Мы будем
заниматься этим столько, сколько ты захочешь.
Он посмотрел на нее, не в силах сказать ей что-нибудь в ответ.
- Но одну вещь ты должен запомнить. Что ты мне там говорил о своей
девственности? Так вот, я тоже девственница.
- Ты... - Должно быть, появившееся у него на лице выражение удивления
было очень комичным, так как она откинула голову и расхохоталась.
- Да, я девственница. И я не собираюсь расстаться с ней в ближайшее
время. Потому что она предназначена другому.
- Кому?
- Ты знаешь кому, Гарольд.
Он уставился на нее, внезапно похолодев. Она спокойно ответила на его
взгляд.
- Е_м_у_?
Она кивнула.
- Но я тебе многое могу показать, - сказала она, отведя глаза. - Мы с
тобой будем заниматься такими вещами, о которых ты никогда даже и не...
нет, не так. Может быть, ты и _м_е_ч_т_а_л_ о них, но ты никогда не думал,
что мечты твои сбудутся. Мы можем играть. Мы можем пьянеть от этого. Мы
можем купаться в этом. Мы можем... - Она запнулась и посмотрела на него.
Взгляд ее был таким лукавым и соблазнительным, что он снова почувствовал
возбуждение. - Мы можем делать все, что угодно, кроме одного крошечного
пустячка. А этот пустячок не так уж и важен, не правда ли?
В голове его закружились картины. Шелковые шарфы... ботинки...
кожа... резина. О, Господи. _Ф_а_н_т_а_з_и_и _ш_к_о_л_ь_н_и_к_а_. Какой-то
своеобразный сексуальный пасьянс. Но ведь все это только сон? Фантазия,
порожденная другой фантазией, детище темного человека. Как он желал всего
этого, как он хотел _е_е_, но он хотел и большего.
- Ты можешь быть со мной абсолютно откровенным, - сказала она. - Я
буду твоей матерью, или твоей сестрой, или твоей шлюхой, или твоей
рабыней. Но ты должен рассказать мне все, Гарольд.
Он открыл рот, и его голос зазвучал, как надтреснутый колокольчик.
- Но не задаром. Ничто не дается бесплатно, даже сейчас, когда все
вокруг завалено вещами, которые только и ждут, чтобы их подобрали.
- Я хочу того же, что и ты, - сказала она. - Я знаю, что таится в
твоем сердце.
- Этого не знает никто.
- То, что таится в твоем сердце, записано в твоем дневнике. Я могла
бы прочитать его - я знаю, где он спрятан, - но в этом нет необходимости.
Он вздрогнул.
- Раньше он лежал вон под тем кирпичом, - сказала она, указывая в
направлении камина, - но теперь ты перепрятал его на чердак.
- Откуда ты это знаешь? _О_т_к_у_д_а_?
- Я знаю, потому что он рассказал мне. Он... можно сказать, что он
написал мне письмо. А еще важнее, что он рассказал мне о _т_е_б_е_,
Гарольд. О том, как этот ковбой отнял у тебя твою женщину и не включил
тебя в состав Комитета Свободной Зоны. Он _х_о_ч_е_т_, чтобы мы держались
вместе, Гарольд. И он щедр. С этого момента и до того времени, как мы
уйдем отсюда, мы предоставлены самим себе.
Она прикоснулась к нему рукой и улыбнулась.
- Для нас наступает время игр. Ты понимаешь меня?
- А потом, Надин? Что он хочет, чтобы мы делали потом?
- То, что ты почти уже сделал с Редманом в тот первый день, когда вы
выезжали на поиски старой женщины... но в гораздо большем масштабе. А
когда мы сделаем это, мы сможем отправиться к нему, Гарольд. Мы сможем
быть с ним. Мы сможем остаться с ним. - Глаза ее были полузакрыты от
наслаждения и восторга. Парадоксальным образом то обстоятельство, что она
любит другого, но готова отдать свое тело ему, вновь возбудило в нем
жаркое желание.
- А если я скажу "нет"?
Она пожала плечами, и груди ее соблазнительно покачнулись.
- Жизнь будет идти своим чередом, так ведь, Гарольд? Мне придется
найти другой способ, чтобы сделать то, что я должна сделать. Ты пойдешь
своим путем. Рано или поздно ты найдешь девушку, которая согласиться
сделать для тебя этот маленький пустячок. Но спустя некоторое время этот
пустячок покажется тебе очень утомительным.
- Откуда ты знаешь? - спросил он с кривой усмешкой.
- Я знаю это, потому что секс - это жизнь в миниатюре, а жизнь очень
утомительна. Жизнь - это время, проведенное во множестве комнат для
ожидания. Вполне возможно, Гарольд, здесь у тебя будут свои успехи, но к
чему все это? Жизнь твоя будет скучной банальностью, и ты всегда будешь
вспоминать меня без рубашки и будешь думать о том, как бы я выглядела,
если снять с меня все остальное. И ты будешь пытаться представить себе,
что было бы, если бы я стала произносить в твоем присутствии нецензурные
ругательства... или обмазала бы медом... все твое тело... а потом вылизала
бы тебя... и ты будешь думать...
- Прекрати, - сказал он. Все тело его охватила дрожь.
Но она не послушалась.
- А еще мне кажется, что ты будешь думать о том, на что похожа жизнь
на его стороне мира, - сказала она. - И, возможно, эта мысль окажется
гораздо более настойчивой, чем все остальные.
- Я...
- Решай, Гарольд. Надеть ли мне снова свою рубашку или снять все
остальное?
- Идем в спальню, - сказал Гарольд.
Она улыбнулась и взяла его за руку.
Гарольд Лаудер подчинился своей судьбе.

52
Окна дома Джаджа Фэрриса выходили на кладбище.
Он и Ларри сидели после обеда на веранде, курили сигары и смотрели на
полоску заката над горами, которая постепенно выцветала до
бледно-оранжевого оттенка.
- В детстве мы жили неподалеку от самого красивого кладбища во всем
Иллинойсе, - произнес Джадж. - Оно называлось Холм Надежды. Каждый вечер
после ужина мой отец, которому тогда пошел седьмой десяток, уходил на
прогулку. Иногда я отправлялся вместе с ним. И если наш маршрут пролегал
мимо этого некрополя, содержавшегося в идеальном порядке, он говорил: Как
ты думаешь, Тедди? Есть ли хоть какая-нибудь надежда? И я отвечал ему:
Конечно, есть. Целый холм. И каждый раз он хохотал, словно слышал эту
фразу впервые. Умер он в 1937 году, когда я был еще подростком. Он умер,
как король, Ларри. Он сидел на троне в самой маленькой комнатке своего
дома с газетой на коленях.
Ларри, не вполне уверенный в том, как следует реагировать на это
довольно причудливое проявление ностальгии, не сказал ни слова.
Джадж вздохнул.
- В недалеком будущем что-то должно произойти, - сказал он. - Если вы
почините электричество, то все будет отлично. Но если вы не сможете этого
сделать, люди занервничают и потянутся на юг, пока не настали холода.
- Ральф и Бред говорят, что все будет в порядке. Я доверяю им.
- Тогда будем надеяться, что у твоего доверия есть основания, так?
Может быть, это даже хорошо, что старая женщина ушла от нас. Может быть,
она понимала, что так будет лучше. Может быть, людям надо самим
предоставить судить, что там за свет в небесах и действительно ли у одного
из деревьев есть лицо, или это лицо - лишь игра света и тени.
- Я не вполне понимаю вас, - сказал Ларри.
- Я просто думаю о том, надо ли нам вновь заваривать эту утомительную
кашу с богами и со всем прочим. Не уверен, что сейчас самое подходящее для
этого время.
- Вы думаете, что она умерла?
- Она ушла шесть дней назад. Поисковый комитет работал впустую. Да, я
думаю, что она умерла, но даже сейчас у меня есть некоторые сомнения. Она
была удивительной женщиной, совершенно не укладывающейся в рациональный
порядок вещей. Может быть, одна из причин того, что я почти рад ее уходу,
как раз и состоит в том, что я - страшный рационалист. А ведь если в лице
старой женщины мы увидим Бога, то это неизбежно напомнит нам о том, что на
каждого бога найдется по дьяволу - и наш дьявол может оказаться ближе, чем
мы думаем.
- Поэтому я и пришла к тебе, - сказал Ларри.
- Я знаю, почему ты пришел. Я согласен.
Ларри вздрогнул.
- Кто рассказал тебе? Это должно было держаться в тайне, Джадж. Если
кто-то из комитета проговорился, то мы в полном дерьме.
Джадж поднял руку, прерывая Ларри.
- Успокойся, мой мальчик, успокойся. Никто из вашего комитета не
выдал тайну. Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно. Но твое
лицо - это открытая книга, Ларри. Вы ведь хотите послать меня на запад.
Шпионом. Так ведь?
- Совершенно верно.
- Я думаю, он уже починил электричество, - сказал Джадж с обманчивым
безразличием. - И этим он влечет к себе людей. Очевидно, этот парень
Импенинг попался на его удочку.
- Хорошенькое приобретение для них, - мрачно заметил Ларри.
- Я отправляюсь завтра. Наверное, в "лендровере". Слава Богу, я
по-прежнему могу удержать руль в руках. Поеду на север в Вайоминг, а потом
на запад. Проеду через Айдахо и отправлюсь в Северную Калифорнию.
Путешествие туда займет около двух недель, дорога обратно может оказаться
дольше. Возможно, уже выпадет снег.
- Да, мы думали об этом.
- И я стар. Старики подвержены сердечным приступам и приступам
глупости. Полагаю, за мной последуют другие?
- Ну...
- Снимаю свой вопрос. Можешь отвечать.
- Послушайте, вы можете отказаться, - выпалил Ларри. - Никто не
приставляет вам к виску револьвер.
- А ты пытаешься снять с себя всякую ответственность? - резко спросил
Джадж.
- Может быть, я думаю, что ваши шансы на возвращение не превышают
один к десяти, а шансы на возвращение с важной информацией, на которой мы
сможем основывать наши действия, составляют один к двадцати. Может быть, я
просто хочу в благопристойной форме признаться в том, что допустил ошибку.
Возможно, вы слишком стары для этого поручения.
- Я стар, но я смогу выполнить то, что считаю необходимым. Как Люси?
- спросил Джадж, закрывая тему своего отъезда.
- Прекрасно, - сказал Ларри. - У нас все прекрасно.
- Никаких проблем?
- Нет, - сказал он и подумал о Надин. Воспоминание о последней
встрече с ней все еще тревожило его. "Ты мой последний шанс", - сказала
она. Странные слова.
- Хорошо, что ты с Люси, - сказал Джадж. - Но я подозреваю, что ты
беспокоишься о другой женщине.
- Да, это так. Мне кажется, что, возможно, она думает о чем-то вроде
самоубийства. Дело тут не только во мне, - поспешил добавить он. - Но
мальчик, о котором она заботилась, вышел из своей скорлупы, и, по-моему,
ей одиноко, так как теперь никто уже от нее не зависит.
- Если ее депрессия затянется, она действительно может убить себя, -
сказал Джадж с обескураживающим равнодушием.
Ларри поражение посмотрел на него.
- Но ты ведь не можешь раздвоиться, правда?
- Да.
- И ты сделал свой выбор?
- Да.
- И этот выбор окончательный?
- Да.
- Ну тогда и следуй ему, - произнес Джадж с наслаждением. - Ради
Бога, Ларри, подрастай поскорей. Обрети хоть немного уверенности в себе.
Твоя Люси - прекрасная женщина. Пытаться возложить на себя ответственность
не только за нее и себя самого - это значит взвалить на себя слишком
тяжелую ношу.
- Мне нравится разговаривать с вами, - сказал Ларри и был
одновременно напуган и удивлен откровенным простодушием своей реплики.
- Возможно, это потому, что я говорю тебе как раз то, что ты хочешь
услышать, - безмятежно сказал Джадж. После паузы он добавил: - Знаешь,
есть ведь разные способы самоубийства.

На следующее утро в четверть девятого грузовик, занятый уборкой
трупов, выехал в район Тэйбл Миза. Гарольд, Вейзак и еще двое человек
сидели в кузове. Норман Келлогг и еще один парень сидели в кабине. На
пересечении Арапахоу и Бродвея им встретился медленно едущий "лендровер".
Вейзак махнул рукой и заорал:
- Куда направляетесь, Джадж?
Джадж, выглядевший довольно комично в шерстяной рубашке и куртке,
высунулся из окна.
- Еду в Денвер на один денек, - сказал он вкрадчиво.
- И эта штука тебя довезет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136