Ухмыльнувшись, Кулигин начал жать. Серега и его напарник прыснули, предвкушая забаву.
Кулигин жал долго, но Седов терпел. Прошло минуты три, после которых лицо Кулигина стало наливаться краской. Посмотрев на Седова и увидев, что тот улыбается, Кулигин выдавил:
— Надо же… Крепкая рука…
— Крепкая, — согласился Седов и начал жать сам. Кисть Кулигина побелела. Седов жал, понимая: майор будет терпеть, Даже если он раздробит ему кости. Спросил:
— Может, хватит, товарищ майор? Или как?
— Ладно, черт с вами… — выдавил Кулигин. — Будем считать, ничья.
— Будем, — Седов отпустил захват. — Вы сильный человек.
Кулигин осмотрел свою руку.
— Вы тоже не слабый. Знаете, где у нас тренировочный зал?
— Нет.
— На верхней палубе, вам любой покажет. Если хотите поразмяться — приходите.
— Ладно, приду.
Сверкнув глазами на подчиненных, Кулигин бросил:
— Пошли.
После того как все трое скрылись, Слепень сказал:
— Юра, вы гигант. Как это вам удалось?
— Да бросьте, Петр Викторович.
— Нет, я серьезно. Вы знаете, кому вы пережали руку?
— Кому?
— Самому сильному человеку на корабле. Он разбивает ладонью бетонную плиту.
— Ладно вам, Петр Викторович. Это у меня как-то случайно получилось. Со злости. Не люблю, когда хамят.
Ультрасовременное здание компании «Истерн Интеркон-тинентал», стоящее в самом центре нового Каира, на площади Тахрир, охранялось с особой тщательностью. Для того чтобы попасть внутрь, надо было пройти многоступенчатую проверку. Проверка включала в себя не только скрупулезное изучение документов одним из пяти охранников и проход через раму с металл оискателями, но и просвечивание рентгеном, а также специальной аппаратурой, реагирующей на взрывчатку.
«Истерн Интерконтинентал» с оборотом в миллиарды долларов была смешанной компанией: 51 процент ее акций принадлежал египетскому консорциуму, 49 процентов — иранскому. Неравенство двух стран уравновешивало то, что президентом компании был иранец, миллиардер Бахри Пахлан Талаяти, считавшийся одним из самых богатых людей планеты.
Человек в стандартном сером костюме и темном галстуке, с ничем не примечательной внешностью, вошедший утром в здание, предъявил документы на фамилию Рустамбек. Он заявил, что ему назначена встреча с господином Талаяти, после чего прошел все виды проверки. Выглядел этот человек вполне респектабельно, тем не менее старший охраны, в самый последний момент просмотрев список людей, которым была назначена на сегодня встреча с президентом «Истерн Интерконтинентал», фамилии «Рустамбек» не нашел. Охранник позвонил в секретариат и, услышав, что и в списке, находящемся в секретариате, эта фамилия также не значится, сообщил господину Рустамбеку, что пустить его не может. Однако настойчивый посетитель вежливо сказал:
— Боюсь все же, что произошла ошибка. Очень прошу вас, уважаемый, позвоните еще раз секретарше. И попросите немедленно связаться лично с господином Талаяти. Господин Талаяти наверняка помнит, что у нас с ним на сегодня назначена крайне важная встреча. Очень прошу вас.
Охранник, набрав номер, попросил секретаршу обратиться непосредственно к господину Талаяти. Некоторое время стоял с трубкой у уха. Наконец удивленно поднял брови:
— Хорошо. Хорошо. — Положил трубку. — Действительно, господин Рустамбек, произошла ошибка. Вам назначена встреча с господином Талаяти. Он подтвердил это. Прошу. Вы можете проходить.
Пройдя через вестибюль, Рустамбек вошел в лифт. Подъемник довез его до предпоследнего этажа, который целиком занимал Талаяти. Сразу за дверью лифта начинался огромный холл. Рядом с холлом, за матовой стеклянной стеной, располагалась приемная президента «Истерн Интерконтинентала».
Войдя в приемную, Рустамбек, не обращая внимания на десяток посетителей, дожидающихся аудиенции, подошел к секретарше. Смуглая строгая девушка в темных очках, посмотрев на него, сказала:
— Господин Рустамбек, господин Талаяти ждет вас. Проходите.
В приемной поднялся легкий шум, но секретарша, оглядев приемную, сказала:
— Господа, прошу соблюдать тишину. Это срочная встреча, обговоренная с господином Талаяти заранее.
Шум сразу стих.
Оказавшись в кабинете, Рустамбек приблизился к стоящему у стеклянной стены Талаяти. Президент компании был невысоким человеком средних лет, всегда одевавшимся в несколько мешковатые костюмы. Отличительными чертами Талаяти была копна иссиня-черных волос, глубоко запавшие черные глаза и тяжелый подбородок.
Внизу открывался прекрасный вид на площадь Тахрир с разбитыми на ней скверами, фонтанами, проездами для машин и расположенным в самом центре внушительным монументом Независимости. Судя по виду Талаяти, он был целиком занят созерцанием пейзажа.
Остановившись на почтительном расстоянии, Рустамбек ждал, когда хозяин закончит осмотр площади.
Наконец Талаяти сказал, не поворачиваясь:
— Насколько важно дело, по которому ты пришел?
— Очень важно, хозяин. Это дело касается операции «Хадж».
— «Хадж»? — Повернувшись, Талаяти окинул взглядом Рустамбека. Подойдя к огромному столу в дальнем конце, сел. Кивнул: — Садись. — Подождал, пока Рустамбек сядет. — Что насчет «Хаджа»?
— Не очень хорошо, хозяин. Вы помните такого человека — Гамаль Латифа?
— Гамаль Латиф… — Талаяти помолчал. — Гамаль Латиф… Генерал из Объединенных арабских княжеств?
— Совершенно верно. Если помните, мы с ним имели дело.
— Помню. И что этот Гамаль Латиф?
— Гамаль Латиф узнал, что у нас хотят перехватить операцию «Хадж».
— Перехватить операцию «Хадж»? Но это невозможно. Мы уже обо всем договорились. И перевели больше половины денег.
— Тем не менее это так, хозяин.
— И кто же хочет перехватить у нас «Хадж»?
— По данным Гамаль Латифа — Анри Балбоч.
— Черт… Будь он проклят… Шайтан… — Некоторое время Талаяти сидел, глядя куда-то за спину Рустамбека. Наконец спросил: — Насколько можно верить этим данным?
— Думаю, им можно верить. Все, что просил передать вам Латиф, подтверждается нашими источниками в Москве.
— В Москве? Ну да. Эта сволочь Балбоч сейчас живет в Москве.
— Совершенно верно, хозяин. В Москве давно уже функционирует дилер по оружию из Объединенных княжеств Халид Сайед. Всеми доходами по сделкам с оружием Сайед делится с директором Департамента безопасности генералом Лахи. Латиф формально является заместителем Лахи и, как вы сами понимаете, давно мечтает о его смещении. Два дня назад, а именно позавчера вечером, Латифу удалось каким-то образом докопаться, что Сайед, узнав об операции «Хадж», поделился этой информацией с секретарем Балбоча Луи Феро. Подтвердилось также, что Феро, Сайед и еще один московский дилер по оружию, Иосиф Липницкий, ездили к Балбочу. А уже вчера Луи Феро оказался в Каире. Латиф, имеющий в Каире мощную резидентуру, немедленно подключил к работе с Феро своих лучших агентов. Одному из них, встретившемуся с Феро, удалось даже получить от него задание, связанное с перехватом. Естественно, во время этой встречи агент узнал основное о перехвате.
— Что он вообще будет представлять собой, этот перехват?
— Нападение на крейсер.
— Нападение на крейсер?
— Да. Быстрый десант, захват экипажа в плен. Тех, кто не захочет сдаться, уничтожат. Потом они собираются переместить самолеты, вертолеты и все вооружение на транспорты. А крейсер потопить.
— Черт… Дьявол этот Балбоч… И когда они планируют нападение?
— По данным агента, сегодня ночью.
— А сейчас одиннадцать утра… Где сейчас крейсер?
— На подходе к Суэцу.
— Шайтан… — Талаяти надолго замолчал. — Что еще ты знаешь?
— Феро по указанию Балбоча нанял по всему миру отборную команду рейнджеров, лучших из лучших, всего около пятисот коммандос. Зафрахтовал около тридцати быстроходных катеров. Вооружены рейнджеры до зубов, то же касается и аппаратуры. Приборы ночного видения, лазерное самонаведение и так далее. На большинстве катеров поставлены фальшивые мачты и паруса, чтобы замаскировать их под рыболовные суда. В Красном море таких судов полно. Среди боевых катеров будут находиться и настоящие рыболовные суда, чтобы еще больше запутать картину. Они продумали все.
— Где они сейчас, эти катера?
— Точного расположения агенту выяснить не удалось. Он знает только, что перед нападением они соберутся где-то за Эль-Кусейром, у одной из рыбацких деревушек.
Встав, Талаяти принялся ходить по кабинету. Подошел к телефону, набрал было номер — и тут же положил трубку. Выдавил сквозь зубы:
— Шайтан… Какой шайтан… — Посмотрел на Рустамбека: — Что ты предлагаешь?
— Хозяин… Я даже не знаю, что предложить… Ввязаться в эту заваруху мы ведь не можем, вы сами понимаете…
— Понимаю… Может быть… — Талаяти помолчал. — Может быть, обратиться к командованию ВМС Египта?
— Обратиться в связи с чем? Чтобы они по нашей просьбе помогли провести через Красное море русский крейсер?
— Черт… А что, если по нашим каналам сообщить об этом в службу безопасности? Анонимно?
— Хозяин, это ничего не даст. Даже если служба безопасности поверит нам, что вряд ли, для того, чтобы справиться с таким количеством людей, нужен как минимум полк. Незаметно приблизиться к Эль-Кусейру полк не сможет. А как только их наблюдатели заметят этот полк, все катера тут же выйдут в море. И будут дрейфовать в нейтральной зоне.
— Д-да… Ты прав… — Талаяти снова заходил по кабинету. Понаблюдав за ним, Рустамбек кашлянул:
— Хозяин…
— Да? — Талаяти остановился.
— Я думаю, возможен только один выход.
— Какой?
— На крейсере сейчас находятся около двухсот военных моряков. Там полно всевозможного оружия. Если бы нам удалось сообщить русским о готовящемся нападении, причем сообщить с деталями, — думаю, они смогли бы отбиться. И вот тогда мы смогли бы направить им на помощь корабли египетских ВМС — в качестве конвоя.
— Отбиться от пятисот до зубов вооруженных рейнджеров?
— Понимаю, хозяин, это тяжело. Но почему нет? Русские — отличные солдаты. Если они будут знать, что им грозит, они вполне могут отбиться. Потом — другого выхода у нас ведь просто нет. Надеяться мы можем только на самих русских. Только. Кроме того, я бы дал капитану крейсера позывные нашей радиостанции в зоне залива. Я готов сам дежурить там ближайшие пару суток, чтобы знать, как у них идут дела.
Талаяти снова принялся ходить по кабинету. Остановившись, сказал:
— А как мы передадим русским все это в деталях?
— Хозяин… В ближайшие несколько часов крейсер будет проходить через Суэц. А потом войдет в Красное море. То есть практически будет находиться на египетской территории. Думаю, мы найдем возможность срочно переправить на борт крейсера своего человека, который все расскажет капитану. У меня уже сейчас есть несколько вариантов.
Побарабанив пальцами по столу, Талаяти кивнул:
— Пожалуй. Да, Рустамбек, думаю, ты прав.
На боковом мостике дул легкий бриз. Впереди, прямо по курсу, вставали будто прямо из воды белые кварталы приморского города. Покосившись на стоящего рядом Бегуна, Петраков сказал:
— Поздравляю, Кирилл Степанович. Суэцкий канал.
— Да, Порт-Саид, — старпом мечтательно потер лоб. — Эх, город-городок… Бывали там?
— Пока не доводилось. Первый раз. А вы?
— Бывал. Два раза. Когда ходил четвертым на «Петропавловске». Эх, город…
— Хороший?
— Не то слово. Встретил я там одного человечка. Молодой ведь был.
— Египтянку?
— Коптку. Так у них христиане называются. Девчонка — просто прелесть.
— А как объяснялись? По-русски?
— Нет, что вы. Она по-русски ни бум-бум. А зачем нам объясняться? Все и так было ясно.
— Знакомство завязали?
— Какое знакомство? Как ушли, все было забыто. Я потом полгода Бога молил, что от замполита удалось скрыть. — Бегун вздохнул. — По-моему, пора стопорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73