Но сейчас мысль о теплой ванне и пище, которую едят из тарелки
настоящей ложкой, была для него верхом блаженства.
- Ты как, в порядке? - спросил он Свон, уставившуюся в пространство.
- Мне лучше, - ответила она.
Но мысли ее возвращались к маме, лежащей мертвой под землей, и к
Поу-Поу, или тому что-то, управлявшему Поу-Поу, и к тому, что он сказал.
Что это значило? От чего великан должен был сохранить, защитить ее? И
почему ее?
Она подумала о зеленых росточках, проросших из грязи, повторяя форму
ее тела. Ничего похожего раньше с ней не случалось. Ей действительно не
приходилось раньше делать ничего подобного, даже когда она перебирала
грязь между пальцами. Конечно, она раньше ощущала что-то горячее, словно
бы фонтан энергии, шедший к ней от земли и проходящий через ее тело... но
это было по-другому.
Что-то изменилось, подумала она. Я всегда могла выращивать цветы.
Ухаживать за ними на влажной земли, когда солнце светило, было просто. Но
она заставила траву расти в темноте, без воды, даже не стремясь сделать
это. Что-то изменилось.
И неожиданно она догадалась. Вот как! Я стала сильнее, чем была
раньше.
Джош подошел к окну и стал смотреть на мертвый город, оставив Свон
наедине со своими мыслями. Он обратил внимание на фигурку за окном -
маленькое животное стояло на ветру. Оно повернуло голову и посмотрело на
Джоша. Собака, понял он. Маленький терьер. Они уставились друг на друга на
несколько секунд - а затем собака умчалась прочь.
Счастливо тебе, подумал он и отвернулся, потому что знал, что
животное обречено на смерть, она вызывала у него болезненное предчувствие
смерти. Дэви кашлянул дважды и позвал Леону. Она принесла из кухни два
ведра для купания Свон и заспешила к своему мужу.

32. ГРАЖДАНЕ МИРА
Сестра и Арти нашли маленький филиал небес.
Они вошли в небольшую бревенчатую хижину, спрятанную в лесу, среди
голых вечнозеленых деревьев, на берегу замерзшего озера, и попали в
чудесную теплоту, созданную керосиновым обогревателем. Слезы почти
прыснули из глаз Сестры, она споткнулась о порог, и Арти вздохнул с
облегчением.
- Вот мы и пришли, - сказал человек в маске.
В хижине были уже четверо других людей: женщина и мужчина, оба одетые
в оборванную летнюю одежду, выглядели молодыми, может быть около двадцати
пяти - но точнее было трудно сказать, потому что оба были сильно обожжены,
покрытыми коркой ожогов странных геометрических форм на лице и руках и под
рваными местами одежды.
Темные волосы молодого человека свисали почти до плеч, но на макушке
у него была лысина, покрытая коричневыми отметинами. Женщина, должно быть,
была хорошенькой с большими голубыми глазами и прекрасной фигурой
манекенщицы, но ее вьющиеся темно-рыжие волосы были почти спалены и
коричневые следы ожогов лежали наискосок через ее лицо. Она была одета в
обрезанные джинсы и сандалии, и ее голые ноги были тоже покрыты пятнами
ожогов, ступни были обмотаны тряпьем, и она свернулась рядом с
обогревателем.
Двумя другими были: худой человек постарше, может быть средних лет, с
голубыми бесформенными следами ожогов на лице, и подросток лет
шестнадцати, одетый в джинсы и рубашку с надписью спереди: "Пиратский флаг
жив". Две маленькие серьги торчали из левой мочки уха, волосы были рыжими
и стояли гребешком, но серые отметины ожогов спускались на лицо с большой
челки, словно бы кто-то держал горящую свечку над его лбом и позволил
воску капать вниз. Его глубоко сидящие зеленые глаза смотрели на Сестру и
Арти с намеком на удивление.
- Познакомьтесь с другими моими гостями, - сказал человек в маске,
кладя рюкзак на фарфоровый столик, покрытый пятнами крови, рядом с
умывальником, после того, как он закрыл дверь и запер ее. - Кевин и Мона
Рамзи, - он показал на молодую пару. - Стив Бьюкенен, - показал на
подростка. - И человек, о котором я могу сказать только, что это старичок
из Юнион-Сити. Ваших имен я так и не знаю.
- Арти Виско.
- Вы можете звать меня Сестра, - сказала она. - Как вас зовут?
Он снял свою маску и повесил ее на крючок вешалки.
- Пол Торсон, - сказал он. - Гражданин мира.
Он снял кувшины, наполненные неприятным содержимым.
Сестра была поражена. Лицо Пола Торсона не было в ожогах, в первый
раз за долгое время она видела нормальное человеческое лицо.
У него были длинные седые волосы, густая борода свисала завитками от
углов рта. Кожа его была бело-желтоватой от солнца, но она выветрилась и
покрылась морщинами, на лбу пролегла большая складка, и этот человек
выглядел грубоватым. Сестра подумала, что он похож на дикого горного
человека, спустившегося с гор за спичками. Его холодные серые глаза под
черными бровями были окружены темными кругами усталости. Он сбросил свою
парку, из-за которой казался много больше, чем был, а затем он начал
вываливать содержимое кувшинов в котел.
- Сестра, - сказал он. - Дайте что-нибудь из тех овощей, что у вас
есть с собой. Мы собираемся сегодня есть тушеное мясо.
- Тушеное мясо? - спросила Сестра, нахмурившись. - Хм... Что за черт?
- Вы будете полными дураками, если откажетесь есть, потому что мы все
едим это. Давай, доставай консервы.
- Вы собираетесь есть... чего?.. Это?
Арти отпрянул от кровавой мешанины. Его ребра болели, и он зажал
больное место под пальто.
- Это не так плохо, мужик, - сказал подросток с рыжими волосами с
чистым бруклинским акцентом.
- Черт, один из них пытался съесть меня. Теперь мы собираемся есть
их, да?
- Точно, - согласился Пол, продолжая работать с ножом.
Сестра сняла свой рюкзак, открыла сумку и достала несколько банок
овощей, Пол открыл их и вывалил в большой железный котел.
Сестру била дрожь, но этот человек хорошо знал, что он делает. Хижина
состояла из двух больших комнат. В этой передней комнате был маленький
камин из неотесанных камней, в котором весело горел огонь, выделяя много
тепла и света. Несколько свечей плавились на блюдцах и керосиновая лампа
висела в комнате, в которой были два развернутых спальника, раскладушка и
ложе из газет в углу. Железная плита с внушительными поленьями стояла в
другом углу комнаты, и когда Пол сказал: "Стив, не мог бы ты разжечь
плиту", - мальчик поднялся с пола, взял совок от камина и положил горящие
угли в плиту. Сестра почувствовала новый прилив радости. Они собираются
готовить горячую пищу.
- Уже пора, - сказал старый человек, глядя на Пола. - Уже пора,
правда?
Пол взглянул на ручные часы.
- Нет, нет еще.
Он продолжал чистить кишки и мозги, и Сестра заметила, что пальцы его
были длинными и гибкими. У него руки пианиста, она подумала, совершенно не
предназначенные для того, что он делает сейчас.
- Это ваше жилье? - спросила Сестра.
Он кивнул.
- Живу здесь... э, около четырех лет. Летом я - смотритель здешнего
заповедника. - Он махнул рукой в направлении озера за лачугой. - А зимой я
удобно живу здесь.
Он взглянул на нее и язвительно улыбнулся.
- Зима в этом году пришла раньше.
- Что вы делали на шоссе?
- Волки проходили здесь, затем спустились вниз. Я пошел за ними,
чтобы подстрелить их. Точно так же я находил и других бедных душ, бредших
по М-80. Я нашел их довольно много. Их могилы позади дома. Я покажу их
вам, если вы захотите.
Она замотала головой.
- Понимаете, волки всегда живут в горах. У них никогда раньше не было
причины спускаться. Они поедали кроликов, оленей и других животных,
которых находили. Но теперь маленькие звери погибли в своих норах, и волки
учуяли новую добычу. Вот почему они спустились вниз стаями, к супермаркету
возле М-80 за свежайшим мясом. Люди раньше разделывали его здесь, перед
тем, как начал падать снег - если можно так назвать этот радиоактивный
чертов осадок.
Он заворчал с отвращением.
- Во всяком случае, пищевые цепочки были разорваны. Не осталось ни
одного маленького животного для больших зверей. Только люди. И волки стали
воистину отчаянными - действительно отважными.
Он бросил большой кусок внутренностей в горшок, затем откупорил один
из кувшинов с кровью и вылил туда же. Запах крови распространился по
комнате.
- Подбрось больше дерева, Стив. Нам нужно прокипятить это.
- Хорошо.
- Я знаю, уже пора, - захныкал старикашка. - Должно быть, уже пора!
- Нет, нет еще, - сказал ему Кевин Рамзи. - Нет, давайте хотя бы
сначала поедим.
Пол добавил крови из другого кувшина и начал помешивать это
деревянной ложкой.
- Люди, вы могли бы снять свои пальто и остаться на обед, если,
конечно же, вы не собираетесь спуститься вниз к дороге и поискать
какой-нибудь ресторан.
Сестра и Арти переглянулись, их обоих тошнило от запаха этого
тушения. Сестра первой сняла свои перчатки, пальто и шерстяную кепку, и
затем Арти неохотно сделал тоже самое.
- Хорошо. - Пол поднял горшок и поставил его на горелку плиты. - Не
жалей дрова, дай огню разойтись посильнее.
Пока Стив Бьюкенен работал у плиты, Пол повернулся к шкафу и достал
бутылку с остатками красного вина.
- Вот последний солдат, - сказал он им. - Все получат хорошую
встряску.
- Подождите.
Сестра расстегнула молнию рюкзака снова и вытащила шесть жестянок
пива "Олимпия".
- Это может хорошо подойти к тушению.
Ее глаза отразили множество свечей.
- Господи! - сказал Пол. - Леди, вы покупаете мою душу.
Он нежно коснулся жестянки, словно бы боялся, что все может
испариться, и чтобы оно не исчезло, взял ее. Он тщательно взболтал его и
обнаружил, что оно не замерзло. Затем вскрыл крышку и опорожнил баночку в
свой рот, поглощая пиво большими глотками, с глазами, закрытыми от
удовольствия.
Сестра предложила пиво всем, но Арти предпочел достать бутылку
"Перье", которая была у него в рюкзаке. Она была не так хороша, как пиво,
но все равно вкус был прекрасный.
Приготовление мяса наполнило хижину ароматом бойни. Снаружи раздался
далекий вой.
- Они учуяли это, - сказал Пол, взглянув в окно. - Через несколько
минут эти сволочи будут бегать вокруг этого места.
Завывания продолжались и усиливались, все больше волчьих голосов
добавлялось к диссонансным нотам и вибрации.
- Должно быть, уже пора, - настаивал старичок после того, как
закончил свое пиво.
- Нет еще, нет еще, - сказала Мона Рамзи нежным, приятным голосом.
Стив мешал содержимое горшка.
- Кипит. Я думаю, эта штука готова.
- Прекрасно.
У Арти в животе заурчало.
Пол зачерпнул из котла и разлил по коричневым глиняным мискам. Блюдо
было гуще, чем, по представлениям Сестры, должно было быть, и запах был
тяжелым, но достаточно неплохим по сравнению с другими вещами, которые она
подбирала из мусорных ящиков в Манхэттене. Жидкость была темно-красной, и
если не рассматривать ее с близи, то можно было бы подумать, что это миска
с хорошей говяжьей тушенкой.
Волки снаружи выли в унисон, еще ближе к хижине, чем раньше, будто бы
они знали, что их родню собираются сейчас съесть люди.
- Приступим, - сказал Пол Торсон и сделал первый глоток.
Сестра подняла чашку ко рту. Суп был горьким и с песком, но мясо было
не таким уж и плохим. Неожиданно у нее потекла слюна, и она стала жадно
глотать пищу как животное. Арти после двух глотков стал бледным.
- Эй, - сказал ему Пол. - Если ты хочешь поблевать, то делай это
снаружи. Одно пятнышко на моем чистом полу - и ты будешь спать с волками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150