— Тогда подожди минут пять, я прилажу.
Балмаков вышел. Пока они с Хасаном прикручивали веревками стол к закрепленной на крыше раме-багажнику, Седов подумал: разыскать машину с таким опознавательным знаком на крыше в общем потоке машин, среди которых половина — одинаково безликие такси, на порядок легче. А значит, на порядок легче, заметив такую машину на шоссе, приблизиться к ней на другой машине. И в упор расстрелять водителя.
Покончив наконец со столом, Балмаков сел за руль. Захлопнув дверь, дал газ.
— Ладно, парень. На Фрунзенскую подброшу тебя мигом.
Пока они подъезжали к магистральной трассе, Седов хорошо видел в зеркале идущую в двух машинах за ними синюю «Жигули»-«десятку». Дождавшись, пока они свернут на Ленинградское шоссе, сказал:
— Вадим Сергеевич, у меня к вам есть серьезный разговор. Покосившись в его сторону, Балмаков покачал головой:
— Надо же как… Обращение какое… Вадим Сергеевич…
— Обычное обращение.
— Чудно говоришь, парень… Серьезный разговор, значит?
— Да, серьезный. Очень серьезный.
— Постой… — Балмаков бросил на него быстрый взгляд. — Никак ты из ментов?
— Нет, я не милиционер. Я работаю в Главном разведывательном управлении армии.
— В разведывательном управлении? — Балмаков хохотнул. — Ну дела. Парень, я простой таксист. К армии никакого отношения не имею. Зачем я вам нужен?
— Вы нам очень нужны. Поскольку вы являетесь важным свидетелем.
— Я — важным свидетелем? — Да.
— Интересно. Чего же это я такого увидел, что стал важным свидетелем?
— В разговоре с нашим сотрудником вы сказали, что подвозили в Москву одного человека. Вот этого. — Протянул служебное фото Лапика. После того, как Балмаков, взяв фото, стал его рассматривать, спросил: — Вы подвозили этого человека?
— Ну, дела… — Балмаков вернул фото. — Парень, не знаю, как тебя… Из какого ты там управления… Выходит, вы ко мне подсадных подсаживаете? Халдей из ресторана, этот Коля, на вас, выходит, работает?
— Вадим Сергеевич, вы зря ведете разговор в таком тоне. Мы ведь с вами не враги. Относимся к вам в высшей степени дружески. И хотим, чтобы вы к нам относились так же. Да, с вами разговаривал наш сотрудник, помогающий Главному разведывательному управлению Вооруженных Сил. Не забывайте, работая на ГРУ, этот человек защищал интересы российской армии, авиации и флота. Или вы считаете, это плохо?
— Да нет, я не считаю, что это плохо. Но просто… — Балмаков прищурил один глаз. — Просто я оказываюсь завязанным в какое-то дело… А мне на моей работе любые такие дела, если честно, на фиг не нужны… Я работу терять не хочу…
— Вадим Сергеевич… Дело ведь очень простое: вы на самом деле подвозили этого человека. Так?
— Ну, подвозил.
— Так зачем вам отказываться от этого? От вас нужно только одно: когда вас вызовут повесткой в суд в качестве свидетеля, прийти туда и подтвердить, что в тот самый день вы действительно этого человека подвозили. Только и всего.
— Ну дела… — Балмаков поерошил волосы, — Так и вызывали бы меня повесткой. А не сажали бы в машину, скажем, вас. Зачем вы ко мне сели? Вы ж сами говорите, дело простое. Пришла повестка, я явился, подтвердил. Все дела. Так нет — сажают подсадного, начинают убеждать. Зачем?
— По очень простой причине: мы опасаемся за вашу жизнь.
— За мою жизнь? Ну и ну. С чего это вы опасаетесь за мою жизнь?
— Опасаемся, потому что есть опасения.
— Какие еще опасения?
— Вы знаете, что вчера утром на вас было совершено покушение?
— На меня? Покушение?
— Да, на вас. Когда вчера утром вы повезли первых пассажиров в Москву, по вашей машине на седьмом километре после выхода на трассу снайпером были выпущены как минимум три пули. Одна из этих пуль попала в радиатор идущей за вами «Волги», две ушли в землю.
Балмаков надолго замолчал, разглядывая дорогу. Наконец выдавил:
— Черт… На седьмом километре… Ну дела… Я ведь помню, я слышал звуки… То ли шины у кого-то лопаются, то ли еще чтотто… Значит, это…
— Это снайпер стрелял по вашей машине. Но промахнулся.
— Черт… — Балмаков снова надолго замолчал. — Но зачем он стрелял? Кому я нужен?
— Наоборот, кому вы не нужны. Вы свидетель, который может кому-то очень сильно помешать. От вас хотят избавиться.
Из кармана, где лежала рация, раздался писк. Седов посмотрел в правое зеркало: синюю «Жигули»-«десятку» отделяли от них сейчас уже четыре машины. С этой стороны, где тянулись дома какого-то поселка, он пока ничего подозрительного не замечал. Но, обернувшись налево, тут же автоматически выхватил пистолет. Схватив Балмакова за плечо, крикнул:
— Голову! Нагните голову! Балмаков попытался вырваться.
— Какую голову?
Балмаков не видел, что за две машины от них, набирая скорость, прямо по разделительной полосе к ним быстро приближается серый джип «Чероки». Джип был набит людьми.
— Такую, черт вас возьми! — С силой пригнув Балмакова к сиденью, Седов пригнулся сам. В ту же секунду затрещали автоматные очереди, он почувствовал, как несколько пуль скользнули по жилету. Дернувшись под его рукой, Балмаков вскрикнул — и обмяк.
Не поднимая головы, Седов протянул руку, резко повернул руль вправо, а другой рукой, сбив ногу Балмакова с педали газа, нажал на тормоз. Почувствовал, как машина, идущая сзади, врезалась в их бампер. Затем такси, пройдя боком по инерции, съехало в кювет и остановилось.
Сзади на шоссе отчаянно сигналили гудки, слышался треск, глухие удары сталкивающихся машин.
Балмаков, лежа на сиденье, тихо постанывал. Рация в кармане отчаянно вызывала Седова на связь, но он, не обращая на нее внимания, пригнулся к водителю:
— Как вы?
— Меня ранило…
— Куда?
— Сюда… — Повернувшись к нему, Балмаков сморщился от боли. — В левую руку…
— Идти можете?
— Вроде могу…
— Давайте быстро выбираться. Вылезайте сюда, в мою сторону. — Открыв дверь, помог Балмакову выбраться, вывалился вместе с кейсом сам. — Соберите все силы, нам нужно скорей уходить.
— Куда? — Балмаков сидел, зажимая рукой рану.
— Куда угодно. Вот за этот дом. Давайте бегом. Забежав вместе с Балмаковым за угол дома, помог ему сесть на землю. Здесь стояла ржавая металлическая бочка, и он, прислонив к ней Балмакова, осмотрел рану. Она была неопасной, пуля пробила мякоть плеча на левой руке. Перетянув руку выше раны платком, вытащил продолжавшую вызывать его рацию:
— На связи.
— Куда вы пропали? Что у вас?
— Машина в кювете, мы вышли из нее, сидим за углом дома. Водитель легко ранен, я в порядке. Где джип?
— Уехал вперед, мы потеряли его из вида. Мы попали в затор. Ждите, мы сейчас подойдем. Какой у вас дом?
— Номер дома сорок семь, дом одноэтажный, деревянный, с кирпичным фундаментом, выкрашен в темно-зеленую краску, окна и рамы — в белую.
— Хорошо, сейчас будем.
Оставив Балмакова, придвинулся к задней стене дома. Выглянул — и увидел джип «Чероки».
Машина медленно передвигалась по расположенному за домами полю. Из окон машины выглядывали стволы автоматов. Как ему показалось, люди, державшие автоматы, были кавказцами. От угла дома, за которым они сидели, до машины было примерно семьдесят метров.
Отодвинувшись, открыл кейс. Достал автомат, вставил кассету. Хотел было снова выглянуть, как вдруг, совсем рядом, услышал голос:
— Братва, вот они, я их вижу! Давай сюда! Я их держу! Голос раздавался из-за небольшого деревянного строения в задней части двора, стоявшего метрах в тридцати в стороне. После призыва два человека с автоматами в руках, выскочив из джипа, побежали к этому строению. Решив пока не стрелять, обернулся к Балмакову:
— Спрячьтесь за бочку! Да спрячьтесь же, черт вас возьми! Дождавшись, пока Балмаков скроется за бочкой, лег, взяв автомат на изготовку. Почти тут же из-за строения, стреляя в его сторону, выскочили нападавшие. Их было трое, двое бежали справа, один слева.
Все трое были кавказцами. Они явно хотели взять его нахрапом, но он уже успел хорошо подготовиться к атаке и продумать действия. Как только они выскочили, он, несколько раз перекатившись через спину, ударил по ним короткими прицельными очередями. Двое упали сразу, третий, уже раненный, пробежав несколько шагов, ткнулся головой в землю рядом с ним.
Тут же услышал над собой голос:
— Юра, гы как?
Обернулся — Дерябко. Рядом еще двое, у всех троих автоматы.
— Все в порядке. Прикройте водителя, он у бочки.
Один из нападавших, тот, что почти добежал до него, зашевелился. Прохрипел в землю:
— Братва, уходите… Менты… Братва, уходите… — Прохрипев еще что-то, затих.
О том, что нужно уходить, в джипе «Чероки» давно поняли. Машина на полной скорости мчалась по полю в сторону шоссе.
Дерябко, присев над переставшим хрипеть кавказцем, потрогал пульс на шее. Посмотрев на Седова, покачал головой: кончено.
Подойдя к Балмакову, Седов помог ему подняться. Балмаков затряс головой:
— Черт… Гады, беспределыцики… Что ж они делают?
— Они хотят вас убить, только и всего. И будут добиваться этого всеми силами. У вас большая семья?
— Семья? Трое. Жена и двое детей.
— Где вы живете?
— У Белорусского вокзала.
— Сейчас мы поставим у вашего дома охрану. Потом подумаем о том, куда вас с семьей перевести. А пока, может быть, заедем к нам в ГРУ? Для вас сейчас это самое безопасное место.
Покосившись на раненое плечо, Балмаков кивнул:
— Ладно. Везите меня в ваше ГРУ. Все равно деться некуда.
Седов пил кофе в буфете отдела, когда туда вошел Гущин. Сев к нему, тронул за руку:
— Юра, спасибо.
— Да ладно, Виктор Александрович. Я ничего такого не сделал.
— Вот за это и спасибо.
— Что Балмаков?
— Все в порядке. Балмаков полностью повторил свои показания, мы их с его согласия записали на видеопленку. У дома Балмакова поставлена охрана, я лично займусь тем, чтобы он смог как можно скорее обменять свою квартиру на другую. Таксистом в Шереметьево ему теперь, после трех трупов, возвращаться нельзя, он это прекрасно понимает. Попробуем устроить его на какую-то приличную работу. Главное, у нас есть железный свидетель.
— Свидетель, который может в любой момент отказаться от своих показаний.
— Правильно. Но с этим мы ничего уже не можем поделать. Однако я считаю, Балмаков подтвердит свои показания. Понимаешь, почему?
— Потому что должен знать, что, если мы не возьмем его под свою защиту, его уберут в любом случае.
— Правильно. И должен понимать, что единственная надежда на спасение для него — мы. А это значит, что мы можем сосредоточиться на центральной фигуре во всей истории с крейсером, Лапике.
— Вы считаете Лапика центральной фигурой?
— Конечно. Это талантливый мерзавец. Он изначально организовал комбинацию с продажей крейсера и его начинки. Он продумал способы, как по очереди убрать руками Кулиги-на сначала Жебрикова, а потом Чемиренко и Аню Селихову. Он, когда комбинация с «Хаджибеем» лопнула, смог вытащить за уши всех, кто завяз в этом болоте. И, наконец, он, чтобы наглухо скрыть все следы, вернувшись в Москву, убил Дашкова — «крота», выдававшего ему все наши секреты. Хочешь знать мое мнение? То, в чем я твердо уверен?
— Хочу.
— Семья Петраковых и связанные с ними люди пока от наказания ушли. Но рано или поздно они ответят за все.
Эпилог
Не все сложилось так, как хотелось бы Гущину и Седову. Казалось бы, свидетель, который мог подтвердить, что Лапик приехал в Москву на сорок восемь часов раньше, чем утверждал сам старший криптограф крейсера «Хаджибей», таксист Вадим Балмаков, находится в безопасности. Балмаков поменял квартиру и усилиями Гущина был переведен на работу в надежное место, на одну из московских ведомственных автобаз. Однако в совершенно, казалось бы, безобидной ситуации, пойдя утром на рынок за продуктами, Балмаков вдруг бесследно исчез. Все попытки угрозыска и ГРУ найти его так и не увенчались успехом.
Исчезновение Балмакова автоматически исключило возможность связать каким-то образом убийство Лашкова с именем Лапика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73