Полагаю, на этот шаг его подвигла скорбь, вызванная вашим сообщением о смерти вашей матери.
– Во-во, ей-богу, не стоило ему давать об этом знать, – ядовито ввернул Скиллитер.
– Боюсь, что и в самом деле вина за смерть вашего отца лежит на вас, – продолжал доктор Алабастер. – Похоже, это семейная традиция. Как бы там ни было, утром коронер освидетельствовал тело и вынес вердикт о самоубийстве.
– В жизни не видывала этакой жестокости, чтобы так с мальчиком обходились, – не удержалась миссис Силверлиф.
Я, однако, не находил в себе сил негодовать на все эти издевки: меня целиком поглотили мысли об одинокой, растраченной даром жизни, оборванной столь преждевременно.
– Не хватит ли с вас? – вмешался Скиллитер.
– Надо же, – не унималась миссис Силверлиф. – Так ребенка огорошить! Сроду такого не видывала!
Я взглянул на широкое красное лицо миссис Силверлиф: оно почему-то показалось мне знакомым.
– Экое бессердечие, – не могла успокоиться миссис Силверлиф, словно подхваченная против воли волной негодования. – Все равно что запереть его тут на ночь наедине с беднягой.
– А что ж, не прислушаться ли к доброму совету? – со злобным удовольствием подхватил доктор Алабастер. – Почтенная леди подсказывает нам то, что нам с тобой, Скиллитер, совершенно не пришло в голову. Подумай-ка, не пристало ли по справедливости предоставить юному джентльмену возможность бодрствовать всю ночь возле тела родного отца?
Скиллитер льстиво захихикал, но миссис Силверлиф, очевидно, не слышала этого предложения: она была занята разворачиванием савана.
– Запри мальчишку здесь на ночь, – велел доктор Алабастер своему помощнику. – В конце концов, он так мало общался с отцом, что просто жаль будет, если ему не придется провести с ним эти недолгие последние часы. Смотри только, не забудь предупредить Яллопа, когда будешь уходить.
Скиллитер кивнул, и доктор Алабастер ступил за порог, одарив меня на прощание лучезарной улыбкой.
– Вы мне не поможете, мистер Скиллитер? – попросила миссис Силверлиф, явно пропустившая этот разговор мимо ушей.
Я отвел глаза, а они вдвоем закутали тело в саван, который миссис Силверлиф стянула наверху тугим узлом.
В эту минуту дверь внезапно распахнули пинком: Рукьярд и незнакомец, которого я видел накануне в его обществе, шатаясь от тяжести и отдуваясь, с бранью внесли в помещение гроб и водрузили его на стол рядом с телом.
– Мальчонка останется здесь на ночь, Яллоп, – оповестил Скиллитер незнакомца. – Распоряжение доктора.
Все трое загоготали, а потом новоприбывшие, чуточку передохнув, взялись за дело и с помощью Скиллитера приподняли тело и поместили его в гроб. Миссис Силверлиф меж тем, готовясь уходить, собирала и увязывала свои пожитки.
Рукьярд, вооружившись молотком, взялся за крышку гроба и обратился к компаньонам за помощью.
– А до гробовщиков нельзя подождать? – глянув в их сторону, спросила миссис Силверлиф. – Они обыкновенно предпочитают сами справляться.
– Да вы-то много ли знаете? – огрызнулся Рукьярд.
– Знаю много чего! – живо парировала миссис Силверлиф. – Не одного покойного джентльмена обряжала, вот только выглядели они получше этого.
Рукьярд побагровел от ярости, но Яллоп со смехом его урезонил:
– Права она, права. Пускай сами справляются.
– Нет, так не положено, – уперся Рукьярд.
Разгорелся спор.
Миссис Силверлиф потянулась за лежавшей около меня губкой и, приблизив ко мне лицо, шепнула:
– Спрячьтесь в гробу.
Пораженный ее словами, я подумал, что ослышался. В изумлении я не сводил с нее глаз, однако она продолжала сборы с совершенно отсутствующим видом.
Тем временем спорщики пришли к решению оставить гроб незаколоченным и, ядовито пожелав мне приятно провести ночь, удалились – за исключением ночного сторожа.
Миссис Силверлиф, складывая вещи, как бы мимоходом поинтересовалась у Яллопа, который с явным нетерпением дожидался ее ухода:
– А кто занимается похоронами?
– Вам-то какое дело? «Уинтерфлад и Кронк».
– Вот как? А я было подумала – «Дигвид и сын».
Мне показалось: комната покачнулась, будто палуба корабля, застигнутого штормом, и я покрепче вцепился в стул. Глазам представилось давнее Рождество: да, эта женщина мне знакома!
– Сроду не слыхивал, – пренебрежительно буркнул Яллоп. Он подобрал одеяло, на котором лежало тело, и перекинул его через руку.
– Когда они явятся? – спросила миссис Силверлиф.
– Затемно с утра. Мертвецов у нас выносят по ночам. Днем как-то не глянется.
– Ночь будет холодная, мальчик до рассвета тут закоченеет. Оставьте ему хотя бы одеяло.
– Насчет одеяла я ничего не слышал, – усомнился Яллоп.
Миссис Дигвид повернулась ко мне и, пристально глядя мне в глаза, внятно произнесла:
– Одеяло вам лучше оставить, мистер Яллоп, не то служащие «Уинтерфлада и Кронка» не разберутся утром, кого из них двоих им забирать.
Я сразу понял, о чем речь, – и с облегчением подхватил одеяло, которое Яллоп неохотно сунул мне в руки. Напоследок еще раз окинув меня многозначительным взглядом, миссис Дигвид ступила за порог.
– А свечку ему оставить? – вслух спросил сам себя Яллоп, беря фонарь и ткнув пальцем на огарок возле гроба. – Но паршивей ли ему придется, коли тьма кругом хоть глаз выколи? – поразмыслил он. – Нет, паршивей будет, если тени начнут скакать по стенам, а он станет дрожать, что свечка вот-вот догорит.
Не тронув огарок, Яллоп вышел и запер за собой дверь.
Я как нельзя лучше понял, что должен делать, хотя внутреннее чувство восставало против этого, да и тошнота подступала к самому горлу. Вероятно, мне повезло, что времени у меня было в обрез: действовать требовалось немедля, пока не догорел огарок; к тому же я не сомневался, что, если упущу этот шанс – меня ждет гибель. В страшной спешке я принялся за попытки перевалить тело через край гроба. Бился я долго, однако без малейшего успеха: лихорадочные усилия только вконец меня изнуряли. Я заставил себя передохнуть и унять бешено колотившееся сердце, а потом решил трезво обдумать план действий. Ясно, что мне, ослабленному голодом, ничего не добиться даже после долгих трудов: браться за дело надо как-то иначе.
Мне вдруг вспомнилась жуткая песенка, которую распевали в компании Избистера: она связалась у меня с теми мерзостями, что они проделывали той ночью в Саутуорке. Я осознал, что должен – преодолев ужас – сесть верхом на ноги трупа и, обняв его за плечи, потянуть на себя с тем, чтобы заставить его приподняться в гробу.
Это у меня стало получаться, хотя и крайне медленно: приходилось постоянно напрягать слух – не идет ли сюда ночной сторож. Наконец мне удалось перевалить тело на стол и придвинуть его к самому краю. Желая плавно опустить его на пол – просто обрушить его вниз я не мог, я поместился под ним и стянул тело на себя, для чего встал на колени, которые тотчас подогнулись подо мной от налегшей мне на спину тяжести. Когда тело оказалось на полу, я сумел развязать узел и кое-как стянул с него саван.
Теперь следовало расположить тело в дальнем углу комнаты в позе спящего, накрыв его одеялом, которое миссис Дигвид, в чем я не сомневался, предназначала именно для этой цели. Тут оплывший огарок погас, но я и в темноте смог взобраться обратно на стол, натянуть на себя саван и улечься в гроб, спрятав незавязанный узел под головой. Оказалось, что через дешевую ткань, хотя и не без труда, но вполне можно дышать.
Глава 83
О многом, о многом не хотелось мне думать в эти ночные часы, тянувшиеся бесконечно долго. Я постарался сосредоточиться на удивительной случайности, сведшей меня с миссис Дигвид. Как могло выйти, что она вновь появилась в моей жизни – и не где-нибудь, а именно в этом месте? Что это – результат бессмысленных совпадений или же тщательно подобранные звенья одной цепи? И то, и другое казалось невероятным. Как бы там ни было, в моей жизни она и ее семейство сыграли странную роль – если считать, конечно, что Барни и Салли принадлежат к ее родственникам. И еще Джоуи. Вспомнив о нем, я тут же подумал, что слепо доверяюсь его матери, тогда как именно ее сын заманил меня в эту самую ловушку.
Несмотря на холод, меня бросило в пот. Неужели я добровольно иду на какую-то чудовищную смерть? Если так, то никогда еще жертва столь усердно не готовила гибель сама себе. Но коли худшие мои страхи обоснованы, что я могу предпринять? Если упустить этот шанс, то меня неминуемо ожидает медленная смерть. Выходит, что я доверился миссис Дигвид только потому, что у меня нет выбора? Нет, не так. Миссис Дигвид отнеслась ко мне с неподдельным участием, и невыносимо было думать о том, что она играет роль с целью обречь меня на жестокую расправу. Однако сумела же Эмма обмануть мое доверие! И даже если я прав, полагаясь на миссис Дигвид, что мне даст попытка спрятаться? Ведь гробовщики наверняка меня обнаружат!
Ночной холод все чувствительней пробирал меня под тонким саваном до костей, и меня начали посещать странные мысли: если стужа меня все-таки одолеет, то я, по крайней мере, должным образом облачен и нахожусь в самом для того подходящем месте, а умирать в конце концов вовсе не так уж страшно. Я задался вопросом, кого опечалит мой Уход из этого мира. Пожалуй, единственный, кто погорюет, – это мистер Ноллот: вспомнив о нем, я подумал, что сокрушался он не о себе, а скорбел о ближнем – возможно, обо мне. Расстроится, вероятно, и мисс Квиллиам, если услышит о моей смерти, да и Генри Беллринджер тоже. А что Генриетта? Если случайно до нее дойдет эта весть, огорчится она или нет? Единственное, о чем я старался не думать, – это о безмолвном присутствии того, чье место я кощунственно узурпировал.
Наконец послышался лязг ключа в замке: судя по шагам, в комнату вошло несколько человек. Я постарался, насколько возможно, затаить дыхание. Сквозь тонкую ткань можно было даже различить слабое мерцание фонарей.
Затем – в пугающем соседстве – раздался сердитый голос Яллопа:
– Будь я проклят, если возьму в толк, какого черта вы заявились в эдакую рань. До рассвета добрых три часа.
Незнакомый голос ответил:
– Такие были мне распоряжения от мистера Уинтерфлада.
– Никаких распоряжений от него быть не могло, – возразил Яллоп. – Он уже лет двадцать в могиле лежит.
– Ну, может, от второго: я в деле недавно – и почем мне знать, как кого кличут.
– Да Кронк сроду никого спозаранку не присылал. И уж вовсе непорядок – снаряжать этакого недомерка. В жизни ни о чем похожем не слыхивал. Ты, прошу прощения, ростом вроде бы не вышел. И, поди, запросишь у меня помощи – тащить этот ящик?
– Ну да, хозяин дал мне для этого целый шиллинг.
– А, вон как! – Яллоп явно смягчился. – Что ж, ящик на месте. А где этот проклятый малец? Мне велели его сторожить, чтобы не смылся. Ага, да он в углу дрыхнет себе. Колода колодой.
К величайшему моему ужасу, он двинулся в сторону угла, раздраженно ворча:
– Ничего себе, больно скорбит он о папочке! Придется дать ему повод поубиваться.
Второй голос торопливо произнес:
– Пожалуйста, пособите мне с крышкой, мистер Яллоп!
– А не многого ли хочешь за один шиллинг? – недовольно отозвался Яллоп, однако шаги его стали приближаться ко мне.
После короткой паузы, когда слышалось только пыхтение, крышку опустили на гроб так резко, что я едва удержался от вскрика.
– Держите этот гвоздь попрямее, мистер Яллоп, – сказал незнакомый голос.
– А ваш мальчонка? – запротестовал Яллоп.
– Ему до стола не дотянуться.
От грохота молотка я чуть не оглох. Слушая, как гвозди один за другим заколачиваются в крышку гроба, я с замиранием сердца гадал, смогу ли дышать в этом замкнутом пространстве, и старался отогнать от себя мысли о жуткой перспективе.
– Разрази меня гром, – прохрипел Яллоп, – если мальчонка не дрыхнет, будто сурок, а ведь такая колотьба и мертвяков из могил подымет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Во-во, ей-богу, не стоило ему давать об этом знать, – ядовито ввернул Скиллитер.
– Боюсь, что и в самом деле вина за смерть вашего отца лежит на вас, – продолжал доктор Алабастер. – Похоже, это семейная традиция. Как бы там ни было, утром коронер освидетельствовал тело и вынес вердикт о самоубийстве.
– В жизни не видывала этакой жестокости, чтобы так с мальчиком обходились, – не удержалась миссис Силверлиф.
Я, однако, не находил в себе сил негодовать на все эти издевки: меня целиком поглотили мысли об одинокой, растраченной даром жизни, оборванной столь преждевременно.
– Не хватит ли с вас? – вмешался Скиллитер.
– Надо же, – не унималась миссис Силверлиф. – Так ребенка огорошить! Сроду такого не видывала!
Я взглянул на широкое красное лицо миссис Силверлиф: оно почему-то показалось мне знакомым.
– Экое бессердечие, – не могла успокоиться миссис Силверлиф, словно подхваченная против воли волной негодования. – Все равно что запереть его тут на ночь наедине с беднягой.
– А что ж, не прислушаться ли к доброму совету? – со злобным удовольствием подхватил доктор Алабастер. – Почтенная леди подсказывает нам то, что нам с тобой, Скиллитер, совершенно не пришло в голову. Подумай-ка, не пристало ли по справедливости предоставить юному джентльмену возможность бодрствовать всю ночь возле тела родного отца?
Скиллитер льстиво захихикал, но миссис Силверлиф, очевидно, не слышала этого предложения: она была занята разворачиванием савана.
– Запри мальчишку здесь на ночь, – велел доктор Алабастер своему помощнику. – В конце концов, он так мало общался с отцом, что просто жаль будет, если ему не придется провести с ним эти недолгие последние часы. Смотри только, не забудь предупредить Яллопа, когда будешь уходить.
Скиллитер кивнул, и доктор Алабастер ступил за порог, одарив меня на прощание лучезарной улыбкой.
– Вы мне не поможете, мистер Скиллитер? – попросила миссис Силверлиф, явно пропустившая этот разговор мимо ушей.
Я отвел глаза, а они вдвоем закутали тело в саван, который миссис Силверлиф стянула наверху тугим узлом.
В эту минуту дверь внезапно распахнули пинком: Рукьярд и незнакомец, которого я видел накануне в его обществе, шатаясь от тяжести и отдуваясь, с бранью внесли в помещение гроб и водрузили его на стол рядом с телом.
– Мальчонка останется здесь на ночь, Яллоп, – оповестил Скиллитер незнакомца. – Распоряжение доктора.
Все трое загоготали, а потом новоприбывшие, чуточку передохнув, взялись за дело и с помощью Скиллитера приподняли тело и поместили его в гроб. Миссис Силверлиф меж тем, готовясь уходить, собирала и увязывала свои пожитки.
Рукьярд, вооружившись молотком, взялся за крышку гроба и обратился к компаньонам за помощью.
– А до гробовщиков нельзя подождать? – глянув в их сторону, спросила миссис Силверлиф. – Они обыкновенно предпочитают сами справляться.
– Да вы-то много ли знаете? – огрызнулся Рукьярд.
– Знаю много чего! – живо парировала миссис Силверлиф. – Не одного покойного джентльмена обряжала, вот только выглядели они получше этого.
Рукьярд побагровел от ярости, но Яллоп со смехом его урезонил:
– Права она, права. Пускай сами справляются.
– Нет, так не положено, – уперся Рукьярд.
Разгорелся спор.
Миссис Силверлиф потянулась за лежавшей около меня губкой и, приблизив ко мне лицо, шепнула:
– Спрячьтесь в гробу.
Пораженный ее словами, я подумал, что ослышался. В изумлении я не сводил с нее глаз, однако она продолжала сборы с совершенно отсутствующим видом.
Тем временем спорщики пришли к решению оставить гроб незаколоченным и, ядовито пожелав мне приятно провести ночь, удалились – за исключением ночного сторожа.
Миссис Силверлиф, складывая вещи, как бы мимоходом поинтересовалась у Яллопа, который с явным нетерпением дожидался ее ухода:
– А кто занимается похоронами?
– Вам-то какое дело? «Уинтерфлад и Кронк».
– Вот как? А я было подумала – «Дигвид и сын».
Мне показалось: комната покачнулась, будто палуба корабля, застигнутого штормом, и я покрепче вцепился в стул. Глазам представилось давнее Рождество: да, эта женщина мне знакома!
– Сроду не слыхивал, – пренебрежительно буркнул Яллоп. Он подобрал одеяло, на котором лежало тело, и перекинул его через руку.
– Когда они явятся? – спросила миссис Силверлиф.
– Затемно с утра. Мертвецов у нас выносят по ночам. Днем как-то не глянется.
– Ночь будет холодная, мальчик до рассвета тут закоченеет. Оставьте ему хотя бы одеяло.
– Насчет одеяла я ничего не слышал, – усомнился Яллоп.
Миссис Дигвид повернулась ко мне и, пристально глядя мне в глаза, внятно произнесла:
– Одеяло вам лучше оставить, мистер Яллоп, не то служащие «Уинтерфлада и Кронка» не разберутся утром, кого из них двоих им забирать.
Я сразу понял, о чем речь, – и с облегчением подхватил одеяло, которое Яллоп неохотно сунул мне в руки. Напоследок еще раз окинув меня многозначительным взглядом, миссис Дигвид ступила за порог.
– А свечку ему оставить? – вслух спросил сам себя Яллоп, беря фонарь и ткнув пальцем на огарок возле гроба. – Но паршивей ли ему придется, коли тьма кругом хоть глаз выколи? – поразмыслил он. – Нет, паршивей будет, если тени начнут скакать по стенам, а он станет дрожать, что свечка вот-вот догорит.
Не тронув огарок, Яллоп вышел и запер за собой дверь.
Я как нельзя лучше понял, что должен делать, хотя внутреннее чувство восставало против этого, да и тошнота подступала к самому горлу. Вероятно, мне повезло, что времени у меня было в обрез: действовать требовалось немедля, пока не догорел огарок; к тому же я не сомневался, что, если упущу этот шанс – меня ждет гибель. В страшной спешке я принялся за попытки перевалить тело через край гроба. Бился я долго, однако без малейшего успеха: лихорадочные усилия только вконец меня изнуряли. Я заставил себя передохнуть и унять бешено колотившееся сердце, а потом решил трезво обдумать план действий. Ясно, что мне, ослабленному голодом, ничего не добиться даже после долгих трудов: браться за дело надо как-то иначе.
Мне вдруг вспомнилась жуткая песенка, которую распевали в компании Избистера: она связалась у меня с теми мерзостями, что они проделывали той ночью в Саутуорке. Я осознал, что должен – преодолев ужас – сесть верхом на ноги трупа и, обняв его за плечи, потянуть на себя с тем, чтобы заставить его приподняться в гробу.
Это у меня стало получаться, хотя и крайне медленно: приходилось постоянно напрягать слух – не идет ли сюда ночной сторож. Наконец мне удалось перевалить тело на стол и придвинуть его к самому краю. Желая плавно опустить его на пол – просто обрушить его вниз я не мог, я поместился под ним и стянул тело на себя, для чего встал на колени, которые тотчас подогнулись подо мной от налегшей мне на спину тяжести. Когда тело оказалось на полу, я сумел развязать узел и кое-как стянул с него саван.
Теперь следовало расположить тело в дальнем углу комнаты в позе спящего, накрыв его одеялом, которое миссис Дигвид, в чем я не сомневался, предназначала именно для этой цели. Тут оплывший огарок погас, но я и в темноте смог взобраться обратно на стол, натянуть на себя саван и улечься в гроб, спрятав незавязанный узел под головой. Оказалось, что через дешевую ткань, хотя и не без труда, но вполне можно дышать.
Глава 83
О многом, о многом не хотелось мне думать в эти ночные часы, тянувшиеся бесконечно долго. Я постарался сосредоточиться на удивительной случайности, сведшей меня с миссис Дигвид. Как могло выйти, что она вновь появилась в моей жизни – и не где-нибудь, а именно в этом месте? Что это – результат бессмысленных совпадений или же тщательно подобранные звенья одной цепи? И то, и другое казалось невероятным. Как бы там ни было, в моей жизни она и ее семейство сыграли странную роль – если считать, конечно, что Барни и Салли принадлежат к ее родственникам. И еще Джоуи. Вспомнив о нем, я тут же подумал, что слепо доверяюсь его матери, тогда как именно ее сын заманил меня в эту самую ловушку.
Несмотря на холод, меня бросило в пот. Неужели я добровольно иду на какую-то чудовищную смерть? Если так, то никогда еще жертва столь усердно не готовила гибель сама себе. Но коли худшие мои страхи обоснованы, что я могу предпринять? Если упустить этот шанс, то меня неминуемо ожидает медленная смерть. Выходит, что я доверился миссис Дигвид только потому, что у меня нет выбора? Нет, не так. Миссис Дигвид отнеслась ко мне с неподдельным участием, и невыносимо было думать о том, что она играет роль с целью обречь меня на жестокую расправу. Однако сумела же Эмма обмануть мое доверие! И даже если я прав, полагаясь на миссис Дигвид, что мне даст попытка спрятаться? Ведь гробовщики наверняка меня обнаружат!
Ночной холод все чувствительней пробирал меня под тонким саваном до костей, и меня начали посещать странные мысли: если стужа меня все-таки одолеет, то я, по крайней мере, должным образом облачен и нахожусь в самом для того подходящем месте, а умирать в конце концов вовсе не так уж страшно. Я задался вопросом, кого опечалит мой Уход из этого мира. Пожалуй, единственный, кто погорюет, – это мистер Ноллот: вспомнив о нем, я подумал, что сокрушался он не о себе, а скорбел о ближнем – возможно, обо мне. Расстроится, вероятно, и мисс Квиллиам, если услышит о моей смерти, да и Генри Беллринджер тоже. А что Генриетта? Если случайно до нее дойдет эта весть, огорчится она или нет? Единственное, о чем я старался не думать, – это о безмолвном присутствии того, чье место я кощунственно узурпировал.
Наконец послышался лязг ключа в замке: судя по шагам, в комнату вошло несколько человек. Я постарался, насколько возможно, затаить дыхание. Сквозь тонкую ткань можно было даже различить слабое мерцание фонарей.
Затем – в пугающем соседстве – раздался сердитый голос Яллопа:
– Будь я проклят, если возьму в толк, какого черта вы заявились в эдакую рань. До рассвета добрых три часа.
Незнакомый голос ответил:
– Такие были мне распоряжения от мистера Уинтерфлада.
– Никаких распоряжений от него быть не могло, – возразил Яллоп. – Он уже лет двадцать в могиле лежит.
– Ну, может, от второго: я в деле недавно – и почем мне знать, как кого кличут.
– Да Кронк сроду никого спозаранку не присылал. И уж вовсе непорядок – снаряжать этакого недомерка. В жизни ни о чем похожем не слыхивал. Ты, прошу прощения, ростом вроде бы не вышел. И, поди, запросишь у меня помощи – тащить этот ящик?
– Ну да, хозяин дал мне для этого целый шиллинг.
– А, вон как! – Яллоп явно смягчился. – Что ж, ящик на месте. А где этот проклятый малец? Мне велели его сторожить, чтобы не смылся. Ага, да он в углу дрыхнет себе. Колода колодой.
К величайшему моему ужасу, он двинулся в сторону угла, раздраженно ворча:
– Ничего себе, больно скорбит он о папочке! Придется дать ему повод поубиваться.
Второй голос торопливо произнес:
– Пожалуйста, пособите мне с крышкой, мистер Яллоп!
– А не многого ли хочешь за один шиллинг? – недовольно отозвался Яллоп, однако шаги его стали приближаться ко мне.
После короткой паузы, когда слышалось только пыхтение, крышку опустили на гроб так резко, что я едва удержался от вскрика.
– Держите этот гвоздь попрямее, мистер Яллоп, – сказал незнакомый голос.
– А ваш мальчонка? – запротестовал Яллоп.
– Ему до стола не дотянуться.
От грохота молотка я чуть не оглох. Слушая, как гвозди один за другим заколачиваются в крышку гроба, я с замиранием сердца гадал, смогу ли дышать в этом замкнутом пространстве, и старался отогнать от себя мысли о жуткой перспективе.
– Разрази меня гром, – прохрипел Яллоп, – если мальчонка не дрыхнет, будто сурок, а ведь такая колотьба и мертвяков из могил подымет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102