Свадебное гулянье продолжилось.
* * *
С особой теплотой вспомнила Вера Петровна солнечный морозный день в райцентре, когда незадолго до родов к ней снова приехали тетя Дуся и Варька. Улицы были расчищены, но по сторонам проезжей части высились сугробы; скрипел под ногами искрящийся снег. Она была в короткой беличьей шубке, на Евдокии Митрофановне, нагольный полушубок. Крепко держа под руку тетю, поднялась к себе на второй этаж и открыла квартиру, гордо выпятив большой живот, пригласила:
- Проходи сюда, Дусечка! Полюбуйся на румынский спальный гарнитур.
Такой в, магазине не купишь. С обкомовского склада Ване выписали, за успехи в работе поощрили. Такой уж он у меня - всего себя отдает делу! А где Варька? И почему вас привезли в райком, а не домой?
- Так Ваня распорядился - чтоб лишних разговоров не было. Новый инструктор в совхоз приезжал, его Ваня и попросил нас прихватить, - объяснила тетя Дуся, восхищаясь новой спальней и все время поглядывая на ее живот. - Варька сразу в кино умотала - там новый фильм показывают. Скоро примчится.
Поняв по красноречивым взглядам Евдокии Митрофановны, что ее интересует больше всего, Вера поспешила успокоить тетю.
- Ты во всем, Дусечка, оказалась права, - благодарно улыбнулась, гладя по ее натруженной шершавой руке. - Ваня, похоже, ничего не подозревает. Да и что значат день-два разницы? Хотя, - на ее лицо набежала тучка, - может, о чем-то и думает... Но никогда ничего не скажет. Не тот характер!
Очень довольная, Евдокия Митрофановна, с любовью глядя на племянницу, удовлетворенно переспросила:
- Так, значит, Веруся, у вас с Ваней все рядком-ладком? Не ссоритесь?
- Да что ты, Дусечка! И в помине этого нет! - радостно подтвердила Вера. - Мы с Ванечкой живем душа в душу. Понимаем друг друга с полуслова! Ты знаешь, что он мне вчера сказал? - горделиво вскинула глаза. - Мол, даже не предполагал, что так хороша семейная жизнь!
- Я знала, Веруся, что все уладится, - растрогалась тетя Дуся, утирая глаза платочком. - У тебя же золотое сердечко! К тому же работящая, хозяйственная. Тебя ли не ценить? Но ты и дальше старайся ему угодить. Он того стоит!
- Само собой, Дусечка! Как же не понять? - согласилась Вера. - Ему нужно хорошо питаться и ни о чем не заботиться, кроме работы. Вот я и создаю дома самые лучшие условия. Ваня доволен! Хотя теперь ему придется испытать временные неудобства, - с грустной улыбкой добавляет она, поглаживая живот. - Это уж точно выведет меня из строя. Надеюсь не на долго.
- Конечно. Веруся! Не сомневайся! Обычное бабское дело, - подбодрила ее тетя Дуся. - А как ведет себя Ваня? Хочет ребенка?
- Как тебе это лучше объяснить? - сказала Вера, немного подумав. - Ваня больше заботится обо мне. Ждет не дождется, когда разрешусь! И все же сердце подсказывает, что он будет любить ребенка, как меня. Я уверена в этом!
- Дай-то вам Бог! - вздохнула Евдокия Митрофановна. - Но нужно, Веруся, завести еще хотя бы одного. А как назовете, когда родится? Уже решили?
- Конечно же, Дусечка! Если мальчик, будет Иваном Ивановичем, а родится девочка, назовем Светланой - чтоб светлой была ее судьба!
Заметив, что тетя сильно утомлена нелегкой дорогой, Вера помогла ей подняться, отвела в ванную, а сама пошла в гостиную - расставить и застелить диван.
* * *
Не забыть ей и последовавшие за этим тяжелые дни, когда судьба, казалось, вновь висела на волоске. Как же потрясла ее тогда встреча с земляком Лешкой Савельевым! Она выходила из аптеки и буквально столкнулась с ним нос к носу.
- Здравствуй, Леша! Рада тебя видеть, - приветливо улыбнулась она ему, хотя их встреча сразу напомнила о Степане. - Наверно, директора привез? Как там наши поживают?
- А, Верочка! Наше вам почтение! Легка на помине! - хитро прищурил и без того узкие глаза Савельев. - Мы с Иваном обедали в райкоме и только о тебе разговаривали. До чего же ты симпатяга! Даже с пузом.
- Кончай, Лешка, загибать! Сама знаю, что подурнела, - возразила Вера, но его слова были приятны. - Наверно, дочка будет. Когда девочек носят, они отбирают у матери красоту. Ну и чего это вы с Ваней обо мне судачили?
- Да он все допытывался у меня, спала ты или нет со Степой Розановым, - с заговорщицкой ухмылкой напрямую ошарашил ее Лешка.
- И что... ты... ему ответил? - с трепещущим сердцем, запинаясь, произнесла Вера, не обращая внимания на его хамоватый тон. - Надеюсь... не наплел... чего знать не можешь?
- Само собой. Не такой уж я дурак, - все так же нагловато глядя ей в глаза, подтвердил Савельев. - Хотя знаю не так уж мало... Степа был сам не свой, как узнал, что ты его с Иваном обманываешь.
- Узнал, говоришь? Уж не от тебя ли? - с горьким укором посмотрела на него Вера. - Хотя ты, Лешка, не подлый. Да и зачем тебе было этим заниматься?
- Вот это ты правильно сказала - в самую точку! Поищи среди тех, кому надо было, - одобрительно ухмыльнулся Савельев и, немного поколебавшись, махнул рукой. - Эх! Не хотелось мне лезть в это дело, но открою тебе правду: Деяшкина, стерва, прибегала к нам специально сообщить Степе о твоем прощальном свидании с Иваном.
Вера считала, что пережила уже свое горе, но вновь почувствовала острую сердечную боль, и на ее глаза непроизвольно навернулись слезы.
- Теперь все ясно. Спасибо тебе, Леша, - произнесла скорбным голосом. - Конечно, только Лидка могла такое сотворить. И как же я раньше не раскусила эту гадину? Ну да Бог ее за это накажет!
- На Бога надежда плохая. Он слишком высоко и плохо оттуда видит, - пошутил Савельев, не замечая ее страдания. - Иначе разве допустил, чтоб Лидка добилась своего? Она же вроде захомутала-таки Степу. Значит, ты не слыхала? Жаль хорошего человека!
- Ты первый из наших, кого я вижу за последние недели. У тебя есть еще сногсшибательные новости? - вяло поинтересовалась Вера, предчувствуя новые огорчения. - Опять про Лидку?
- Про нее, хитрую стерву, - хмуро подтвердил Лешка. - Не знаю, как ей удалось охмурить Степу, но в канун Нового года он приезжал и забрал Лидку в Москву. Слух прошел - беременная она. Может, и от него, - добавил он с презрением и обиженно пожаловался: - А ко мне даже не зашел, не то я бы открыл ему глаза на эту проходимку!
Вера была потрясена и едва устояла на ногах, вновь ощутив безутешное горе. Но все же сумела взять себя в руки; с вымученной улыбкой сказала:
- Спасибо, Леша, что открыл мне, хоть поздно, как было дело. Ну я пойду домой. Плохо себя чувствую. Передай привет всем нашим!
Слабо кивнув Савельеву, Вера вышла из аптеки и, изо всех сил стараясь не поскользнуться и не упасть, пошатываясь, побрела к дому. Куда девались покой и радостное настроение, царившие в ее душе все последнее время? С болью и тоской она думала о своей несостоявшейся волшебной мечте.
Еще одно потрясение Вера испытала в разговоре с мужем. Иван пришел домой с сумками, полными продуктов.
- Где же, Ванечка, ты раздобыл столько всего? - приятно удивилась она, принимая у него сумки. - Соседка жаловалась, что в магазине совсем пусто. Ничего нет, даже спичек!
- А это нам заказы в столовой выдали. Мне досталось аж два! Все знают, что нас уже фактически трое, - весело пошутил он, снимая меховое полупальто и бурки. - Вот и проявляют чуткость. Ну когда уже? - добавил серьезно, косясь на ее огромный живот.
- Со дня на день можно ждать, - озабоченно ответила Вера. - Как начнутся схватки. Если тебя не будет - соседка Тоня отведет. Или подмогу вызовет.
- Ладно, не бойся, - успокоил ее Иван. - Я буду начеку, где бы ни находился. Опасаюсь только одного - чтоб срочно не вызвали в обком партии. Но и тогда прежде, чем туда ехать, отправлю тебя рожать. А как здоровье Евдокии Митрофановны? Жаль, что ее нет здесь, рядом с тобой.
Вера грустно вздохнула. Ей в эти трудные дни очень недостает тети Дуси.
- Что поделаешь, Ванечка! Старость, болезни. Занемогла она, иначе была бы здесь, со мной. Да и тебя бы обиходила. Приедет, как только поправится. А что ты сказал насчет обкома? - обеспокоенно подняла на него глаза. - Зачем вызывают?
Иван самодовольно приосанился. Стараясь скрыть свою радость, сказал небрежным тоном:
- Из обкома запросили мое личное дело. Мне еще утром наш кадровик по секрету сказал. Так что, будущая мамаша, нас с тобой ждет очередное повышение по службе! - широко улыбнулся, не сдержав эмоций. - Может быть, назначат третьим секретарем. Хотя, скорее всего, хотят взять меня на работу в областной комитет партии. Интересно, что предложат?
- Ванечка! Как же так можно? - недоуменно округлила глаза Вера. - Если тебя переведут в обком, ведь тогда нам насовсем придется туда перебираться? А тебе здесь только квартиру дали! И относятся так чудесно!
- Ну и что из того! Таких работников, как я, всюду ценят! - гордо выпятил грудь Иван. - Мне сегодня Илья Федотович целый час мозги полоскал. Чтобы не вздумал соглашаться на перевод в обком. Даже сулил свое место со временем уступить, - он насмешливо улыбнулся. - Словно это - предел мечтаний! Будто нет ничего лучше, чем всю жизнь просидеть в нашем занюханном райцентре!
- А по-моему, Ванечка, не так уж плохо наша жизнь здесь устроена. Какую замечательную квартиру нам дали! Как здесь тепло и уютно! Природа, особенно летом, лучше просто не бывает! И работа тебе по душе.
- Это как посмотреть, Веруся! - не согласился Иван. - Меня, конечно, все уважают и ценят. Но и развернуться негде! Я знаю, что способен работать еще лучше, подняться еще выше. А тут перспектива не та! Да и жить интереснее в большом городе. Разве не так?
Он возбужденно прошелся по комнате, потом, как бы вспомнив о чем-то, остановился и лицо у него потемнело.
- Обкому потребовалась моя медицинская карта, я зашел за ней в нашу поликлинику и, знаешь, что оказалось? - бросил мрачный взгляд на жену.
- У тебя не все в порядке со здоровьем? - испуганно спросила Вера, предчувствуя недоброе. - Но ты ведь никогда ни на что не жаловался.
- Это так, но доктор сказал мне одну неприятную вещь, - Иван замялся, по-видимому, колеблясь - стоит ли говорить, но все же решился. - Мол, в армии я перенес болезнь, из-за которой не могу иметь детей.
Заметив, как побледнело лицо жены, торопливо добавил:
- Да не пугайся ты так! Будто не знаешь, каковы здешние эскулапы. Не верю я этому пьянчужке. Говорю ему, что мы ждем ребенка, и, знаешь, что он мне отвечает?
- Что, Ваня? - помертвев от страха, еле слышно прошептала Вера.
- Значит, вам повезло - вот что он мне сказал! - с горечью ответил Иван и, остро взглянув ей в глаза, добавил: - Вроде бы намекая, будто мне кто-то помог. Какая ерунда! Ведь это же наш ребенок, Веруся?
- Ну конечно, Ванечка, - только и смогла ответить она, чувствуя, как у нее мутится рассудок и разрывается сердце.
Но Григорьев взял себя в руки и гневно заключил:
- В шею надо гнать таких горе-специалистов! Разве можно говорить такое будущему отцу? Знают же - без детей нет настоящей семьи.
Однако Вера уже его не слушала. С искаженным от боли лицом стонала, держась руками за живот. Начались схватки. Быстро одевшись и тепло укутав жену, захватив с собой все необходимое, Иван повел ее в родильное отделение больницы, расположенное недалеко от их дома.
* * *
Вновь остро переживая давние события, Вера Петровна посмотрела на безмятежно спящего рядом мужа. “Неужели уже тогда Иван догадался, что Светочка не его ребенок?” - горестно подумала она, но тут же отбросила эту мысль, вспомнив, с какой искренней радостью отнесся он к рождению дочери. Иван позвонил сразу, как только роженицу перевели в специально отведенную палату.
- Веруся, дорогая моя! Как я рад, что все уже позади! Что доктора говорят: полный порядок? Я так и знал! Ничуть не сомневался!
- Да, Ванечка, врачи сказали - роды были легкие. Поздравляю с дочуркой! - радостно сообщила Вера. - Она здоровенькая, крупная - четыре килограмма! Это - рекорд! Я ее уже кормила.
- Я очень счастлив, Верусенька! Теперь у нас - настоящая семья! А уж как соскучился по тебе - слов нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62