Матушка колебалась.
– Мысль нелепая, – вмешалась миссис Фортисквинс. Матушка растерянно обводила взглядом присутствующих.
– Не отдавай, мама, – крикнул я.
Мистер Степлайт и миссис Фортисквинс улыбнулись мне; он подчеркнуто доброжелательно, она – со слегка принужденной любезностью.
– Очень занимательно, – пробормотал доверенный представитель. – Какие прелестные ошибки совершают маленькие человечки.
– Не будь дурачком, Джонни. – Матушка вынула из кармана кодицилл и развернула его.
Мистер Степлайт извлек из бумажника пачку пурпурных с белым двадцатифунтовых билетов банка Англии и тщательно их сосчитал. Протянул их матушке, и она отдала ему документ. Мистер Степлайт пробежал его мельком, как пустяковую записку, и спрятал в бумажник.
Он поднялся на ноги и в изысканных выражениях распрощался, заверив нас, что явится снова через день или два. Я следил из окна, как он сел в карету и она отъехала.
Матушка отдала долг миссис Фортисквинс, а остаток положила в ридикюль, который подарила ей наша добрая хозяйка. В тот день миссис Фортисквинс, дабы отметить начало нашей новой жизни, устроила торжественный обед: жареная птица, седло барашка, пирог с айвой, но, хотя мне было разрешено выпить целый стакан жженого шампанского, я не мог забыть о сомнительности заключенной сделки.
Мы не были удивлены, не получив известий от мистера Степлайта на следующий день, но еще через день, после того как до вечера прождали в приемной его возвращения, начали тревожиться. Так ничего и не дождавшись, я лег в постель, но заснуть не мог, потому что теперь, когда мы отдали документ, положение наше сделалось очень уязвимым. Не мог же кодицилл оказаться подделкой, а ведь другой причины для того, чтобы не выполнить обязательство, не существовало? Вспомнив, что у нас имеется письмо сэра Персевала, я немного успокоился и наконец, хотя тишину нарушало покашливание матушки, погрузился в сон.
Неожиданно меня разбудил громкий стук в парадную дверь.
– Что это? – вскрикнула матушка.
Мы вышли на лестничную площадку, и все вчетвером матушка, миссис Фортисквинс, служанка и я – стали тревожно переглядываться. Потом спустились к двери, и миссис Фортисквинс спросила, кто там.
– Помощники шерифа, – последовал ответ.
Мы с матушкой в испуге уставились друг на друга, а миссис Фортисквинс тем временем осторожно приоткрыла на цепочке дверь, выглянула и, видимо, поняв, кто пришел, распахнула дверь во всю ширь. Как кошмарное повторение сцены в доме миссис Филлибер, в холл ввалилось разом трое чужих мужчин, в знакомых треуголках и с серебряными жезлами.
– Кто здесь миссис Мелламфи? – осведомился один из них. У него было плоское ли до, похожее на стертый пенни.
– Что вам угодно? – спросила миссис Фортисквинс.
– Мы действуем на основе судебного приказа по неуплате долгов.
– Деньги были заплачены! – воскликнула матушка. – Так это вы миссис Мелламфи? – Незнакомец повернулся к матушке и, к моему ужасу, взял ее за локоть.
– У меня есть квитанция! – крикнула матушка.
– Верно, – подтвердила миссис Фортисквинс. – Я сама уплатила ее долг.
Офицер выглядел обескураженным.
– Найди мой ридикюль, Джонни, – попросила матушка.
Я направился со свечой в неосвещенную приемную и нашел ридикюль на столе рядом с окном. Вынул квитанцию, а потом что-то подтолкнуло меня забрать пачку банкнот и спрятать у себя в ночной рубашке. Вернувшись в переполненный народом холл, я отдал матушке ридикюль, она достала оттуда бумагу и отдала бейлифу.
Просмотрев расписку, он усмехнулся:
– Вы не то мне суете! Это другая расписка! – Он всмотрелся в ордер: – Я действую на основании ордера по взысканию долга в связи с банкротством «Консолидейтид-Метрополитан-Билдинг-Компани».
По лицу матушки разлилась смертельная бледность.
– Мистер Сансью, – пробормотала она.
Она была права, так как это было название компании, вовлеченной в строительные спекуляции, той самой, что рекомендовал нам этот джентльмен, и той самой, что нас разорила. Я вспомнил его предупреждение: когда будет установлено, насколько обязательства компании превышают ее активы, матушка, в качестве акционера, будет отвечать по долгам компании пропорционально своей доле акций.
Тут во мне зародилось подозрение.
– Как вы нас нашли? – спросил я бейлифа.
Он удивленно обернулся:
– Выбросьте эти вопросы из головы, молодой господин. Дело в другом: есть ли у вас монета.
– Сколько? – слабым голосом спросила матушка.
– Восемьсот фунтов, – справившись по бумаге, – ответил бейлиф.
– О боже, тут я бессильна! – воскликнула миссис Фортисквинс.
Матушка пошатнулась и рухнула бы на пол, если бы мы с бейлифом не поддержали ее.
– Проходите в приемную, – предложила миссис Фортисквинс, и бейлиф, оставив своих помощников в холле, вместе с миссис Фортисквинс подхватил матушку под руки, отвел ее в комнату и усадил на софу. Потом он устроился у огня, а служанка тем временем зажгла свечи.
Он оглядел комнату:
– Если долг не будет оплачен полностью, от меня требуется наложить арест на личное имущество в размере, приблизительно равном сумме долга.
– У меня ничего нет, – пробормотала матушка.
– Я могу это подтвердить, – вмешалась миссис Фортисквинс. – Эта леди вместе с сыном гостит в моем доме. Они явились несколько дней назад и при себе ничего не имели.
– Боюсь, мне придется обыскать ваш ридикюль, проговорил бейлиф, и матушка покорно отдала ему сумочку. Бейлиф открыл ее и пересчитал деньги. – Три фунта и несколько шиллингов, – объявил он. Матушка удивленно подняла глаза, но я перехватил ее взгляд и потихоньку кивнул. Как бы то ни было, – продолжал бейлиф, – у меня есть основания думать, что вы владеете суммой около семидесяти фунтов. Где она?
Откуда он узнал, спросил я себя.
– Не знаю, – отвечала матушка.
Бейлиф покачал головой:
– Если вы попытаетесь утаить деньги, миссис Мелламфи, это выйдет вам боком.
Миссис Фортисквинс обратилась ко мне:
– Ты их взял, Джонни?
Я помотал головой.
– Ты осложняешь положение своей матери, – сказала она.
Я неохотно отдал банкноты.
– Очень мудрый поступок, молодой человек, – кивнул бейлиф. Он тщательно сосчитал деньги, выдал матушке расписку и убрал их. – А теперь, мэм, готовьтесь отправиться с нами.
– Куда?
– В мой дом.
– В ваш дом? Не понимаю! Что за дом?
– В долговой дом, – грубо рявкнул бейлиф.
– Что со мною будет?
– Вы будете сидеть под арестом все то время, пока приказ может быть отозван. То есть пока вас не привлекут к суду.
Матушка сникла.
– Я с тобой, – сказал я.
– Нет, Джонни, – запротестовала она.
– Мне ведь можно пойти с нею? – спросил я бейлифа.
– Да. Только тогда платить придется за двоих, вот и все.
Все было решено. Нам дали несколько минут, чтобы одеться и приготовиться, а потом посадили в наемный экипаж, ждавший у крыльца.
– Пожалуйста, помогите нам, – обратилась матушка к миссис Фортисквинс через окошко кареты.
– Дорогая, – ответила она в дверях, – обещаю продолжить то, что начала. Увидите.
Карета отъехала и повезла нас по темным тихим улицам в совершенно незнакомую часть столицы. В редких вспышках света, когда мы миновали фонари, я видел, как жестоко сказалось на матери внезапное несчастье, завершившее краткое затишье. Лицо ее осунулось, глаза потускнели; когда мы добрались наконец до дома бейлифа на Грейт-Эрл-стрит в Сохо и нас повели внутрь, мне показалось, что она не отдает себе отчета в происходящем. Жена бейлифа отвела нас в маленькую голую комнатушку с решетками на окнах и закрыла за нами дверь, и тут матушка разрыдалась. Она льнула ко мне, но я, ощущая на щеках ее слезы и машинально бормоча ободряющие слова, пытался осознать, что с нами происходит. Как бейлиф, так долго нас разыскивавший, вдруг прознал, где мы находимся? Откуда ему было известно, что у нас имеется большая сумма денег? Мои подозрения против миссис Фортисквинс возродились с прежней силой.
Остаток ночи мы провели в прерывистой дремоте и проснулись вялыми и удрученными. Матушка узнала от бейлифа, что, поскольку день был воскресный, вызов к магистрату откладывался до следующего утра. Жена его объяснила, что стоимость стола и помещения будет добавлена к сумме нашего долга, так что скудный завтрак, принесенный служанкой, не полез нам в горло. Через час нам сообщили, что к нам пришел посетитель, и проводили нас в мрачную маленькую приемную; мы ожидали застать там миссис Фортисквинс, но были удивлены появлением в комнате мистера Степлайта.
Обстановка нисколько не поколебала его спокойствия, и он приветствовал нас с той же изощренной любезностью, что и раньше:
– Дорогая леди, меня очень печалит, что я вижу вас в столь прискорбных обстоятельствах. Я пришел от нашей общей знакомой, несравненной миссис Фортисквинс; она рассказала мне о горестных событиях минувшей ночи.
– Вы принесли остаток денег? – взволнованно спросила матушка.
– К моему глубокому огорчению, еще не все формальности улажены.
– Но подлинность кодицилла установлена?
– Безусловно.
Ободренные, мы обменялись улыбками.
– Необходимо предпринять ряд предварительных шагов – продолжал мистер Степлайт. – Прежде всего сэра Персевала очень заботит безопасность вашего сына.
Я удивился, но тут же подумал, что, пожалуй, в этом есть рациональное зерно.
– По его мнению, вашему сыну небезопасно оставаться в Лондоне. Сэр Персевал желает, чтобы он был послан в какую-нибудь школу в провинции.
– Да, это в точности совпадает с уже принятым мною решением. Мы собирались снять дом в провинции, но из-за этого судебного приказа нам может не хватить денег.
Мистер Степлайт улыбнулся:
– На этот счет не беспокойтесь, миссис Мелламфи. Сэр Персевал готов платить за обучение вашего сына, даже если издержки превысят сумму его долга вам.
– Он очень добр! – воскликнула матушка. – Видишь, Джонни, я знала, что в конце концов все уладится. Только вообрази, мы будем вместе и нам не будет грозить опасность.
– Не совсем так, дорогая леди, – ровным голосом продолжил мистер Степлайт. – Сэр Персевал настаивает на том, чтобы отдать вашего сына на пансион, где-нибудь в отдаленной части страны. Только при этих условиях он будет за него спокоен.
– На пансион? – разочарованно протянула матушка. – Куда?
Посоветовавшись со мной, он уже выбрал школу, расположенную таким образом, что требования безопасности будут соблюдены.
Он назвал далекое северное графство.
– Так далеко! – воскликнула матушка.
– Далеко от тех, кто желает ему зла, – отпарировал мистер Степлайт.
– Нет, – решительно отозвалась матушка. – Я не хочу с ним расставаться. Он может пойти в школу рядом с тем местом, где буду жить я.
Мистер Степлайт печально покачал головой:
– Прошу прощения, но в таком случае я не полномочен выплатить вам остаток суммы.
– Но это мои деньги, – запротестовала матушка. – Он обещал мне заплатить.
– И намерен выполнить свое обещание, если будет сделана эта, совсем незначительная, уступка.
Матушка в замешательстве переводила взгляд то на меня, то на мистера Степлайта.
– Мама, – сказал я, – почему мне не пойти в эту школу? Ты сможешь снять домик по соседству, а я буду проводить у тебя выходные и праздники. Подумай: в противном случае тебя отправят в тюрьму.
Видя ее мучительные колебания, доверенный представитель усилил нажим:
– Ваш сын прав. А если вы отправитесь в тюрьму, что станет с ним? Он окажется во власти врагов.
– Да, – пробормотала матушка.
– Вам ведь известно, в том, что касается интересов вашего сына, сэру Персевалу можно доверять. Верно?
Словно в полубессознательном состоянии матушка покачала головой:
– Наверное, так. Мне говорили.
– Моя дорогая леди, в ваших словах не слышно убежденности. Разве вы не понимаете, что, согласно кодициллу, сэр Персевал и его семейство будут владеть имением лишь до той поры, пока жив наследник первоначальной линии Хаффамов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99