Я завернул за угол, немного выждал и выбрался обратно как раз в тот миг, когда повозка трогалась с места. Повозка двинулась назад по Олд-стрит, я дал ей изрядно меня опередить и пустился следом, стараясь не потерять ее из виду.
Я опасался, что не успею за повозкой, но на запруженной транспортом улице она двигалась черепашьим шагом. Трудность заключалась не в этом, а в том, что с большого расстояния я едва отличал нужную повозку от других, а если подойти ближе, мистер Избистер мог бы меня заметить. И вот на перекрестке с Госуэлл-стрит, где сложно было перейти дорогу, я повозку упустил.
По дороге домой я обдумывал, как лучше поступить. Не зная в точности, чем занимается мистер Избистер, основываясь на одних лишь подозрениях, мог ли я обречь свою матушку на голодное и бездомное существование?
Войдя в дом, я услышал в кухне тихие голоса и заглянул туда. Без свечей, при тусклом свете камина, моя матушка и миссис Избистер сидели у стола, откинувшись на спинки стульев; меня они не заметили.
– Пожалуйста, не нужно так со мною разговаривать.
– Я буду разговаривать, как мне вздумается. Ишь, корчит из себя аристократку.
– Вы не правы.
– Ах так? Да как ты смеешь говорить мне дерзости? Не забывай, Мег, если бы не я, ты с твоим отродьем давно бы сдохли с голоду. Мы вас из милости держим.
– Как вы можете это говорить, когда я работаю не разгибая спины!
– Работаешь! В час по чайной ложке и больше напортишь, чем сделаешь. Я уж молчу о том, во сколько ты мне обходишься… – Она замолкла и подняла взгляд: – Кто там?
Я пересек комнату и потянул матушку за рукав.
– Пойдем.
Слабо протестуя, она позволила мне отвести ее наверх, вошла, шатаясь, в комнату и тяжело опустилась на кровать. Я упрекнул ее за то, что она позволяет миссис Избистер так с нею обращаться, она стала плакать и просить у меня прощения. Я неохотно ее простил, она задремала. Я тоже попытался заснуть, но мне помешал ее кашель, а также крутившиеся в голове мысли о сегодняшних событиях. Сырость в доме плохо сказывалась на ее легких, и еще я опасался, что ее здоровье подорвано непосильным трудом и не только им. Но все же, принуждать ли ее, чтобы она покинула дом, где мы жили в относительной безопасности? Если бы только знать в точности, в чем таком замешан мистер Избистер! И тут я принял решение: в следующую же ночь, когда мистер Избистер отправится на повозке с приятелями по своим неведомым делам, я за ним прослежу!
Глава 34
Не прошло и недели, как мне представилась такая возможность: в один прекрасный день двое приятелей мистера Избистера явились к нему раньше обычного. Они расположились за выпивкой в гостиной; их смех и выкрики достигали нашей с матушкой комнаты наверху.
Вдруг мистер Избистер вышел в холл и крикнул в лестничный проем:
– Джек! Сойди сюда!
Я повиновался, и он, стоя в дверях, сунул мне два шиллинга.
– Сгоняй-ка живей, принеси нам три кварты джина по Девять пенни, ко мне тут гость заглянул. Спроси то, что Джерри берет, и тебе дадут «Натуральный кувыркач».
Вернувшись из винной лавки за углом, я постучал в дверь, мистер Избистер распахнул ее, но вместо того, чтобы, по обыкновению, просто забрать бутылку, произнес:
– Входи, познакомься с ребятами.
Я нехотя вошел в тесное жаркое помещение, куда меня прежде никогда не приглашали, и невольно втянул носом спиртные пары. Хозяин и его двое приятелей успели уже употребить несколько кружек, и, хотя не совсем еще «кувырнулись», однако последствия сказались на них изрядно. Я видел их прежде, хотя не знал по именам. Один был поперек себя шире, другой худ, как жердь. Мистер Избистер подозвал меня и сел напротив, так что я оказался у всех на виду, вроде актера на сцене.
– Видели моего нового мальца? – спросил он.
– По виду я б за него гроша ломаного не дал, – заметил один из гостей.
Он отличался такой чудовищной толщиной, что грудь с животом сливались в едва ли не правильный шар, подбородок же, при отсутствии каких-либо признаков шеи, покоился прямо на груди. Черненькие глазки на удивительно маленькой голове с густыми черными кудряшками беспрерывно прыгали из стороны в сторону, словно не могли свыкнуться с тем, что очутились на верхушке подобной горы. Мое внимание привлекло что-то движущееся, и я разглядел, что в его объемистых карманах сидят два щенка бульдога.
– Вид видом, Бен, но ты послушай прежде, как он говорит. Скажи-ка что-нибудь для джентльменов, – распорядился он.
– Мистер Бен, – сказал я, – я очень опечален из-за вашей матушки.
Он изумленно на меня уставился:
– Я и сам куда как опечален из-за этой старой карги, но, чтоб мне пропасть, тебя-то это каким боком касается?
Я обратил вопросительный взгляд на мистера Избистера. Он склонился к гостю:
– Твоя мамаша, Бен, – с ударением произнес он. – Твоя чертова мамаша только-только отъехала на тот свет. Джек как раз забрал ее из покойницкой при Бартсе, чтобы ты мог ее похоронить рядом с благоверным, как она желала.
– Тьфу ты, у меня и из головы вон. – Бен обратился ко мне: – Ладно, спасибочки, дружище. – Он взглянул на мистера Избистера: – Как ты исхитрился? Я думал, они там не дремлют. Файнсилвера на мякине не проведешь.
Мистер Избистер улыбнулся:
– А ты представь себе этого мальчонку – разодет как маленький джентльмен, в руках письмо от папаши, писано грамотно, запечатано чин по чину. – Внезапно он сморщился и заговорил несколькими тонами выше: – Простите, мистер Файнсилвер, мне жутко неловко вас беспокоить, но мой папенька велел вручить вам это письмецо, а вы уж выдайте мне предмет, о каком там говорится, папеньке такие позарез нужны.
Бен и мистер Избистер расхохотались и стали хлопать себя по коленкам. Тощий гость улыбнулся и отпил из стакана.
– Так сколько ты нам должен, Джерри? – спросил Бен.
– Ни медного гроша! – Улыбка мгновенно испарилась с лица мистера Избистера. – Это дельце я провернул от себя.
– От черта лысого! Нечего мне вкручивать. О чем мы порешили, ты знаешь. Делить все поровну: кто что услышит, потраченное время, словом, все, что ни возьми. Одинаковые деньги за одинаковый риск. Правильно, Джем?
– Правильно, – согласился второй гость и, дабы подчеркнуть свою убежденность, рукавом вытер себе нос.
– Ага-ага, Бен, держи карман шире, – жизнерадостно отозвался мистер Избистер.
– Все должно быть по-честному. – Бен с трудом оторвал свою тушу от стула. – Денежки не твои, а общие.
Подняв глаза на громаду, заслонившую ему свет, мистер Избистер спокойно отхлебнул из стакана:
– Садись, Бен. – И добавил словоохотливо: – А то я из твоей физиономии котлету сделаю.
Как проткнутый пузырь, Бен осел на стул. Обернувшись ко мне, мистер Избистер добродушно пригласил:
– Подсаживайся, Джек. Джем, плесни-ка парню джина. А сам как насчет второго стаканчика?
Худосочный гость с меланхолическим лицом и подслеповатыми глазками отозвался:
– А как же. Я всегда повторяю: стакашата по одному не ходят. – Он налил мне большую порцию. – Вот, парень, не опрокидывай только все сразу, и никакой беды не будет.
Я уселся поближе к двери и притворился, что пью неразбавленное спиртное, самый запах которого сделался мне ненавистен.
– Несколько лет назад, когда я только начинал, у нас был один мальчонка, – откровенничал мистер Избистер. – И не скажу, что от него не было проку. Но тот был не дворянин, куда там. У Айки-еврея тоже сейчас завелся один, но разливаться соловьем, как этот, не умеет. А вот Джек и читает, хоть по-писаному, хоть по-печатному, да так, что от зубов отскакивает. А в придачу еще и пишет.
Джем бросил на меня любопытный взгляд, и даже Бен, вроде бы не слушавший, задумчиво на меня уставился.
– Так ты думаешь, – проговорил Джем, – приставить его к работе, раз прежним порядком в последнее время дела не ладятся…
– В самую точку, – тут же прервал его мистер Избистер.
Наступила приятная тишина; все трое, в том числе и Бен, который все еще хмурился, задумчиво меня изучали.
– По мне, так все дело в погоде, – произнес Джем. – Слишком уж сухо. Сырость, вот что нам нужно.
Мистер Избистер согласился:
– Тепло и сырость. Эта сушь всем выходит боком. А зимой опять то же самое. Холодно и сухо – ничего для нас хорошего.
– Товара не хватает, – продолжил Джем. – Особенно когда столько народу за ним охотится. Все кому не лень. Такой толпе не прокормиться.
– Ну и что, что много народу? Цена падает, вот в чем штука. Кошачий Корм, вот от кого мы, честные трудяги, страдаем.
– А почем он берет?
– Лампард и Морфью платят двенадцать за длинный, пять за средний и два за маленький.
Гости присвистнули.
– Это же просто срам! – впервые после перебранки подал голос Бен.
– Совсем распоясался, верно? – подхватил Джем. – Двенадцать фунтов!
Они покачали головами.
Джем обратился к мистеру Избистеру:
– Доходы стали не те, что прежде. Сколько ты зарабатывал, Джерри, когда только-только взялся за это ремесло?
Мистер Избистер вздохнул.
– Почти по двадцать за длинный. Да, хорошие были деньки. Как раз перед концом войны. Мы одни этим занимались да еще еврей.
– Вы ведь с Блускином работали тогда подручными у Кошачьего Корма и Барни, так? – поинтересовался Джем.
Я насторожился.
Мистер Избистер кивнул, но тут же добавил:
– Потом мы от них ушли и стали работать на себя. Они с Барни остались в Боро и потом вовсю отбивали друг у друга хлеб.
– Но вскорости они с Барни повздорили, верно?
– Ага, и лет эдак семь назад Кошачий Корм на него донес. Пришлось ему уносить ноги из Лондона в деревню, но когда он вернулся, Кошачий Корм устроил так, что его схватили. Он пару лет провел в мореходном училище в Грейвзэнде, пока смог вернуться.
– Свихнутый он, этот Кошачий Корм, – ввернул Бен.
– Когда он был молодой, никто в Лондоне не мог с ним сладить – кроме джина.
– Почему вы с Блускином с ним не поладили? – резко спросил Бен. Не получив ответа, он добавил: – Это правда, что Блускин поквитался с его братом?
– Слышал звон, да не знаешь, где он, – отрезал мистер Избистер. – Блускин тут ни при чем.
– То же самое и я слышал, – подхватил Джем. – Говорили, они поссорились из-за денег и Блускин пырнул его ножом.
– Расскажи, как все было, Джерри, – настаивал Бен. – Или ты боишься Блускина?
– Ни Блускина и вообще никого.
Тут отворилась дверь, и в комнату очень тихо вошел незнакомец, чему я подивился, когда увидел, что он хромает и что одна нога у него деревянная. Голова у него была совсем лысая, губы тонкие, лицо – кожа да кости, серо-голубые глаза настолько светлые, что под пристальным взглядом они словно бы сливались с белками. Он мягко произнес:
– Я стучал, но никто не слышал – похоже, вы тут крепко разгулялись.
Эти слова он обращал как будто ко всей компании, хотя улыбка (если можно так назвать гримасу, вызывающую в памяти парное весло) предназначалась только мистеру Избистеру.
– О, Блускин, дружище, – выдавил из себя мистер Избистер. – Входи, садись.
– О чем вы это так мило толкуете? Наступила напряженная тишина. Потом мистер Избистер произнес:
– Да говорили, теперь, когда дела идут из рук вон плохо, остается надеяться на вот этого парнишку.
Блускин улыбнулся каждому из них и мягко проговорил:
– Правда?
Потом обратил ко мне холодные глаза, и под этим пугающим взглядом у меня по коже побежали мурашки.
– По мне, так он нам не подходит, – произнес Джем.
– Почему? – вскинулся мистер Избистер.
– Не дело это, вот и все.
– Ну ладно, может, он нам и не понадобится, – вмешался Бен. – Есть что-нибудь новенькое от разведчиков?
– Нет, – отозвался мистер Избистер. – Старуха Нелли, что работает на нас в Сент-Ботолфс, сообщала, будто что-то имеется, но вышел один пшик. Заявилась родня.
Гости вздохнули и покачали головами.
– Родня! – фыркнул Бен, остальные сочувственно забормотали что-то себе под нос.
– А черные колеса сегодня кому-нибудь попадались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Я опасался, что не успею за повозкой, но на запруженной транспортом улице она двигалась черепашьим шагом. Трудность заключалась не в этом, а в том, что с большого расстояния я едва отличал нужную повозку от других, а если подойти ближе, мистер Избистер мог бы меня заметить. И вот на перекрестке с Госуэлл-стрит, где сложно было перейти дорогу, я повозку упустил.
По дороге домой я обдумывал, как лучше поступить. Не зная в точности, чем занимается мистер Избистер, основываясь на одних лишь подозрениях, мог ли я обречь свою матушку на голодное и бездомное существование?
Войдя в дом, я услышал в кухне тихие голоса и заглянул туда. Без свечей, при тусклом свете камина, моя матушка и миссис Избистер сидели у стола, откинувшись на спинки стульев; меня они не заметили.
– Пожалуйста, не нужно так со мною разговаривать.
– Я буду разговаривать, как мне вздумается. Ишь, корчит из себя аристократку.
– Вы не правы.
– Ах так? Да как ты смеешь говорить мне дерзости? Не забывай, Мег, если бы не я, ты с твоим отродьем давно бы сдохли с голоду. Мы вас из милости держим.
– Как вы можете это говорить, когда я работаю не разгибая спины!
– Работаешь! В час по чайной ложке и больше напортишь, чем сделаешь. Я уж молчу о том, во сколько ты мне обходишься… – Она замолкла и подняла взгляд: – Кто там?
Я пересек комнату и потянул матушку за рукав.
– Пойдем.
Слабо протестуя, она позволила мне отвести ее наверх, вошла, шатаясь, в комнату и тяжело опустилась на кровать. Я упрекнул ее за то, что она позволяет миссис Избистер так с нею обращаться, она стала плакать и просить у меня прощения. Я неохотно ее простил, она задремала. Я тоже попытался заснуть, но мне помешал ее кашель, а также крутившиеся в голове мысли о сегодняшних событиях. Сырость в доме плохо сказывалась на ее легких, и еще я опасался, что ее здоровье подорвано непосильным трудом и не только им. Но все же, принуждать ли ее, чтобы она покинула дом, где мы жили в относительной безопасности? Если бы только знать в точности, в чем таком замешан мистер Избистер! И тут я принял решение: в следующую же ночь, когда мистер Избистер отправится на повозке с приятелями по своим неведомым делам, я за ним прослежу!
Глава 34
Не прошло и недели, как мне представилась такая возможность: в один прекрасный день двое приятелей мистера Избистера явились к нему раньше обычного. Они расположились за выпивкой в гостиной; их смех и выкрики достигали нашей с матушкой комнаты наверху.
Вдруг мистер Избистер вышел в холл и крикнул в лестничный проем:
– Джек! Сойди сюда!
Я повиновался, и он, стоя в дверях, сунул мне два шиллинга.
– Сгоняй-ка живей, принеси нам три кварты джина по Девять пенни, ко мне тут гость заглянул. Спроси то, что Джерри берет, и тебе дадут «Натуральный кувыркач».
Вернувшись из винной лавки за углом, я постучал в дверь, мистер Избистер распахнул ее, но вместо того, чтобы, по обыкновению, просто забрать бутылку, произнес:
– Входи, познакомься с ребятами.
Я нехотя вошел в тесное жаркое помещение, куда меня прежде никогда не приглашали, и невольно втянул носом спиртные пары. Хозяин и его двое приятелей успели уже употребить несколько кружек, и, хотя не совсем еще «кувырнулись», однако последствия сказались на них изрядно. Я видел их прежде, хотя не знал по именам. Один был поперек себя шире, другой худ, как жердь. Мистер Избистер подозвал меня и сел напротив, так что я оказался у всех на виду, вроде актера на сцене.
– Видели моего нового мальца? – спросил он.
– По виду я б за него гроша ломаного не дал, – заметил один из гостей.
Он отличался такой чудовищной толщиной, что грудь с животом сливались в едва ли не правильный шар, подбородок же, при отсутствии каких-либо признаков шеи, покоился прямо на груди. Черненькие глазки на удивительно маленькой голове с густыми черными кудряшками беспрерывно прыгали из стороны в сторону, словно не могли свыкнуться с тем, что очутились на верхушке подобной горы. Мое внимание привлекло что-то движущееся, и я разглядел, что в его объемистых карманах сидят два щенка бульдога.
– Вид видом, Бен, но ты послушай прежде, как он говорит. Скажи-ка что-нибудь для джентльменов, – распорядился он.
– Мистер Бен, – сказал я, – я очень опечален из-за вашей матушки.
Он изумленно на меня уставился:
– Я и сам куда как опечален из-за этой старой карги, но, чтоб мне пропасть, тебя-то это каким боком касается?
Я обратил вопросительный взгляд на мистера Избистера. Он склонился к гостю:
– Твоя мамаша, Бен, – с ударением произнес он. – Твоя чертова мамаша только-только отъехала на тот свет. Джек как раз забрал ее из покойницкой при Бартсе, чтобы ты мог ее похоронить рядом с благоверным, как она желала.
– Тьфу ты, у меня и из головы вон. – Бен обратился ко мне: – Ладно, спасибочки, дружище. – Он взглянул на мистера Избистера: – Как ты исхитрился? Я думал, они там не дремлют. Файнсилвера на мякине не проведешь.
Мистер Избистер улыбнулся:
– А ты представь себе этого мальчонку – разодет как маленький джентльмен, в руках письмо от папаши, писано грамотно, запечатано чин по чину. – Внезапно он сморщился и заговорил несколькими тонами выше: – Простите, мистер Файнсилвер, мне жутко неловко вас беспокоить, но мой папенька велел вручить вам это письмецо, а вы уж выдайте мне предмет, о каком там говорится, папеньке такие позарез нужны.
Бен и мистер Избистер расхохотались и стали хлопать себя по коленкам. Тощий гость улыбнулся и отпил из стакана.
– Так сколько ты нам должен, Джерри? – спросил Бен.
– Ни медного гроша! – Улыбка мгновенно испарилась с лица мистера Избистера. – Это дельце я провернул от себя.
– От черта лысого! Нечего мне вкручивать. О чем мы порешили, ты знаешь. Делить все поровну: кто что услышит, потраченное время, словом, все, что ни возьми. Одинаковые деньги за одинаковый риск. Правильно, Джем?
– Правильно, – согласился второй гость и, дабы подчеркнуть свою убежденность, рукавом вытер себе нос.
– Ага-ага, Бен, держи карман шире, – жизнерадостно отозвался мистер Избистер.
– Все должно быть по-честному. – Бен с трудом оторвал свою тушу от стула. – Денежки не твои, а общие.
Подняв глаза на громаду, заслонившую ему свет, мистер Избистер спокойно отхлебнул из стакана:
– Садись, Бен. – И добавил словоохотливо: – А то я из твоей физиономии котлету сделаю.
Как проткнутый пузырь, Бен осел на стул. Обернувшись ко мне, мистер Избистер добродушно пригласил:
– Подсаживайся, Джек. Джем, плесни-ка парню джина. А сам как насчет второго стаканчика?
Худосочный гость с меланхолическим лицом и подслеповатыми глазками отозвался:
– А как же. Я всегда повторяю: стакашата по одному не ходят. – Он налил мне большую порцию. – Вот, парень, не опрокидывай только все сразу, и никакой беды не будет.
Я уселся поближе к двери и притворился, что пью неразбавленное спиртное, самый запах которого сделался мне ненавистен.
– Несколько лет назад, когда я только начинал, у нас был один мальчонка, – откровенничал мистер Избистер. – И не скажу, что от него не было проку. Но тот был не дворянин, куда там. У Айки-еврея тоже сейчас завелся один, но разливаться соловьем, как этот, не умеет. А вот Джек и читает, хоть по-писаному, хоть по-печатному, да так, что от зубов отскакивает. А в придачу еще и пишет.
Джем бросил на меня любопытный взгляд, и даже Бен, вроде бы не слушавший, задумчиво на меня уставился.
– Так ты думаешь, – проговорил Джем, – приставить его к работе, раз прежним порядком в последнее время дела не ладятся…
– В самую точку, – тут же прервал его мистер Избистер.
Наступила приятная тишина; все трое, в том числе и Бен, который все еще хмурился, задумчиво меня изучали.
– По мне, так все дело в погоде, – произнес Джем. – Слишком уж сухо. Сырость, вот что нам нужно.
Мистер Избистер согласился:
– Тепло и сырость. Эта сушь всем выходит боком. А зимой опять то же самое. Холодно и сухо – ничего для нас хорошего.
– Товара не хватает, – продолжил Джем. – Особенно когда столько народу за ним охотится. Все кому не лень. Такой толпе не прокормиться.
– Ну и что, что много народу? Цена падает, вот в чем штука. Кошачий Корм, вот от кого мы, честные трудяги, страдаем.
– А почем он берет?
– Лампард и Морфью платят двенадцать за длинный, пять за средний и два за маленький.
Гости присвистнули.
– Это же просто срам! – впервые после перебранки подал голос Бен.
– Совсем распоясался, верно? – подхватил Джем. – Двенадцать фунтов!
Они покачали головами.
Джем обратился к мистеру Избистеру:
– Доходы стали не те, что прежде. Сколько ты зарабатывал, Джерри, когда только-только взялся за это ремесло?
Мистер Избистер вздохнул.
– Почти по двадцать за длинный. Да, хорошие были деньки. Как раз перед концом войны. Мы одни этим занимались да еще еврей.
– Вы ведь с Блускином работали тогда подручными у Кошачьего Корма и Барни, так? – поинтересовался Джем.
Я насторожился.
Мистер Избистер кивнул, но тут же добавил:
– Потом мы от них ушли и стали работать на себя. Они с Барни остались в Боро и потом вовсю отбивали друг у друга хлеб.
– Но вскорости они с Барни повздорили, верно?
– Ага, и лет эдак семь назад Кошачий Корм на него донес. Пришлось ему уносить ноги из Лондона в деревню, но когда он вернулся, Кошачий Корм устроил так, что его схватили. Он пару лет провел в мореходном училище в Грейвзэнде, пока смог вернуться.
– Свихнутый он, этот Кошачий Корм, – ввернул Бен.
– Когда он был молодой, никто в Лондоне не мог с ним сладить – кроме джина.
– Почему вы с Блускином с ним не поладили? – резко спросил Бен. Не получив ответа, он добавил: – Это правда, что Блускин поквитался с его братом?
– Слышал звон, да не знаешь, где он, – отрезал мистер Избистер. – Блускин тут ни при чем.
– То же самое и я слышал, – подхватил Джем. – Говорили, они поссорились из-за денег и Блускин пырнул его ножом.
– Расскажи, как все было, Джерри, – настаивал Бен. – Или ты боишься Блускина?
– Ни Блускина и вообще никого.
Тут отворилась дверь, и в комнату очень тихо вошел незнакомец, чему я подивился, когда увидел, что он хромает и что одна нога у него деревянная. Голова у него была совсем лысая, губы тонкие, лицо – кожа да кости, серо-голубые глаза настолько светлые, что под пристальным взглядом они словно бы сливались с белками. Он мягко произнес:
– Я стучал, но никто не слышал – похоже, вы тут крепко разгулялись.
Эти слова он обращал как будто ко всей компании, хотя улыбка (если можно так назвать гримасу, вызывающую в памяти парное весло) предназначалась только мистеру Избистеру.
– О, Блускин, дружище, – выдавил из себя мистер Избистер. – Входи, садись.
– О чем вы это так мило толкуете? Наступила напряженная тишина. Потом мистер Избистер произнес:
– Да говорили, теперь, когда дела идут из рук вон плохо, остается надеяться на вот этого парнишку.
Блускин улыбнулся каждому из них и мягко проговорил:
– Правда?
Потом обратил ко мне холодные глаза, и под этим пугающим взглядом у меня по коже побежали мурашки.
– По мне, так он нам не подходит, – произнес Джем.
– Почему? – вскинулся мистер Избистер.
– Не дело это, вот и все.
– Ну ладно, может, он нам и не понадобится, – вмешался Бен. – Есть что-нибудь новенькое от разведчиков?
– Нет, – отозвался мистер Избистер. – Старуха Нелли, что работает на нас в Сент-Ботолфс, сообщала, будто что-то имеется, но вышел один пшик. Заявилась родня.
Гости вздохнули и покачали головами.
– Родня! – фыркнул Бен, остальные сочувственно забормотали что-то себе под нос.
– А черные колеса сегодня кому-нибудь попадались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99