- Джош! Джош!
Робин выбежал за Сестрой, образ самой прекрасной девушки, какую он
когда-либо видел, был запечатлен в его мозгу как камея.
Но Сестры не было в передней комнате. Она стояла у подножия ступенек,
вместе с Глорией и Полом.
Джош и Анна стояли с двух сторон от Аарона, примерно в тридцати пяти
футах от двери и почти на самой середине дороги.
Аарон был в центре восхищенного внимания.
- Видишь? - ликовал он. - Я говорил тебе, что это чудо! Нужно только
знать, как его держать!
Две маленькие веточки, выступающие на противоположных сторонах
Плаксы, колебались на кончиках пальцев Аарона. Другой край лозы поднимался
и опускался, вверх и вниз как насос. Аарон гордо ухмылялся своему
волшебному трюку, блестя глазами и зубами по мере того как вокруг
собиралось все больше народа.
- Я думаю, что ты мог бы и нас найти, - удивленно сказал Джош.
- А? - спросил Аарон, пока Плакса продолжала указывать направление на
свежую воду.
Стоя на ступеньках, Сестра почувствовала, как чья-то рука схватила ее
за плечо. Она повернулась и увидела стоящего там Робина. Он пытался
говорить, но был так взволнован, что не мог ничего произнести. Она увидела
у него на щеке отпечаток руки и, чуть не оттолкнув его, вбежала в хижину,
когда Свон вышла в дверной проем, завернув высокое худое тело в одеяло, на
неуверенных как у олененка ногах. Она щурилась и моргала от тусклого
серого света.
Сестру сейчас можно было бы сбить даже снежинкой, а потом она
услышала шепот Робина.
- О-о, - как будто его что-то ударило физически, и она все поняла.
Анна взглянула, оторвавшись от качающейся лозы, потом Джош повернулся
и увидел то, что другие уже увидели. Он сделал шаг, другой, третий, а
потом бросился бежать, как будто ставя рекорд.
Он запрыгал по ступенькам, а Свон уже почти подошла к нему и была
готова упасть. Он схватил ее прежде, чем она успела упасть, прижал к груди
и подумал: Слава Богу, слава Богу, что моя дочь вернулась!
Он опустил свою деформированную голову ей на плечо и заплакал - и
Свон на этот раз услышала не звук боли, а песню обретенной радости.
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ. ИСТИННЫЕ ЛИЦА
70. СЫН МИСТЕРА КЕЙДИНА
Свон шла вдоль ряда зеленых и растущих кукурузных стеблей, а в это
время над кострами свистел снежный шквал. По обеим сторонам около нее шли
Джош и Сестра, а рядом с ними еще по мужчине с винтовкой, которые острыми
глазами следили за появлением рыси или любого другого хищника.
Прошло три дня с тех пор, как проснулась Свон. Пальто с заплатками
разных цветов, которое сшила для нее Глория, согревало ее стройное тело, а
голову защищала белая вязаная шапка, которая была одним из дюжины
подарков, которые принесли благодарные люди Мериз Рест для нее ко входной
двери хижины Глории. Она не могла надеть все: пальто, перчатки, носки и
шапочки, которые ей были предложены, и остальная одежда попала в ящики
буфета, чтобы потом ее перераспределили среди тех, чья одежда уже совсем
износилась.
Ее внимательные темно-синие глаза с отблесками красного и золотого
вбирали в себя свежие стебельки, которые высотой были уже примерно четыре
фута и начинали темнеть. За краем шапочки волосы Свон развевались, как
язычки огня. Кожа ее была все еще очень бледной, а щеки покраснели от
холодного ветра. Лицо было костлявым, нуждалось в питании и полноте, но
это могло бы прийти потом. Все, что занимало сейчас ее внимание, - это
была кукуруза.
Костры горели по всему полю, и добровольцы из Мериз Рест круглые
сутки сторожили и охраняли от рысей, ворон, всего остального, что могло
уничтожить стебельки. Довольно часто приходила еще одна группа
добровольцев, с ведрами и черпаками со свежей водой из нового колодца,
который вырыли два дня назад лопатами и мотыгами. Вкус воды будил
воспоминания всех, кто ее пробовал, напоминая им о почти забытых вещах: о
вкусе чистого, холодного горного воздуха, о сладости рождественских
гостинцев, о тонком вине, которое стояло в бутылке полсотни лет, ожидая
пока его оценят, и о дюжине других, каждая из которых неповторима и
является частью счастливой жизни. Воду больше не получали из
радиоактивного снега, и люди уже стали чувствовать себя сильнее, а их
болезни, головные боли и ангины начали слабеть.
Джин Скалли и Зэхиэл Эпштейн так и не вернулись. Тела их не нашли, и
Сестра была уверена, что они погибли. И так же была уверена, что человек с
алым глазом все еще был где-то в Мериз Рест. Сестра держала свою кожаный
футляр еще крепче, чем прежде, но теперь она задавала себе вопрос, не
потеряла ли она интерес к стеклянному кольцу и не перенесла ли свое
внимание на Свон.
Сестра и Джош толковали о том, что за существо это может быть -
человек с алым глазом. Она не знала, верит ли она в Дьявола с рогами и
раздвоенным хвостом, но она очень хорошо знала, что Зло существует. Если
он искал их в течение семи лет, то это означает, что он не всеведущ. Он
мог быть коварным, мог иметь интуицию, острую как лезвие бритвы, мог уметь
менять свое лицо по желанию, и поджигать людей как факел, но он был туп и
имел промахи. И может самая большая его слабость была в том, что он считал
себя чертовски умнее людей.
Свон замедлила осмотр, потом приблизилась к одному из более мелких
стебельков. Его листочки еще были покрыты темно-красными точками от крови,
текшей из ее рук. Она сняла одну из перчаток и коснулась тонкого
стебелька, почувствовала покалывание, начинающееся где-то у нее в ногах,
поднимающееся выше к позвоночнику, потом через руки и пальцы проникающее в
растение, как слабый электрический ток.
Она с детства считала это чувство нормальным; но теперь она
спрашивала себя, не было ли ее тело целиком подобно Плаксе - она принимала
и проводила энергию Земли и могла направить ее через свои пальцы в семена,
деревья, растения. Может, все было гораздо больше, может, она никогда на
самом деле не могла понять, что это такое, но она могла закрыть глаза и
видеть снова те чудесные сцены, которые ей показывало стеклянное кольцо, и
она знала, что должна посвятить остаток жизни их воплощению.
По предложению Свон, основания стеблей были обвязаны тряпками и
старой бумагой, чтобы предохранить насколько возможно молодые корешки от
холода. Твердую почву разбивали лопатами и мотыгами, и каждые четыре-пять
футов между рядами была вырыта ямка, в эти ямки наливали чистой воды, и
если прислушаться при затихающем ветре, то можно было услышать, как жадно
пьет земля.
Свон шла дальше, часто останавливаясь, чтобы коснуться стебля или
наклониться и растереть между пальцами землю. Было похоже, как будто из ее
пальцев выпрыгивают искорки. Но она чувствовала себя неловко от того, что
вокруг нее все время столько людей - особенно мужчин с винтовками. Такова
уж судьба, чтобы вокруг были люди, наблюдавшие за тобой, желающие
дотронуться до тебя и дать тебе одежду прямо со своего плеча. Она никогда
раньше не чувствовала себя особенной, и сейчас не чувствовала тоже. Ее
способность заставлять злаки расти - это всего лишь то, что она умеет
делать, так же как Глория может сшить из лоскутков пальто, а Пол может
заставить снова заработать маленький печатный пресс. У каждого есть
какой-то талант, и Свон знала, какой талант есть у нее.
Она прошла несколько футов вперед, и почувствовала, что кто-то не нее
смотрит.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на Мериз Рест, и увидела, что
он стоит на краю поля, его каштановые волосы длиной до плеч развевались по
ветру.
Сестра проследила взгляд Свон и тоже его увидела. Она знала, что
Робин Оукс все утро следует за ними, но не подходит. За прошедшие три дня
он отклонял все приглашения зайти в хижину Глории; он довольствовался сном
у костра, и Сестра с интересом отметила, что он вынул из волос все перья и
косточки животных.
Сестра взглянула на Свон и увидела, что та покраснела и быстро
отвернулась. Джош был занят тем, что наблюдал за лесом, чтобы не вышли
рыси, и не заметил этой маленькой драмы. Как каждый мужчина, подумала
Сестра, он за деревьями не видит леса.
- Они хорошо растут, - сказала Свон Сестре, чтобы отвлечься от Робина
Оукса.
Голос у нее был неровным и слегка писклявый, и Сестра улыбнулась под
маской Иова.
- От костров воздух здесь теплее. Я чувствую, что кукуруза растет
хорошо.
- Рада слышать это, - ответила Сестра.
Свон была удовлетворена. Она подходила к каждому костру, разговаривая
с добровольцами, спрашивала, не надо ли кого-нибудь заменить, не нужно ли
им воды или супа, который готовили Глория, Анна или кто-нибудь из женщин.
Она обязательно благодарила их за то, что они сторожат поле и отгоняют
кружащихся ворон. Воронам, конечно, тоже нужно есть, но пусть ищут себе
еду где-нибудь в другом месте. Свон заметила девочку-подростка, у которой
не было перчаток, и отдала ей свою пару. Омертвевшая кожа еще шелушилась
на ладонях Свон, но все остальное на руках уже зажило.
Она остановилась у деревянной доски, отмечавшей могилу Расти. Она
совсем ничего не помнила из событий той ночи, кроме видения человека с
алым глазом. Не было возможности сказать Расти, что он для нее значил и
как она его любила. Она вспомнила, как Расти делал красные шарики, которые
появлялись и исчезали во время представления в программе чудес
"Странствующего шоу", тем самым зарабатывая старую банку бобов или
фруктовый коктейль. Теперь он принадлежал земле, сложив свои крепкие руки,
и мог спать долго и спокойно. А чудеса его еще жили - в ней, в Джоше, в
зеленых стебельках, трепетавших на ветру и обещавших продолжение жизни.
Свон, Джош и Сестра пошли полем обратно, сопровождаемые двумя
вооруженными охранниками. И Свон и Сестра заметили, что Робин Оукс уже
исчез. И Свон почувствовала укол разочарования.
Пока они шли по переулкам к хижине Глории, дети прыгали вокруг Свон.
Сердце у Сестры сильно билось, когда она всматривалась в переулки,
которыми они проходили, стараясь заметить змеиное движение - и ей
показалось, что она слышит скрип колес красной коляски где-то поблизости,
но звук затих, и она не была уверена, был ли он вообще.
Их ждал, стоя у подножия ступенек и разговаривая с Полом Торсоном,
высокий худой мужчина с бледно-голубым шрамом, диагональю проходящим по
лицу. Руки Пола были измазаны дочерна грязью и красками, которые смешивали
он и Глория, чтобы получить чернила для печатания бюллетеня. На улице и
около хижины были десятки людей, пришедших взглянуть на Свон. Они
расступились, когда она приблизилась к этому человеку.
Сестра встала между ними, напряженная и готовая ко всему. Но она не
ощутила промозглой отталкивающей волны холода, идущей от него, - а только
запах тела. Глаза его были почти того же цвета, что и рубцы. На нем было
пальто из тонкой ткани, голова была голая, пучки черных волос торчали на
обожженном черепе.
- Мистер Кейдин ждет, чтобы повидаться со Свон, - сказал Пол. - С ним
все в порядке.
Сестра сразу же расслабилась, доверяя интуиции Пола.
- Я думаю, что тебе нужно послушать, что он скажет.
Кейдин обратил свое внимание на Свон.
- Мы с семьей живем вон там. - Он указал в направлении сгоревшей
церкви. У него был скучный акцент жителя Среднего Запада, и голос
дрожащий, но четкий. - У нас с женой трое мальчиков. Старшему шестнадцать,
и до сегодняшнего дня у него на лице было то же, что, я полагаю, было и у
вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150