу чуть дальше, подойдем к какому-нибудь поселку и закупим продуктов и воды. Наличные ведь у тебя есть? Если нет, у меня от того, что ты дал, осталась тысяча.
— О деньгах не волнуйся, — Глеб махнул рукой. — Закупим продуктов и воды, а дальше?
— Дальше возвращаемся на крейсер. Швартуем яхту к трапу, ты поднимаешься, заходишь в каюту Петракова, показываешь ему пушку. Коротко выяснив отношения, затем по-деловому толково объясняешь: если он тут же не спустится вместе с тобой на яхту, съест пулю. А когда он спустится с тобой на яхту и мы отойдем, сам решишь, что с ним делать.
Глеб, сидевший на палубе яхты на корточках, посмотрел на Аллу. Снова опустил голову. Наконец сказал:
— Юра, я уже знаю, что ты мастер планов. Но зачем брать Петракова на яхту? Зачем он нам нужен?
— Это мое предложение. Давай свои варианты.
— Скажем, почему бы просто не кончить его в его собственной каюте?
— И повесить на себя убийство? В присутствии двадцати свидетелей?
— Черт… Ты прав.
— Петракова нужно взять на яхту. На крейсере два катера с тяжелыми пулеметами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Сколько человек здесь останутся?
— Человек двадцать. Вместе с Петраковым.
— Алла, порт, который ты видишь, называется Чахбехар, — сказал Седов.
— Чахбехар? — переспросил Глеб.
— Да. От него до Бендер-Аббаса больше пятисот миль.
— Сволочь Петраков, ничего этого мне не сказал, — заметил Глеб. — Темнила.
— Еще какой темнила. — Сказав это, Седов подумал: о том, что на корме яхты мина, он скажет после того, как экипаж начнет переходить на эсминец. Не раньше, но и не позже. Перевозить людей на эсминец будут катера, и надо будет показать Глебу мину, пока внимание всех все еще будет отвлечено перевозкой экипажа. Он знал, самым трудным в этот момент будет предугадать и предупредить возможную реакцию Глеба. Вчера перед сном ему с помощью лебедки удалось чуть передвинуть стапель — чтобы окончательно скрыть корму яхты от наружного обзора. Это облегчит объяснение.
С крейсера спустили оба спасательных катера и трап. То же самое сделали на эсминце. После поданной в мегафон команды люди на крейсере стали выстраиваться в шеренги. Перед шеренгами у входа с трапа стояли одетые в выходную форму Петраков, Бегун и Чурылин. Было видно, как по трапу эсминца, к которому был пришвартован катер, спускаются несколько офицеров. Как только на борт катера перешел последний человек, катер отвалил от трапа и пошел в сторону крейсера. После того как катер, подойдя к трапу крейсера, закрепил швартовы, с него сошли три офицера, одетые в выходную форму. Первым по трапу стал подниматься моложавый, стройный капитан второго ранга. За ним двигались два капитан-лейтенанта.
Как только офицеры с эсминца ступили на палубу, Бегун крикнул:
— Стро-ой… смир-р-р-но!
Повернувшись к Петракову, капитан второго ранга двинулся к нему, чеканя шаг. Не доходя три шага, щелкнул каблуками, вскинул правую руку к козырьку. Выделяя каждое слово, доложил:
— Товарищ капитан первого ранга! Экипаж эскадренного миноносца «Основательный» готов к выполнению задания!
Командир эскадренного миноносца капитан второго ранга Дранников!
Откозыряв Дранникову, Петраков пожал ему руку:
— Спасибо, Сергей Владимирович. Рад познакомиться.
— И я рад познакомиться, Леонид Петрович. Много о вас слышал.
— Прошу. Поздоровайтесь с экипажем. Потом я представлю вам старших офицеров.
Повернувшись по-строевому, Дранников вскинул руку к козырьку:
— Здравствуйте, моряки!
— Здравия-желаем-товарищ-капитан-второго-ранга! — прозвучало в ответ.
— Строй, вольно! — крикнул Бегун. — Подготовиться к переходу на эсминец! Помните, не теряем ни одной минуты!
Строй зашевелился, рассыпался. Люди с сумками потянулись к трапу.
Петраков представил командиру эсминца Бегуна и Чуры-лина, сказав, после того как они пожали друг другу руки:
— Сергей Владимирович, с остальными офицерами, думаю, вы успеете познакомиться у себя на борту. В наших общих интересах, чтобы люди поднялись к вам на борт как можно скорей.
— Конечно, Леонид Петрович.
Первая группа с крейсера, спустившись по трапу вниз, перешла на катер, который, отвалив, двинулся к эсминцу. Все, подумал Седов. Пора. Посмотрел на Довганя:
— Глеб, мне нужно сказать тебе и Алле одну важную вещь.
— Важную вещь?
— Да. Но скажу я тебе ее только при одном условии: ты мне поклянешься, что не будешь предпринимать никаких опрометчивых поступков. Будешь держать себя в руках.
Довгань повернулся:
— Черт, Юра… Что за текст? Какие еще опрометчивые поступки?
— Глеб… Положение в самом деле очень серьезное.
— Да какое положение?
— Сейчас увидишь. Пошли в ангар. Мы ведь должны сейчас спускать яхту на воду?
— Ну, должны.
— Значит, имеем полное право двинуться к ангару. Смеясь и перебрасываясь шутками.
— Юра… При чем тут шутки? — спросила Алла.
— Сейчас все поймете. Впрочем, можно и без шуток, издали все равно не видно. Пошли.
— Ну, пошли…
Они двинулись к ангару. Войдя внутрь, подошли к яхте. Остановились все трое там, где встал Седов, у кормы.
— Так в чем дело? — спросил Глеб.
— Глеб, дело в том, что на корме яхты спрятана мина.
— Мина?
— Да. С дистанционным взрывателем.
Глава 15
Глеб посмотрел на Седова:
— Юра… Если это шутка — то очень плохая.
— К сожалению, Глеб, это не шутка. Оглядев корму, Довгань кивнул:
— Ладно. Если это не шутка — где твоя мина?
— Не моя. Мину поставили спецназовцы.
— Спецназовцы?
— Да. Кулигин и кто-то второй. В лицо я его не видел, но могу опознать по голосу.
— Интересно. — Довгань помолчал. — И когда же они ее поставили?
— Прошлой ночью.
— Ты это видел.
— Нет, только слышал.
— Слышал? А как насчет мины — ее-то ты видел?
— Нет. Но знаю, где она.
— Где же она? Седов кивнул:
— Вот здесь, сбоку, на корме.
Мельком глянув на указанное место, Довгань сказал:
— Ладно. Но если здесь в самом деле мина, почему ты нам сразу об этом не сказал? А оповестил только сегодня?
— Не хотел поднимать шум раньше времени. То, что они не взорвут яхту в ангаре, мне было ясно. А рисковал я больше вас, потому что обе эти ночи спал на яхте.
— Интересно. — Пододвинув ящик, Глеб встал на него. Осмотрел место, на которое показал Седов. — Юра, но здесь гладкое место. Ничего больше. Никаких следов мины.
Взяв стамеску, Седов протянул ее Довганю:
— Думаю, если ты отковырнешь пластину, которой прикрыта мина, ничего страшного не случится.
— Пластину?
— Да. Специально подогнанную под обводы кормы пластину. Во всяком случае, взрыва точно не произойдет. Но все равно отковыривай пластину осторожно. Это место надо будет закрасить заново.
— Какое место? — Довгань показал стамеской. — Здесь? Или дальше?
— Показываешь правильно. Начинай. Как только начнешь, сразу поймешь, что к чему…
Сделав несколько осторожных движений стамеской, Глеб выдавил:
— Черт… Здесь в самом деле что-то наклеено.
Стал работать стамеской, и в конце концов пластина, до этого незаметная, отвалилась, повиснув чужеродным клапаном на остатках стеклоткани. Мина, круглая, защитного цвета, обнажившаяся на изгибе кормы, наверняка была из той же партии, которую они ставили на катера.
Несколько секунд Довгань разглядывал мину. Прошептал хрипло:
— Сука… Грязная сука… И ему не западло… Иуда… Нет, какой иуда…
Погладил мину ладонью. Повернулся.
— Алла, ты же помнишь, как эта сука, эта гнида вонючая, сам вчера предлагал нам спустить яхту на воду?
— Отлично помню.
— Выходит, в этот момент он уже знал, что мина установлена?
Вздохнув, Алла пожала плечами.
— Конечно, знал.
— Нет, какая сука. Ну, все. Ему не жить.
— Подожди, Глеб, — сказал Седов. — Подожди. Я ведь не просто выбрал этот момент, чтобы сказать вам о мине. Сейчас на крейсере легкая полундра, и за нами вряд ли кто-то наблюдает. До поры до времени никто не должен даже догадаться, что мы знаем о мине. Они решили нас уничтожить — мы должны предпринять ответные меры.
Глеб ничего не ответил. Седову показалось, он просто матерится про себя. Наконец Довгань спросил, не поворачиваясь:
— Они — это кто?
— Думаю, тройка, которая решила отправить нас на тот свет, состоит из Петракова, Кулигина и шифровальщика Ла-пика. Ты ведь знаешь Лапика?
— Знаю. Петраковский прилипала. Гнида, вонючая тля, серая вошь. Считаешь, это он ему посоветовал?
— Сейчас трудно разобраться, кто кому что посоветовал. Но идея избавиться от нас должна была возникнуть в любом случае. Неизбежно.
Глеб оскалился:
— Идея уничтожить нас… Сука вонючая… Что я ему сделал, кроме добра?
— Дело не в том, что ты ему сделал. Мы, все трое, ты, Алла и я, — нежелательные свидетели. От которых нужно избавиться. Глеб, ты мне обещал не делать опрометчивых поступков. Обещал?
— Нет, какая сука… Сука вонючая, иуда… — Лицо Довганя застыло. — Ладно, Юра. Даже если не обещал — обещаю. Никаких опрометчивых поступков не будет. Что ты предлагаешь — первое?
— Первое — снять с борта мину. И закрасить место, где она была, чтобы выглядело как новое.
— Ты прав. Сейчас займусь этим. — Осторожно сняв стамеской мину, Глеб спрятал ее в карман. Кивнул:
— Алла, дай, пожалуйста, нитрокраску.
— Держи… — Алла протянула нитрокраску. Отодрав и бросив на палубу заплатку, Глеб быстро обработал борт. Спрыгнув на палубу, посмотрел на Седова:
— Что дальше?
— Дальше нам лучше забраться на яхту. И поговорить там. После того как они, поднявшись на яхту, сели в каюте,
Седов широко улыбнулся:
— Ребята, поскольку на вас это свалилось только что, а я думаю над этим больше суток, позвольте начать мне. Алла, Глеб, как? Я толкну речь?
— Толкай, — сказал Глеб.
— Глеб, только не подумай, что я считаю себя умней тебя. Просто для тебя Петраков связан с какими-то эмоциями. Для меня же он — никто.
— Ладно, кончай. Валяй, говори.
— Ладно, буду говорить. Первое: мы только что выяснили, что здесь, на крейсере, мы лишние, и нас хотят уничтожить. Уничтожить любым способом. Не удастся уничтожить втихую — нас уничтожат по-другому. Поэтому от пребывания на крейсере нам, всем троим, с этого момента надо отказаться в принципе. Местом, на котором мы можем находиться в относительной безопасности, может быть только яхта. Только. Другого пути нет. Согласны?
— Хорошо, допустим, — сказал Глеб. — Я согласен.
— Я тоже, — подтвердила Алла.
— Дальше. Для того чтобы эту безопасность как-то обеспечить, я в эту ночь прилично поковырялся. И кое-что наковырял.
— В смысле? — спросил Глеб. — Что ты наковырял?
— Можешь увидеть, если встанешь.
— Ну, встал, — Глеб поднялся. — Дальше что?
— Дальше — небрежно, будто между делом, загляни в грузовой отсек. И посмотри, что там лежит.
Поиграв желваками, Глеб молча прошел к люку грузового отсека, открыл его. Сдернув брезент, стал рассматривать то, что там лежит. Повернул голову:
— Где ты все это достал?
— Случайно обнаружил в боцманской каптерке. Прошлой ночью подумал: может пригодиться. И кое-что перетащил. Ты что, против?
— Ты что, наоборот. Вообще, ты герой. Тут же «стингеры». Гранатометалки. Мы теперь на всех плевали.
— Можно посмотреть? — спросила Алла.
— Иди посмотри.
Подойдя к Глебу, Алла заглянула в форпик. Вздохнула:
— Ну и ну. Тяжелая артиллерия, да?
— Вроде этого. — Глеб встал. — Артиллерия, которая нам очень пригодится. Ладно, Юра, давай договаривай план.
— Договариваю. Сейчас мы спускаем яхту и выходим в море. Мину как можно скорей незаметно выбрасываем за борт. Взрывать мину вблизи порта, пока мы не скроемся из вида, они не будут. Море здесь даже у самого берега глубокое, до трех километров, поэтому, когда они взорвут мину, лежащую на дне, этого никто не услышит. Скрывшись, вне видимости крейсера вернемся к берегу чуть дальше, подойдем к какому-нибудь поселку и закупим продуктов и воды. Наличные ведь у тебя есть? Если нет, у меня от того, что ты дал, осталась тысяча.
— О деньгах не волнуйся, — Глеб махнул рукой. — Закупим продуктов и воды, а дальше?
— Дальше возвращаемся на крейсер. Швартуем яхту к трапу, ты поднимаешься, заходишь в каюту Петракова, показываешь ему пушку. Коротко выяснив отношения, затем по-деловому толково объясняешь: если он тут же не спустится вместе с тобой на яхту, съест пулю. А когда он спустится с тобой на яхту и мы отойдем, сам решишь, что с ним делать.
Глеб, сидевший на палубе яхты на корточках, посмотрел на Аллу. Снова опустил голову. Наконец сказал:
— Юра, я уже знаю, что ты мастер планов. Но зачем брать Петракова на яхту? Зачем он нам нужен?
— Это мое предложение. Давай свои варианты.
— Скажем, почему бы просто не кончить его в его собственной каюте?
— И повесить на себя убийство? В присутствии двадцати свидетелей?
— Черт… Ты прав.
— Петракова нужно взять на яхту. На крейсере два катера с тяжелыми пулеметами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73