Конечно, он вернется живой и здоровый!
- И я в этом уверена, - спокойно ответила Светлана. - Бог нас не обидит. А если пошлет мне это испытание - буду жить воспоминаниями о нашей любви. Я решила принадлежать только ему, и больше никому. У нас с Мишей еще есть в запасе медовый месяц.
“Ну, свихнулась сестренка, - подумала Надя. - Может, сказать ей про отца? Ведь уеду на несколько лет...” Но в этот момент отказалась от естественного порыва открыть сестре правду. “И без того у нее сейчас проблем выше головы. Пусть сначала с ними разберется. Будет еще случай”, - решила она про себя.
- Ну что ж, Светочка, ты лучше знаешь, чего хочет твое сердце. Желаю тебе с Мишей еще большего счастья и удачи, чем у меня с Олегом.
* * *
В эту ночь Светлана после долгих раздумий нашла наконец соломоново решение, - вероятно, этому способствовал визит Нади и ее предстоящая свадьба. Зная, что Миша с нетерпением ждет, чем окончатся ее затянувшиеся переговоры с родителями, она, как условились, позвонила в следственную группу, которая занималась подготовкой к отправке в Афганистан.
Миши на месте не оказалось; попросила передать ему о своем звонке. На занятия не пошла - не до этого. Наконец зазвонил телефон.
- Светочка! Ну как наши дела? Что они говорят? Удалось убедить ?
“Волнуется, милый...” - поняла Света.
- Все решила, но не могу говорить по телефону. - Она невольно понизила голос. - Можешь срочно приехать? Я одна дома, и мы обо всем спокойно поговорим. Сумеешь вырваться? - И, получив положительный ответ, облегченно вздохнула и направилась в ванную приводить себя в порядок.
Веру Петровну положили в гинекологическую клинику на обследование; отец убыл в очередную загранкомандировку; помешать им никто не может.
Когда приехал Миша, она повела его в свою комнату и усадила в мягкое кресло. Присела рядом на кушетку, взяла его руку в свои.
- Мне хочется говорить с тобой именно здесь, в моей комнате, потому что это наша с тобой суверенная территория. В гостиной ты чувствовал бы себя более стесненно.
- Ты права, как всегда, умненькая твоя головка. - Он ласково потрепал ее по волосам, испортив прическу. Перед его приходом Света уделила ей немалое внимание, но ей так приятно...
- И что советуют тебе родители? Конечно, подождать до моего возвращения?
- Так, и только так! Но мы ведь это уже проходили. Я их мнение не разделяю. Ты все правильно решил, и мама твоя - тоже.
- Тогда в чем проблема? Они смирились с твоим решением?
- В том-то и дело, что нет. В один голос заявили о своем несогласии в категорической форме!
- А ты хочешь поступить по-своему? Я на все готов! Как в старину. Увезу тебя на тройке, обвенчаемся! Будешь жить с мамой, пока они не одумаются.
- Это хорошо выглядит лишь в романах, а в жизни все сложнее, - спокойно заметила Света.
- У тебя есть еще какой-то вариант? - тоже спокойно, немного с иронией поинтересовался Миша. - Нашла иной выход?
- Да, нашла! Несколько ночей не спала. Думаю, другого пути у нас нет. Послушай, что я решила. - И посмотрела на него теплым, любящим взглядом - в нем светилась надежда: поймет...
Он, сдерживая волнение, молчал, опустив глаза, будто ожидая приговора.
- Ни венчаться, ни регистрировать брак мы не можем! - твердо произнесла Света.
Он протестующе замотал головой, но она быстрым движением руки его остановила.
- Не горячись, прошу тебя! Выслушай! - Подождала, когда он успокоится. - Мама с отцом меня предупредили, что, если ослушаюсь, на свадьбу не придут. Сам понимаешь - не могу я этого допустить! Они у меня не заслужили, чтобы я их так грубо игнорировала. По-своему они желают мне добра.
Михаил снова протестующе встрепенулся, и Света, сжав его руку, чуть повысила голос:
- Ты погоди... не нервничай! Я ведь считаю, что они не правы. Мы все равно поступим по-своему. Только неофициально, тайно!
Миша резко откинулся в кресле, лицо потемнело.
- Ты думаешь, что говоришь?! Как же я с тобой так поступлю? Да ты... ты для меня дороже всего на свете! - Порывисто встал, подсел к ней на кушетку, ласково обнял за плечи. - Глупенькая моя! Разве я могу принять твое самопожертвование? - укорял он ее, чувствуя прилив любви и нежности.
- А мне все равно, женаты мы формально или нет! - шептала она, блаженствуя в его объятиях. - Мы решили, что станем мужем и женой, и сделаем это! Без лишнего шума, чтоб не огорчать моих родных. А когда вернешься - устроим пышную свадьбу, как они того хотят. И волки будут сыты, и овцы целы. Я тебя так не отпущу!..
- Но моя мама... она будет против! Она старомодная, сочтет, что без венчания мы поступим непорядочно, грешно! - с досадой произнес Миша, отстраняясь. - Душа ее этого не примет!
- Нам самим решать, что порядочно, а что нет, - тихо молвила Света, глядя на него как-то особенно доверчиво и беззащитно. - Я не вижу греха в том, что тебя люблю. А порядочная ли я - тебе судить. У меня в жизни другого мужчины не было - и не будет! И тебе я верю, как самой себе.
Самоотверженность, искренность и безыскусность ее слов глубоко растрогали Михаила. Теплая волна нежной страсти захлестнула его, и он крепко прижал к себе ее трепещущее тело, покрывая его жаркими поцелуями.
- Миша, дорогой, милый! - горячо шептали ее губы, в то время как она изнывала от любви и желания в его объятиях. - Я хочу, чтобы это было сегодня, сейчас! Возьми меня! Я так хочу!
Он давно уже сдерживал свою страсть, считая месяцы и часы до того счастливого дня, когда они соединятся. Но у него сильная воля - он умел держать себя в узде. Сейчас, в этот решающий момент, его разум и воля ослабли... Сказались треволнения, реакция ее родителей, скорый отъезд в неизвестность... И он уступил велению ее и своей страсти.
Ласково, медленно, едва касаясь, помог ей раздеться и, когда она осталась в одной тоненькой сорочке, как ребенка уложил в постель. Не торопясь, только тяжело и прерывисто дыша, разделся сам и лег рядом с ней под одеяло. В нем боролись врожденное благородство с горячей любовью и страстным желанием ею обладать... Не в силах дольше сдерживаться, он заключил ее в объятия. Зная, что она еще девушка, действовал нежно, осторожно, не торопясь. Целовал ее, долго гладил грудь, бархатистый живот и пушистый холмик под ним; хорошо изготовился и энергичным движением вошел в нее, преодолев сопротивление девственности.
Острая боль пронзила Свету; потом она ощутила его тепло и какую-то упоительную заполненность. “Мы - единое существо!.. - радовалась ее душа. - Какое блаженство - быть с любимым!..”
- Тебе хорошо? Тебе... не больно? - тихо, нежно спрашивал он, стараясь двигаться плавно, постепенно.
- Хорошо... Молчи! Я люблю тебя! - горячо шептала она ему в ответ и целовала его мокрую от пота волосатую грудь.
Тепло его разливалось по всему ее телу, перерастая в чувство острого наслаждения; она неумело помогала ему, крепко обнимая, шепча его имя. А он был неутомим, нежен, внимателен, заботлив... Не думал о себе, - лишь о том, чтобы его любимой было лучше... еще лучше... старался доставить ей больше радости, блаженства...
В какой-то момент, на грани терпения, хотел прерваться: он любит ее всем сердцем, он не желает, чтобы она попала в беду!.. Но она, осознав его намерение, воспротивилась:
- Нет! Нет, Мишенька! Не надо! - простонала она, еще крепче прижимая его к себе, целуя. - Я не боюсь! Я хочу этого больше всего на свете!..
Его любовная энергия и самоотдача легли на благодарную почву. Получая все больше наслаждения от их близости, обожая своего избранника, Светлана испытала высшее блаженство, пронизавшее все ее существо до потери сознания, - она растворяется в нем... она умирает... Так получилось, что с первой интимной близости она почувствовала себя с ним женщиной.
Потом лежали обессиленные, счастливые друг другом, испытывая высокую радость от того, что все у них так хорошо, так ладно и сладко завершилось. Они совсем забыли о времени и о том, где находятся: строили планы, мечтали, как будут жить, когда он вернется домой...
Миша опомнился первый: взглянул на часы, рассмеялся.
- Светик ты мой, кажется, мы, немного... отвлеклись от реальности. Ведем себя будто в своем семейном гнездышке.
Он долго и нежно целовал ее в губы; еле-еле оторвался, сел, стал одеваться.
- Пойду умоюсь и подожду тебя на кухне. Отпразднуем нашу скромную, нашу такую чудесную свадьбу! - Наклонился и вновь поцеловал ее; любовь и нежность к ней переполняли его. - Теперь мы с тобой муж и жена! - заключил он с радостью и, немного помедлив, добавил: - Моя княгиня Юсупова.
- Навсегда, до самой смерти! - прошептала Света, провожая его счастливым взглядом.
Глава 18
БУДУЩИЙ ДИПЛОМАТ
Рассказывая Надежде о том, как он сломил сопротивление матери, Олег не сообщил ей всей правды. На деле баталия была более затяжной и трудной. Когда, проводив Наденьку, он вернулся домой, родители ждали его с ужином за столом на кухне, ожесточенно споря: в мнении о его избраннице не сошлись.
Сергею Тимофеевичу Надя понравилась - похвалил: ведет себя умно, скромно, вежливо. Конечно, она не то что Света, но зачем мечтать о журавле в небе? Все-таки дочь известного профессора. И с семьей Григорьева связь сохраняется. В общем, он одобряет.
У Ларисы Федоровны сложилось иное мнение: она не отрицала, что жена с такой блестящей внешностью может способствовать карьере дипломата, но...
- Девушка скрытная, неинтеллигентная! - твердила она. - А главное, я не почувствовала, что она влюблена в нашего сына. Меня женское чутье не подводит. Боюсь, Сережа, карьеристка она, замуж выходит по расчету. За границу рвется.
- Да ты не преувеличивай! У страха глаза велики! - не соглашался муж. - Сама же говоришь - лучше парня, чем наш Олег, во всей столице не сыскать. Да она на седьмом небе от счастья, только показать стесняется.
- Нет, сердце матери не обманешь! Боюсь, дорогой, не будут они счастливы, - сокрушалась Лариса Федоровна.
- Хватит каркать! - рассердился он. - Подумай лучше какие очаровательные у нас родятся внуки - рослые, крепкие, красивые. Эта девушка подарит нам замечательное потомство! - И жизнерадостно рассмеялся, представив толстых, розовощеких карапузов.
Однако рассеять опасения жены ему не удалось - Лариса Федоровна лишь глубоко вздохнула; лицо ее выражало несогласие. В этот момент в кухню и вошел Олег.
- Ну вот и наш будущий дипломат! - весело приветствовал его Сергей Тимофеевич. - Садись, будем ужинать. Вот мать почему-то расстраивается. Успокой-ка ее.
- Давайте сначала перекусим, а? - в тон ему отвечал Олег. - Проголодался, как волк. Ну-ка, маман, изобрази хозяйку во всем блеске! Наверно, долго буду вспоминать из своего далека твою вкусную стряпню! А политбеседу с тобой после проведу.
* * *
После сытного, обильного ужина, когда Сергей Тимофеевич, отдуваясь, удалился отдыхать, мать и сын продолжили откровенный, задушевный разговор. Первым начал Олег, без лишних церемоний предложив:
- Ну, мамулечка, выкладывай свои против. Я уже все вижу по твоему лицу. Что тебе в ней не нравится?
Лариса Федоровна только этого и ждала; взяла сына за руку, согрела любящим взором.
- Очень многое. Даже - что слишком красива и заставит тебя ревновать. Но это не главное.
- А что главное? - нетерпеливо прервал Олег, зная наперед, что она скажет. - Не тяни, бери быка за рога!
- Хорошо, раз ты этого хочешь! - согласилась мать со злым блеском в глазах. - Боюсь, карьеристка она, замуж за тебя выходит ради заграницы. Не будет тебе верна.
- Ну вот, приехали! - всплеснул руками Олег, решив - пора переходить в наступление. - Чем же я так плох? Да на меня все женщины заглядываются - сама говорила!
- А вот Надя - нет! - Хотела добавить: “И Светлана тоже”, но побоялась сделать сыну больно. - Я материнским сердцем чувствую - в душе у нее темно. Боюсь, не станет она тебе доброй женой и верной подругой в жизни.
- Тоже мне телепат! - насмешливо отверг ее доводы Олег. - Не хотел говорить, памятуя строгую мораль, но, раз уж так далеко зашло, знай:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62