Впрочем, не думаю, что при таком обороте событий вам позволят слишком долго задержаться на этом свете.
Оба мы какое-то время помолчали, потом мистер Ноллот произнес:
– Вам во что бы то ни стало нужно отсюда бежать – и как можно скорее. Но вот как?
Я собирался с ответом, но мистер Ноллот прошептал:
– Тише!
Поначалу я ничего не услышал, а потом различил донесшийся издали слабый звук, похожий на лязг металлической двери.
– Яллоп начал обход, – пояснил мистер Ноллот. – Мне нельзя задерживаться. Постараюсь прийти снова завтра вечером.
– Прошу вас, подождите одну минутку, – настойчиво попросил я.
– Да-да, я подумаю над планом вашего побега, – торопливо отозвался мистер Ноллот.
– Я не об этом. Скажите мне, почему вы верите в невиновность Питера Клоудира?
– Этот вопрос для вас важнее бегства?
– Да! Я не верю, что для меня найдется способ отсюда вырваться, но я должен знать правду, прежде чем…
Голос мой прервался.
– Я понимаю, – проговорил мистер Ноллот. – Постараюсь прийти к вам еще раз.
Не добавив больше ни слова, он отодвинулся от решетки – и, хотя я приник ней лицом вплотную, пытаясь проводить его взглядом, он уже исчез в дальнем конце коридора. Я чувствовал себя обессиленным, однако волнение и встревоженность прогнали сон.
Новый день был похож на предыдущий: Рукьярд принес еду и воду, до которых я не дотронулся, отдав предпочтение хлебу, который мистер Ноллот просунул мне через решетку.
Поздно вечером он, к моей радости, опять появился у двери с хлебом и водой для меня.
– Я пытался придумать, как устроить ваш побег, – начал он, – но пока без толку.
– Мистер Ноллот, умоляю вас: расскажите мне все, что вы знаете о смерти моего дедушки.
– Если вы этого желаете… Но сначала опишите, что вам известно о происходившем в ночь убийства?
Я передал то, о чем прочитал в матушкином дневнике, и добавил, что хотя читал его только один раз, но он прочно запечатлелся в моей памяти.
– Тогда я не мешкая внесу для вас в дело полную ясность. Вы припоминаете, что за подарок ваш дедушка получил в тот вечер от мистера Фортисквинса?
Я кивнул.
– Вы имеете представление о том, что это был за подарок, или, вернее, что именно ваш дедушка ожидал получить?
– Не знаю, – неуверенно ответил я, но с возрастающим волнением поведал о своей догадке: причина, по которой дедушка потерял интерес к кодициллу, заключалась в том, что он надеялся получить в свои руки документ, гораздо более действенный.
– Вы совершенно правы, – подтвердил мистер Ноллот. – В тот вечер ваш дедушка ожидал обрести документ огромной важности. Ни больше ни меньше, как завещание Джеффри Хаффама, вашего прапрадеда, которое имело более позднюю дату, нежели официально утвержденное судом.
Моя догадка оказалась верной!
– И если, как следует предположить, оно было не подделкой, – продолжал мистер Ноллот, – то, поскольку завещание не теряет силы независимо от срока, в продолжение которого оно находилось вне досягаемости, по утверждении его судом оно заменило бы как первоначальное завещание, так и кодицилл, вокруг которого было поднято столько шума.
– И каковы тогда были бы последствия? – нетерпеливо спросил я.
– Весьма и весьма далеко идущие для очень многих людей. Завещание лишало наследства вашего прадеда Джеймса в пользу несовершеннолетнего внука Хаффама.
– Моего дедушки! – воскликнул я.
– Именно. Джон, которому тогда было всего несколько месяцев, по праву становился владельцем собственности своего деда. И потому продажа Джеймсом имения Хафем бесспорно становилась незаконной в силу обратного действия, поскольку Джеймс не мог распоряжаться не принадлежавшим ему имением. Короче говоря, если бы это завещание было официально подтверждено в суде, то ваш дедушка немедленно становился полноправным владельцем имения.
– Он был так близок к своей заветной цели! – пробормотал я. – Момпессонов бы выселили, а планы Клоудиров были бы разрушены. – В голове у меня завертелось множество мыслей, однако на первый план выступила следующая: – И где же находилось завещание все эти годы?
– Очевидно, у Момпессонов, поскольку кто-то из их семейства написал вашему дедушке и взял на себя труд передать это завещание в его руки.
– Письмо с гербом Момпессонов! – вскричал я. – Матушка о нем упомянула! – В самом деле, стало ясно, почему тотчас по получении этого письма дедушка утратил всякий интерес к возможному предъявлению кодицилла в суд и отказался от планов выдать матушку замуж за Дэниела Клоудира. – Но почему же кто-то из тех, кто пользовался у Момпессонов доверием, пожелал их предать? Кто этот наш сторонник, имевший доступ к их тайнам? И с какой стати завещание так долго хранилось под спудом, хотя оно представляло столь серьезную угрозу для их интересов?
– Поломать голову над этими вопросами, мой юный друг, у нас с вашим отцом досуга было предостаточно, но проку из этого не вышло.
– Простите, что я вас прервал. Пожалуйста, продолжайте. И что же произошло в тот роковой вечер?
– Не будем спешить. Необходимо вернуться приблизительно на неделю назад, когда ваши родители известили вашего дедушку о своем желании заключить брак. Ваша матушка говорила вам, что ваш дедушка назначил дату свадьбы неделей позже, а пригласить на церемонию предполагал своего старого друга – Мартина Фортисквинса, с которым прежде рассорился, и его новую супругу?
– Да, матушка была сильно этим озадачена.
– Вот здесь и скрыта разгадка. Ваш дедушка конфиденциально переговорил с вашим отцом и мистером Эскритом – и сообщил им о полученном обещании, хотя и не назвал доверенного лица Момпессонов. Он пояснил, что этот неведомый помощник предложил использовать мистера Фортисквинса в качестве ни о чем не подозревающего агента для переправки документа из дома Момпессонов в его руки. Замысел состоял в том, чтобы утром в день бракосочетания изъять завещание из тайника сэра Персевала и через неведомого пособника передать его мистеру Фортисквинсу, которому внушили бы, что это подарок для вашего дедушки, предназначенный для немедленного вручения. Мистер Фортисквинс, и понятия не имевший о значимости посылки, вечером того же дня доставил бы ее по назначению. Таким образом, приглашение на свадебный пир было необходимым предлогом для того, чтобы мистер Фортисквинс явился в дом к вашему дедушке.
– Но почему матушку не поставили об этом в известность?
– Позвольте мне пересказать всю эту историю в том виде, в каком я слышал ее от вашего отца, и тогда, надеюсь, все станет ясно. Ваш дедушка, несомненно, понимал, что, как только сэр Персевал обнаружит пропажу завещания, его охватит боязнь – не попало ли оно каким-то образом в руки того единственного человека, который от этого выигрывал: вашего дедушки. И более того: отец Питера впервые узнал бы о существовании подобной бумаги – этот секрет тщательно оберегался.
– Но как он узнал бы об этом? И почему это должно было его заботить?
– Среди доверенных лиц Момпессонов у отца Питера был, по крайней мере, один осведомитель. Ваш дедушка также полагал, что новая нареченная мистера Фортисквинса получала от него плату за донесения.
Мы с мистером Ноллотом поразмыслили над мотивами ее действий, а также о недоверии к ней со стороны моего дедушки, однако к определенному выводу не пришли. После прочтения записной книжки матушки я часто задавался недоуменным вопросом, в силу каких причин миссис Фортисквинс питала к ней столь острую неприязнь.
– Очевидно, что отец Питера проявлял пристальный интерес к делам вашего дедушки, – продолжал мистер Ноллот. – И, разумеется, утрата завещания сделала бы кодицилл для него бесполезным и отняла даже малейший шанс унаследовать имение. Ему, подобно Момпессонам, сделалось бы ясно, что в первую голову тут выигрывает ваш дедушка, и он заподозрил бы, в чьих руках оно оказалось. Он уже с раздражением и недоверием относился к тому, что ваш дедушка медлит с предъявлением кодицилла в суд. И, несомненно, заключил бы одно: ваш дедушка, всецело поглощенный тяжбой, избегает воспользоваться кодициллом только потому, что располагает более весомыми претензиями на наследство.
– Но почему же мой дедушка не поспешил предъявить кодицилл в суд ради того, чтобы развеять его подозрения?
– Тотчас после этого жизнь вашей матушки и его собственная оказались бы на волоске. Как ваша сейчас.
– Но разве опасность не угрожала им с того момента, как Момпессоны и Клоудиры узнали, что завещанием владеет дедушка? Наверняка ни Клоудиры, ни даже Момпессоны ни перед чем бы не остановились, лишь бы это завещание уничтожить или же вновь его заполучить?
– Совершенно верно. И если бы Клоудиры расправились с вашими дедушкой и матушкой и взяли под опеку вашего отца, с их точки зрения это было бы лучшим выходом. Поэтому главной заботой вашего дедушки стало обеспечение безопасности ваших родителей и сбережение документа, который ему доставили. Именно этот вопрос они – ваш дедушка, ваш отец и мистер Эскрит – и обсуждали втроем в тот вечер, когда ваши родители выразили согласие на брак. Именно тогда они заключили сговор, которому суждено было возыметь столь роковые и непредвиденные последствия.
– Сговор? – вскричал я. – Против кого?
– Против вашей матери, прежде всего. Ваш отец и ваш дедушка были твердо намерены утаить от вашей матушки возможно больше, дабы ее не волновать.
– Но они не подумали о том, какие страдания это ей причинит!
– Но им и в голову тогда не могло прийти, что их план так чудовищно провалится. И, кроме того, принять в нем участие со всей необходимостью означало сыграть роль, на которую вашу матушку они не считали способной. Для понимания происшедшего вы должны представить себе, как выглядела для них ситуация в тот вечер. Перед ними стояли вот какие цели: вашу матушку следовало держать в полном неведении – по крайней мере до тех пор, пока опасность не минует; вашего отца нужно было тайно переместить туда, где его не могли бы найти его отец и доктор Алабастер, который, вспомните, был вооружен предписанием комиссии по делам умалишенных, позволявшим им немедленно взять его под опеку, едва только он покинет дом вашего дедушки; Момпессонов и Клоудиров необходимо было обманом уверить в том, что ваши родители не получили от вашего дедушки ни завещания, ни кодицилла; и, наконец, если внушить это им не удастся, оба документа – кодицилл и завещание – следовало переправить в такое место, где они находились бы вне досягаемости и Момпессонов, и Клоудиров, а также их многочисленных агентов и осведомителей.
– Каким образом они надеялись справиться со всеми этими задачами?
– Видите ли, мистер Эскрит разработал весьма изобретательный способ. Он подал идею о том, чтобы ваши отец и дедушка изобразили сцену мнимой ссоры в присутствии мистера и миссис Фортисквинс и вашей матушки, а в итоге ваши родители должны были поспешно покинуть дом.
– Тот самый розыгрыш, о котором отец говорил в гостинице в Хартфорде! – воскликнул я.
– Да, розыгрыш. Именно так. Видите, почему вашу матушку нельзя было предупредить? Она не сумела бы обмануть проницательную миссис Фортисквинс. Ваш дедушка великолепно справился с задачей, мистер Эскрит тоже держался вполне естественно, однако ваш отец часто сетовал, что провалил роль.
– Да, матушка записала, что, по ее мнению, он вел себя странно, но дедушка и мистер Эскрит ловко ввели ее в заблуждение.
– Вынужденный обман вашей матушки имел плачевный результат – ввиду того, что затея внезапно приняла такой ужасный оборот. Однако все делалось из лучших намерений. Полагаю, цель розыгрыша вам ясна? Необходимо было убедить мистера и миссис Фортисквинс в том, что между Питером и его новообретенным тестем произошел бесповоротный разрыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102