Агюилер поддержал его, пробурчав:
– Я не вижу возможностей вручить два миллиарда долларов в руки русского журналиста.
– На что вы намекаете, инспектор? На то, что мне нельзя доверять? – Я медленно вдохнул и выдохнул, смиряя себя.
– Да нет. Этого я не говорил.
– Эй, эй, – примирительным тоном произнес Банзер. – Не сочтите за оскорбление, Катков, но у вас нет опыта и навыков, чтобы справиться с этим делом.
Странное выражение на лице Скотто свидетельствовало, что ее посетила некая выдающаяся идея.
– Относительно его умения я ничего не скажу. Отмечу только, что как партнер он исключительно надежен.
– Что-что? – встрепенулся Банзер.
– То, что слышали. Так же надежен, как и я, – добавила она с озорной улыбкой. – Слышите, Катков?
Я потерял дар речи и с трудом выдавил из себя что-то нечленораздельное.
– Господи! – воскликнул с каким-то недоверием Банзер. – Правда ли то, что я слышу?
– А что я такого сказала, мальчики? Я взялась за это дело ради журналистов, которые тоже рискуют своими задницами во имя общего дела. Мне и в голову не приходило, что Катков может умотать на Кубу. Принимая все во внимание, думаю, рискнуть стоит.
– Принимая все во внимание, думаю, что вы оба чокнутые.
– Ну, давай дальше, Джо. Мы…
– Прекратите.
– Смотрите, – не послушала его Скотто, – мы уже заграбастали полмиллиарда долларов в том подвале, верно ведь?
Банзер нетерпеливо кивнул – дескать, давай дальше.
– И мы выявили грузовой склад.
– Гэбби…
– А если Рабиноу к тому же фальшивомонетчик, то мы можем прихлопнуть его в любой момент. Мы и так ведем с сухим счетом. Почему бы не открутить ему башку напрочь? Пусть все идет своим чередом, пускай этот чертов контейнер отплывает.
– Назовите мне хоть один веский довод.
– Помимо тех трех, что я уже привела?
Банзер утвердительно кивнул.
– Вот здесь, – Скотто ткнула в район своего солнечного сплетения, – мое нутро подсказывает, что Катков прав, контейнер плывет в Россию…
– Этот довод недостаточно веский.
– Предлагаю: если все пойдет не так, вы отправляете меня назад, на аналитическую работу.
Банзер криво усмехнулся и пренебрежительно махнул рукой, не принимая шутку.
– Ну ладно, Джо, но ведь вы же имеете в виду и то и другое.
– Что я имею в виду? Вуди? – осторожно заметил Банзер. – Снова о нем? Так вы напросились на эту операцию ради его памяти?
Скотто гордо кивнула головой.
– А что, по-вашему, сказал бы он?
– Я бы ничего не пожалела, лишь бы иметь возможность задать ему этот вопрос, Джо.
Банзер снял очки, потер переносицу, затем поднял очки на свет и стал внимательно вглядываться в стекла, будто отыскивая в них ответ.
– «Галифакс» отплывает в понедельник, верно я говорю?
Мы со Скотто согласно кивнули.
– Ну что ж, Катков, на вашем месте, я бы весь уик-энд как следует позагорал на пляже, – вдруг решил он.
– Вы говорите загадками. – Скотто хотела еще одного подтверждения.
– Я говорю, что если он собирается плыть на Кубу в качестве туриста, отправляясь туда из Майами, то у него и вид должен быть соответствующий.
– Вот дает, – процедил сквозь зубы Агюилер.
– А вы против? – спросил его Банзер и протянул через стол телефонный аппарат. – Господь ждет вашего звонка.
Агюилер посмотрел на телефон и тяжело опустился на стул, вспыхнув от злости.
Банзер сделал вид, что это его не касается.
– Поскольку ваши сицилийцы, агент Скотто, научили вас многому, передаю Каткова в ваши умелые руки. Оденьте его как следует, суньте фотоаппарат, дайте противосолнечные очки и рубашку нараспашку и поярче, от Диснея, ну и все такое прочее.
– Диз-ни верлд? – повторила Скотто, нарочито коверкая слова «Дисней уорлд».
Вспомнив, я так и прыснул со смеху вместе с ней.
– Что такое? Что? – всполошился Банзер. – Я что-то не так сказал? Что-то упустил?
– Да нет, Джо, все в порядке. Это у нас такая шутка.
Банзер снова нацепил очки и посмотрел на Агюилера.
– Будем рассчитывать на ваше сотрудничество, – сказал он.
Тот угрюмо кивнул.
– Как понимать ваш кивок? – спросил Банзер, приложив ладонь к уху.
– Он означает, что вы можете рассчитывать на мое сотрудничество.
– Вот и хорошо. – В знак признательности Банзер сжал ладони и потряс ими. – Когда же мы пойдем ужинать? Здорово хочется есть.
Скотто решила устроить «отходную» по случаю моего отъезда и присмотрела для этого уютный ресторанчик под названием «Версаль» в кубинском квартале Майами. Ресторанчик оказался душной, шумной и оживленной забегаловкой, где царил быстрый испанский язык, хлопали банки со всякими напитками, когда их откупоривали. Брызги долетали даже до затемненных окон. Посетители дымили сигарами не хуже фабричных труб. Гостям подавали обильные блюда простой кубинской еды. Пиво было темное и крепкое, а кофе еще темнее и крепче. Я неспешно потягивал уже третий стаканчик холодненького ананасового сока.
Банзер меланхолично помешивал в чашечке то, что называлось кофе по-кубински. Скотто крутила в руках чайную ложечку.
– Что-то гложет вас, Джо? – спросила она.
– Что-что?
– Да вы уже просверлили дно в своей чашке. Вы всегда так делаете, когда о чем-то думаете?
Он лишь мрачно кивнул, подтверждая.
– Из головы не выходит тот пособник коррумпированных чиновников, который сидит в верхах.
– Который, как мы вычислили, настучал на Воронцова, – пояснил Краусс.
– Они столкнулись на перекрестке, к несчастью, ему известен Катков, а он его не знает. И никто из нас не знает. Может, сейчас он сидит за соседним столиком.
Скотто понимающе округлила глаза. Банзер следил, как я отреагирую.
– Какое совпадение: я подумал то же, что и вы.
– Было бы хуже, если бы вы так не думали. – Банзер расстался с ложечкой и отхлебнул кофе.
– В России в Министерстве внутренних дел есть кто-то, ну я и… Я знаю почти наверняка, кто это.
Последние слова привлекли к себе общее внимание, чего мне вовсе не хотелось. Я погасил сигарету, спрашивая при этом себя, не слишком ли далеко я зашел, не обидят ли их мои слова. И самое главное – не повлияют ли они на решение Банзера пропустить контейнер на Кубу.
– Он полицейский офицер, – выдавил я и оцепенел от нехорошего предчувствия, но никто даже глазом не моргнул, не насторожился. По-видимому, я все еще мыслил категориями прошлого, когда от одного только упоминания агентов КГБ все замыкались и начинали нервничать.
– Фамилия его Годунов, – продолжал я. – Он ведал вопросами борьбы с экономическими преступлениями, а теперь его назначили начальником следственного управления.
– Господи! – вздрогнул Банзер. Теперь он был явно встревожен, но не рассержен.
– Да, фигура из влиятельных, – хрипло и с пониманием проворчала Скотто. – Самодовольный болван, тупее его в жизни не встречала.
– К тому же наглый лжец. Он принял у Шевченко следственное уголовное дело и передал другому журналисту материал с моим расследованием. Журналист его напечатал, представив дело так, что Воронцова якобы убили, потому что он шантажировал кого-то из высокопоставленных чиновников.
– Не понял, из-за чего его убили? – переспросил Краусс.
– Предполагалось, что он поймал за руку некоторых чиновников, которые присвоили деньги партии и на них скупали государственное имущество. Во всяком случае, мой приятель Юрий считает, что это всего лишь предлог, попытка увести следствие в сторону. Я тоже так полагаю.
– А вы намерены и дальше расследовать это дело? – спросил Банзер.
– Пытаюсь изо всех сил, так что мешать мне не надо.
– Хорошо, – понимающе улыбнулся Банзер, – мы начнем готовить вас в туристское путешествие на Кубу, как только вернемся в гостиницу. Говоря об этой поездке… – Он посмотрел на часы и жестом попросил официанта принести счет. – Пора двигаться. Нужно еще зарезервировать и собственные авиабилеты на отлет.
– Пошли от них, Катков, – решительно предложила Скотто. – Мы поймаем такси.
– Вы в этом уверены?
– Я обещала Каткову пирожки с настоящей лимонной начинкой, еще надо купить кое-что по мелочи.
– Желаю удачи, Катков, – попрощался с нами Банзер. Он старался казаться веселым, но глаза ему не подчинялись.
– Спасибо на добром слове. Сейчас я в умелых руках агента Скотто, разве не так?
Банзер и Краусс обменялись быстрыми взглядами, которые Скотто перехватила.
– Да-да, – добродушно проворчала она, – и уматывайте отсюда.
Они поддержали игру, с оскорбленным видом отодвинули стулья, и Краусс пожал мне руку. Потом пошел к выходу, ловко лавируя между столиками. Банзер же замешкался, о чем-то раздумывая.
– Помни, Гэбби, – наконец сказал он, – мы здесь говорили о всякой мелочи, насчет покупок, а не о серьезных вещах.
Скотто показала ему на стрелки часов. Он засмеялся, оставил деньги по счету и пошел вслед за Крауссом.
Я смотрел, как он уходил, потом перевел взгляд на Скотто и тут заметил одного человека у стойки бара. Бесстрастный взгляд, неприметное лицо, золотые цепочки на шее, свободная легкая рубашка для тропиков – эти детали пронеслись у меня перед глазами, когда толпа около бара на какие-то секунды вдруг раздалась. Определенно, этого человека я уже где-то видел, но вот где и когда? Неужели во мне снова говорит старая привычка быть всегда настороже и перепроверять, а не следят ли за мной? Черт побери, он очень похож на кого-то, кого я видел совсем недавно, но где? В редакции «Правды»? В ОВИРе? На Арлингтонском кладбище?
– Что там такое? – попробовала отвлечь меня Скотто от раздумий. – Вы неважно себя чувствуете, Катков?
– Это после трех-то стаканчиков ананасового пойла? Спасибо, чувствую себя хорошо. А вы?
– Я… в норме. – Она прищурилась и стала быстро скатывать шарики из хлебных крошек. – Звонила мужу вчера вечером, пригласила его сюда на пару деньков.
– Хорошо, если он приедет.
– Он… отказался приехать. Придумал какую-то причину, служебные дела. Он всегда поступает по-своему и это… а в чем дело-то?
– Извините меня, Скотто.
– Да ладно, что там вспоминать. Я вот думала, думала, но…
Она тоскливо вздохнула и, подкатив хлебные крошки к краю стола, смахнула их ладонью на пол.
– Может, поторопимся за пирожками? – предложил я, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей.
Она кивнула, печально улыбнулась в ответ и пошла сквозь толпу к выходу. Я удержался от желания оглянуться через плечо. Уже около самого выхода все же взглянул на отражение образа в старом потертом зеркале. Тот мужчина уже исчез.
35
Мы стояли на тротуаре на Каль Оча, главной торговой, улице в «Маленькой Гаване». Скотто искала для меня темные очки от солнца – «хамелеоны», одновременно зеркальные и светочувствительные. Я же поминутно оглядывался – не мелькнет ли где тот мужик из бара. Она перемерила на мне не одну чертову пару очков, пока наконец ее не устроил вариант: темно-бордовые линзы в основательной черной пластмассовой оправе. Затем она затеяла ожесточенный торг с уличным продавцом, применив свой итальянский язык против его испанского. Ее напор превосходил, и продавец в конце концов уступил. Следующий час мы крутились в оживленной шумной толпе, покупая какие-то мелочи с лотков и тележек, и затем только поймали такси и вернулись в отель, отягощенные богатыми трофеями.
На следующее утро, когда я расхаживал по комнате в новеньких шортах для купания и любовался ими в зеркало – мне надлежало загорать в бассейне и приобрести вид заправского туриста, – в дверь, соединяющую наши номера, постучала и быстро вошла Скотто. Она запахнулась в махровый купальный халат с длинными разрезами у бедер и перетянула его кушаком в поясе. Стали видны тонкая талия и крутые бедра, открылись длинные загорелые ноги. Видок потрясный. Увидев меня в одних шортах, она притормозила в испуге, а я так и таращил свои бесстыжие зенки на ее соблазнительные прелести.
– В чем дело? У вас такое выражение лица, будто вы увидели привидение или что-то в этом роде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63