Дождавшись, когда лодка ткнется носом в гравий, Глеб зашел в воду. Сказал рулевому на ухо:
— Тебя как зовут?
— Геннадий.
— То есть Гена?
— Ну, Гена.
— Так вот, Гена, я приплыл сюда с дружественным визитом.
— Это еще с каким дружественным визитом?
— К Жуку.
— К Жуку? — Все трое в лодке переглянулись.
— Знаете Жука? — так же негромко сказал Глеб. — Жукова Серегу? Из Феодосии?
Сидящие в лодке снова переглянулись.
— Ладно, — сказал Гена. — Мы Жука знаем.
— Вопросы будут?
Все трое молчали. Наконец, быстро глянув на товарищей, Гена сказал:
— Глеб Константинович… В такую даль сюда перлись…
— Перлись — и что?
— Ну… Может, пара бутылочек у вас найдется?
— А, в этом смысле… — Глеб похлопал Гену по плечу. — Правильно мыслишь, Гена… У меня как раз есть лишних пара бутылочек. Юр, постой, я грева ребятам принесу. — Довгань отошел и почти тут же вернулся, держа в руке две бутылки «Смирновской».
Пока он отсутствовал, на лице Гены отразилась целая гамма чувств. Но Седов, как ни силился, так и не смог понять, какие переживания мучают Гену.
Вернувшись и протянув Гене бутылки, Глеб подмигнул:
— Держите, ребята. Вы заслужили.
Столкнул посудину в воду. Рулевой включил мотор, и лодка, лихо развернувшись, ушла в море.
После того как стук мотора стих, Глеб посмотрел на Седова:
— Обошлось. Черт, шаромыжники. Прихватить хотели на халяву.
— Это точно.
— Вернемся с Кипра, обязательно узнаю у Жука, что это за народ. Идем, нельзя нарушать компанию.
Вернувшись к костру, они посидели с молодежью еще около часа. Затем ребята сказали, что им пора идти. Простившись, Довгань, Алла и Седов тут же перенесли вещи на яхту, чтобы успеть засветло выйти в море.
Глава 6
Секретарша посла Фариза, красивая стройная девушка, войдя в холл второго этажа посольства, поклонилась:
— Салям алейкум, господин Сайед. Доброе утро.
Халид Сайед подумал: сегодня Фариза уже третий раз проходит через холл. Одевающуюся по-европейски, душившуюся отличными духами Фаризу вполне можно было считать девушкой, достойной внимания. Но лишь при одном условии: если бы она не работала в посольстве. Халид Сайед прекрасно знал ей Цену.
Худощавый светлоглазый брюнет, палестинец по происхождению, Халид Сайед формально считался в посольстве Объединенных арабских княжеств в Москве заместителем заведующего канцелярией, но это была крыша. На самом деле занимался здесь только одним: посредничеством при покупке оружия. В это посредничество входили как вполне офи-льно оформляемые сделки, так и бескрайний российский черный рынок. Осмотрев стоящую в двух шагах от него секретаршу, Халид сказал:
— Алейкум ассалам, Фариза-джан. Как всегда, вы прекрасно выглядите. Просто королева.
Фариза еле заметно провела руками по бедрам.
— Ах, господин Сайед, не будем говорить о моем виде Если бы вы знали, с каким трудом я осваиваю новую работу.
— Представляю. Но выглядите вы все равно прекрасно.
— Да ладно вам… Я уже забыла, когда могла по-настоящему выспаться. Но не будем о работе. Хотите кофе?
— О, нет, спасибо.
— Господин посол уехал, я могу сделать небольшой перерыв. Учтите, я прекрасно делаю кофе.
Ну да, подумал он, как бы не так. Шайтан искушает меня твоим видом, но не обольщайся, искушению я не поддамся. Ты здесь всего второй месяц, а я уже третий год. И отлично знаю, зачем сюда присылают таких, как ты.
Халид Сайед твердо придерживался железного правила: никто в Москве, включая сотрудников его собственного посольства, не должен был знать, чем он занимается в этом городе на самом деле. О сделках, заключаемых в России Халидом, могли знать лишь непосредственные участники этих сделок, а также его прямой начальник, директор Департамента безопасности страны генерал Риид Лахи — и никто больше. Да и генерал Лахи в основном узнавал о сделке лишь после того, как на его счет поступал очередной перевод — сумма, составляющая ровно половину комиссионных Халида.
— Спасибо, Фариза-джан. С удовольствием бы выпил с вами кофе. Но совершенно нет времени.
— Ну вот… Как выпить со мной кофе, так у вас нет времени.
— В самом деле нет времени, дорогая моя. Но как только оно появится — я к вашим услугам.
— Ладно. Ловлю вас на слове. Я не прощаюсь.
— Конечно.
Подождав, пока Фариза уйдет, Халид снова перевел взгляд на ту часть Большой Никитской, где чугунные ворота разделяли магазин деликатесов и музыкальное училище. Именно там, у чугунных ворот, почти упираясь в них передним бампером, стоял темно-синий «Мерседес». Сейчас, рассмотрев наконец номер, Халид уже не сомневался — это машина Иосифа Липницкого, хорошо известного ему дилера по оружию. За время своего пребывания в Москве Халид не раз имел дело с Липницким, —знал, что на этого человека можно положиться, и знал также, что зря к посольству Липницкий никогда не подъедет.
С Липницким у них был уговор: как только у того появляется дело, которое может заинтересовать Халида, он на своем «Мерседесе» подъезжает к посольству. Халид тут же уезжает на своем «Саабе» в город, Липницкий следует за ним — и они встречаются в каком-то тихом уголке, которых в Москве полно.
Сайед, конечно, отлично знал, что при заключении большинства сделок нарушает не только международные законы, но также и законы России, и собственной страны. Но это его не пугало. Гораздо хуже было нарушить какой-то из законов московских преступных группировок, связанных с закупками оружия. Этого Халид старался ни в коем случае не делать. Но проколы случались; за три года, проведенных им здесь, в него несколько раз стреляли, один раз взорвали машину и дважды пытались похитить. Его спасла изворотливость, каждый раз он ухитрялся выжить.
Москва для тех, кто занимался оружейным бизнесом, была опасным местом, но Сайед считал, что лучшего места для полнокровной жизни, чем этот город, в мире нет — если, конечно, у тебя есть деньги. Халид был отчаянно храбр, но и хитер, молод, красив, обаятелен и, когда надо, не жалел денег. К тому же он прекрасно говорил по-русски. Всего этого хватало, чтобы выживать в самых экстремальных ситуациях. Что же до опасности — шести-, а то и семизначные суммы, получаемые Халидом за каждую сделку, вполне компенсировали риск, которому он ежедневно подвергался.
Постучав условным стуком в дверь кабинета военного атташе посольства майора Абду-Азиза Шадида, Фариза, не дожидаясь ответа, тут же вошла, аккуратно закрыв за собой Дверь.
Сидящий за столом Шадид, смуглый, плотный, с приплюснутым носом и оспинами на лице, посмотрев на нее, кивнул:
— Ну что?
— Господин Абду-Азиз, он просто стоял в холле. Придав взгляду строгость, Абду-Азиз посмотрел на Фаризу.
Подумал: хороша. Все бы отдал, чтобы разделить с ней ложе. Но в оперативной работе — полный нуль. Вслух же сказал:
— И все? — И все.
Абду-Азиз Шадид, работавший раньше в армейской разведке, был переведен в московское посольство примерно в то же время, когда здесь появился Сайед. В агентурную сеть посольства в Москве ему порекомендовали Сайеда не включать, и Абду-Азиз был этому искренне рад. Сразу же по приходе в посольство он сначала невзлюбил, а потом просто возненавидел этого, как он был глубоко убежден, бездельника. В Халиде Сайеде ему было ненавистно все — деньги, успех у женщин, независимость, наконец, полная вседозволенность во всем, что касалось рабочего времени. Пока он, Абду-Азиз, все будние дни, а порой и в субботу, и в воскресенье торчит, как проклятый, в своем кабинете, ожидая то вызова к послу, то звонка из столицы, этот красавчик все вечера и ночи напролет раскатывает на своем «Саабе» по ресторанам, а днем отсыпается. Один раз он попробовал поговорить с послом об этом парне напрямую, но тот ушел от ответа, сказав, что у Халида где-то наверху есть покровители. В общем-то он и сам предполагал что-то вроде этого. Парень, которому столько прощается, не может не быть родственником какого-нибудь напыщенного министра или другого члена правительства. Что ж, тем хуже придется этому члену правительства, когда он найдет на его родственника компромат. Скрытое наблюдение за сотрудниками посольства не входит в задачу военного атташе, он это знал, но не входит лишь в том случае, если поведение сотрудника не угрожает военным интересам государства. Абду-Азиз умышленно поручил наблюдение Фаризе, ведь в случае чего всегда можно будет сослаться на глупость новенькой, которая просто не так его поняла.
— Ты хорошо смотрела?
— Хорошо. Ну… он вообще-то смотрел на машину.
— На машину?
— Да, на машину, которая стоит внизу, под окнами. Темно-синий «Мерседес».
— Да? — Встав, Абду-Азиз подошел к окну. Сказал, не оборачиваясь: — На какую машину?
Подойдя к окну, Фариза чуть коснулась его плечом. Абду-Азиз еле удержался, чтоб не вздрогнуть. Ну и девка. Только от мысли, что он сделал бы с ней в постели, он покрывается потом. Но «Мерседес», на который они смотрят, конечно же, пустышка. Абсолютная пустышка. Смотрел на машину… Ясно, человек, стоящий у окна, машинально будет смотреть именно на ту машину, которая в этот момент окажется внизу.
Фариза кивнула:
— Вот на этот темно-синий «Мерседес». У ворот.
Ладно, подумал Абду-Азиз, не буду ее расстраивать. Наблюдатель она никакой, но с этой куколкой надо сохранять хорошие отношения. Вполне возможно, ему и удастся когда-нибудь уложить ее в постель.
— Фариза, посмотри пока за машиной. Я попробую ее сфотографировать.
— Хорошо, господин Абду-Азиз.
Достав из ящика стола «Полароид» с трансфокатором, сделал несколько снимков, в основном стараясь брать в кадр номер. Затем таким же образом снял стоящие рядом с «Мерседесом» две другие машины. Сказал, положив на стол пачку отпечатков:
— Проверить, кому принадлежит эта машина, теперь ничего не стоит. У нас есть ее номер. Так ведь, Фариза?
— Конечно, господин Абду-Азиз.
— Возьми одно фото.
— Взяла, — Фариза взяла верхний фотоотпечаток.
— На этом отпечатке видны номера трех машин, стоящих у посольства. Позвони в УПДК и скажи, что мы хотели бы знать имена москвичей, машины которых периодически нарушают правила парковки у посольства. И продиктуй им эти три номера. Сможешь это сделать?
— Конечно, господин Шадид. — Она снова чуть заметно коснулась своим плечом его плеча. С интересом посмотрела на улицу:
— Видите?
— Вижу. Он проследил, как Сайед, выйдя из посольства, сел в свою машину. Черный «Сааб», тронувшись с места, проехал до угла и свернул. Перевел взгляд на темно-синий «Мерседес». Машина, подав назад, развернулась и, повторив путь «Сааба», исчезла в том же направлении. Вот тебе на. Девчонка-то, оказывается, совсем не такая дура. Фариза посмотрела на него:
— Видите? Этот «Мерседес» поехал за ним.
— Вижу. Иди в приемную и сделай то, что я тебе поручил. Узнай, кому принадлежит этот «Мерседес». Я буду ждать здесь.
— Хорошо, господин Абду-Азиз.
На бумажке, которую Фариза положила перед ним, когда вернулась в кабинет, было написано:
«Мерседес-600» № 14-15 МОА. Владелец — Липницкий Иосиф Борисович».
* * *
Попетляв по Москве и сделав несколько разворотов на бульварах, черный «Сааб» Сайеда в конце концов остановился в переулке недалеко от Трубной площади. Припарковав «Мерседес» сразу за ним, Липницкий вышел из машины. Халид вышел из своей. Улыбнулся:
— Привет, Иосиф.
— Привет, Халид.
— Давно не виделись.
— Да, Халид, что есть, то есть.
— Правда, я недавно видел тебя в «Интерконтинентале», ты сидел в компании. Но естественно, подходить не стал, ты был занят. Как дела?
— Все в порядке.
Оглянувшись, Халид кивнул в сторону Рождественского бульвара:
— Может, поговорим там? Народу вроде немного.
— Давай там.
Пройдя на Рождественский бульвар, они сели на скамейку. Липницкий сказал без всяких предисловий:
— Халид, у меня есть информация.
— Я слушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— Тебя как зовут?
— Геннадий.
— То есть Гена?
— Ну, Гена.
— Так вот, Гена, я приплыл сюда с дружественным визитом.
— Это еще с каким дружественным визитом?
— К Жуку.
— К Жуку? — Все трое в лодке переглянулись.
— Знаете Жука? — так же негромко сказал Глеб. — Жукова Серегу? Из Феодосии?
Сидящие в лодке снова переглянулись.
— Ладно, — сказал Гена. — Мы Жука знаем.
— Вопросы будут?
Все трое молчали. Наконец, быстро глянув на товарищей, Гена сказал:
— Глеб Константинович… В такую даль сюда перлись…
— Перлись — и что?
— Ну… Может, пара бутылочек у вас найдется?
— А, в этом смысле… — Глеб похлопал Гену по плечу. — Правильно мыслишь, Гена… У меня как раз есть лишних пара бутылочек. Юр, постой, я грева ребятам принесу. — Довгань отошел и почти тут же вернулся, держа в руке две бутылки «Смирновской».
Пока он отсутствовал, на лице Гены отразилась целая гамма чувств. Но Седов, как ни силился, так и не смог понять, какие переживания мучают Гену.
Вернувшись и протянув Гене бутылки, Глеб подмигнул:
— Держите, ребята. Вы заслужили.
Столкнул посудину в воду. Рулевой включил мотор, и лодка, лихо развернувшись, ушла в море.
После того как стук мотора стих, Глеб посмотрел на Седова:
— Обошлось. Черт, шаромыжники. Прихватить хотели на халяву.
— Это точно.
— Вернемся с Кипра, обязательно узнаю у Жука, что это за народ. Идем, нельзя нарушать компанию.
Вернувшись к костру, они посидели с молодежью еще около часа. Затем ребята сказали, что им пора идти. Простившись, Довгань, Алла и Седов тут же перенесли вещи на яхту, чтобы успеть засветло выйти в море.
Глава 6
Секретарша посла Фариза, красивая стройная девушка, войдя в холл второго этажа посольства, поклонилась:
— Салям алейкум, господин Сайед. Доброе утро.
Халид Сайед подумал: сегодня Фариза уже третий раз проходит через холл. Одевающуюся по-европейски, душившуюся отличными духами Фаризу вполне можно было считать девушкой, достойной внимания. Но лишь при одном условии: если бы она не работала в посольстве. Халид Сайед прекрасно знал ей Цену.
Худощавый светлоглазый брюнет, палестинец по происхождению, Халид Сайед формально считался в посольстве Объединенных арабских княжеств в Москве заместителем заведующего канцелярией, но это была крыша. На самом деле занимался здесь только одним: посредничеством при покупке оружия. В это посредничество входили как вполне офи-льно оформляемые сделки, так и бескрайний российский черный рынок. Осмотрев стоящую в двух шагах от него секретаршу, Халид сказал:
— Алейкум ассалам, Фариза-джан. Как всегда, вы прекрасно выглядите. Просто королева.
Фариза еле заметно провела руками по бедрам.
— Ах, господин Сайед, не будем говорить о моем виде Если бы вы знали, с каким трудом я осваиваю новую работу.
— Представляю. Но выглядите вы все равно прекрасно.
— Да ладно вам… Я уже забыла, когда могла по-настоящему выспаться. Но не будем о работе. Хотите кофе?
— О, нет, спасибо.
— Господин посол уехал, я могу сделать небольшой перерыв. Учтите, я прекрасно делаю кофе.
Ну да, подумал он, как бы не так. Шайтан искушает меня твоим видом, но не обольщайся, искушению я не поддамся. Ты здесь всего второй месяц, а я уже третий год. И отлично знаю, зачем сюда присылают таких, как ты.
Халид Сайед твердо придерживался железного правила: никто в Москве, включая сотрудников его собственного посольства, не должен был знать, чем он занимается в этом городе на самом деле. О сделках, заключаемых в России Халидом, могли знать лишь непосредственные участники этих сделок, а также его прямой начальник, директор Департамента безопасности страны генерал Риид Лахи — и никто больше. Да и генерал Лахи в основном узнавал о сделке лишь после того, как на его счет поступал очередной перевод — сумма, составляющая ровно половину комиссионных Халида.
— Спасибо, Фариза-джан. С удовольствием бы выпил с вами кофе. Но совершенно нет времени.
— Ну вот… Как выпить со мной кофе, так у вас нет времени.
— В самом деле нет времени, дорогая моя. Но как только оно появится — я к вашим услугам.
— Ладно. Ловлю вас на слове. Я не прощаюсь.
— Конечно.
Подождав, пока Фариза уйдет, Халид снова перевел взгляд на ту часть Большой Никитской, где чугунные ворота разделяли магазин деликатесов и музыкальное училище. Именно там, у чугунных ворот, почти упираясь в них передним бампером, стоял темно-синий «Мерседес». Сейчас, рассмотрев наконец номер, Халид уже не сомневался — это машина Иосифа Липницкого, хорошо известного ему дилера по оружию. За время своего пребывания в Москве Халид не раз имел дело с Липницким, —знал, что на этого человека можно положиться, и знал также, что зря к посольству Липницкий никогда не подъедет.
С Липницким у них был уговор: как только у того появляется дело, которое может заинтересовать Халида, он на своем «Мерседесе» подъезжает к посольству. Халид тут же уезжает на своем «Саабе» в город, Липницкий следует за ним — и они встречаются в каком-то тихом уголке, которых в Москве полно.
Сайед, конечно, отлично знал, что при заключении большинства сделок нарушает не только международные законы, но также и законы России, и собственной страны. Но это его не пугало. Гораздо хуже было нарушить какой-то из законов московских преступных группировок, связанных с закупками оружия. Этого Халид старался ни в коем случае не делать. Но проколы случались; за три года, проведенных им здесь, в него несколько раз стреляли, один раз взорвали машину и дважды пытались похитить. Его спасла изворотливость, каждый раз он ухитрялся выжить.
Москва для тех, кто занимался оружейным бизнесом, была опасным местом, но Сайед считал, что лучшего места для полнокровной жизни, чем этот город, в мире нет — если, конечно, у тебя есть деньги. Халид был отчаянно храбр, но и хитер, молод, красив, обаятелен и, когда надо, не жалел денег. К тому же он прекрасно говорил по-русски. Всего этого хватало, чтобы выживать в самых экстремальных ситуациях. Что же до опасности — шести-, а то и семизначные суммы, получаемые Халидом за каждую сделку, вполне компенсировали риск, которому он ежедневно подвергался.
Постучав условным стуком в дверь кабинета военного атташе посольства майора Абду-Азиза Шадида, Фариза, не дожидаясь ответа, тут же вошла, аккуратно закрыв за собой Дверь.
Сидящий за столом Шадид, смуглый, плотный, с приплюснутым носом и оспинами на лице, посмотрев на нее, кивнул:
— Ну что?
— Господин Абду-Азиз, он просто стоял в холле. Придав взгляду строгость, Абду-Азиз посмотрел на Фаризу.
Подумал: хороша. Все бы отдал, чтобы разделить с ней ложе. Но в оперативной работе — полный нуль. Вслух же сказал:
— И все? — И все.
Абду-Азиз Шадид, работавший раньше в армейской разведке, был переведен в московское посольство примерно в то же время, когда здесь появился Сайед. В агентурную сеть посольства в Москве ему порекомендовали Сайеда не включать, и Абду-Азиз был этому искренне рад. Сразу же по приходе в посольство он сначала невзлюбил, а потом просто возненавидел этого, как он был глубоко убежден, бездельника. В Халиде Сайеде ему было ненавистно все — деньги, успех у женщин, независимость, наконец, полная вседозволенность во всем, что касалось рабочего времени. Пока он, Абду-Азиз, все будние дни, а порой и в субботу, и в воскресенье торчит, как проклятый, в своем кабинете, ожидая то вызова к послу, то звонка из столицы, этот красавчик все вечера и ночи напролет раскатывает на своем «Саабе» по ресторанам, а днем отсыпается. Один раз он попробовал поговорить с послом об этом парне напрямую, но тот ушел от ответа, сказав, что у Халида где-то наверху есть покровители. В общем-то он и сам предполагал что-то вроде этого. Парень, которому столько прощается, не может не быть родственником какого-нибудь напыщенного министра или другого члена правительства. Что ж, тем хуже придется этому члену правительства, когда он найдет на его родственника компромат. Скрытое наблюдение за сотрудниками посольства не входит в задачу военного атташе, он это знал, но не входит лишь в том случае, если поведение сотрудника не угрожает военным интересам государства. Абду-Азиз умышленно поручил наблюдение Фаризе, ведь в случае чего всегда можно будет сослаться на глупость новенькой, которая просто не так его поняла.
— Ты хорошо смотрела?
— Хорошо. Ну… он вообще-то смотрел на машину.
— На машину?
— Да, на машину, которая стоит внизу, под окнами. Темно-синий «Мерседес».
— Да? — Встав, Абду-Азиз подошел к окну. Сказал, не оборачиваясь: — На какую машину?
Подойдя к окну, Фариза чуть коснулась его плечом. Абду-Азиз еле удержался, чтоб не вздрогнуть. Ну и девка. Только от мысли, что он сделал бы с ней в постели, он покрывается потом. Но «Мерседес», на который они смотрят, конечно же, пустышка. Абсолютная пустышка. Смотрел на машину… Ясно, человек, стоящий у окна, машинально будет смотреть именно на ту машину, которая в этот момент окажется внизу.
Фариза кивнула:
— Вот на этот темно-синий «Мерседес». У ворот.
Ладно, подумал Абду-Азиз, не буду ее расстраивать. Наблюдатель она никакой, но с этой куколкой надо сохранять хорошие отношения. Вполне возможно, ему и удастся когда-нибудь уложить ее в постель.
— Фариза, посмотри пока за машиной. Я попробую ее сфотографировать.
— Хорошо, господин Абду-Азиз.
Достав из ящика стола «Полароид» с трансфокатором, сделал несколько снимков, в основном стараясь брать в кадр номер. Затем таким же образом снял стоящие рядом с «Мерседесом» две другие машины. Сказал, положив на стол пачку отпечатков:
— Проверить, кому принадлежит эта машина, теперь ничего не стоит. У нас есть ее номер. Так ведь, Фариза?
— Конечно, господин Абду-Азиз.
— Возьми одно фото.
— Взяла, — Фариза взяла верхний фотоотпечаток.
— На этом отпечатке видны номера трех машин, стоящих у посольства. Позвони в УПДК и скажи, что мы хотели бы знать имена москвичей, машины которых периодически нарушают правила парковки у посольства. И продиктуй им эти три номера. Сможешь это сделать?
— Конечно, господин Шадид. — Она снова чуть заметно коснулась своим плечом его плеча. С интересом посмотрела на улицу:
— Видите?
— Вижу. Он проследил, как Сайед, выйдя из посольства, сел в свою машину. Черный «Сааб», тронувшись с места, проехал до угла и свернул. Перевел взгляд на темно-синий «Мерседес». Машина, подав назад, развернулась и, повторив путь «Сааба», исчезла в том же направлении. Вот тебе на. Девчонка-то, оказывается, совсем не такая дура. Фариза посмотрела на него:
— Видите? Этот «Мерседес» поехал за ним.
— Вижу. Иди в приемную и сделай то, что я тебе поручил. Узнай, кому принадлежит этот «Мерседес». Я буду ждать здесь.
— Хорошо, господин Абду-Азиз.
На бумажке, которую Фариза положила перед ним, когда вернулась в кабинет, было написано:
«Мерседес-600» № 14-15 МОА. Владелец — Липницкий Иосиф Борисович».
* * *
Попетляв по Москве и сделав несколько разворотов на бульварах, черный «Сааб» Сайеда в конце концов остановился в переулке недалеко от Трубной площади. Припарковав «Мерседес» сразу за ним, Липницкий вышел из машины. Халид вышел из своей. Улыбнулся:
— Привет, Иосиф.
— Привет, Халид.
— Давно не виделись.
— Да, Халид, что есть, то есть.
— Правда, я недавно видел тебя в «Интерконтинентале», ты сидел в компании. Но естественно, подходить не стал, ты был занят. Как дела?
— Все в порядке.
Оглянувшись, Халид кивнул в сторону Рождественского бульвара:
— Может, поговорим там? Народу вроде немного.
— Давай там.
Пройдя на Рождественский бульвар, они сели на скамейку. Липницкий сказал без всяких предисловий:
— Халид, у меня есть информация.
— Я слушаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73