Джош подумал,
что семь лет назад подобное зрелище означало бы, что он приближается к
гетто, но сейчас он обрадовался до слез. Грязные аллейки проходили между
лачугами, из печных труб завивался дымок. В окошках горели фонари,
обернутые пожелтевшими газетами и страницами из журналов. Костлявые собаки
выли и лаяли у ног Мула, пока Джош вел повозку между хижинами. Через
дорогу впереди находилась куча обгорелых обломков, где сгорел до основания
один из домов Мериз Рест, пожар стих какое-то время назад, и в руинах уже
собрался недавно выпавший снег.
- Эй! - закричал Джош. - Кто-нибудь, помогите!
Несколько худых ребятишек в оборванных пальто выбежали из проулков,
посмотреть что происходит.
- Есть здесь где-нибудь врач? - спросил их Джош, но они разбежались
обратно между домами. Открылась дверь ближайшей лачуги и осторожно
выглянуло лицо с черной бородой. - Нам нужен врач! - попросил Джош.
Бородатый покачал головой и закрыл дверь.
Джош погнал Мула дальше вглубь города из хибар. Он продолжал кричать,
что им нужен врач, и несколько человек открыли дверь своего дома и
смотрели, пока он проезжал, но никто не предложил свою помощь. Дальше
свора собак, которые разрывали в грязи останки какого-то животного,
зарычали и заворчали на Мула, но старый конь сдержал нервы и держался
уверенно. Из дверного проема шатаясь вышел истощенный человек в лохмотьях,
лицо его было исчерчено красными рубцами.
- Здесь нет места! Нет еды! Нам здесь не нужны чужаки! - взревел он,
ударив по боковой стороне повозки гнутой палкой. Он все еще продолжал
бормотать, когда они уже проехали. Джош видел раньше множество скверных
местечек, но это было хуже всех. До него дошло, что это город случайных
людей, где ни черта не добьешься о том, кто живет или умер в соседней
лачуге. Здесь витал дух крушения и фатальной депрессии, и даже в воздухе
чувствовался запах полного разложения. Если бы Расти не был так тяжело
ранен, Джош продолжал бы гнать сквозь эту открытую язву - Мериз Рест за
его пределы, туда, где в воздухе запахло бы хотя бы в половину приличнее.
Вдоль края дороги двигалась, спотыкаясь, фигура с изуродованным
лицом, и Джош понял, что у него то же заболевание, что было у него и у
Свон. Он позвал этого человека, но тот - мужчина или женщина - повернулся
и убежал из его поля зрения в проулок. В нескольких ярдах в стороне на
земле лежал мертвый, раздетый до гола, с торчащими ребрами и зубами,
оскаленными в гримасе смерти. Вокруг него крутилось несколько собак, но
они еще не начинали своего пиршества.
А потом Мул остановился, как будто уперся в каменную стену, громко
заржал и почти взвился на дыбы.
- Успокойся же! - закричал Джош, вынужденный силой взять коня под
контроль.
Он увидел, что на дороге перед ними кто-то находился. Фигура была
одета в изношенную джинсовую куртку и зеленую кепку и сидела в красной
детской коляске. Ног у фигуры не было, брюки были пустыми ниже пояса и
закатаны.
- Эй! - крикнул Джош. - В этом городе есть врач?
Человек медленно повернулся к ним лицом. Это был мужчина со светлой
жидкой бородкой и громадными глазами.
- Нам нужен врач! - сказал Джош. - Вы можете нам помочь?
Джош подумал, что человек, похоже улыбнулся, но не был уверен.
Человек сказал:
- Очень рад!
- Доктора! Вы, что, меня не понимаете?
- Очень рад!!! - повторил человек и засмеялся, и Джош понял, что он
не в своем уме.
Человек потянулся, сунул руки в грязь и стал толчками передвигать
себя и коляску через дорогу.
- Очень рад! - кричал он и укатился в переулок.
Джош задрожал от холода. Глаза этого человека... это были самые
ужасные глаза, в которые Джош когда-либо глядел. Он успокоил Мула и
двинулся вперед.
Он продолжал взывать о помощи. Из какого-то дверного проема
высунулось случайное лицо и быстро скрылось обратно. Джош боялся, что
Расти сейчас умрет. Он совсем истечет кровью, и ни одна сволочь в этой
чертовой дыре не шевельнет пальцами, чтобы спасти его!
Желтый дымок плыл по дороге, колеса повозки двигались сквозь грязь
этой человеческой свалки.
- Кто-нибудь, помогите нам! - голос у Джоша стал сдавать. -
Пожалуйста... ради Бога... кто-нибудь, помогите нам!
Джош испуганно оглянулся на голос. В дверном проеме ветхой хижины
стояла черная женщина с длинными волосами пепельного цвета. На ней было
пальто, сшитое из сотни старых одежных лоскутков.
- Мне нужно найти врача! Вы мне можете помочь?
- Что с вами? - ее глаза цвета медных монет сузились. - Тиф?
Дизентерия?
- Нет. Моего друга ранили. Он здесь сзади.
- В Мериз Рест нет врача. Врач умер от тифа. Нет никого, кто бы мог
вам помочь.
- Но он истекает кровью. Неужели нет никакого места, куда бы можно
было положить его?
- Можете положить его в Яму, - предложила она. У нее было
величественное лицо с заостренными чертами. - Примерно в миле или около
того по дороге. Туда складывают всех. - В дверном проеме появилось темное
лицо мальчика лет семи-восьми, и она положила руку ему на плечо. - Некуда
его положить, кроме как туда.
- Но Расти еще жив, сударыня! - простонал Джош. - Но, конечно, не
выживет, если я не смогу найти для него помощь! - Он дернул поводья Мула.
Черная женщина дала ему проехать несколько ярдов по дороге, а потом
сказала:
- Держитесь.
Джош держал Мула в узде.
Женщина спустилась по шлаковым ступеням перед хижиной и подошла к
повозке сзади, в то время как мальчик нервно следил за ней.
- Откройте-ка эту штуку! - сказала она - и вдруг раскрылась задняя
стенка повозки и она оказалась лицом к лицу со Свон. Женщина отступила на
шаг назад, глубоко вздохнув, собрала все свое мужество снова и заглянула в
повозку на окровавленного человека, лежавшего под красным одеялом. Человек
не двигался. - Он еще жив? - спросила она у кого-то без лица.
- Да, мэм, - ответила Свон. - Но он не очень хорошо дышит.
На это она сказала только "да", больше ничего. Что случилось?
- На него напала рысь, - сказал Джош, обходя повозку. Он так сильно
дрожал, что едва мог стоять. Женщина посмотрела на него долгим тяжелым
взглядом своими проницательными глазами цвета меди. - Проклятая тварь с
двумя головами.
- Да. Их таких много в лесах. Убивают насмерть. - Она взглянула на
дом, потом снова на Расти. Он тихо простонал, и она увидела ужасную рану
на его лице. Женщина тяжело выдохнула сквозь стиснутые зубы. - Ладно,
несите его тогда внутрь.
- Вы можете ему помочь?
- Посмотрим. - Она пошла к своей лачуге, а затем повернулась, чтобы
сказать. - Я швея. Умею шить иглой и кетгутом. Несите его. - Внутри лачуга
была такая же страшная, как и снаружи. Когда женщина зажгла два фонаря,
они увидели, что на стенах висит яркая одежда. Впереди в середине стояла
печка-времянка, построенная из деталей стиральной машины, холодильника, и
различных деталей не то машины, не то грузовика.
Несколько деревянных обломков горело за решеткой, которая была
когда-то решеткой радиатора автомобиля, а печка давала тепло в радиусе
всего двух-трех футов. Дым выходил через дымоход, который поднимался к
крыше, создавая внутри хижины желтоватый туман. Мебель у женщины - стол и
два стула - была грубо выпилена из источенной червями сосны. Окна были
закрыты старыми газетами, а ветер задувал сквозь щели в стенах. На
сосновом столе лежали обрезки одежды, ножницы, иголки и прочее, а в
корзинке находилось еще больше кусков одежды разных цветов и фасонов.
- Это немного, - сказала она, пожав плечами, - но все же лучше, чем у
других. Вносите его сюда. - Она показала Джошу на вторую, меньшую комнату,
где была койка с железным каркасом и матрас, набитый газетами и тряпьем.
На полу рядом с койкой было некое сооружение из тряпья, небольшая
лоскутная подушка и тонкое одеяло, под которым, как предположил Джош,
обычно спал мальчик. В комнате не было окон, но горел фонарь и свет
отражался от блестящей жестянки вокруг него. Изображение черного Иисуса
масляными красками на горе в окружении овец висело на стене.
- Положите его, - сказала женщина. - Да не на мою постель, дурак. На
пол. - Джош положил Расти, подложив ему под голову подушку из лоскутков.
- Снимите с него эту куртку и свитер, чтобы я могла видеть, осталось
ли у него еще на этой руке мясо.
Джош сделал все, как она велела, в то время как Свон стояла в дверях,
наклонив голову вбок, чтобы все видеть. В другом углу комнаты стоял малыш,
уставившись на Свон.
Женщина сняла фонарь и поставила его на пол рядом с Расти. Она тихо
присвистнула.
- Эта штука процарапала его до кости. Аарон, сбегай, принеси сюда еще
лампы. Да, и еще принеси мне длинную иголку, моток кетгута и пару острых
ножниц. Ну, быстрей!
- Да, мама! - сказал Аарон и промчался мимо Свон.
- Как зовут твоего друга?
- Расти.
- Плохое у него положение. Не знаю, смогу ли я зашить его, но буду
стараться. У меня нет ничего, чтобы очистить его раны, кроме снеговой
воды, но вы наверняка не хотите, чтобы эта дерьмовая грязь в открытой... -
Она остановилась, глядя на руки Джоша, оказавшиеся пятнистыми, когда он
снял перчатки. - А ты белый или черный? - спросила она.
- Это имеет значение?
- Нет. Не думаю, чтобы имело. - Аарон принес два фонаря, и она
пристроила их около головы Расти, а он снова вышел, чтобы принести
остальное, что ей было нужно. - А имя у тебя есть?
- Джош Хатчинс. А девушка - Свон.
Она кивнула. Ее длинные пальцы прощупывали рваные края раны у плеча
Расти.
- Я Глория Бауэн. Живу тем, что перешиваю одежду для людей, но я не
врач. Самое близкое к медицине из того, что я делала в жизни, это помогала
некоторым женщинам при родах - но я знаю, как шить одежду, кожаные вещи,
шкуры, и, может, человеческая кожа не очень-то отличается...
Тело Расти неожиданно напряглось, он открыл глаза и постарался сесть,
но Джош и Глория Бауэн удержали его. Минуту он пытался бороться, затем,
казалось, понял, где он и снова обмяк.
- Джош? - спросил он.
- Да. Я здесь.
- Ведь эта сволочь схватила-таки меня? Старая двухголовая сволочная
рысь. Саданула мне прямо по заднице. - Он мигнул и посмотрел на Глорию. -
А ты кто?
- Я женщина, которая сейчас на три минуты станет твоим худшим врагом,
- спокойно ответила она. Аарон вошел с тонкой, заостренной костяной
лучинкой, которая была длиной дюйма в три, и положил ее на ладонь матери
вместе с маленьким, похожим на восковой, шариком кетгутовой нити и парой
ножниц. Затем он отошел к другой стене комнаты, бегая глазами туда-сюда то
на Свон, то на всех остальных.
- Что ты собираешься со мной сделать? - Расти разглядел костяную
иголку, пока Глория вдевала кончик нитки в ушко иголки и завязывала
крошечный узелок. - Для чего это?
- Скоро узнаешь. - Она взяла тряпицу и отерла с лица Расти пот и
кровь. - Собираюсь немного тебя заштопать. Собираюсь зашить тебя, как
новую рубашку. Устраивает?
- О, Боже... - это все, что удалось сказать Расти.
- Нам лучше связать тебя, или ты это перенесешь как мужчина? У меня
нет ничего, чтобы заглушить боль.
- Просто... говорите со мной, - ответил ей Расти. - Ладно?
- Конечно. О чем хочешь разговаривать? - Она пристроила иглу у
порванной плоти у плеча Расти. - Как насчет еды? Жареные цыплята. Большая
корзина цыплят по-кентуккийски и горячих специй. Тебе как, нравится? - Она
взялась поудобнее за иглу, как ей хотелось, и приступила к работе. - Ты
только вспомни запах жареных цыплят по-кентуккийски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150