А когда Клоудир вышел из библиотеки, вам оставалось лишь вернуться сюда, измазать лоб кровью убитого и поднять тревогу.
Старик с трудом встал на ноги и застыл на месте с ошеломленным видом.
– Нет, – пролепетал он. – Вы все выдумываете.
Теперь в поле моего зрения появился Сансью. Он склонился над сундуком и принялся рыться в нем. Наблюдая за ним, я размышлял над услышанным. Так значит, Питер Клоудир и вправду не убивал моего деда? Могу ли я быть уверен, если старик все отрицает? Неужели даже сейчас сомнения не оставят меня?
Тут Сансью вскинул над головой руку с зажатым в ней пакетом и воскликнул:
– Вот оно! Поместье мое!
Я мгновенно понял, что сейчас произойдет. Я выступил из своего укрытия и крикнул:
– Осторожно! Сзади!
К несчастью, Сансью настолько удивился моему неожиданному появлению, что повернулся ко мне, а не к источнику опасности позади него, – и в этот момент Эскрит всадил ему в спину саблю, которой, по всей видимости, убил Джона Амфревилла почти шестьдесят лет назад. На лице адвоката отразилось недоумение – но вызванное ли ударом или моим внезапным появлением, я так никогда и не узнал. Казалось, он пытался что-то сказать мне, но не сумел произнести ни слова: лицо его жутко исказилось, глаза вышли из орбит, и он повалился на колени, уронив голову на сундук, а потом рухнул на пол и больше не шевелился.
Мы с миссис Сансью ошеломленно уставились друг на друга. Старик, словно не замечая нашего присутствия, пересек комнату и запер дверь в библиотеку. Потом он вынул завещание из руки своей жертвы, вытащил из сундука пачку банкнот, подошел к бюро у окна и положил все в выдвижной ящик.
Я не сводил взгляда с миссис Сансью. Теперь она с ужасом смотрела на бездыханное тело своего мужа. Вот женщина, которая знала о невиновности Питера Клоудира, но допустила, чтобы он понес наказание за чужое преступление; которая своим предательством довела мою мать до погибели; которая отправила своего юного племянника на верную смерть и пыталась убить и меня тоже. Теперь я окончательно убедился, что Питер Клоудир невиновен, и все мои сомнения насчет правдивости рассказа миссис Сансью рассеялись, ибо, безусловно, Эскрит сознался в убийстве моего деда, на наших глазах свершив кровавое дело, от которого труднее отказаться, чем от любых слов.
Старик вышел из комнаты – очевидно, чтобы подождать в холле появления Питера Клоудира с черного хода.
Когда я двинулся вперед, миссис Сансью со страхом посмотрела на меня.
– Я не хотела этого, – заикаясь, пролепетала она. – Я думала лишь припугнуть старика, чтобы он отдал завещание.
О чем она говорила? Просто о том, что не хотела, чтобы все так вышло? Или же о том, что с начала до конца выдумала свою историю? Или о том, что домыслила все, чего не видела? Сейчас у меня не было времени искать ответы на подобные вопросы.
– Он может быть опасен, – тихо проговорил я и, поскольку она словно остолбенела, схватил ее за кисть с намерением увести отсюда прежде, чем мы окажемся в ловушке в запертом доме.
– Завещание, – пробормотала миссис Сансью, вырывая свою руку из моей. Она прошла к бюро, по пути обогнув мертвое тело, и достала документ из выдвижного ящика.
Ее самообладание казалось поразительным.
Тихонько, стараясь не попадаться старику на глаза, я провел миссис Сансью в холл, а оттуда в вестибюль и на улицу. В считанные секунды мы оказались в маленьком дворике, в кромешной тьме – ибо черные низкие тучи по-прежнему заволакивали небо, хотя гроза уже утихла.
– Мы должны обратиться к представителям власти, – сказал я. – Старика нужно взять под арест, прежде чем он причинит вред еще кому-нибудь.
Потом я чуть было не добавил: «Вы должны рассказать обо всем. О том, как вы умолчали об обстоятельствах, снимавших всякое подозрение с Питера Клоудира. О том, что вы с Беллринджером сотворили со Стивеном». Но увидел, как она дрожит всем телом, и не нашел в себе сил произнести такие слова.
– Пойдемте, – сказал я, и мы двинулись через темный двор.
Когда мы достигли угла следующего здания, я краем глаза заметил черную тень, метнувшуюся ко мне, а в следующий момент меня крепко обхватили сзади и зажали мне рот. Поначалу я решил, что старик все-таки нагнал нас, но потом до боли знакомый голос прохрипел над моим ухом:
– Оно у него, мэм?
Барни! Я понял, что настал мой конец. Миссис Сансью теперь владела завещанием, и ей лишь требовалось, чтобы я – единственный человек, знавший обо всех ее гнусных делах, совершенных за многие годы, – умер, после чего она благополучно вступит во владение поместьем. Она с самого начала знала, что Барни находится рядом! Она лишь притворялась, будто сдалась без всякого сопротивления, поскольку знала, что Барни караулит нас возле дома!
– Что ты здесь делаешь? – изумленно воскликнула она.
Значит, хотя бы это мое предположение оказалось ошибочным!
Барни держал меня сзади, поэтому я видел только миссис Сансью.
– Ну, как же, мэм, – вежливо начал он, – я поручил своим товарищам поджидать его прибытия, как просил джентльмен, и Джек увидел, как он высадился возле «Голден-Кросс» часа два назад. Он следовал за ним по пятам досюда, а потом пошел и нашел меня. Документ у него?
– Нет, у меня, – сказала она.
– Тем лучше. А где джентльмен?
– Он остался в доме, – без всякого выражения ответила миссис Сансью.
– Знаете, мэм, теперь вам лучше уйти, и я выполню свою работу. Благородной даме негоже видеть такое. Сейчас поблизости никого нет. И это место ничем не хуже любого другого.
Что я мог сказать или сделать, чтобы спасти свою жизнь? И тут в голову мне пришла одна мысль. На нее меня навело упоминание о Джеке, ибо я полагал, что они с Барни давно разошлись. По-видимому, Салли хранила свой секрет! Я попытался заговорить, но не сумел вымолвить ни слова, поскольку он зажимал мне рот ладонью.
Миссис Сансью стояла на прежнем месте и, казалось, собиралась заговорить, но тут Барни отнял руку от моего рта, чтобы достать что-то из кармана куртки.
В моем распоряжении было несколько секунд, и я успел выкрикнуть:
– Тебя предал Джек!
Барни снова зажал мне рот рукой, в которой теперь держал нож.
– Пой потише, – велел он. А потом немного отпустил руку, давая мне возможность говорить, хоть и с трудом.
– Это Джек вступил в сговор с Палвертафтом, а не Сэм, – выдохнул я. – Я точно знаю, поскольку видел его в Саутуорке той ночью, когда был убит Джем.
В уме у меня мелькнула мысль, что таким образом я обрекаю Джека на смерть, но потом я вспомнил, что он сделал с Сэмом, и не испытал никакого сожаления.
– Ты врешь, – прорычал Барни.
Однако он выслушал меня, когда я принялся растолковывать, каким образом следует пересмотреть и по-новому трактовать известные ему события, коли на место предателя поставить Джека взамен Сэма. Вероятно, Барни увидел, что моя версия убедительнее объясняет произошедшее, ибо впал в замешательство и задал мне несколько вопросов, на которые я ответил без малейших колебаний. Все это время миссис Сансью стояла в нескольких футах, с интересом наблюдая за нами.
– Салли сказала вам, что видела, как Сэм разговаривает с лысым мужчиной с деревянной ногой, так ведь? – спросил я.
Он кивнул.
– Ну, так это Джек заставил ее сказать.
– С какой стати ей было говорить такое? – спросил Барни, задумчиво глядя на меня. – Она питала слабость к Сэму.
– Не вините Салли! – вскричал я. – Она не понимала, что таким образом обрекает его на смерть. Она не знала, что описывает Блускина!
Барни понял, на какой обман он поддался, и с яростным воплем прижал меня к стене. Теперь он поверил мне, но сколь глупо с моей стороны было полагать, что таким образом я спасу свою жизнь! Он кипел гневом и явно намеревался выместить свою злобу на мне.
Он замахнулся ножом, и я зажмурился.
Внезапно миссис Сансью сказала:
– Не надо!
Я открыл глаза и увидел, что она ступила вперед и положила ладонь на руку Барни.
– Что значит «не надо»? – спросил Барни почти возмущенно. – Разве не за это вы с хозяином заплатили мне?
– Он мертв, – тихо проговорила она.
– Да ну? – На лице Барни промелькнула тревога. Потом он сказал: – Но вы все равно должны заплатить, как если бы я сделал работу. Я потратил уйму времени, выслеживая мальчишку. Я и мои приятели.
– Ты получишь свои деньги. – Миссис Сансью открыла ридикюль и бросила горсть соверенов на землю. – А теперь убирайся.
Барни отпустил меня, наклонился и принялся подбирать монеты, настороженно поглядывая на нас, словно подозревая в какой-то хитрости. Ему приходилось шарить руками по булыжной мостовой, поскольку было темно.
Я же тем временем изумленно таращился на миссис Сансью.
– Почему вы так поступили?
В ответ она лишь помотала головой.
Находилась ли она в шоковом состоянии? Может, убийство Сансью потрясло ее настолько, что она совершила поступок, о котором впоследствии станет сожалеть? Мне хотелось думать именно так, поскольку в противном случае мне пришлось бы попытаться проникнуться к ней благодарностью. А потом она обманом лишит меня права наследования, и я возненавижу ее.
Барни уже выпрямился и пересчитывал монеты.
– Было приятно иметь с вами дело, – сказал он. – Буду рад услужить вам снова, коли понадобится. Я предпочитаю поддерживать знакомства, выгодные для обеих сторон.
– Постой! – сказал я. – Я хочу задать тебе один вопрос. Ты говорил мне, что однажды убил джентльмена.
Он изумленно уставился на меня.
– У меня есть веские причины задать такой вопрос. Ты говорил, это случилось незадолго до моего рождения. Скажи мне правду. Где это произошло?
Барни просто улыбнулся, словно забавляясь.
Мне хотелось верить, что миссис Сансью говорит правду. Но существовала и другая вероятность.
– Скажи мне, – настаивал я. – Тебе от этого не будет никакого вреда. Убийство произошло здесь? – Я указал рукой на темный дом позади.
С едва заметной улыбкой, адресованной нам обоим, он скрылся в темноте.
Мы с миссис Сансью медленно пошли через пустой двор. Минуту спустя я не удержался и заговорил:
– Ваш рассказ о событиях, свидетелем которых вы явились в ночь убийства моего деда… – Я на мгновение умолк, а потом продолжил: – Потом вы сказали, что хотели просто припугнуть старика, чтобы он отдал завещание. Что вы имели в виду?
– Неважно, – хмуро ответила миссис Сансью.
– Для меня важно. Вы имели в виду, что все выдумали?
Она пожала плечами:
– Я видела там Клоудира.
– Но если вы все видели, почему не дали показания, когда его обвинили в убийстве?
– Вы слишком многого хотите. С какой стати было мне давать показания? Я ненавидела вашу мать. Испорченная девчонка. Она имела все – любящего отца, дорогие наряды, музыкальный инструмент и все такое прочее, – а я жила в унизительной бедности, хотя была умнее и красивее ее. Я была рада, что она страдает.
Я потряс головой, желая сказать, что жизнь моей матери была не такой безоблачной, как она представляет.
– Тогда я завидовала ей, – продолжала миссис Сансью. – А потом ревновала.
Я внимательно посмотрел на нее:
– У вас были причины?
Внезапно она остановилась и повернулась ко мне:
– Хорошо, скажу прямо: я никогда не верила, что Хаффама убил ваш отец. Хотя, конечно, не располагала неопровержимыми доказательствами, позволявшими с уверенностью утверждать, что случилось или не случилось той ночью.
– Объясните же, что вы имеете в виду! – попросил я, ибо в свете известных мне обстоятельств и моих предположений ее слова допускали не одно толкование.
Однако миссис Сансью не пожелала отвечать, и мы продолжали идти в молчании.
Потом она сказала:
– Я хочу вернуть вам нечто, по праву принадлежащее вам.
Она вынула из ридикюля и вручила мне пакет, который взяла из бюро. К этому времени мы достигли перекрестка Чаринг-Кросс и Стрэнда; я подошел к уличному фонарю и вынул из пакета лист пергаментной бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Старик с трудом встал на ноги и застыл на месте с ошеломленным видом.
– Нет, – пролепетал он. – Вы все выдумываете.
Теперь в поле моего зрения появился Сансью. Он склонился над сундуком и принялся рыться в нем. Наблюдая за ним, я размышлял над услышанным. Так значит, Питер Клоудир и вправду не убивал моего деда? Могу ли я быть уверен, если старик все отрицает? Неужели даже сейчас сомнения не оставят меня?
Тут Сансью вскинул над головой руку с зажатым в ней пакетом и воскликнул:
– Вот оно! Поместье мое!
Я мгновенно понял, что сейчас произойдет. Я выступил из своего укрытия и крикнул:
– Осторожно! Сзади!
К несчастью, Сансью настолько удивился моему неожиданному появлению, что повернулся ко мне, а не к источнику опасности позади него, – и в этот момент Эскрит всадил ему в спину саблю, которой, по всей видимости, убил Джона Амфревилла почти шестьдесят лет назад. На лице адвоката отразилось недоумение – но вызванное ли ударом или моим внезапным появлением, я так никогда и не узнал. Казалось, он пытался что-то сказать мне, но не сумел произнести ни слова: лицо его жутко исказилось, глаза вышли из орбит, и он повалился на колени, уронив голову на сундук, а потом рухнул на пол и больше не шевелился.
Мы с миссис Сансью ошеломленно уставились друг на друга. Старик, словно не замечая нашего присутствия, пересек комнату и запер дверь в библиотеку. Потом он вынул завещание из руки своей жертвы, вытащил из сундука пачку банкнот, подошел к бюро у окна и положил все в выдвижной ящик.
Я не сводил взгляда с миссис Сансью. Теперь она с ужасом смотрела на бездыханное тело своего мужа. Вот женщина, которая знала о невиновности Питера Клоудира, но допустила, чтобы он понес наказание за чужое преступление; которая своим предательством довела мою мать до погибели; которая отправила своего юного племянника на верную смерть и пыталась убить и меня тоже. Теперь я окончательно убедился, что Питер Клоудир невиновен, и все мои сомнения насчет правдивости рассказа миссис Сансью рассеялись, ибо, безусловно, Эскрит сознался в убийстве моего деда, на наших глазах свершив кровавое дело, от которого труднее отказаться, чем от любых слов.
Старик вышел из комнаты – очевидно, чтобы подождать в холле появления Питера Клоудира с черного хода.
Когда я двинулся вперед, миссис Сансью со страхом посмотрела на меня.
– Я не хотела этого, – заикаясь, пролепетала она. – Я думала лишь припугнуть старика, чтобы он отдал завещание.
О чем она говорила? Просто о том, что не хотела, чтобы все так вышло? Или же о том, что с начала до конца выдумала свою историю? Или о том, что домыслила все, чего не видела? Сейчас у меня не было времени искать ответы на подобные вопросы.
– Он может быть опасен, – тихо проговорил я и, поскольку она словно остолбенела, схватил ее за кисть с намерением увести отсюда прежде, чем мы окажемся в ловушке в запертом доме.
– Завещание, – пробормотала миссис Сансью, вырывая свою руку из моей. Она прошла к бюро, по пути обогнув мертвое тело, и достала документ из выдвижного ящика.
Ее самообладание казалось поразительным.
Тихонько, стараясь не попадаться старику на глаза, я провел миссис Сансью в холл, а оттуда в вестибюль и на улицу. В считанные секунды мы оказались в маленьком дворике, в кромешной тьме – ибо черные низкие тучи по-прежнему заволакивали небо, хотя гроза уже утихла.
– Мы должны обратиться к представителям власти, – сказал я. – Старика нужно взять под арест, прежде чем он причинит вред еще кому-нибудь.
Потом я чуть было не добавил: «Вы должны рассказать обо всем. О том, как вы умолчали об обстоятельствах, снимавших всякое подозрение с Питера Клоудира. О том, что вы с Беллринджером сотворили со Стивеном». Но увидел, как она дрожит всем телом, и не нашел в себе сил произнести такие слова.
– Пойдемте, – сказал я, и мы двинулись через темный двор.
Когда мы достигли угла следующего здания, я краем глаза заметил черную тень, метнувшуюся ко мне, а в следующий момент меня крепко обхватили сзади и зажали мне рот. Поначалу я решил, что старик все-таки нагнал нас, но потом до боли знакомый голос прохрипел над моим ухом:
– Оно у него, мэм?
Барни! Я понял, что настал мой конец. Миссис Сансью теперь владела завещанием, и ей лишь требовалось, чтобы я – единственный человек, знавший обо всех ее гнусных делах, совершенных за многие годы, – умер, после чего она благополучно вступит во владение поместьем. Она с самого начала знала, что Барни находится рядом! Она лишь притворялась, будто сдалась без всякого сопротивления, поскольку знала, что Барни караулит нас возле дома!
– Что ты здесь делаешь? – изумленно воскликнула она.
Значит, хотя бы это мое предположение оказалось ошибочным!
Барни держал меня сзади, поэтому я видел только миссис Сансью.
– Ну, как же, мэм, – вежливо начал он, – я поручил своим товарищам поджидать его прибытия, как просил джентльмен, и Джек увидел, как он высадился возле «Голден-Кросс» часа два назад. Он следовал за ним по пятам досюда, а потом пошел и нашел меня. Документ у него?
– Нет, у меня, – сказала она.
– Тем лучше. А где джентльмен?
– Он остался в доме, – без всякого выражения ответила миссис Сансью.
– Знаете, мэм, теперь вам лучше уйти, и я выполню свою работу. Благородной даме негоже видеть такое. Сейчас поблизости никого нет. И это место ничем не хуже любого другого.
Что я мог сказать или сделать, чтобы спасти свою жизнь? И тут в голову мне пришла одна мысль. На нее меня навело упоминание о Джеке, ибо я полагал, что они с Барни давно разошлись. По-видимому, Салли хранила свой секрет! Я попытался заговорить, но не сумел вымолвить ни слова, поскольку он зажимал мне рот ладонью.
Миссис Сансью стояла на прежнем месте и, казалось, собиралась заговорить, но тут Барни отнял руку от моего рта, чтобы достать что-то из кармана куртки.
В моем распоряжении было несколько секунд, и я успел выкрикнуть:
– Тебя предал Джек!
Барни снова зажал мне рот рукой, в которой теперь держал нож.
– Пой потише, – велел он. А потом немного отпустил руку, давая мне возможность говорить, хоть и с трудом.
– Это Джек вступил в сговор с Палвертафтом, а не Сэм, – выдохнул я. – Я точно знаю, поскольку видел его в Саутуорке той ночью, когда был убит Джем.
В уме у меня мелькнула мысль, что таким образом я обрекаю Джека на смерть, но потом я вспомнил, что он сделал с Сэмом, и не испытал никакого сожаления.
– Ты врешь, – прорычал Барни.
Однако он выслушал меня, когда я принялся растолковывать, каким образом следует пересмотреть и по-новому трактовать известные ему события, коли на место предателя поставить Джека взамен Сэма. Вероятно, Барни увидел, что моя версия убедительнее объясняет произошедшее, ибо впал в замешательство и задал мне несколько вопросов, на которые я ответил без малейших колебаний. Все это время миссис Сансью стояла в нескольких футах, с интересом наблюдая за нами.
– Салли сказала вам, что видела, как Сэм разговаривает с лысым мужчиной с деревянной ногой, так ведь? – спросил я.
Он кивнул.
– Ну, так это Джек заставил ее сказать.
– С какой стати ей было говорить такое? – спросил Барни, задумчиво глядя на меня. – Она питала слабость к Сэму.
– Не вините Салли! – вскричал я. – Она не понимала, что таким образом обрекает его на смерть. Она не знала, что описывает Блускина!
Барни понял, на какой обман он поддался, и с яростным воплем прижал меня к стене. Теперь он поверил мне, но сколь глупо с моей стороны было полагать, что таким образом я спасу свою жизнь! Он кипел гневом и явно намеревался выместить свою злобу на мне.
Он замахнулся ножом, и я зажмурился.
Внезапно миссис Сансью сказала:
– Не надо!
Я открыл глаза и увидел, что она ступила вперед и положила ладонь на руку Барни.
– Что значит «не надо»? – спросил Барни почти возмущенно. – Разве не за это вы с хозяином заплатили мне?
– Он мертв, – тихо проговорила она.
– Да ну? – На лице Барни промелькнула тревога. Потом он сказал: – Но вы все равно должны заплатить, как если бы я сделал работу. Я потратил уйму времени, выслеживая мальчишку. Я и мои приятели.
– Ты получишь свои деньги. – Миссис Сансью открыла ридикюль и бросила горсть соверенов на землю. – А теперь убирайся.
Барни отпустил меня, наклонился и принялся подбирать монеты, настороженно поглядывая на нас, словно подозревая в какой-то хитрости. Ему приходилось шарить руками по булыжной мостовой, поскольку было темно.
Я же тем временем изумленно таращился на миссис Сансью.
– Почему вы так поступили?
В ответ она лишь помотала головой.
Находилась ли она в шоковом состоянии? Может, убийство Сансью потрясло ее настолько, что она совершила поступок, о котором впоследствии станет сожалеть? Мне хотелось думать именно так, поскольку в противном случае мне пришлось бы попытаться проникнуться к ней благодарностью. А потом она обманом лишит меня права наследования, и я возненавижу ее.
Барни уже выпрямился и пересчитывал монеты.
– Было приятно иметь с вами дело, – сказал он. – Буду рад услужить вам снова, коли понадобится. Я предпочитаю поддерживать знакомства, выгодные для обеих сторон.
– Постой! – сказал я. – Я хочу задать тебе один вопрос. Ты говорил мне, что однажды убил джентльмена.
Он изумленно уставился на меня.
– У меня есть веские причины задать такой вопрос. Ты говорил, это случилось незадолго до моего рождения. Скажи мне правду. Где это произошло?
Барни просто улыбнулся, словно забавляясь.
Мне хотелось верить, что миссис Сансью говорит правду. Но существовала и другая вероятность.
– Скажи мне, – настаивал я. – Тебе от этого не будет никакого вреда. Убийство произошло здесь? – Я указал рукой на темный дом позади.
С едва заметной улыбкой, адресованной нам обоим, он скрылся в темноте.
Мы с миссис Сансью медленно пошли через пустой двор. Минуту спустя я не удержался и заговорил:
– Ваш рассказ о событиях, свидетелем которых вы явились в ночь убийства моего деда… – Я на мгновение умолк, а потом продолжил: – Потом вы сказали, что хотели просто припугнуть старика, чтобы он отдал завещание. Что вы имели в виду?
– Неважно, – хмуро ответила миссис Сансью.
– Для меня важно. Вы имели в виду, что все выдумали?
Она пожала плечами:
– Я видела там Клоудира.
– Но если вы все видели, почему не дали показания, когда его обвинили в убийстве?
– Вы слишком многого хотите. С какой стати было мне давать показания? Я ненавидела вашу мать. Испорченная девчонка. Она имела все – любящего отца, дорогие наряды, музыкальный инструмент и все такое прочее, – а я жила в унизительной бедности, хотя была умнее и красивее ее. Я была рада, что она страдает.
Я потряс головой, желая сказать, что жизнь моей матери была не такой безоблачной, как она представляет.
– Тогда я завидовала ей, – продолжала миссис Сансью. – А потом ревновала.
Я внимательно посмотрел на нее:
– У вас были причины?
Внезапно она остановилась и повернулась ко мне:
– Хорошо, скажу прямо: я никогда не верила, что Хаффама убил ваш отец. Хотя, конечно, не располагала неопровержимыми доказательствами, позволявшими с уверенностью утверждать, что случилось или не случилось той ночью.
– Объясните же, что вы имеете в виду! – попросил я, ибо в свете известных мне обстоятельств и моих предположений ее слова допускали не одно толкование.
Однако миссис Сансью не пожелала отвечать, и мы продолжали идти в молчании.
Потом она сказала:
– Я хочу вернуть вам нечто, по праву принадлежащее вам.
Она вынула из ридикюля и вручила мне пакет, который взяла из бюро. К этому времени мы достигли перекрестка Чаринг-Кросс и Стрэнда; я подошел к уличному фонарю и вынул из пакета лист пергаментной бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102