— Как у всех.
— Куда выходят окна?
— Куда бы вы хотели? У нас очень плотные шторы.
— Дело не в шторах. Я просто не хотел бы, чтобы окна выходили на площадь.
— Хорошо, что сказали. Окна Машиной комнаты как раз выходят на площадь. Но это не беда, у нас есть свободные комнаты, окна которых выходят на другую сторону. Сейчас я вам их покажу.
Проведя его по крохотному коридорчику на втором этаже, открыла одну из дверей:
— Посмотрите. Очень милая комната.
В небольшой комнате стояла только большая кровать под балдахином. Пол был накрыт сравнительно новым белым пушистым ковром. В углу, прямо на ковре, стоял телевизор.
— Это своего рода квартира. Здесь все удобства, есть даже небольшая кухня.
— Куда выходят окна?
— На тихую улочку. Хотите посмотреть? — Приоткрыла край шторы. Подойдя, увидел узкую улицу, по которой с трудом могла бы проехать машина. Посмотрел на мадам Элен:
— Проникнуть в дом с этой улочки легко?
— Тут есть задний вход. Но он всегда закрыт, — опустила штору. — Не беспокойтесь, Джордж. Пользоваться этим задним входом можем только мы, я и девушки. Он всегда закрыт на внутренний замок. Вы будете в полной безопасности. Вообще, будьте спокойны. Полиция к нам заглядывает крайне редко.
— Мадам Элен, между нами, я боюсь не столько полиции, сколько двух своих приятелей.
— Двух ваших приятелей?
— Да. Я заключил с ними пари, что могу провести с девушкой пять часов подряд. Поэтому, если они вдруг зайдут и поинтересуются, что я делаю, скажите, что я давно уже занят с девушкой и еще долго буду занят. Вам не трудно будет это сделать?
— Нисколько.
— Спасибо, мадам Элен. Тогда я останусь здесь, а вы пригласите Машу, хорошо?
— Да, конечно, Джордж. — Мадам ушла.
Сойдя с трапа на причал, Лапик не спеша направился к выходу из порта. Гражданская одежда сидела на Лапике гораздо лучше, чем военно-морская форма, явно для него не созданная. Главный криптограф корабля был сейчас одет в полотняный костюм цвета кофе с молоком, рубашку в бело-голубую полоску и белые туфли. Светлые волосы, обычно неряшливо торчащие во все стороны, на этот раз были гладко зачесаны назад, придавая худощавому Лапику солидный вид. На левом запястье висели изредка выглядывающие из-под рукава золотые часы «Ролекс».
Лапик умышленно оставил крейсер не сразу, а через полчаса после сошедшей на берег первой группы.
Успешно преодолев шумную толпу на рыночной площади, он без особых потерь добрался до стоянки такси. Сев в машину, бросил на приличном французском:
— Кафе «Этуаль».
— Понял, месье. — Водитель дал газ. Попетляв по припортовым улочкам, а затем промчавшись по главной магистрали города, такси остановилось на центральной площади. Водитель обернулся:
— Кафе «Этуаль», месье. Прошу.
— Спасибо. — Рассчитавшись, Лапик вышел.
Кафе «Этуаль», считавшееся местом встреч деловых людей города, располагалось в большом здании из стекла и металла. Для провинциального Джибути это здание вполне могло считаться шедевром европейской архитектуры. Здесь же, на центральной площади, находились кинотеатр, казино и лучшая в городе гостиница «Мариотт-отель».
Войдя в кафе, Лапик некоторое время стоял, оглядывая полупустой зал. Затем без всяких видимых на то причин снял с левой руки часы. Начал небрежно покручивать их в правой руке.
Рустамбек, сидящий за столиком у входа, заметив условный знак, стал внимательно рассматривать вошедшего. Метрдотель, подойдя, вопросительно взглянул на Лапика:
— Месье?
— Я хотел бы столик подальше.
— Конечно, месье. Прошу вас.
Лапик вместе с метрдотелем прошли в дальний конец зала. Увидев, что Лапик, сев и сделав заказ, положил часы на стол, Рустамбек встал и двинулся в его сторону.
Пока Рустамбек шел, пересекая все пространство кафе, Лапик в его сторону не смотрел. Остановившись у столика, посланник Талаяти улыбнулся. Лапик улыбнулся в ответ. Иранец посмотрел на лежащие на столе часы, — после чего Лапик, взяв часы, надел их на руку.
— Здравствуйте, господин Лапик, — сказал Рустамбек. — Только сейчас я понял, что условный знак — лишнее. Я вас прекрасно помню.
— И я вас помню. Но условный знак — не лишнее. Ведь на встречу могли прийти не вы.
— Верно. Я присяду?
— Прошу, господин Рустамбек. Я заказал кофе, икру и круассаны. И немного коньяка. Нас никто не услышит. Да и не думаю, что в этом кафе может оказаться кто-то из членов экипажа.
— Да, пожалуй. — Рустамбек развернул и положил на колени салфетку. — Как плавание?
— Все хорошо, если не считать… — Лапик встретился взглядом с собеседником. — Если не считать… Ну, вы знаете, чего не считать.
— Отлично знаю. Катеров. Но все ведь, кажется, обошлось?
— К счастью.
— Как обстоят дела сейчас?
— Все в порядке. Но нам с вами нужно основательно обсудить финальную часть операции. И кое-что изменить.
— Изменить — потому что что-то изменилось?
— Да. Во всяком случае, возникли две вещи, которые меня настораживают.
— Я слушаю. Что за вещи?
Официант поставил перед ними заказ: черную икру, тосты, круассаны, коньяк в графинчике, вазочку с тонко нарезанным лимоном, кофе.
— Так что это за вещи? — повторил Рустамбек после того, как официант ушел.
— Первая: в Черном море нам пришлось подобрать на борт трех посторонних людей.
— Это что-то новое. Кто они?
— Экипаж яхты, которую кто-то обстрелял в открытом море, — взяв тост, Лапик намазал на него икру. Отхлебнул кофе. — И саму яхту.
Рустамбек тоже пригубил кофе. Поставил чашку.
— Кто же обстрелял эту яхту?
— Экипаж яхты утверждает, что это был какой-то катер. Но вообще все это — темная история.
— Не люблю темных историй. Что было дальше с этими спасенными?
— Шкипером яхты оказался друг командира корабля Петракова, поэтому Петраков решил всех троих оставить на крейсере. Естественно, на крейсере осталась и яхта.
— Что, эти люди и сейчас на крейсере?
— К сожалению, — прожевав тост, Лапик вытер рот салфеткой. — Я не подозреваю их всех. Только одного.
— Вы пробовали проверить этих людей?
— Пробовал. Но согласитесь, с борта крейсера сделать это сложно.
— А что с самой яхтой? Где она?
— Стоит в одном из верхних ангаров. Экипаж все дни ремонтировал ее.
— И ремонтирует сейчас?
— Уже отремонтировал. Во всяком случае, так мне сказал Петраков.
— Яхта охраняется?
— Формально она не охраняется. Но человек, которого я подозреваю, ночует на яхте.
Рустамбек сделал еще один глоток. Помолчав, сказал:
— Будем говорить прямо, господин Лапик. Враг у нашей сделки может быть только один — ГРУ. Вы считаете, один из этих людей может быть человеком ГРУ?
— Возможно. Хоть и маловероятно.
— Но если это так, сделка может быть сорвана.
— Сделка не может быть сорвана ни при каких обстоятельствах, господин Рустамбек. Я подозреваю одного человека, но ничего конкретного за ним пока не замечал. Но я хочу подстраховаться.
— Человек, которого вы подозреваете, — тот самый друг командира корабля?
— Нет, просто член экипажа.
— А кто третий член экипажа?
— Третий член экипажа яхты — девушка.
— Просто девушка?
— Скажем так, девушка шкипера.
— Понятно. — Рустамбек застыл, разглядывая свою чашку. — Вам надо что-то сделать с этой троицей, господин Лапик. Она мешает сделке. Серьезно мешает.
— Я бы с удовольствием что-то сделал с этой троицей, господин Рустамбек. Но что?
— Вы сказали, что вы хотите подстраховаться?
— Да, сказал.
Взяв один из круассанов, Рустамбек съел его, запивая кофе. Посмотрел на Лапика:
— Скажите, а эти яхтсмены — они были бы не прочь ненадолго спустить яхту на воду?
— Спустить яхту на воду?
— Да, до конца перехода крейсера? Чтобы опробовать ее на воде после ремонта?
— Не знаю. Думаю, были бы не против. Рустамбек пожал плечами.
— Вот вам прекрасный случай подстраховаться. Лапик, взявший было тост, застыл.
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что если вдруг только что отремонтированная яхта выйдет в море и не вернется — это ни у кого не вызовет подозрения.
— Но… — Лапик помолчал. — Но я ведь говорил вам, шкипер — друг Петракова. Не думаю, чтобы Петраков согласился на такой вариант.
— А вы не говорите ничего Петракову. Сцепив руки, Лапик застыл. Наконец сказал:
— А что. Неплохой вариант.
— Очень неплохой.
— Жаль, мы опоздали.
— Опоздали — почему?
— Мы могли это сделать на этой стоянке.
— Сделайте еще одну короткую стоянку, специально для этого.
— Возможно. Я знаю даже, на какой стоянке мы это сделаем.
— На какой?
— Собственно, для этого я и попросил вас о встрече. Обычно Главморштаб предупреждает командира крейсера о всех судах ВМС России, находящихся в районе перехода. Все эти сообщения проходят, естественно, через меня. Однако позавчера через Интернет я получил от своего источника информацию, что уже вторые сутки в районе нашего перехода находится сторожевой корабль российских ВМС, официальных сообщений о котором на крейсер не поступало. Эта информация внушает мне опасение. Корабли ВМС, о местоположении которых не сообщается, как правило, посылаются с особыми заданиями
ГРУ.
— Цель?
— Цели, господин Рустамбек, у такого корабля могут быть разные. Но вполне возможно, задача корабля — проконтролировать крейсер. Или даже произвести внезапную инспекцию.
— Инспекцию? — Рустамбек усмехнулся. — Не пугайте меня, господин Лапик. Вы понимаете, что это может значить.
— Понимаю, господин Рустамбек. Но это только мое предположение, раз. И два — мы можем принять свои меры. Но обдумать эти меры мы должны совместно.
— Пожалуйста, я готов.
— У вас, конечно, есть контакты с иранской правительственной комиссией, которая будет принимать крейсер?
— Конечно.
— Если вы помните, порядок передачи крейсера таков: корабль встает на рейд Бендер-Аббаса, на борт для подписания акта приемки поднимаются члены иранской комиссии. Затем, после подписания акта, команда крейсера, за исключением командира и необходимого для дальнейшего короткого обслуживания крейсера небольшого контингента, переходит на другой российский военный корабль, который берет курс на один из российских портов. Название этого корабля мне уже известно, это военно-санитарный корабль «Академик Тимирязев», находящийся сейчас в Персидском заливе и готовящийся к приему экипажа «Хаджибея». Оставшийся небольшой контингент после окончательной передачи крейсера переходит на берег и добирается до России или по железной дороге, или самолетом. Именно этот контингент и должен будет, как вы помните, перегрузить на подготовленные вами два транспорта-контейнеровоза самолеты, вертолеты и другое вооружение, находящееся на крейсере.
— Да, все это я помню.
— План, который я предлагаю, таков: мы с вами сейчас должны выбрать какую-то точку на значительном удалении от Бендер-Аббаса, скажем, миль в пятьсот, о которой на корабле ВМС России, появившемся в районе перехода, знать никто не будет. Затем вы устроите так, что руководство иранской закупочной комиссии, сославшись на какой-то повод, обратится к чиновнику российского правительства, ответственному за продажу крейсера, с просьбой совершить передачу крейсера не в Бендер-Аббасе, а в другом месте, и раньше. Петраков уже будет знать об этом месте и все подготовит. Но должны провести подготовку и вы.
— Какую?
— В выбранной мной с вами точке к моменту подхода туда крейсера должны находиться транспорты, на которые будет перегружен товар. А также легкий военный корабль. Дальше, господин Рустамбек, все будет зависеть от вашей возможности сделать самое трудное.
— Что именно?
— Оба транспорта и военно-морской корабль должны выглядеть, как выглядят корабли и суда ВМС России соответствующих рангов. Они должны быть выкрашены, как военно-морские корабли России, на них должны быть соответствующие флаги и соответствующим образом одетая и проинструктированная команда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73