Тебя сейчас отвезут в больницу. Ты здоровый мужик, все будет в порядке.
Улыбнувшись, Довгань закрыл глаза. Открыв их, сказал:
— Алла… Юра… Послушайте меня… Самое дорогое, что было у меня в жизни, — это ты, Алла…
— Перестань! — крикнула Алла. — Перестань сейчас же! Идиот! Дурак! — Заплакала навзрыд.
— Алла, подожди… Слушайте оба… Юра, Алла… Здесь, на яхте, в форпике, лежат деньги… Большие деньги… Миллион с лишним баксов…. Они в тайнике, в салоне, за телевизором…
Вы их найдете… Я вез их на Кипр… Но… видишь… не довез… Алла, все эти деньги… возьми себе….
— Переста-ань… — крикнула Алла, жалко шмыгая носом. — Перестань сейчас же… Не нужно мне никаких денег… Замолчи… Замолчи, прошу…
— Ну вот… Ты плачешь… Хорошо, деньги не умеют плакать… Они молчат… Алла… Я хочу, чтобы у тебя были деньги… Чтобы ты жила, ни о чем не думая… Закончила консерваторию, пела… Сделай это ради меня… Пожалуйста…
— Да не умрешь ты, дурак… Ты не умрешь, слышишь…
— Хорошо, хорошо, не умру… Но ты сделаешь это для меня? Дай слово, что сделаешь…
— Глеб… Перестань…
— Ты даешь слово?
— Ладно… Даю… Только не умирай… Дурак… Идиот несчастный… Пожалуйста… Я тебя очень прошу…
Звук вертолета раздавался теперь точно над ними. Увидев наверху, совсем низко, огни, Седов, подняв фонарь, замахал им. Он махал до тех пор, пока не увидел, как вертолет с включенным прожектором медленно опускается на берег. Сказал Алле:
— Подожди, я сейчас…
Спрыгнул с яхты на усыпанный водорослями песок. Подошел к вертолету.
Это был тяжелый военно-транспортный вертолет военно-морской авиации. Его винты еще продолжали работать.
Дверь в корпусе медленно открылась, выдвинулся трап. Десантник с автоматом, ступив на верхнюю ступеньку трапа, спрыгнул на песок, Седов, которого десантник не видел, крикнул:
— Где Гущин?
— Что? — заорал десантник, пытаясь рассмотреть, кто кричит.
— Полковник Гущин с вами?
— Полковник Гущин? С нами.
— Позовите его. И скажите, нужны носилки. Что вы стоите?
— А что мне еще делать? Сами-то вы кто?
— Зовут Юра. Да зовите же скорей Гущина, черт вас возьми! Поднявшись по трапу, десантник крикнул:
— Товарищ полковник, вас зовет какой-то Юра! Он носилки просит!
Тут же отодвинулся, пропуская Гущина и двух десантников с носилками. Десантники, сделав несколько шагов, остановились, Гущин подошел к Седову.
— Кому носилки?
— Ранен шкипер яхты, Глеб Довгань. Нужно сделать все, чтобы его спасти. Ребята, вон туда!
Гущин, сделав знак десантникам, тут же побежавшим к яхте с носилками, спросил:
— Петраков здесь?
— Да.
— Кто его арестовал? Ты?
— Нет, Довгань.
— Довгань?
— Да. Довгань поднялся на крейсер и привел Петракова на яхту.
Тронув волосы, Гущин сказал:
— Ладно. Что-то я не очень понимаю, но потом все объяснишь.
— Виктор Александрович… Спецназовцы во главе с Кули-гиным, воспользовавшись аквалангами, пытались отбить у нас Петракова. Пришлось применить гранаты. Кроме того, два спецназовца напали на нас на палубе яхты. Во время схватки оба были мною и Довганем убиты. Сейчас убитые находятся на яхте. Думаю, нам с вами надо подняться туда.
— Обязательно. — Повернувшись, крикнул: — Савельев, Паламарчук! Ко мне!
Два десантника с автоматами остановились рядом.
— Пройдете с нами.
— Есть, товарищ полковник.
Они двинулись к яхте, но остановились, уступая дорогу носилкам, рядом с которыми шла Алла. Поймав взгляд Седова, Гущин сказал:
— Я подожду.
Подойдя к носилкам, Седов хотел попрощаться с Глебом. Но понял, что лучше ничего не говорить — Глеб, тяжело дыша, лежал с закрытыми глазами. Подождал, пока носилки поднимут в вертолет. Посмотрел на Аллу:
— Как он?
Ничего не ответив, Алла отошла к берегу. Он вернулся к Гущину. Тот тихо сказал:
— Вот что, Юра, на яхте я сейчас с тобой разыграю небольшой скетч. На Петракова. Понял меня?
— Понял, Виктор Александрович.
Поднявшись на яхту, Гущин, присев, сдернул маску с человека, лежащего на корме, того, который напал на Седова. В убитом Седов узнал спецназовца, с которым не был знаком, но которого, как он помнил, звали Костя. Пощупав пульс и подняв веко убитого, Гущин посмотрел на лежащий рядом с ним нож. Кивнул десантникам:
— Сделайте снимки, снимите отпечатки пальцев. Возьмите вешдоки.
— Есть, товарищ полковник.
Один из десантников, достав фотоаппарат, начал делать снимки. Второй, обернув руку платком, положил в пластиковый пакет нож.
Гущин, перебравшись вместе с Седовым на бак, сдернул маску со второго спецназовца. Им оказался Кулигин; он был прошит наискось очередью из «узи». Было ясно, что застрелил его Глеб. Автомат «узи» лежал на палубе рядом. Нож, которым был ранен Глеб, Кулигин до сих пор сжимал в руке.
— Где тот, о ком вы говорили? — спросил Гущин.
— В каюте, — ответил Седов. — Но я о нем не говорил. Вы сами спросили.
— Идем туда. Я сказал, задержанный, идемте.
Войдя в каюту вместе с Седовым, Гущин посмотрел на Петракова. Тот, раздетый, сидел на койке со связанными руками.
— Капитан первого ранга Петраков? — спросил Гущин. — Бывший командир крейсера «Хаджибей»?
— Да, — сказал Петраков. — Правда, пока еще не бывший.
— Уже бывший. Я — полковник Главного разведуправле-ния российской армии Гущин. Согласно собранным ГРУ данным, вы подозреваетесь в серьезном государственном преступлении.
— Каком?
— Попытке продать частным образом военное имущество, являющееся собственностью Российского Военно-Морского Флота. Я уполномочен задержать вас до выяснения обстоятельств.
— У вас есть ордер на задержание?
— Есть. Я предъявлю его вам после того, как доставлю вас сейчас на крейсер «Хаджибей».
— На «Хаджибей»?
— Да. Где ваша форма?
— Вот, — Петраков кивнул на сложенную форму.
— Оденьтесь, и прошу пройти со мной.
— Сначала развяжите мне руки.
— Сейчас, — Гущин развязал веревки. Пока Петраков одевался, спросил у Седова: — Вы знаете этого человека?
— Да, это командир крейсера «Хаджибей» Петраков.
— Как он оказался на яхте?
— Пришел вместе со шкипером яхты Глебом Довганем.
— Ваши имя, фамилия?
— Седов Юрий.
— Что делаете на яхте?
— Я шкотовый.
— Юрий Седов, мне придется вас задержать.
— За что?
— Для выяснения обстоятельств происшествия. С вами на яхте останутся мои люди.
— Но я ничего не знаю… На нас кто-то напал… Вон они лежат на палубе…
— Вот это мы и выясним, почему они лежат на палубе. Па-ламарчук, за этого задержанного отвечаете головой. Выведите его пока на берег.
— Есть, товарищ полковник! — ответил десантник. Надев форму и натянув на голову фуражку, Петраков спросил:
— Куда идти?
— Вперед. Выходите на берег.
Петраков шагнул на палубу. Проходя вместе с ним мимо десантников, Гущин бросил:
— Я пришлю людей с носилками, перенесите трупы.
— Есть, товарищ полковник.
Седов, выйдя вслед за Гущиным вместе с десантником на берег, услышал, как Гущин, подойдя вместе с Петраковым к двери вертолета, крикнул в проем:
— Хрулев… Хрулев, где вы?
— Здесь, товарищ полковник! — послышался ответ.
— Примите задержанного! Отвечаете головой!
— Есть… — появившийся в пролете двери десантник помог Петракову подняться. После того как оба скрылись в глубине салона, Гущин вернулся к Седову. Они отошли в сторону. Гущин посмотрел на все еще стоящую у берега Аллу:
— Это и есть Алла Позднякова?
— Да, это и есть Алла Позднякова.
Четверо десантников пронесли мимо них носилки с трупами.
— Д-да… — Гущин помолчал. — Насчет гранат — правильно сделали.
— Это был единственный выход.
— Что стало с аквалангистами, не знаете?
— Нет. Мы бросили гранаты, потом на нас напали, потом сразу же появились вы. А что у вас?
— Мы захватили эти транспорты.
— Захватили?
— Да. Высадили десант, хотя тут же выяснили, что транспорты не наши.
— Не наши?
— Нет. Оба судна приписаны к Мальдивским островам, но фактически принадлежат Ирану. Но мы, по законам морского права, все равно интернировали всю команду, поскольку ее действия по морскому праву определяются как пиратские. Так что сейчас ты становишься главным свидетелем.
— Главным свидетелем?
— Да. Ты единственный, кто может доказать факт воровства имущества России.
— Понял, Виктор Александрович. Что мне делать сейчас?
— Пока, чтобы не раскрыть себя перед Петраковым, оставайся на яхте. Сможешь отсидеться здесь сутки? Чтобы послезавтра утром целиком быть в моем распоряжении?
— Конечно. Для уточнения — я могу перегнать яхту в соседний поселок?
— Перегоняй куда хочешь. Главное, чтобы послезавтра утром ты подошел к крейсеру. Естественно, все это время мы будем поддерживать постоянную радиосвязь.
— Понял, Виктор Александрович.
— Все. Лечу на «Хаджибей». В связи с последними событиями продажа крейсера приостановлена, у меня в кармане лежат нужные документы. Кроме того, у меня на «Хаджибее» есть небольшой личный интерес.
— Личный интерес? У вас?
— У меня. Не догадываешься?
— Подождите… Капитан третьего ранга Лапик?
— Точно. Он сейчас там. Все, Юра! — Гущин тронул его за шею. — Послезавтра на «Хаджибее», договорились?
— Договорились…
Гущин подошел к трапу, взявшись за скобу, поднялся, исчез в проеме. Дверь тут же закрылась, вертолет, оторвавшись от земли, развернулся по дуге — и ушел к горизонту.
Глава 16
Морские часы в радиорубке показывали три часа ночи с минутами. Наблюдая за радистом, отбивающим морзянку, Лапик вдруг сказал:
— Стоп.
Отпустив ключ-пилу, старшина посмотрел на него.
— Как стоп? А связь?
— Переходи на УКВ. Вызови их голосом. Когда ответят, дай мне микрофон.
— Товарищ капитан третьего ранга… Нас же сразу засекут.
— Плевать. Теперь это уже не имеет значения. Вызывай, тебе сказали.
Дождавшись, пока старшина свяжется с обоими катерами, Лапик взял микрофон. Спросил у радиста одного из катеров:
— Что на катере?
— Пока ничего. Ищем.
— Их нет?
— Пока нет.
— Хорошо. Будьте на связи. — Перешел на волну второго катера: — Что у вас?
— Не знаю, — ответил радист.
— То есть как не знаешь? Вы нашли их?
— Нашли. По-моему, у нас полундра.
— Полундра? Что за черт?
— Я только что слышал шесть взрывов и выстрелы из «узи». Только что на берег опустился вертолет.
Лапик вытер со лба пот. Посмотрел на сидящего рядом старшину.
— Какой еще вертолет?
— Не знаю. По виду наш, русский, морского базирования.
— Сколько сейчас человек на катере?
— Я один.
— Черт… — Лапик снова посмотрел на радиста. — У вас есть связь с теми, кто ушел?
— Нет. Я все время их вызываю. Молчат.
— Хорошо… — Посидел, пытаясь понять, что делать. — Хорошо. Передаю микрофон радисту, держите связь с ним. И попробуйте еще раз связаться с теми, кто ушел.
— Понял.
Передав микрофон старшине, 'сказал:
— Черт… Глаза слипаются. Пойду хоть немного придавлю.
— Конечно, пойдите поспите.
— Сможете держать с ними связь?
— Нет проблем, товарищ капитан третьего ранга. Отдыхайте.
— Пойду. Будет авральное сообщение — звоните мне в каюту.
— Есть, товарищ капитан третьего ранга. Спустившись на верхнюю палубу, подошел к трапу. Вахтенный старшина из палубной команды, навалившись на леер, дремал стоя. Тронул старшину за плечо:
— Мартынов… Эй, Мартынов…
Встряхнувшись, старшина выпрямился. Посмотрел сонными глазами:
— Товарищ капитан третьего ранга… Простите… Сон взял…
— Понимаю… Кто вас сменяет?
— Нигматуллин, товарищ капитан третьего ранга.
— Нигматуллин…
— Д-да… — Старшина виновато моргал.
— Вот что, Мартынов: идите-ка вы спать.
— Спать?
— Да. А я постою. Мне все равно не спится. Да и Нигматуллин скоро подойдет.
Не верящий своему счастью Мартынов несколько секунд всматривался в него. Наконец выдохнул:
— Спасибо, товарищ капитан третьего ранга… Честно говоря, намотался за день…
— Постойте, Мартынов… Боцманская каптерка, ближняя, сейчас открыта?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Улыбнувшись, Довгань закрыл глаза. Открыв их, сказал:
— Алла… Юра… Послушайте меня… Самое дорогое, что было у меня в жизни, — это ты, Алла…
— Перестань! — крикнула Алла. — Перестань сейчас же! Идиот! Дурак! — Заплакала навзрыд.
— Алла, подожди… Слушайте оба… Юра, Алла… Здесь, на яхте, в форпике, лежат деньги… Большие деньги… Миллион с лишним баксов…. Они в тайнике, в салоне, за телевизором…
Вы их найдете… Я вез их на Кипр… Но… видишь… не довез… Алла, все эти деньги… возьми себе….
— Переста-ань… — крикнула Алла, жалко шмыгая носом. — Перестань сейчас же… Не нужно мне никаких денег… Замолчи… Замолчи, прошу…
— Ну вот… Ты плачешь… Хорошо, деньги не умеют плакать… Они молчат… Алла… Я хочу, чтобы у тебя были деньги… Чтобы ты жила, ни о чем не думая… Закончила консерваторию, пела… Сделай это ради меня… Пожалуйста…
— Да не умрешь ты, дурак… Ты не умрешь, слышишь…
— Хорошо, хорошо, не умру… Но ты сделаешь это для меня? Дай слово, что сделаешь…
— Глеб… Перестань…
— Ты даешь слово?
— Ладно… Даю… Только не умирай… Дурак… Идиот несчастный… Пожалуйста… Я тебя очень прошу…
Звук вертолета раздавался теперь точно над ними. Увидев наверху, совсем низко, огни, Седов, подняв фонарь, замахал им. Он махал до тех пор, пока не увидел, как вертолет с включенным прожектором медленно опускается на берег. Сказал Алле:
— Подожди, я сейчас…
Спрыгнул с яхты на усыпанный водорослями песок. Подошел к вертолету.
Это был тяжелый военно-транспортный вертолет военно-морской авиации. Его винты еще продолжали работать.
Дверь в корпусе медленно открылась, выдвинулся трап. Десантник с автоматом, ступив на верхнюю ступеньку трапа, спрыгнул на песок, Седов, которого десантник не видел, крикнул:
— Где Гущин?
— Что? — заорал десантник, пытаясь рассмотреть, кто кричит.
— Полковник Гущин с вами?
— Полковник Гущин? С нами.
— Позовите его. И скажите, нужны носилки. Что вы стоите?
— А что мне еще делать? Сами-то вы кто?
— Зовут Юра. Да зовите же скорей Гущина, черт вас возьми! Поднявшись по трапу, десантник крикнул:
— Товарищ полковник, вас зовет какой-то Юра! Он носилки просит!
Тут же отодвинулся, пропуская Гущина и двух десантников с носилками. Десантники, сделав несколько шагов, остановились, Гущин подошел к Седову.
— Кому носилки?
— Ранен шкипер яхты, Глеб Довгань. Нужно сделать все, чтобы его спасти. Ребята, вон туда!
Гущин, сделав знак десантникам, тут же побежавшим к яхте с носилками, спросил:
— Петраков здесь?
— Да.
— Кто его арестовал? Ты?
— Нет, Довгань.
— Довгань?
— Да. Довгань поднялся на крейсер и привел Петракова на яхту.
Тронув волосы, Гущин сказал:
— Ладно. Что-то я не очень понимаю, но потом все объяснишь.
— Виктор Александрович… Спецназовцы во главе с Кули-гиным, воспользовавшись аквалангами, пытались отбить у нас Петракова. Пришлось применить гранаты. Кроме того, два спецназовца напали на нас на палубе яхты. Во время схватки оба были мною и Довганем убиты. Сейчас убитые находятся на яхте. Думаю, нам с вами надо подняться туда.
— Обязательно. — Повернувшись, крикнул: — Савельев, Паламарчук! Ко мне!
Два десантника с автоматами остановились рядом.
— Пройдете с нами.
— Есть, товарищ полковник.
Они двинулись к яхте, но остановились, уступая дорогу носилкам, рядом с которыми шла Алла. Поймав взгляд Седова, Гущин сказал:
— Я подожду.
Подойдя к носилкам, Седов хотел попрощаться с Глебом. Но понял, что лучше ничего не говорить — Глеб, тяжело дыша, лежал с закрытыми глазами. Подождал, пока носилки поднимут в вертолет. Посмотрел на Аллу:
— Как он?
Ничего не ответив, Алла отошла к берегу. Он вернулся к Гущину. Тот тихо сказал:
— Вот что, Юра, на яхте я сейчас с тобой разыграю небольшой скетч. На Петракова. Понял меня?
— Понял, Виктор Александрович.
Поднявшись на яхту, Гущин, присев, сдернул маску с человека, лежащего на корме, того, который напал на Седова. В убитом Седов узнал спецназовца, с которым не был знаком, но которого, как он помнил, звали Костя. Пощупав пульс и подняв веко убитого, Гущин посмотрел на лежащий рядом с ним нож. Кивнул десантникам:
— Сделайте снимки, снимите отпечатки пальцев. Возьмите вешдоки.
— Есть, товарищ полковник.
Один из десантников, достав фотоаппарат, начал делать снимки. Второй, обернув руку платком, положил в пластиковый пакет нож.
Гущин, перебравшись вместе с Седовым на бак, сдернул маску со второго спецназовца. Им оказался Кулигин; он был прошит наискось очередью из «узи». Было ясно, что застрелил его Глеб. Автомат «узи» лежал на палубе рядом. Нож, которым был ранен Глеб, Кулигин до сих пор сжимал в руке.
— Где тот, о ком вы говорили? — спросил Гущин.
— В каюте, — ответил Седов. — Но я о нем не говорил. Вы сами спросили.
— Идем туда. Я сказал, задержанный, идемте.
Войдя в каюту вместе с Седовым, Гущин посмотрел на Петракова. Тот, раздетый, сидел на койке со связанными руками.
— Капитан первого ранга Петраков? — спросил Гущин. — Бывший командир крейсера «Хаджибей»?
— Да, — сказал Петраков. — Правда, пока еще не бывший.
— Уже бывший. Я — полковник Главного разведуправле-ния российской армии Гущин. Согласно собранным ГРУ данным, вы подозреваетесь в серьезном государственном преступлении.
— Каком?
— Попытке продать частным образом военное имущество, являющееся собственностью Российского Военно-Морского Флота. Я уполномочен задержать вас до выяснения обстоятельств.
— У вас есть ордер на задержание?
— Есть. Я предъявлю его вам после того, как доставлю вас сейчас на крейсер «Хаджибей».
— На «Хаджибей»?
— Да. Где ваша форма?
— Вот, — Петраков кивнул на сложенную форму.
— Оденьтесь, и прошу пройти со мной.
— Сначала развяжите мне руки.
— Сейчас, — Гущин развязал веревки. Пока Петраков одевался, спросил у Седова: — Вы знаете этого человека?
— Да, это командир крейсера «Хаджибей» Петраков.
— Как он оказался на яхте?
— Пришел вместе со шкипером яхты Глебом Довганем.
— Ваши имя, фамилия?
— Седов Юрий.
— Что делаете на яхте?
— Я шкотовый.
— Юрий Седов, мне придется вас задержать.
— За что?
— Для выяснения обстоятельств происшествия. С вами на яхте останутся мои люди.
— Но я ничего не знаю… На нас кто-то напал… Вон они лежат на палубе…
— Вот это мы и выясним, почему они лежат на палубе. Па-ламарчук, за этого задержанного отвечаете головой. Выведите его пока на берег.
— Есть, товарищ полковник! — ответил десантник. Надев форму и натянув на голову фуражку, Петраков спросил:
— Куда идти?
— Вперед. Выходите на берег.
Петраков шагнул на палубу. Проходя вместе с ним мимо десантников, Гущин бросил:
— Я пришлю людей с носилками, перенесите трупы.
— Есть, товарищ полковник.
Седов, выйдя вслед за Гущиным вместе с десантником на берег, услышал, как Гущин, подойдя вместе с Петраковым к двери вертолета, крикнул в проем:
— Хрулев… Хрулев, где вы?
— Здесь, товарищ полковник! — послышался ответ.
— Примите задержанного! Отвечаете головой!
— Есть… — появившийся в пролете двери десантник помог Петракову подняться. После того как оба скрылись в глубине салона, Гущин вернулся к Седову. Они отошли в сторону. Гущин посмотрел на все еще стоящую у берега Аллу:
— Это и есть Алла Позднякова?
— Да, это и есть Алла Позднякова.
Четверо десантников пронесли мимо них носилки с трупами.
— Д-да… — Гущин помолчал. — Насчет гранат — правильно сделали.
— Это был единственный выход.
— Что стало с аквалангистами, не знаете?
— Нет. Мы бросили гранаты, потом на нас напали, потом сразу же появились вы. А что у вас?
— Мы захватили эти транспорты.
— Захватили?
— Да. Высадили десант, хотя тут же выяснили, что транспорты не наши.
— Не наши?
— Нет. Оба судна приписаны к Мальдивским островам, но фактически принадлежат Ирану. Но мы, по законам морского права, все равно интернировали всю команду, поскольку ее действия по морскому праву определяются как пиратские. Так что сейчас ты становишься главным свидетелем.
— Главным свидетелем?
— Да. Ты единственный, кто может доказать факт воровства имущества России.
— Понял, Виктор Александрович. Что мне делать сейчас?
— Пока, чтобы не раскрыть себя перед Петраковым, оставайся на яхте. Сможешь отсидеться здесь сутки? Чтобы послезавтра утром целиком быть в моем распоряжении?
— Конечно. Для уточнения — я могу перегнать яхту в соседний поселок?
— Перегоняй куда хочешь. Главное, чтобы послезавтра утром ты подошел к крейсеру. Естественно, все это время мы будем поддерживать постоянную радиосвязь.
— Понял, Виктор Александрович.
— Все. Лечу на «Хаджибей». В связи с последними событиями продажа крейсера приостановлена, у меня в кармане лежат нужные документы. Кроме того, у меня на «Хаджибее» есть небольшой личный интерес.
— Личный интерес? У вас?
— У меня. Не догадываешься?
— Подождите… Капитан третьего ранга Лапик?
— Точно. Он сейчас там. Все, Юра! — Гущин тронул его за шею. — Послезавтра на «Хаджибее», договорились?
— Договорились…
Гущин подошел к трапу, взявшись за скобу, поднялся, исчез в проеме. Дверь тут же закрылась, вертолет, оторвавшись от земли, развернулся по дуге — и ушел к горизонту.
Глава 16
Морские часы в радиорубке показывали три часа ночи с минутами. Наблюдая за радистом, отбивающим морзянку, Лапик вдруг сказал:
— Стоп.
Отпустив ключ-пилу, старшина посмотрел на него.
— Как стоп? А связь?
— Переходи на УКВ. Вызови их голосом. Когда ответят, дай мне микрофон.
— Товарищ капитан третьего ранга… Нас же сразу засекут.
— Плевать. Теперь это уже не имеет значения. Вызывай, тебе сказали.
Дождавшись, пока старшина свяжется с обоими катерами, Лапик взял микрофон. Спросил у радиста одного из катеров:
— Что на катере?
— Пока ничего. Ищем.
— Их нет?
— Пока нет.
— Хорошо. Будьте на связи. — Перешел на волну второго катера: — Что у вас?
— Не знаю, — ответил радист.
— То есть как не знаешь? Вы нашли их?
— Нашли. По-моему, у нас полундра.
— Полундра? Что за черт?
— Я только что слышал шесть взрывов и выстрелы из «узи». Только что на берег опустился вертолет.
Лапик вытер со лба пот. Посмотрел на сидящего рядом старшину.
— Какой еще вертолет?
— Не знаю. По виду наш, русский, морского базирования.
— Сколько сейчас человек на катере?
— Я один.
— Черт… — Лапик снова посмотрел на радиста. — У вас есть связь с теми, кто ушел?
— Нет. Я все время их вызываю. Молчат.
— Хорошо… — Посидел, пытаясь понять, что делать. — Хорошо. Передаю микрофон радисту, держите связь с ним. И попробуйте еще раз связаться с теми, кто ушел.
— Понял.
Передав микрофон старшине, 'сказал:
— Черт… Глаза слипаются. Пойду хоть немного придавлю.
— Конечно, пойдите поспите.
— Сможете держать с ними связь?
— Нет проблем, товарищ капитан третьего ранга. Отдыхайте.
— Пойду. Будет авральное сообщение — звоните мне в каюту.
— Есть, товарищ капитан третьего ранга. Спустившись на верхнюю палубу, подошел к трапу. Вахтенный старшина из палубной команды, навалившись на леер, дремал стоя. Тронул старшину за плечо:
— Мартынов… Эй, Мартынов…
Встряхнувшись, старшина выпрямился. Посмотрел сонными глазами:
— Товарищ капитан третьего ранга… Простите… Сон взял…
— Понимаю… Кто вас сменяет?
— Нигматуллин, товарищ капитан третьего ранга.
— Нигматуллин…
— Д-да… — Старшина виновато моргал.
— Вот что, Мартынов: идите-ка вы спать.
— Спать?
— Да. А я постою. Мне все равно не спится. Да и Нигматуллин скоро подойдет.
Не верящий своему счастью Мартынов несколько секунд всматривался в него. Наконец выдохнул:
— Спасибо, товарищ капитан третьего ранга… Честно говоря, намотался за день…
— Постойте, Мартынов… Боцманская каптерка, ближняя, сейчас открыта?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73