Мусорный Бак не стал возражать. Он пошел по дороге, виляя между
машинами. Он был готов в любой момент пригнуться и побежать, если Малыш
начнет стрелять. Но этого не случилось.

Мусорный Бак отправился в путь в половине одиннадцатого. Идти
приходилось медленно, часто надо было залезать на капоты и крыши, там где
машины сгрудились слишком тесно. К тому времени, когда ему впервые
встретился указатель ТУННЕЛЬ ЗАКРЫТ, было уже четверть третьего.
Он озадаченно остановился перед указателем. Туннель закрыт. Какой
туннель? Заслоняя глаза от солнца, он вгляделся в даль, и ему показалось,
что он что-то увидел. Он прошел еще три сотни ярдов и натолкнулся на
страшное месиво разбитых машин и трупов. Часть машин были военными. Часть
людей были одеты в хаки. За тем местом, где разыгралась битва - сомнений в
этом у Мусорного Бака не было, - стояли все те же ряды мертвых машин. Эти
ряды исчезли в двух черных пастях того, что, судя по огромному указателю,
носило название ТУННЕЛЬ ЭЙЗЕНХАУЭРА.
Он подошел поближе, еще не зная, что он собирается делать. Две черных
пасти в скале внушали ему робость, и по мере того, как он приближался все
ближе и ближе, робость переходила в самый настоящий ужас. Пешеходная
дорожка шла почти вровень с шоссе, и многие машины попытались выехать на
нее. Длина туннеля составляла две мили. Единственный способ пройти сквозь
него - это ползти по крышам с одной машины на другую в абсолютной темноте.
В животе у Мусорного Бака похолодело.
Какое-то время он смотрел на туннель, а потом повернулся и пошел
обратно к Малышу. Плечи его обмякли, уголки рта дрожали. Может быть, ему
удастся проскользнуть мимо?
Через несколько часов Мусорный Бак остановился за "Поршем", о который
Малыш разбил бутылку. Он осторожно выглянул из-за капота. "Форд" Малыша
ярко выделялся на фоне темно-фиолетового вечернего неба. Сам Малыш сидел
за рулем, глаза его были закрыты, а рот приоткрылся. Сердце Мусорного Бака
исполнило в груди победный марш. Пьян, как свинья! - выстукивало оно.
Пьян, как свинья! Ей-Богу! Пьян, как свинья! Мусорный Бак подумал, что
прежде чем Малыш очухается, он успеет уйти миль на двадцать на восток.
Двигался он очень осторожно. Он перебегал от машины к машине, как
водомерка, оставляя "Форд" Малыша слева.
- А ну-ка, мудозвон, стой на месте.
Мусорный Бак замер, стоя на четвереньках. Он намочил штаны, и мозг
его превратился в обезумевшую черную птицу паники.
Он очень медленно поднял глаза и увидел над собой Малыша. В руках у
него было по .45-му, а на губах застыла ужасная гримаса ненависти и
ярости.
- Я п-п-просто проверял, сможем ли мы здесь проехать, - услышал
Мусорный Бак свой собственный голос. - Открыта ли дорога назад.
- Ну конечно, на четвереньках. Сейчас я тебе открою дорогу назад.
Вставай, сука.
Мусорный Бак с трудом поднялся, ухватившись за ручку стоявшей рядом
машины. Два дула .45-х выглядели абсолютно точно так же, как две пасти
туннеля Эйзенхауэра. Он смотрел в лицо смерти и знал об этом. Теперь уже
не было такой фразы, которая могла бы спасти его.
Он помолился темному человеку: Прошу тебя... если будет на то твоя
воля... я отдам за тебя мою жизнь!
- Что там такое? - спросил Малыш. - Авария?
- Туннель. Он забит до отказа. Поэтому-то я и вернулся сказать тебе.
Пожалуйста...
- Туннель, - прорычал Малыш. - Господи-Иисусе-Христе-Боже-мой-поцелуй
меня-в-зад! А ты не врешь, сучья морда?
- Нет! Клянусь, что не вру! На указателе, по-моему, было написано,
что это туннель Изинхувера, но мне трудно читать длинные слова. Я...
- Заткни пасть. Как далеко отсюда?
- Восемь миль. Может быть, даже больше.
Малыш посмотрел на запад. Потом он перевел глаза на Мусорного Бака.
- Ты пытаешься повесить мне на уши лапшу, что эта пробка тянется на
восемь миль? Ах ты мешок дерьма! - Малыш угрожающе помахал револьверами.
- Честное слово! - закричал Мусорный Бак. - Честное слово! Я клянусь,
клянусь!
Малыш посмотрел на него долгим взглядом.
- Я убью тебя, Мусорок, - сказал он наконец с улыбкой. - Но сначала
мы вернемся к тому затору, который мы объехали сегодня утром. Ты столкнешь
пару машин в пропасть. А потом я отыщу другой путь. Я не собираюсь
оставлять свою машину, - добавил он раздраженно. - Ни за какие коврижки.
- Пожалуйста, не убивай меня, - прошептал Мусорный Бак. - Пожалуйста.
- Если ты сможешь скинуть "Фольксваген" в пропасть меньше, чем за
пятнадцать минут, может быть, я и передумаю, - сказал Малыш. - Веришь в
эти штучки-дрючки?
- Да, - сказал Мусорный Бак. Но он успел глубоко заглянуть в эти
сверхъестественные блестящие глаза и уже не мог поверить словам.

Когда они добрались до затора, уже почти стемнело. Малыш зашел за
микроавтобус и посмотрел на обочину, по которой они проехали около десяти
часов назад.
- Нет, уж, - сказал Малыш решительно. - Я здесь больше не поеду до
тех пор, пока мы не расчистим путь. Не надо ля-ля.
На одно мгновение Мусорному Баку пришла в голову мысль броситься на
Малыша и столкнуть его с обрыва. Малыш обернулся. Револьверы его были
небрежно направлены в живот Мусорного Бака.
- Скажи, Мусорок. У тебя ведь были на уме нехорошие мысли. И не
пытайся это отрицать. Я тебя, так твою мать, вижу насквозь.
Мусорный Бак яростно затряс головой.
- Не совершай ошибок, Мусорок. А теперь принимайся за дело. У тебя
есть пятнадцать минут.
Мусорный Бак уперся в микроавтобус и толкнул его изо всех сил.
Микроавтобус сдвинулся дюйма на два. В сердце у него появилась надежда.
Может быть, если ему действительно удастся скинуть "Фольксваген" в
пропасть и расчистить путь, этот чокнутый сохранит ему жизнь.
Может быть.
Он набычился и снова толкнул микроавтобус. В его недавно обожженной
руке вспыхнула боль. Вскоре нежная новая кожа прорвется. И тогда боль
превратится в агонию.
Автобус сдвинулся на три дюйма. Пот тек Мусорному Баку прямо в глаза
и жегся, как теплое машинное масло.
- Вот идет Джонни с киркой в руке, - пел Малыш. - У него одно яйцо, и
он...
Песня сломалась, как сухой сучок. Мусорный Бак опасливо поднял глаза.
Малыш стоял в профиль к Мусорному Баку и смотрел на противоположную
сторону дороги.
- Что это было? - прошептал Малыш.
- Я ничего не ел...
И тогда он услышал. Он услышал тихий шорох гравия и камушков. Его сон
вновь предстал перед ним, и во рту у него пересохло.
- Кто там? - заорал Малыш. - Отвечай! Отвечай, так твою мать, или я
буду стрелять!
И ему ответили, но голос этот не принадлежал человеку. Словно хриплая
сирена, поднялся вой, сначала нараставший, а потом быстро перешедший в
гортанное ворчание.
- Господи Боже мой! - сказал Малыш, и голос его был неожиданно тонок.
С той стороны дороги и через нейтральную полосу шли волки, сухопарые
серые лесные волки с красными глазами и отвисшими нижними челюстями. Их
было более двух дюжин. В приступе ужаса Мусорный Бак снова намочил штаны.
Малыш начал стрелять. Звуки выстрелов отдавались от скал многократным
эхом, так что создавалось впечатление, что палит целая артиллерия.
Волки приблизились с прежней скоростью. Их глаза... Мусорный Бак
обнаружил, что не может оторваться от их глаз. Это не были обычные глаза
обычных волков - в этом он был абсолютно уверен. У них были глаза их
Повелителя, который также был и его Повелителем. Неожиданно он вспомнил о
своей молитве и перестал бояться. Он отнял руки от ушей. Он не обращал
внимания на мокрые джинсы. Он начал улыбаться.
Малыш опустошил оба свои револьвера, уложив при этом трех волков.
Потом он убрал оружие обратно в кобуру, не пытаясь его перезарядить, и
повернулся к западу. Он прошел около десяти шагов, а затем остановился.
Навстречу ему шли новые волки, пробираясь между темными громадами мертвых
автомобилей, словно рваные клочья тумана. Один из них поднял кверху пасть
и завыл. К нему присоединился второй, потом третий, а потом завыл уже
целый хор.
Малыш начал пятиться. Теперь он пытался зарядить один из своих
револьверов, но патроны падали из его дрожащих пальцев. И неожиданно он
сдался. Револьвер выпал у него из рук и брякнулся о дорогу. Волки
бросились на него, словно это был сигнал.
С пронзительным криком ужаса Малыш повернулся и бросился к ближайшей
машине, которой оказался голубой "Остин". Глухо, раскатисто рыча,
ближайший к нему волк прыгнул как раз в тот момент, когда Малыш уже нырял
внутрь.
Он успел. Волк с рычанием отскочил от двери. Через несколько секунд
машина была окружена. В окне маячила маленькая белая луна лица Малыша.
Один из волков приближался к Мусорному Баку, низко опустив свою
треугольную голову.
Я готов отдать за тебя свою жизнь...
Не чувствуя страха, Мусорный Бак пошел ему навстречу. Он вытянул
вперед свою обожженную руку, и волк облизал ее. Через мгновение он уже
сидел у его ног.
Малыш смотрел на них. Его рот был широко открыт.
Мусорный Бак закричал:
- Так твою мать. Сейчас ты закроешь рот, а потом - глаза! Слышишь
меня? ВЕРИШЬ В ЭТИ ШТУЧКИ-ДРЮЧКИ? НЕ НАДО ЛЯ-ЛЯ!
Пасть волка нежно сомкнулась на здоровой руке Мусорного Бака. Он
посмотрел вниз. Волк легонько дергал его. Дергал его в сторону запада.
- Ладно, - безмятежно сказал Мусорный Бак. - Хорошо, парень.
Он пошел, и волк двинулся за ним по пятам, словно хорошо обученная
собака. К ним присоединились еще пять волков. Теперь вокруг него был целый
почетный эскорт.
Один раз он остановился и оглянулся через плечо. Машина была окружена
терпеливым кольцом волков, а за стеклом маячил бледный круг лица Малыша.
Губы его беззвучно двигались. Волки, вывалив наружу языки, словно
усмехались Малышу.
Мусорный Бак с удивлением подумал о том, сколько же будут волки
сидеть вокруг машины. Ответ, конечно, был очень простым: столько, сколько
потребуется. Два дня, три, может быть, даже четыре. Есть там нечего (разве
что внутри найдется парочка трупов), пить тоже, днем температура
поднимется до ста тридцати градусов по Фаренгейту - парниковый эффект.
Волки темного человека будут ждать, пока Малыш не умрет от голода или не
обезумеет до такой степени, что решится открыть дверь и попытается
убежать.
- Я прав? - закричал он. - Не надо ля-ля, если ты веришь в эти
штучки-дрючки!
Его серые спутники продолжали идти рядом, не обращая никакого
внимания на его крики. Когда они проходили мимо "Форда" Малыша, один из
волков подбежал к машине, понюхал шину и, сардонически усмехаясь,
помочился на нее.
Мусорный Бак не мог не рассмеяться. Он смеялся, пока слезы не
брызнули у него из глаз.
Он шел в сопровождении своего эскорта. После полуночи они подошли ко
входу в туннель Эйзенхауэра. На этот раз Мусорный Бак не колебался и
твердо направил свои шаги в правую черную пасть. Чего ему было бояться с
такими телохранителями?
Это было долгое путешествие. Почти сразу же после его начала он
потерял всякое представление о времени. Он шел вслепую, от одной машины к
другой. Один раз его рука погрузилась во что-то мягкое и влажное, и его
обдало тошнотворным зловонием. Но и тогда он не остановился ни на секунду.
Время от времени он замечал в темноте красные глаза, которые указывали ему
путь вперед.
Потом он почувствовал в воздухе свежесть и заторопился вперед, раз
даже упав с капота одной машины и больно ударившись головой о бампер
другой. Через небольшой промежуток времени он поднял голову и увидел
вверху звезды, бледнеющие перед наступлением зари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136