— Есть восемь самолетов последней модели и семь вертолетов, каждая машина стоимостью примерно в тридцать миллионов долларов. И вооружение и приборы примерно на такую же сумму. Всего хозяйства в общей сложности — на миллиард долларов.
Халид некоторое время изучал землю под ногами. Посмотрел на Липницкого:
— Начнем с того, что не так легко найти покупателя, имеющего миллиард долларов.
— Знаю. Но в данном случае можно обойтись меньшими средствами.
— Какими?
— Я не специалист по таким операциям. Но думаю, раза в три меньше. Товар можно просто взять.
— Интересно. И где же его можно взять?
— Это я скажу. Условия такие же, какие у нас были прежде: еще до того, как я скажу, где это хозяйство можно взять, на мой счет в Лихтенштейне должны быть переведены сто тысяч долларов. И после того, как все закончится, вы переводите мне десятую процента от того, что заработаете.
— То есть, миллион баксов? Если товара на миллиард долларов?
— Реально миллиарда не получится. С учетом ваших расходов получится миллионов пятьсот-семьсот. Скажем, вы переведете мне еще пятьсот тысяч. Гроши.
Достав из кармана сигареты, Халид закурил. Сделав несколько затяжек, сказал:
— Судя по расходам, предприятие рискованное.
— Халид… О риске вообще говорить смешно. Все наше дело — сплошной риск.
— Это да.
— Но при правильной постановке дела расходы, которые вы понесете, себя окупят. При этом дело такое: решение ты должен принять не позже завтрашнего дня. Поскольку доступно хозяйство, о котором я говорю, будет самое большее неделю.
— Маловато.
— Маловато. Но я здесь ни при чем.
— То есть я должен перевести тебе деньги или сегодня, или завтра.
— Да. Халид, если ты помнишь, мы всегда так делали. И я ни разу тебя не подводил.
— Все верно. Но все равно я должен подумать. Кроме того, мне нужно переговорить с людьми.
— Я понимаю. Говори, я не против.
— Давай так: я позвоню тебе к ночи. И скажу одно слово: да или нет. Мое «да» будет означать, что завтра с утра, скажем, ровно в восемь, мы встречаемся на этом же месте. Как?
— Нормально.
— Если дело будет решено, мы сразу идем в банк, я перевожу деньги, а потом мы обговариваем все подробно. Идет?
— Идет. Мои телефоны ты ведь знаешь?
— Знаю, но на всякий случай давай проверю еще раз.
После того как Халид переписал в записную книжку номера всех телефонов Липницкого, они сели в свои машины и разъехались.

* * *
Подъехав в районе Сокольников к закутку, расположенному между кинотеатром и большим продовольственным магазином, Абду-Азиз остановил машину. Это место он хорошо знал; судя по всему, в этой части большого жилого дома, спрятавшегося в углублении, когда-то размещалось служебное помещение, позже переоборудованное под шашлычную. Вход в шашлычную был окружен кирпичными пилястрами и крохотной кирпичной аркой. Прямо на арке красовалась прикрепленная к ней вывеска: «Шашлычная „Сабунчи“; на двери висела табличка: „Закрыто на спецобслуживание“. Шашлычная принадлежала его агенту-соотечественнику, прописанному в Москве как Мамед Файзуллаев, армянский курд.
Дверь открылась секунд через пять после того, как Абду-Азиз нажал звонок. За ней стоял Мамед, высокий смуглый человек с черными усами и аккуратно причесанными черными с проседью волосами. Мамед был одет стандартно, на нем был джинсовый костюм, мощные пальцы украшало несколько золотых перстней, на шее висела золотая цепочка. Увидев Абду-Азиза, он посторонился, пропуская его. Закрыл дверь. Заметив, что Абду-Азиз стоит, прислушиваясь, сказал:
— Я один.
Подождал, пока Абду-Азиз, пройдя в небольшой, всего на три стола, зал, сядет, спросил:
— Есть будете?
— Спасибо, не хочу. Если можно, сделай кофе.
— Сейчас. — Мамед ушел и через несколько минут вернулся с двумя крохотными чашечками кофе. Поставив их на стол, сел. Попробовав кофе, Шадид посмотрел на агента:
— Узнал насчет Липницкого?
— В той степени, в какой мог узнать.
— А именно?
— Один клиент, которому я в общем-то верю, сказал, что это крупный дилер по оружию. Один из самых крупных в Москве.
Попадание в десятку, подумал Шадид. Сообщение Мамеда было именно тем, что ему было нужно.
— Я разговаривал еще с одним клиентом, — добавил Мамед. — Он сказал, что да, слышал вроде, что этот Липницкий занимался когда-то перепродажей оружия. Хотя точных сведений у него нет.
— Понятно. — Снова отхлебнув кофе, Абду-Азиз спрятал улыбку. — Два человека — это уже что-то. Как ты считаешь?
— Считаю, что да.
— Ладно. — Достав из кармана фотокарточку Сайеда, Шадид спросил: — Знаешь этого человека?
Вглядевшись в фото, Мамед взял карточку, приподнял, повернул к свету. Положил на стол.
— Этого человека зовут Халид. Он был здесь несколько раз. Он работает в нашем посольстве.
— Ты знаешь это?
— Это знает вся Москва.
— Он знает, кто ты на самом деле?
— Знает только, что я хозяин шашлычной.
— Понятно. — Военный атташе подтолкнул ногтем фотокарточку к Мамеду. — Спрячь.
Подождав, пока Мамед спрячет фото, сказал:
— Этот Халид имеет какие-то дела с Липницким, о которых я, военный атташе, даже не подозреваю. А не подозреваю я о них потому, что дела эти Халид от меня скрывает. Имея какие-то общие интересы с таким человеком, как Липницкий, Халид обязан был доложить мне об этом в первую очередь. Он этого не сделал, автоматически став предателем. Мы должны взять его в работу. Понятно?
— Понятно, хозяин.
— У тебя есть доверенный человек?
— У меня много доверенных людей.
— Я имею в виду доверенного человека, который мог бы поговорить с Халидом, приставив к его горлу ствол. И не просто приставив ствол, но еще и выдавив из него все, что его связывает с Липницким.
Откинувшись на стуле, Мамед некоторое время молчал. Наконец сказал:
— Хлопотная работа. Возьмется за нее не каждый.
— Мы ему заплатим. Считай, ты можешь заплатить этому человеку любую сумму. Естественно, под отчет и в пределах разумного, конечно.
— Хорошо, хозяин. За хорошие деньги я такого человека найду.
— Найди.
— Когда это нужно сделать?
— Чем скорей, тем лучше.
— Можно сегодня?
— Можно. Даже лучше всего сегодня.
— Еще раз повторите, что конкретно должен этот человек сделать?
— То, что я сказал. Прищучить Халида где-нибудь один на один. Сделать так, чтобы он напустил в штаны. И предупредить: если он не скажет, какие у него дела с Липницким, съест пулю.
— И все?
— И все. Надо его расколоть. Увидев ствол, он расколется сразу. Но предупреди: стрелять в него, дырявить и так далее пока не нужно. Все же он работник посольства. Задача ясна?
Мамед кивнул:
— Ясна.
— Найдешь?
— Думаю, да. Пара таких ребят у меня на примете есть. Поеду к ним прямо сейчас.
— Поезжай.
Садясь в машину, Абду-Азиз знал: задание будет выполнено. Абдул-Мажид Наср, таково было настоящее имя Мамеда, был его лучшим агентом. На самом деле лучшим.

* * *
Переговорив с Липницким, Халид подъехал к гостинице «Метрополь». Было одиннадцать утра, и человек, который был ему нужен, имел привычку завтракать в это время только здесь.
Припарковав машину за углом гостиницы, прошел к входу. Швейцар, узнав завсегдатая, никогда не скупившегося на чаевые, почтительно поклонился. Кивнув в ответ, Халид спросил:
— Васильич, не знаешь, Луи здесь?
— Луи? Да, здесь. Недавно пришел.
— Сидит на четвертом?
— Наверное. Он всегда сидит на четвертом.
— Если увидишь, скажи на всякий случай: я его ищу.
— Хорошо.
Поднявшись на лифте в кафе на четвертом этаже, Халид понял: искать Луи ему не придется. Луи Феро, широкоплечий красавец с оливковым цветом кожи, маленьким точеным носом и узкими усиками, сидел за столиком у окна в компании юной шатенки.
Сколько лет было этому всегда подтянутому, атлетически сложенному сыну марокканки и француза, не знал никто. Луи неизменно прекрасно выглядел и неизменно появлялся на людях в компании хорошеньких девушек, которых часто менял. Подданный Франции, Феро свободно говорил на шести языках, у него были квартиры в Нью-Йорке, Женеве и Париже, но большую часть времени он любил проводить в Москве. С точки зрения Халида, Луи совсем не заботился о собственной безопасности, он ни разу еще не видел его в сопровождении телохранителей. Но Халид знал — в Москве Луи никого не боится и ладит со всеми, в том числе с главарями всех основных московских преступных группировок.
Визитная карточка Луи Феро оповещала, что он является президентом франко-марокканско-российского консорциума, владельцем итальянской сети магазинов, торгующих антиквариатом, и вице-президентом американской консалтинговой компании. Однако о том, чем этот человек занимается на самом деле, знали лишь избранные. Одним из таких избранных был Халид.
Кафе было практически пустым. Кроме Луи в элегантном сером костюме и красно-синем галстуке от Сен-Лорана и его спутницы, одетой в легкий сарафан цвета морской волны, подчеркивающий ее фигуру, здесь сидела всего одна пара немолодых иностранцев, наверняка живущих в гостинице.
Подойдя к столику, Халид сдержанно улыбнулся:
— Доброе утро.
— А, Халид… — Луи чуть тронул свободный стул. — Садись, дорогой. Рад тебя видеть. — Подождав, пока гость сядет, представил его: — Жанночка, это мой друг Халид. Халид, это Жанна.
— Очень приятно, — Жанна лучезарно улыбнулась.
— И мне очень приятно, — сказал Халид.
— Позавтракаешь с нами? — спросил Луи.
— Пожалуй, съел бы что-нибудь, — Халид оглянулся. Луи сделал знак официантке и, когда она подошла, сказал:
— Машенька, принеси моему другу то же, что и нам. Блины, икорочки, пай. И кофе.
Улыбнувшись и записав заказ, официантка ушла. Луи посмотрел на Халида:
— Есть какие-то дела?
— Н-ну… в общем.
— Ага… — Луи посмотрел на Жанну. — Сказка моя, ты как будто хотела купить себе косметику?
— Косметику? — Жанна перевела взгляд с Луи на Халида. — Я хотела?
— Да. — Достав из бумажника стодолларовую купюру, положил перед девушкой. — Ты ведь знаешь, косметика продается здесь прямо внизу, в холле. Знаешь?
— Ну да, конечно. — Взяв банкноту и спрятав ее в сумочку, Жанна встала. — А что ты хочешь, чтобы я купила?
— Золотце, посмотри сама, — Луи улыбнулся. — Давай. Купишь — и сразу возвращайся. Долго не ходи.
— Хорошо. — Жанна ушла.
Подождав, пока официантка поставит на стол завтрак, Луи сказал:
— Слушаю.
— Есть партия оружия. Крупная.
— Что значит крупная?
— Посредник сказал, на миллиард долларов.
— Ого… — Будто забыв, что Халид сидит рядом, Луи погрузился в размышления. — А кто посредник?
— Липницкий.
— Да? — Луи еще помолчал. — Он что, предлагает официальную сделку?
— В том-то и дело, что нет. Он сказал, всю партию можно взять так. Затратив примерно треть суммы.
— Ага… — Луи занялся изучением бриллиантового перстня на безымянном пальце. — Значит, левизна.
— Да, левизна. Во всяком случае, он дал понять, что придется потратиться, чтобы партия попала к нам.
— Потратиться на что?
— Я гадальщик плохой. Но думаю — на людей и оружие.
— Интересно. А где все это вообще, что это, в каком государстве, в каком виде?
— Он сказал, что сообщит все лишь после того, как ему переведут задаток. Задаток нужно перевести сегодня или завтра. Он объяснил: времени, чтобы получить эту партию, у тех, кто решит этим заняться, будет всего неделя.
— Большой задаток?
— Сто тысяч, переводом в Лихтенштейн.
— А потом?
— Потом, после дела, он хочет пятьсот.
— Понятно. А сколько хочешь ты?
— Это — как скажет старик.
Похлопав Халида по плечу, Луи усмехнулся:
— Халид… Ты отлично знаешь, решать буду я.
— Я хотел бы примерно то же, что и Липницкий.
— Понятно. Что ж, не так мало.
— Но и не так много.
— Ладно. Это мы решим. — Луи налил себе кофе. Кивнул: — Что сидишь? Ешь.
Халид занялся блинами с икрой. Пока он ел, Луи задумчиво смотрел в окно. Наконец, отхлебнув кофе, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73