Теперь бери деньги и уходи, покуда еще кто-нибудь не заявился.
– Не могу. У меня нет карманов, а кошелек слишком большой, чтобы спрятать. Давайте я пока возьму лишь несколько монет.
– Нет, – горячо возразила она. – Ты должен взять все. Я не знаю, сколько еще времени у меня осталось.
Прежде чем я успел спросить, что она имеет в виду, мисс Лидия схватила полу моей куртки и вывернула изнанкой наружу.
– Смотри, можно спрятать за подкладку, – сказала она, разрывая ткань.
Она ссыпала монеты в прореху.
– Можешь прямо сейчас схоронить деньги в укромном месте?
– Да, – ответил я, думая об угольном подвале.
Я осторожно приоткрыл дверь и убедился, что коридор пуст. Я попрощался со старой леди, а она – к великому моему удивлению и совершенно для меня неожиданно – привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
– Да поможет тебе Бог, – промолвила она, глядя на меня сияющими глазами.
Я вышел, тихонько затворив за собой дверь. Шагая по коридору к задней лестнице, я заметил приоткрытую дверь. Когда я уже прошел мимо, она внезапно распахнулась, и кто-то крепко обхватил меня сзади.
Я попытался вырваться, но мой противник был слишком силен.
Голос мистера Вамплу прошипел у меня над ухом:
– Что ты делал у старой кошки?
– Передвигал мебель.
– Два часа кряду? Я видел, как ты входил к ней. И девушка там была, и ее светлость. Какие у тебя дела с ними?
– Никаких.
– Выкладывай, чего вы там затеваете, не то хуже будет.
Принуждая меня к ответу, он сжал меня сильнее и одновременно крепко тряхнул. К великому моему ужасу, два соверена вывалились у меня из-за подкладки и упали на пол. Мистер Вамплу опустил взгляд и, не отпуская меня, наклонился и поднял монеты.
– Ты стянул их или как? – удивленно спросил он. Молниеносно перебрав в уме возможные варианты ответа, я выбрал наилучший:
– Она сама мне дала.
Мистер Вамплу положил монеты себе в карман и сказал:
– Я знаю, кто ты такой. Я тебя хорошо запомнил. Ты что, сговорился со старой каргой ограбить дом? Поэтому она не давала мне выстрелить?
Я промолчал, а он прошипел:
– Бери меня в долю, или я донесу. Как, по-твоему, почему я не сделал этого раньше?
Поскольку я продолжал хранить молчание, он снова крепко тряханул меня, и тогда я сказал:
– Да, мистер Вамплу.
– У тебя есть еще? – прошептал он.
К моему смятению, он принялся свободной рукой ощупывать подкладку. Но в следующий миг мы оба услышали шаги. Мистер Вамплу толчком распахнул дверь своей комнаты и попытался затащить меня туда, но я стал отчаянно вырываться, и он, поняв, что третий человек вот-вот появится, прошипел:
– Я с тебя глаз не спущу. Не пытайся меня надуть. Он отпустил меня, и я бросился прочь. Торопливо выходя на площадку задней лестницы, я обернулся и увидел Уилла, который направлялся с подносом для писем к покоям мисс Лидии, удивленно глядя мне вслед.
Я вернулся обратно в преисподнюю и нашел Боба все еще погруженным в пьяный сон в столовой для прислуги. Он еще какое-то время меня не хватится. Я взял огарок свечи из грязной каморки лакея, зажег его в судомойне, а потом, прихватив ведро для угля, спустился в подвал. Здесь, в единственном во всем доме месте, где я мог чувствовать себя спокойно, я вынул из-за подкладки монеты и пересчитал: не хватало всего двух соверенов. Я оторвал кусок подкладки, завернул в него деньги, а потом приподнял самый большой из крупных кусков угля, дробить которые входило в мои обязанности, и положил сверток в углубление под ним.
Я взялся за работу, задаваясь вопросом, решится ли мистер Вамплу изобличить меня сейчас, и в конце концов пришел к выводу, что все-таки нет, поскольку он рассчитывал извлечь выгоду из своего секрета. Похоже, я был прав, ибо в последующие несколько часов никто за мной не явился. Однако интерес мистера Вамплу ко мне затруднит мои визиты к мисс Лидии и осуществление моего грандиозного предприятия.
Когда мы с Бесси покончили с кастрюлями и сковородками, я вернулся в темную каморку и следующие двадцать минут возился с куском старой замши, использовавшимся для полировки обуви. Я на скорую руку сшил из него продолговатый мешочек, который затем стянул длинной веревкой. Он предназначался для соверенов, и я собирался спрятать в него завещание, как только оно окажется у меня на руках, и носить на шее.
В девять часов мне представился случай выскользнуть в проулок за конюшней. Я забрал деньги из подвала и положил в мешочек, спрятанный за пазухой. Меня забил озноб, едва лишь я вышел из дома в своей легкой одежде. К моему облегчению, Джоуи ждал меня у угла конюшни, притопывая ногами и обхватив себя руками, ибо стоял жуткий холод. Он сунул мне в руку отмычку, которую я уже давно просил принести.
– Я пропустил несколько последних воскресений, – сказал я, – поскольку не мог выбраться из дома. Но на прошлой и позапрошлой неделе выходил, а ты так и не появился!
– Был занят, – угрюмо пробурчал он. – А на прошлой неделе видел Барни возле нашего дома, потому и не пришел.
Новость меня встревожила, хотя тогда у меня не было времени задуматься над ней. Я коротко поведал Джоуи о произошедших событиях, а затем, предварительно убедившись, что поблизости никого нет, пересыпал монеты из мешочка к нему в карман.
– Вы доверяете мне все это? – спросил он с хитрой улыбкой.
– Не трать время на пустую болтовню, – сердито сказал я. – Перво-наперво, возьми сколько нужно тебе самому и твоим отцу с матерью.
– Папе ничего не нужно, – грубовато бросил он.
– Не вставай в позу сейчас, когда я наконец-то в состоянии хоть чем-то помочь вам, – сказал я. – Потом сними для меня на месяц приличные комнаты в хорошем районе. Объясни, что снимаешь жилье по поручению молодого джентльмена, который на днях вернется в Лондон из-за границы.
– Какое имя мне назвать?
Я на мгновение задумался и, вспомнив из далекого прошлого жест, истолкованный мной как дружеский, сказал:
– Парминтер. И предупреди, что я прибуду туда рано утром в следующий понедельник. Если мне удастся разгадать, как открывается тайник, я предприму попытку ровно через неделю. Да, и еще одно: обязательно купи мне приличную одежду. Мы с тобой примерно одного телосложения, так что покупай на себя. Ты сможешь встретить меня здесь в понедельник до рассвета?
Джоуи кивнул.
– Мне пора. Как твой отец? – спросил я напоследок, уже двигаясь прочь.
– Умер через два дня после Рождества, – без всякого выражения сказал он. – В первое воскресенье, когда вы так и не вышли.
Я резко повернулся, но он уже скрылся за углом. Возвращаясь в дом, я задавался вопросом, сколько же времени Джоуи проторчал здесь на холоде в тот день, покуда его мать горевала в одиночестве. Да уж, Дигвиды вернули мне долг сторицей. Ладно, как только я вступлю в свои права, я отблагодарю Джоуи и его мать, но сейчас не время думать о них.
Однако для успеха моего предприятия мне предстояло сделать еще одно важное дело. И потому, улегшись на свою скамью, я постарался не заснуть. Ожидание тянулось мучительно долго, поскольку Джейкман не ложился спать, чтобы впустить в дом сэра Дейвида. Наконец молодой джентльмен забарабанил в дверь, и я тихонько последовал за старым сторожем, который, с раздраженным ворчанием отставив кружку, направился в холл. Они оба были настолько пьяны, что довольно долго возились со своими двумя ключами, стоя по разные стороны двери и проклиная друг друга, причем молодой джентльмен выступал на повышенных тонах и с использованием более обширного словаря: «Черт бы побрал твое наха… наха… твою наглость!» – орал он, слыша приглушенные проклятья сторожа, доносившиеся из-за двери.
Когда сэр Дейвид поднялся наверх, Джейкман отправился в судомойню. Как я и предполагал, там он остановился подле скамьи, на которой я пытался заснуть в первую свою ночь в доме, наклонился, вытащил кирпич из кладки очага и засунул за него ключи. А затем шаткой поступью удалился в свои спальные покои.
Теперь я был готов действовать – оставалось только разгадать секрет квинканкса.
Глава 100
Весь день квинканкс занимал мои мысли, а теперь всю ночь снился мне. Словно издеваясь надо мной, он выступал из темноты то в виде цветка, в раскрытом бутоне которого сверкали геометрические узоры, слишком ослепительные, чтобы рассмотреть все толком, то в виде сердца, в самой середине которого пылал столь яркий огонь, что оно казалось черным, и я ничего не мог разглядеть, сколь мучительно ни напрягал зрение.
На следующее утро – еще более холодное, чем предыдущее, – я случайно услышал, как Боб говорит Уиллу, что мистер Такаберри распорядился отныне не отвечать на звонки мисс Лидии. Немногим позже стало известно, что в полдень дворецкий выступит с важным сообщением перед всеми слугами в столовой. Мы с Бесси, разумеется, не входили в число приглашенных и потому продолжали заниматься своей работой, пока все остальные собирались в общем помещении.
Когда собрание распустили, мне не сразу удалось узнать, что произошло, ибо слуги только и делали, что роптали на свою судьбу или выражали облегчение по поводу того, что избавлены от необходимости попусту тратить время, отвечая на мои расспросы. Однако мало-помалу я сумел по скупым объяснениям и подслушанным обрывкам фраз составить представление о случившемся. В самом ближайшем времени дом заколачивают, и семейство переезжает в Хафем – по крайней мере, до начала сезона. Часть слуг сопровождает хозяев, другие остаются в Лондоне, на одних только столовых и квартирных, если только не предпочтут уволиться; однако иных предупредили, что они получат расчет в конце недели. Мистер Такаберри зачитал три списка, и имя Боба значилось в списке подлежащих увольнению. Я решился заглянуть в столовую и нашел Боба там: он пил джин с горячей водой, ругаясь грязными словами и громко жалуясь Уиллу, Нелли и нескольким другим слушателям, что слуг низшего ранга оставили в должности.
– Не возьму в толк, почему Ассиндер допустил, чтобы меня выгнали, – все продолжал повторять он. – Наверное, ошибка вышла. Я ведь могу устроить ему серьезные неприятности, и он это знает.
– Ох, да дело-то всем известное, – сказал Уилл. – Ты имеешь в виду старую историю с экипажем, сданным Ассиндером внаем?
– Нет, – раздраженно ответил Боб. – У меня против него есть кое-что получше.
– Разве ты не знаешь? – спросил Нед, только вошедший в столовую. – Ассиндера тоже уволили. Выдворяют из дома завтра первым делом.
– Что? – вскричал Боб.
– Похоже, ее светлость и мистер Дейвид со своим советником давно подозревали, что он нечист на руку, – продолжал Нед. – Но старый сэр Персевал доверял Ассиндеру и не позволял его трогать.
– Видать, ты не зря старался, Боб, – с издевкой заметил Уилл.
Совершенно смешавшись, Боб побледнел от ярости.
– О чем речь, Боб? – с любопытством спросила Нелли.
– Пожалуй, стоит рассказать вам, чтобы хоть как-то насолить Ассиндеру, – сказал он. – Это случилось три или четыре года назад, летом. Эта женщина – на вид из благородных, хотя и в затрапезном платьишке, – подошла к парадной двери, когда я дежурил в холле. Что интересно, ее сопровождал шериф, поскольку она находилась под арестом по распоряжению суда. Само собой, я велел дамочке пройти к задней двери, но она назвалась родственницей или чем-то вроде. Я плохо разобрал, поскольку, по-моему, она была пьяная, если вообще не помешанная. Ну, я пошел и доложил Ассиндеру, так как никого из господ дома не было. Он, значит, принял женщину в библиотеке, пока шериф ждал в холле. Через несколько минут она спустилась вниз и ушла восвояси, вся в слезах. Потом Ассиндер велел мне держать язык за зубами и дал пять соверенов.
– Пять! – хором воскликнули слушатели. – Да, видать, дело было важное.
Я знал, что это было за дело. Я поспешно вышел из столовой в темный коридор, ибо хотел остаться один, чтобы хорошенько обдумать услышанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Не могу. У меня нет карманов, а кошелек слишком большой, чтобы спрятать. Давайте я пока возьму лишь несколько монет.
– Нет, – горячо возразила она. – Ты должен взять все. Я не знаю, сколько еще времени у меня осталось.
Прежде чем я успел спросить, что она имеет в виду, мисс Лидия схватила полу моей куртки и вывернула изнанкой наружу.
– Смотри, можно спрятать за подкладку, – сказала она, разрывая ткань.
Она ссыпала монеты в прореху.
– Можешь прямо сейчас схоронить деньги в укромном месте?
– Да, – ответил я, думая об угольном подвале.
Я осторожно приоткрыл дверь и убедился, что коридор пуст. Я попрощался со старой леди, а она – к великому моему удивлению и совершенно для меня неожиданно – привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
– Да поможет тебе Бог, – промолвила она, глядя на меня сияющими глазами.
Я вышел, тихонько затворив за собой дверь. Шагая по коридору к задней лестнице, я заметил приоткрытую дверь. Когда я уже прошел мимо, она внезапно распахнулась, и кто-то крепко обхватил меня сзади.
Я попытался вырваться, но мой противник был слишком силен.
Голос мистера Вамплу прошипел у меня над ухом:
– Что ты делал у старой кошки?
– Передвигал мебель.
– Два часа кряду? Я видел, как ты входил к ней. И девушка там была, и ее светлость. Какие у тебя дела с ними?
– Никаких.
– Выкладывай, чего вы там затеваете, не то хуже будет.
Принуждая меня к ответу, он сжал меня сильнее и одновременно крепко тряхнул. К великому моему ужасу, два соверена вывалились у меня из-за подкладки и упали на пол. Мистер Вамплу опустил взгляд и, не отпуская меня, наклонился и поднял монеты.
– Ты стянул их или как? – удивленно спросил он. Молниеносно перебрав в уме возможные варианты ответа, я выбрал наилучший:
– Она сама мне дала.
Мистер Вамплу положил монеты себе в карман и сказал:
– Я знаю, кто ты такой. Я тебя хорошо запомнил. Ты что, сговорился со старой каргой ограбить дом? Поэтому она не давала мне выстрелить?
Я промолчал, а он прошипел:
– Бери меня в долю, или я донесу. Как, по-твоему, почему я не сделал этого раньше?
Поскольку я продолжал хранить молчание, он снова крепко тряханул меня, и тогда я сказал:
– Да, мистер Вамплу.
– У тебя есть еще? – прошептал он.
К моему смятению, он принялся свободной рукой ощупывать подкладку. Но в следующий миг мы оба услышали шаги. Мистер Вамплу толчком распахнул дверь своей комнаты и попытался затащить меня туда, но я стал отчаянно вырываться, и он, поняв, что третий человек вот-вот появится, прошипел:
– Я с тебя глаз не спущу. Не пытайся меня надуть. Он отпустил меня, и я бросился прочь. Торопливо выходя на площадку задней лестницы, я обернулся и увидел Уилла, который направлялся с подносом для писем к покоям мисс Лидии, удивленно глядя мне вслед.
Я вернулся обратно в преисподнюю и нашел Боба все еще погруженным в пьяный сон в столовой для прислуги. Он еще какое-то время меня не хватится. Я взял огарок свечи из грязной каморки лакея, зажег его в судомойне, а потом, прихватив ведро для угля, спустился в подвал. Здесь, в единственном во всем доме месте, где я мог чувствовать себя спокойно, я вынул из-за подкладки монеты и пересчитал: не хватало всего двух соверенов. Я оторвал кусок подкладки, завернул в него деньги, а потом приподнял самый большой из крупных кусков угля, дробить которые входило в мои обязанности, и положил сверток в углубление под ним.
Я взялся за работу, задаваясь вопросом, решится ли мистер Вамплу изобличить меня сейчас, и в конце концов пришел к выводу, что все-таки нет, поскольку он рассчитывал извлечь выгоду из своего секрета. Похоже, я был прав, ибо в последующие несколько часов никто за мной не явился. Однако интерес мистера Вамплу ко мне затруднит мои визиты к мисс Лидии и осуществление моего грандиозного предприятия.
Когда мы с Бесси покончили с кастрюлями и сковородками, я вернулся в темную каморку и следующие двадцать минут возился с куском старой замши, использовавшимся для полировки обуви. Я на скорую руку сшил из него продолговатый мешочек, который затем стянул длинной веревкой. Он предназначался для соверенов, и я собирался спрятать в него завещание, как только оно окажется у меня на руках, и носить на шее.
В девять часов мне представился случай выскользнуть в проулок за конюшней. Я забрал деньги из подвала и положил в мешочек, спрятанный за пазухой. Меня забил озноб, едва лишь я вышел из дома в своей легкой одежде. К моему облегчению, Джоуи ждал меня у угла конюшни, притопывая ногами и обхватив себя руками, ибо стоял жуткий холод. Он сунул мне в руку отмычку, которую я уже давно просил принести.
– Я пропустил несколько последних воскресений, – сказал я, – поскольку не мог выбраться из дома. Но на прошлой и позапрошлой неделе выходил, а ты так и не появился!
– Был занят, – угрюмо пробурчал он. – А на прошлой неделе видел Барни возле нашего дома, потому и не пришел.
Новость меня встревожила, хотя тогда у меня не было времени задуматься над ней. Я коротко поведал Джоуи о произошедших событиях, а затем, предварительно убедившись, что поблизости никого нет, пересыпал монеты из мешочка к нему в карман.
– Вы доверяете мне все это? – спросил он с хитрой улыбкой.
– Не трать время на пустую болтовню, – сердито сказал я. – Перво-наперво, возьми сколько нужно тебе самому и твоим отцу с матерью.
– Папе ничего не нужно, – грубовато бросил он.
– Не вставай в позу сейчас, когда я наконец-то в состоянии хоть чем-то помочь вам, – сказал я. – Потом сними для меня на месяц приличные комнаты в хорошем районе. Объясни, что снимаешь жилье по поручению молодого джентльмена, который на днях вернется в Лондон из-за границы.
– Какое имя мне назвать?
Я на мгновение задумался и, вспомнив из далекого прошлого жест, истолкованный мной как дружеский, сказал:
– Парминтер. И предупреди, что я прибуду туда рано утром в следующий понедельник. Если мне удастся разгадать, как открывается тайник, я предприму попытку ровно через неделю. Да, и еще одно: обязательно купи мне приличную одежду. Мы с тобой примерно одного телосложения, так что покупай на себя. Ты сможешь встретить меня здесь в понедельник до рассвета?
Джоуи кивнул.
– Мне пора. Как твой отец? – спросил я напоследок, уже двигаясь прочь.
– Умер через два дня после Рождества, – без всякого выражения сказал он. – В первое воскресенье, когда вы так и не вышли.
Я резко повернулся, но он уже скрылся за углом. Возвращаясь в дом, я задавался вопросом, сколько же времени Джоуи проторчал здесь на холоде в тот день, покуда его мать горевала в одиночестве. Да уж, Дигвиды вернули мне долг сторицей. Ладно, как только я вступлю в свои права, я отблагодарю Джоуи и его мать, но сейчас не время думать о них.
Однако для успеха моего предприятия мне предстояло сделать еще одно важное дело. И потому, улегшись на свою скамью, я постарался не заснуть. Ожидание тянулось мучительно долго, поскольку Джейкман не ложился спать, чтобы впустить в дом сэра Дейвида. Наконец молодой джентльмен забарабанил в дверь, и я тихонько последовал за старым сторожем, который, с раздраженным ворчанием отставив кружку, направился в холл. Они оба были настолько пьяны, что довольно долго возились со своими двумя ключами, стоя по разные стороны двери и проклиная друг друга, причем молодой джентльмен выступал на повышенных тонах и с использованием более обширного словаря: «Черт бы побрал твое наха… наха… твою наглость!» – орал он, слыша приглушенные проклятья сторожа, доносившиеся из-за двери.
Когда сэр Дейвид поднялся наверх, Джейкман отправился в судомойню. Как я и предполагал, там он остановился подле скамьи, на которой я пытался заснуть в первую свою ночь в доме, наклонился, вытащил кирпич из кладки очага и засунул за него ключи. А затем шаткой поступью удалился в свои спальные покои.
Теперь я был готов действовать – оставалось только разгадать секрет квинканкса.
Глава 100
Весь день квинканкс занимал мои мысли, а теперь всю ночь снился мне. Словно издеваясь надо мной, он выступал из темноты то в виде цветка, в раскрытом бутоне которого сверкали геометрические узоры, слишком ослепительные, чтобы рассмотреть все толком, то в виде сердца, в самой середине которого пылал столь яркий огонь, что оно казалось черным, и я ничего не мог разглядеть, сколь мучительно ни напрягал зрение.
На следующее утро – еще более холодное, чем предыдущее, – я случайно услышал, как Боб говорит Уиллу, что мистер Такаберри распорядился отныне не отвечать на звонки мисс Лидии. Немногим позже стало известно, что в полдень дворецкий выступит с важным сообщением перед всеми слугами в столовой. Мы с Бесси, разумеется, не входили в число приглашенных и потому продолжали заниматься своей работой, пока все остальные собирались в общем помещении.
Когда собрание распустили, мне не сразу удалось узнать, что произошло, ибо слуги только и делали, что роптали на свою судьбу или выражали облегчение по поводу того, что избавлены от необходимости попусту тратить время, отвечая на мои расспросы. Однако мало-помалу я сумел по скупым объяснениям и подслушанным обрывкам фраз составить представление о случившемся. В самом ближайшем времени дом заколачивают, и семейство переезжает в Хафем – по крайней мере, до начала сезона. Часть слуг сопровождает хозяев, другие остаются в Лондоне, на одних только столовых и квартирных, если только не предпочтут уволиться; однако иных предупредили, что они получат расчет в конце недели. Мистер Такаберри зачитал три списка, и имя Боба значилось в списке подлежащих увольнению. Я решился заглянуть в столовую и нашел Боба там: он пил джин с горячей водой, ругаясь грязными словами и громко жалуясь Уиллу, Нелли и нескольким другим слушателям, что слуг низшего ранга оставили в должности.
– Не возьму в толк, почему Ассиндер допустил, чтобы меня выгнали, – все продолжал повторять он. – Наверное, ошибка вышла. Я ведь могу устроить ему серьезные неприятности, и он это знает.
– Ох, да дело-то всем известное, – сказал Уилл. – Ты имеешь в виду старую историю с экипажем, сданным Ассиндером внаем?
– Нет, – раздраженно ответил Боб. – У меня против него есть кое-что получше.
– Разве ты не знаешь? – спросил Нед, только вошедший в столовую. – Ассиндера тоже уволили. Выдворяют из дома завтра первым делом.
– Что? – вскричал Боб.
– Похоже, ее светлость и мистер Дейвид со своим советником давно подозревали, что он нечист на руку, – продолжал Нед. – Но старый сэр Персевал доверял Ассиндеру и не позволял его трогать.
– Видать, ты не зря старался, Боб, – с издевкой заметил Уилл.
Совершенно смешавшись, Боб побледнел от ярости.
– О чем речь, Боб? – с любопытством спросила Нелли.
– Пожалуй, стоит рассказать вам, чтобы хоть как-то насолить Ассиндеру, – сказал он. – Это случилось три или четыре года назад, летом. Эта женщина – на вид из благородных, хотя и в затрапезном платьишке, – подошла к парадной двери, когда я дежурил в холле. Что интересно, ее сопровождал шериф, поскольку она находилась под арестом по распоряжению суда. Само собой, я велел дамочке пройти к задней двери, но она назвалась родственницей или чем-то вроде. Я плохо разобрал, поскольку, по-моему, она была пьяная, если вообще не помешанная. Ну, я пошел и доложил Ассиндеру, так как никого из господ дома не было. Он, значит, принял женщину в библиотеке, пока шериф ждал в холле. Через несколько минут она спустилась вниз и ушла восвояси, вся в слезах. Потом Ассиндер велел мне держать язык за зубами и дал пять соверенов.
– Пять! – хором воскликнули слушатели. – Да, видать, дело было важное.
Я знал, что это было за дело. Я поспешно вышел из столовой в темный коридор, ибо хотел остаться один, чтобы хорошенько обдумать услышанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102