Оказавшись в упомянутой галерее во второй раз и осознав, что я обошел по кругу центральную часть здания, я понял, что безнадежно заблудился в огромном доме. А он был поистине огромным, хотя и не был достроен в согласии с первоначальным проектом, о котором рассказала мне миссис Белфлауэр много лет назад. Вот дом, размышлял я, строительство которого потребовало таких расходов, что Джеффри Хаффаму пришлось влезть в долги к Николасу Клоудиру и жениться на его дочери, таким образом возбудив в нем и его сыне страстное желание завладеть собственностью, принесшей столько бед потомкам Джеффри.
Теперь мне пришло в голову, что мне представляется возможность восстановить своего рода справедливость. Разве не стоит предъявить притязания на состояние Клоудира (независимо от того, уверен я или нет в своем праве на него, и невзирая на мое отвращение к нему), дабы употребить оное на восстановление хафемского поместья? Но могу ли я убедить себя, что Валльями станет распоряжаться кредитами и недвижимостью в соответствии с принципами справедливости и честности?
Затем, по счастливой случайности, я наткнулся на дверь черного хода и наконец вышел из дома на конюшенный двор.
Внезапно позади меня раздался голос:
– Мастер Джонни?
Я обернулся и увидел Сьюки, в ярко-красной накидке и с корзинкой в руке.
– Ба, просто глазам своим не верю! – воскликнула она.
Я поприветствовал ее, и она возбужденно спросила:
– Вы здесь по поводу мисс Генриетты?
Всецело поглощенный своими мыслями, я просто помотал головой. Я не желал говорить о Генриетте.
– Спасибо вам за деньги, что вы мне передали через мистера Эдваусона, – сказала Сьюки. – Вы вернули больше, чем я давала.
– Сьюки, ты помнишь расписку, которую Гарри заставил меня написать, когда я занял у тебя деньги? – спросил я.
Она кивнула.
Я двинулся с места, и Сьюки пошла рядом. Я не знал, куда направляюсь, и потому покорно следовал за ней.
– Знаешь, когда ты отдала мне ту бумагу в последнюю нашу встречу в Старом Холле, чернила на ней настолько выцвели, что разобрать написанное уже представлялось практически невозможным. И Гарри действительно силком заставил меня заверить расписку, честное слово. Так что она не будет иметь силы в суде.
Сьюки снова кивнула и пытливо взглянула на меня. Мы шли через парк, по направлению к озеру и старому дому за ним.
– В любом случае, поместье ничего не стоит, – заключил я. – Оно обременено огромными долгами.
Она посмотрела на меня ничего не выражающим взглядом.
– Ты понимаешь, о чем я говорю? Все это, – я широко повел рукой, указывая на огромный дом позади и простиравшийся перед нами парк, – не стоит ровным счетом ничего.
– Гарри не стал бы ничего требовать от вас по расписке, сэр, – сказала Сьюки.
– Да неужели? – спросил я, а потом добавил: – Вряд ли у него получилось бы.
– Кроме того, он теперь в Чатеме, сэр, – печально сказала она.
– В плавучей тюрьме?
Она снова кивнула и сказала почти шепотом:
– Посягательство на чужую собственность. Скорее всего, его отправят на каторгу.
– Я позабочусь о тебе, Сьюки, – сказал я. – О тебе и твоих братьях и сестрах.
Она поблагодарила меня, и дальше мы шли в молчании. Мы достигли четырех древних дубов, посаженных по углам воображаемого квадрата у подножия холма, на котором стоял мавзолей, и Сьюки остановилась и осмотрелась по сторонам. Я вспомнил, как мисс Лидия описывала это место и говорила, что там пять деревьев, хотя я точно знал, что их четыре. Однако теперь я увидел в самом центре квадрата гнилой пень, оставшийся от пятого дерева. Так что в известном смысле мы оба были правы.
Тут от полуразрушенного древнего здания, находившегося по правую руку, к нам бесшумно двинулась неясная фигура. И остановилась слишком далеко от нас, чтобы я мог разглядеть, кто же это.
– Она стесняется, сэр, – прошептала Сьюки.
Я повернулся к ней с непонимающим видом, и она удивленно сказала:
– Ужели вы не знали, сэр? Я думала, вы приехали увидеться с ней.
Я отрицательно потряс головой.
– Она жила в Старом Холле с тех самых пор… ну, со времени нашей с вами последней встречи. – Сьюки указала на корзинку. – Я постоянно носила ей еду, как и другие слуги из большого дома – во всяком случае, покуда всех не разогнали. А экономка не желает иметь с ней никаких дел.
– И она прожила всю зиму в полуразрушенном доме, продуваемом насквозь всеми ветрами?
Сьюки кивнула:
– Никакие уговоры не действовали на нее.
Ужели Генриетта настолько предана памяти Беллринджера, что не пожелала покинуть заброшенный дом, где он умер? В таком случае, как она отнесется ко мне? Обвинит ли меня в косвенной причастности к его смерти?
Неясная фигура медленно пошла вперед, а потом вновь остановилась, футах в тридцати от нас. Теперь, разглядев ее более отчетливо, я испытал новое потрясение. Я ошеломленно уставился на Сьюки, которая почти сразу опустила глаза.
– Боже мой! – прошептал я.
– Не знаю, решится ли она подойти ближе, сэр, – сказала Сьюки. – Я пойду к ней. Мне сказать, что вы желаете поговорить с ней?
– Она не может и дальше жить здесь одна! – вскричал я. – Ни в коем случае!
– Вы желаете поговорить с ней? – снова спросила Сьюки.
Не в силах ответить, я растерянно потряс головой.
Сьюки подошла к Генриетте и отдала ей корзинку. Они обменялись несколькими словами, а затем Сьюки вернулась ко мне.
– Она узнала вас. Думаю, она поговорит с вами, коли вы хотите, сэр.
Я выгреб из кармана все деньги и, оставив себе несколько шиллингов на обратную дорогу, вложил Сьюки в руку все остальное – почти двадцать шиллингов – со словами:
– Сделай для нее все, что возможно.
Без возражений приняв деньги, она кивнула и пошла прочь.
Я медленно двинулся вперед. Волосы у нее были распущены и спадали на плечи, голова не покрыта, и платье (то самое, в котором я видел ее в последний раз) залатано в нескольких местах. Ее лицо казалось еще бледнее и худее, чем в прошлую нашу встречу, и мне вдруг подумалось, что сейчас она похожа – по крайней мере внешне – на маленькую девочку, которую я впервые встретил в нескольких сотнях ярдов отсюда десять с лишним лет назад.
Пока я приближался, она пристально смотрела на меня, без тени улыбки. Я остановился и несколько мгновений молчал, не зная, с чего начать. Потом сказал:
– Никаких упреков, Генриетта?
– Вам не за что упрекать меня, – хмуро промолвила она.
– Я имел в виду другое. – Меня огорчило, что она неверно истолковала мои слова. – Вам нельзя оставаться здесь.
– Вы приехали за мной? – спокойно спросила она.
Куда я мог отвезти ее? По-видимому, по моему выражению лица она угадала мои мысли, ибо сказала:
– Кажется, однажды вы хотели жениться на мне.
– Ступайте в большой дом, – сказал я. – Пусть экономка напишет вашей опекунше. – Потом я добавил, мгновенно усомнившись в своих словах: – Уверен, леди Момпессон возьмет вас к себе.
Генриетта опустила глаза.
Как мог я жениться на ней, при своем стесненном положении и столь неопределенных видах на будущее? И мое происхождение. Обстоятельства смерти моей матери. Невыясненный вопрос о моем отце. Ибо (скажу со всей прямотой), если я не являлся сыном человека, совершившего убийство, а потом жившего в аду полубезумия до ужасной смерти, к которой я косвенно был причастен, значит, я приходился, по меньшей мере, внуком подобному человеку. Кроме того, я испытывал к Генриетте только жалость, а не любовь. Хотя она причинила мне много боли, я сделаю для нее все, что в моих силах. Передо мной самим стоит столько трудностей, что я не могу брать на себя ответственность за других. Я стану помогать ей деньгами по мере возможности, но, так или иначе, мне самому надо выбиваться в люди. Что же касается женитьбы… Мне пришло на ум, что (помимо всего прочего) я решительно не желаю – в случае, если поместье Хаффама все же перейдет в мою собственность, – оставлять последнее наследникам, в чьих жилах течет ядовитая кровь Момпессонов.
– Я должна остаться здесь, – сказала она бесстрастным голосом. – Я ожидаю, когда меня призовут. Он пришлет за мной. Он будет искать меня здесь.
От этих слов мороз побежал у меня по коже, ибо они подтверждали опасения, возникшие у меня при первой встрече с Генриеттой. Со времени ее тайного побега с Генри, путешествия на север, ночлега в «Синем драконе» и убийства, произошедшего у нее на глазах, прошло более полугода. Неужели все это время она ждала весточки от мертвого любовника?
– Я дал Сьюки деньги для вас, – сказал я. – И попытаюсь прислать еще немного. Я по-прежнему очень беден, но возможно, однажды разбогатею.
Она смотрела на меня безучастным взглядом и, посчитав неблагоразумным протягивать ей руку, я развернулся и пошел прочь.
Вскоре после описанной выше встречи Генриетта исчезла, и о ее дальнейшей жизни мне известно не больше, чем о судьбе Хелен Квиллиам и ее компаньонки…
Достигнув деревьев, окружавших огромный дом, я обернулся один-единственный раз – как в тот далекий летний день, когда малыми детьми мы с ней обменялись залогами любви. Она по-прежнему неподвижно стояла со скрещенными на груди руками в центре образованного деревьями квадрата, подле гнилого пня – там, где возлюбленный мисс Лидии пал от сабли моего деда.

Персонажи, непосредственно не участвующие в событиях романа, обозначены курсивом. Те, кто мог бы владеть имением, если бы вступил в силу утаенный кодицилл Джеффри Хаффама, обозначены жирным шрифтом. Те, кто мог бы владеть имением, если бы было представлено в суд завещание, обозначены КРУПНЫМ ЖИРНЫМ шрифтом.


АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН И НАЗВАНИЙ
Персонажи внесены в список как под именами, так и под фамилиями; все необходимые пояснения приводятся под фамилиями. Сюда включены также некоторые географические названия и названия компаний и контор.
Алабастер – доктор, держащий сумасшедший дом.
Амфревилл, Джон – брат Элайзы.
Амфревилл, Элайза – см. Хаффам.
Анна Момпессон – см. Момпессон.
Ассиндер – управляющий Момпессонов.
Барбеллион – поверенный Момпессонов.
Барнардз-Инн – место проживания Генри.
Барни Дигвид – см. Дигвид.
Беллринджер, Генри – сводный брат Стивена Малифанта.
Белфлауэр, мисс – кухарка в Мелторпе.
Биссетт – няня Джона в Мелторпе.
Блэкфрайерз – контора Сайласа Клоудира находится на Эдингтонской пристани.
Блускин – член шайки Избистера.
Боб – «Эдвард», лакей Момпессонов.
Боб – член шайки Барни.
Брук-стрит – здесь под номером 48 находится дом Момпессонов.
Валльями – старший клерк Сайласа Клоудира.
Вамплу – гувернер Тома Момпессона.
«Вест-Лондон-Билдинг-Компани» – компания, заключающая основные договоры на покупку-продажу земельных участков.
Гарри Поджер – см. Поджер.
Гарри – молодой человек, которого мисс Квиллиам встречает в парке в гл. 39. См. также Генри.
Гаф-Сквер – здесь в доме номер 5 живет миссис Первиенс.
Генри Беллринджер – см. Беллринджер.
Генриетта Палфрамонд – см. Палфрамонд.
Голден-Сквер – здесь в доме номер 27 живет миссис Фортисквинс.
«Голова сарацина» – трактир в Сноу-Хилл, рядом с тюрьмой Ньюгейт.
Гринслейд, Джоб – молодой человек, с которым гуляет Сьюки.
Дейвид Момпессон – см. Момпессон.
Деламейтер, сэр Томас – друг Дейвида Момпессона.
Деламейтер, сэр Уильям – покровитель отца мисс Квиллиам и дядя сэра Томаса.
Джейкман – ночной сторож Момпессонов.
Джек Хинксман – см. Хинксман.
Джек – член шайки Барни и приятель Салли Дигвид.
Джем – член шайки Избистера.
Джемайма Фортисквинс – см. Фортисквинс.
Джерри Избистер – см. Избистер.
Джеффри Хаффам – см. Хаффам.
Джеффри Эскрит – см. Эскрит.
Джоб Гринслейд – см. Гринслейд.
Джон Амфревилл – см. Амфревилл.
Джордж Дигвид – см. Дигвид.
Джоуи Дигвид – см. Дигвид.
Дигвид, Барни – человек, с которым Джон встречается в недостроенном доме в Пимлико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102