У нас - демократия. И если есть
в Америке сторонники сепаратного мира с Германией, то они будут добиваться
его, используя принятые в свободном мире средства и доказательства. - Джо
засмеялся и похлопал Вайса по плечу.
На следующий день Вайс посетил салон массажа и передал профессору
Штутгофу негативы фотографий, на которых был запечатлен Джо во время его
мошеннических манипуляций. Выслушав Иоганна, профессор сказал, что срочно
переправит негативы в Москву, а оттуда, надо полагать, их перешлют в
советское посольство в Вашингтоне. Там знают, что нужно с ними сделать,
если босс, которому служит Джо, попытается использовать эти фальшивки.
Густав спросил Вайса, что полезного он выудил у этого Джо, настоящее
имя которого Фрэнк Боулс.
Вайс сказал:
- Ничего интересного. Боулс больше всего интересовался обычными
развалинами Берлина: хотел заработать на снимках. - И счел нужным
добавить: - Но ни одного военного объекта он не сфотографировал.
Густав заметил пренебрежительно:
- Этот не из тех разведчиков, кто стремится сохранить жизнь своим
летчикам, и поэтому не интересуется системой нашей противовоздушной
обороны. И, пожалуй, он больше заботится о том, как свалить Рузвельта, чем
о том, как победить Гитлера...
- Да, - подтвердил Вайс. - Он очень непочтительно говорил о своем
президенте.
- А о фюрере?
Вайс твердо взглянул в глаза Густаву.
- Дословно он сказал так: "Вам, немцам, следует сменить вывеску
Гитлера на другую, тогда вашей фирме проще будет вести дела".
Густав пожевал губами, попросил:
- Запишите это его высказывание в рапортичку. Остальное можете
опустить...
В коттеджах на Бисмаркштрассе так же, как и в доме на Беркаерштрассе,
31/35, даже во время сильнейших воздушных налетов на Берлин деловая,
рабочая обстановка не нарушалась, словно рабочие районы с грохотом
рушились не в том же городе, всего в нескольких километрах отсюда, а в
какой-то другой стране.
Сначала Вайс приписывал такое железное спокойствие мужеству и
самообладанию сотрудников секретной службы. Но вскоре убедился, что
ошибается. Это были лишь плоды уверенности в том, что некая частная,
"джентльменская" договоренность между германской иностранной разведкой и
ее коллегами в Вашингтоне и Лондоне не будет нарушена. Очевидно, из
благодарности военно-воздушным силам союзников СССР за создание нормальной
рабочей обстановки немецкая иностранная разведка, в числе многих других
обязательств, взяла на себя спасение летчиков, сбитых над территорией
Германии.
Геббельс призывал население вершить самосуды над американскими и
английскими летчиками, которые выбросились на парашютах из горящих
самолетов.
Но не всех пленных американских и английских летчиков ожидала такая
участь. Некоторые из них попадали в лагеря для военнопленных, и даже не в
общие, а специальные, достаточно комфортабельные, и сотрудники немецкой
иностранной секретной службы помогали офицерам и сыновьям тех, кто занимал
значительное положение в своей стране, бежать отсюда, обеспечивая
возможные удобства и полную безопасность при побеге.
Поручения, которые выполнял теперь Вайс, и были связаны с переброской
таких военнопленных. В его распоряжение выделили "опель"-фургон, с мощным
мотором, снабженный потайным сейфом, радиопередатчиком и вместительным
баком для горючего.
Уже дважды Вайс перевез пассажиров через границу: один раз
швейцарскую, другой - шведскую. Но этим задание не ограничивалось.
Сейф в его "опеле" был заполнен золотыми слитками с клеймом немецкого
рейхсбанка.
Золото следовало поместить в швейцарском банке в сейф, абонированный
СД.
По законам Третьей империи вывоз золота за пределы рейха считался
государственной изменой. Попытка нелегально вывезти из страны золото или
валюту каралась смертной казнью.
И его пассажир и груз, который Вайс должен был вывезти в своем
"опеле" за рубеж, равно таили для него смертельную опасность, хотя
делалось это с ведома самого Гиммлера.
Вайс был снабжен охранными документами. Но в случае, если бы гестапо
проявило законное любопытство и обнаружило в машине Вайса пассажира или
груз, тот же Гиммлер подписал бы приказ о его казни, ни на мгновение не
задумываясь, и Шелленберг представил бы неопровержимые доказательства
того, что Иоганн Вайс - Петер Краус - никогда не числился в кадрах
иностранной разведки рейха. Тем более, что Вайс принадлежал к составу
особой группы Шелленберга, картотека которой хранилась в его личном сейфе.
У каждого из нацистских лидеров была за рубежом своя мощная и
солидная агентура, ведавшая их закулисными финансовыми операциями. На
плечи Вайса легли самые трудные обязанности - он стал курьером,
доставлявшим валютные ценности.
И не столько удручала Иоганна опасность, которой он постоянно
подвергался, сколько другое. Кроме информации о том, что нацисты,
обеспечивая себя на случай поражения рейха, как крысы, стаскивают запасы в
новые норы, он в своих рейсах ничего существенного приобрести не мог. К
тому же ему казалось, что он перешел на более низкую ступень в своей
служебной карьере. Но эти его мысли были плодом представлений,
свойственных психологии советского человека.
Иоганн не мог понять, что в том мире, где он оказался, золото и
валюта - величайшие из всех ценностей, и, назначив его"золотым курьером",
ему тем самым оказали неограниченное доверие. А он воспринял поручение
заниматься контрабандой золота и валюты как выражение недостаточного к
нему доверия.
Однажды при пересечении границы его стали преследовать гестаповцы. Он
принял бой с ними и, несмотря на то, что его машина была повреждена,
все-таки благополучно доставил свой груз. И когда все было кончено, Иоганн
лишь порадовался, что получил возможность, с соизволения службы СД и
действуя строго по инструкции, перебить нескольких гестаповцев.
Поэтому он был несколько растерян, когда, после того как он вернулся
на Бисмаркштрассе и поставил на место свою простреленную машину, в гараж
началось паломничество. Сотрудники разглядывали пробоины в машине с таким
восхищением, будто это были орденские отличия, и восторженно хвалили
Вайса. Из донесения гестапо они уже знали, что при пересечении границы
"неизвестный человек застрелил трех сотрудников гестапо и тяжело ранил
двоих, а сам, очевидно, был убит в стычке".
Густав, который тоже пришел в гараж, сказал задумчиво:
- После этого вы могли бы совершенно спокойно зачислить себя в
покойники. Приобрели бы в Швейцарии любые документы и, сдав золото и
валюту в швейцарский банк на новое свое имя, махнули бы в любую
нейтральную страну, и там все были бы рады новому миллионеру. - Густав
пытливо поглядел на Вайса.
Вайс сосредоточенно обследовал наскоро заделанные пробоины в машине
и, очевидно, поэтому недостаточно внимательно отнесся к словам Густава. Он
только пожаловался:
- Швейцарцы такую цену за ремонт машины заломили, что мне ничего
другого не оставалось, как самому у них в гараже и маляром и жестянщиком
стать, а то пришлось бы возвращаться на искалеченной.
- У вас же миллион был с собой, не меньше. Вы что, забыли?
- А какое я имею к нему отношение? - пожал плечами Вайс. - Никакого.
После инцидента на швейцарской границе Вайс сделал несколько рейсов с
таким же грузом в Швецию.
Посетив после очередной поездки в Стокгольм салон массажа, он уныло
доложил профессору:
- Мотаюсь, как извозчик. Вернулся почти к тому, с чего начал здесь. -
Предлолжил не совсем уверенно: - Может, ваши люди организуют на меня
налет? Если аккуратно ранят, пожалуй, вывернусь. Валюта и золото вам
пригодятся. А я готов, пожалуйста, только прикажите.
- И это говорит воспитанник Барышева! Ай-яяй! - пожурил профессор. -
Надежда рейха - и вдруг такой пессимизм... Нет, голубчик, больше терпения.
Верьте - СД рано или поздно оценит ваши заслуги. Вы просто скромничаете.
Вайс вздохнул.
- Значит, по-прежнему шоферить?
- Да, - приказал доктор. - И при этом избегать стычек с теми, кто
стоит на страже законов империи.
- Они же меня обстреляли!
- А просто удрать вы сочли ниже своего достоинства?
- Но ведь это же гестаповцы!
- А в порядке самообороны? Это даже по нашим законам разрешается. А
если бандиты нападут?
- Вы должны быть разумным трусом, Белов.
- Хорошо, - согласился Вайс. - Я попытаюсь.
Профессор сообщил Иоганну, что за время его отсутствия в тайник,
назначенный для Генриха Шварцкопфа, поступило несколько важных материалов.
Они подтверждают, что созданные в Германии в связи с поражением на
Восточном фронте оппозиционные группы ставят своей целью насильственное
устранение Гитлера. За этим следует установление в стране режима военной
диктатуры, образование военного правительства и заключение компромиссного
мира с союзниками СССР на условиях, приемлемых для германского
генералитета и промышленников. Капитуляция на Западном фронте и новое
наступление на Восточном при поддержке США и Англии.
Поэтому главной для Вайса по-прежнему остается задача достать
документы, свидетельствующие о переговорах между представителями правящих
кругов рейха и союзниками, - документы, касающиеся условий заключения
сепаратного мира.
Машина Иоганна еще не вышла из ремонта, новых заданий он не получал
и, так как делать было совершенно нечего, попросил у Густава разрешения
посетить Шварцкопфов. Но Густав отказал ему. Правда, при этом он как-то
загадочно улыбнулся и сказал, что отдых - высшая награда для человека в
столь бурное и тревожное время.
Несколько дней Вайс не выходил из коттеджа на Бисмаркштрассе, потом
Густав неожиданно предложил ему отправиться с ним на рыбалку.
Иоганн оделся соответствующим образом, и, когда он сел в машину,
Густав, оглядев его костюм, еле заметно усмехнулся:
- Я и не подозревал, что вы такой опытный рыболов.
Поехали они не к озерам, а в Шмаргендорф.
- Что это значит? - спросил Вайс.
- Есть счастливая возможность доставить вам удовольствие посредством
знакомства с одним коллекционером.
Вайс вопросительно глянул на Густава.
- Потом сами все узнаете.
Машину они оставили у подъезда небольшого ресторанчика под названием
"Золотой олень", дальше пошли пешком. Вилла стояла где-то в глубине сада,
и через дворик и сад их провел служитель. Вслед за ним шествовали двое в
штатском, одинаково державшие правую руку в карманах пиджаков. Не доходя
до виллы, Густав объявил, что подождет Вайса в саду на скамье. Дальше
Вайса сопровождал только служитель, но и тот, остановившись в вестибюле,
сказал вполголоса:
- Первая дверь налево, вторая комната. Ваше место в кресле у окна.
Иоганн прошел в указанном направлении. В комнате никого не было. У
окна зщдесь стояло кресло, огражденное тяжелым столом в виде буквы "П", а
несколько поодаль - другое кресло и столик с телефонами. На ручке этого
второго кресла Иоганн заметил ряд разноцветных квадратных пластмассовых
кнопок: очевидно, они служили для какой-то сигнализации.
Он послушно опустился в кресло у окна и стал ждать. Прошло более
получаса, но никто не появлялся. Иоганну уже надоело разглядывать
великолепно ухоженный сад, в глубине которого важно расхаживали павлины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
в Америке сторонники сепаратного мира с Германией, то они будут добиваться
его, используя принятые в свободном мире средства и доказательства. - Джо
засмеялся и похлопал Вайса по плечу.
На следующий день Вайс посетил салон массажа и передал профессору
Штутгофу негативы фотографий, на которых был запечатлен Джо во время его
мошеннических манипуляций. Выслушав Иоганна, профессор сказал, что срочно
переправит негативы в Москву, а оттуда, надо полагать, их перешлют в
советское посольство в Вашингтоне. Там знают, что нужно с ними сделать,
если босс, которому служит Джо, попытается использовать эти фальшивки.
Густав спросил Вайса, что полезного он выудил у этого Джо, настоящее
имя которого Фрэнк Боулс.
Вайс сказал:
- Ничего интересного. Боулс больше всего интересовался обычными
развалинами Берлина: хотел заработать на снимках. - И счел нужным
добавить: - Но ни одного военного объекта он не сфотографировал.
Густав заметил пренебрежительно:
- Этот не из тех разведчиков, кто стремится сохранить жизнь своим
летчикам, и поэтому не интересуется системой нашей противовоздушной
обороны. И, пожалуй, он больше заботится о том, как свалить Рузвельта, чем
о том, как победить Гитлера...
- Да, - подтвердил Вайс. - Он очень непочтительно говорил о своем
президенте.
- А о фюрере?
Вайс твердо взглянул в глаза Густаву.
- Дословно он сказал так: "Вам, немцам, следует сменить вывеску
Гитлера на другую, тогда вашей фирме проще будет вести дела".
Густав пожевал губами, попросил:
- Запишите это его высказывание в рапортичку. Остальное можете
опустить...
В коттеджах на Бисмаркштрассе так же, как и в доме на Беркаерштрассе,
31/35, даже во время сильнейших воздушных налетов на Берлин деловая,
рабочая обстановка не нарушалась, словно рабочие районы с грохотом
рушились не в том же городе, всего в нескольких километрах отсюда, а в
какой-то другой стране.
Сначала Вайс приписывал такое железное спокойствие мужеству и
самообладанию сотрудников секретной службы. Но вскоре убедился, что
ошибается. Это были лишь плоды уверенности в том, что некая частная,
"джентльменская" договоренность между германской иностранной разведкой и
ее коллегами в Вашингтоне и Лондоне не будет нарушена. Очевидно, из
благодарности военно-воздушным силам союзников СССР за создание нормальной
рабочей обстановки немецкая иностранная разведка, в числе многих других
обязательств, взяла на себя спасение летчиков, сбитых над территорией
Германии.
Геббельс призывал население вершить самосуды над американскими и
английскими летчиками, которые выбросились на парашютах из горящих
самолетов.
Но не всех пленных американских и английских летчиков ожидала такая
участь. Некоторые из них попадали в лагеря для военнопленных, и даже не в
общие, а специальные, достаточно комфортабельные, и сотрудники немецкой
иностранной секретной службы помогали офицерам и сыновьям тех, кто занимал
значительное положение в своей стране, бежать отсюда, обеспечивая
возможные удобства и полную безопасность при побеге.
Поручения, которые выполнял теперь Вайс, и были связаны с переброской
таких военнопленных. В его распоряжение выделили "опель"-фургон, с мощным
мотором, снабженный потайным сейфом, радиопередатчиком и вместительным
баком для горючего.
Уже дважды Вайс перевез пассажиров через границу: один раз
швейцарскую, другой - шведскую. Но этим задание не ограничивалось.
Сейф в его "опеле" был заполнен золотыми слитками с клеймом немецкого
рейхсбанка.
Золото следовало поместить в швейцарском банке в сейф, абонированный
СД.
По законам Третьей империи вывоз золота за пределы рейха считался
государственной изменой. Попытка нелегально вывезти из страны золото или
валюту каралась смертной казнью.
И его пассажир и груз, который Вайс должен был вывезти в своем
"опеле" за рубеж, равно таили для него смертельную опасность, хотя
делалось это с ведома самого Гиммлера.
Вайс был снабжен охранными документами. Но в случае, если бы гестапо
проявило законное любопытство и обнаружило в машине Вайса пассажира или
груз, тот же Гиммлер подписал бы приказ о его казни, ни на мгновение не
задумываясь, и Шелленберг представил бы неопровержимые доказательства
того, что Иоганн Вайс - Петер Краус - никогда не числился в кадрах
иностранной разведки рейха. Тем более, что Вайс принадлежал к составу
особой группы Шелленберга, картотека которой хранилась в его личном сейфе.
У каждого из нацистских лидеров была за рубежом своя мощная и
солидная агентура, ведавшая их закулисными финансовыми операциями. На
плечи Вайса легли самые трудные обязанности - он стал курьером,
доставлявшим валютные ценности.
И не столько удручала Иоганна опасность, которой он постоянно
подвергался, сколько другое. Кроме информации о том, что нацисты,
обеспечивая себя на случай поражения рейха, как крысы, стаскивают запасы в
новые норы, он в своих рейсах ничего существенного приобрести не мог. К
тому же ему казалось, что он перешел на более низкую ступень в своей
служебной карьере. Но эти его мысли были плодом представлений,
свойственных психологии советского человека.
Иоганн не мог понять, что в том мире, где он оказался, золото и
валюта - величайшие из всех ценностей, и, назначив его"золотым курьером",
ему тем самым оказали неограниченное доверие. А он воспринял поручение
заниматься контрабандой золота и валюты как выражение недостаточного к
нему доверия.
Однажды при пересечении границы его стали преследовать гестаповцы. Он
принял бой с ними и, несмотря на то, что его машина была повреждена,
все-таки благополучно доставил свой груз. И когда все было кончено, Иоганн
лишь порадовался, что получил возможность, с соизволения службы СД и
действуя строго по инструкции, перебить нескольких гестаповцев.
Поэтому он был несколько растерян, когда, после того как он вернулся
на Бисмаркштрассе и поставил на место свою простреленную машину, в гараж
началось паломничество. Сотрудники разглядывали пробоины в машине с таким
восхищением, будто это были орденские отличия, и восторженно хвалили
Вайса. Из донесения гестапо они уже знали, что при пересечении границы
"неизвестный человек застрелил трех сотрудников гестапо и тяжело ранил
двоих, а сам, очевидно, был убит в стычке".
Густав, который тоже пришел в гараж, сказал задумчиво:
- После этого вы могли бы совершенно спокойно зачислить себя в
покойники. Приобрели бы в Швейцарии любые документы и, сдав золото и
валюту в швейцарский банк на новое свое имя, махнули бы в любую
нейтральную страну, и там все были бы рады новому миллионеру. - Густав
пытливо поглядел на Вайса.
Вайс сосредоточенно обследовал наскоро заделанные пробоины в машине
и, очевидно, поэтому недостаточно внимательно отнесся к словам Густава. Он
только пожаловался:
- Швейцарцы такую цену за ремонт машины заломили, что мне ничего
другого не оставалось, как самому у них в гараже и маляром и жестянщиком
стать, а то пришлось бы возвращаться на искалеченной.
- У вас же миллион был с собой, не меньше. Вы что, забыли?
- А какое я имею к нему отношение? - пожал плечами Вайс. - Никакого.
После инцидента на швейцарской границе Вайс сделал несколько рейсов с
таким же грузом в Швецию.
Посетив после очередной поездки в Стокгольм салон массажа, он уныло
доложил профессору:
- Мотаюсь, как извозчик. Вернулся почти к тому, с чего начал здесь. -
Предлолжил не совсем уверенно: - Может, ваши люди организуют на меня
налет? Если аккуратно ранят, пожалуй, вывернусь. Валюта и золото вам
пригодятся. А я готов, пожалуйста, только прикажите.
- И это говорит воспитанник Барышева! Ай-яяй! - пожурил профессор. -
Надежда рейха - и вдруг такой пессимизм... Нет, голубчик, больше терпения.
Верьте - СД рано или поздно оценит ваши заслуги. Вы просто скромничаете.
Вайс вздохнул.
- Значит, по-прежнему шоферить?
- Да, - приказал доктор. - И при этом избегать стычек с теми, кто
стоит на страже законов империи.
- Они же меня обстреляли!
- А просто удрать вы сочли ниже своего достоинства?
- Но ведь это же гестаповцы!
- А в порядке самообороны? Это даже по нашим законам разрешается. А
если бандиты нападут?
- Вы должны быть разумным трусом, Белов.
- Хорошо, - согласился Вайс. - Я попытаюсь.
Профессор сообщил Иоганну, что за время его отсутствия в тайник,
назначенный для Генриха Шварцкопфа, поступило несколько важных материалов.
Они подтверждают, что созданные в Германии в связи с поражением на
Восточном фронте оппозиционные группы ставят своей целью насильственное
устранение Гитлера. За этим следует установление в стране режима военной
диктатуры, образование военного правительства и заключение компромиссного
мира с союзниками СССР на условиях, приемлемых для германского
генералитета и промышленников. Капитуляция на Западном фронте и новое
наступление на Восточном при поддержке США и Англии.
Поэтому главной для Вайса по-прежнему остается задача достать
документы, свидетельствующие о переговорах между представителями правящих
кругов рейха и союзниками, - документы, касающиеся условий заключения
сепаратного мира.
Машина Иоганна еще не вышла из ремонта, новых заданий он не получал
и, так как делать было совершенно нечего, попросил у Густава разрешения
посетить Шварцкопфов. Но Густав отказал ему. Правда, при этом он как-то
загадочно улыбнулся и сказал, что отдых - высшая награда для человека в
столь бурное и тревожное время.
Несколько дней Вайс не выходил из коттеджа на Бисмаркштрассе, потом
Густав неожиданно предложил ему отправиться с ним на рыбалку.
Иоганн оделся соответствующим образом, и, когда он сел в машину,
Густав, оглядев его костюм, еле заметно усмехнулся:
- Я и не подозревал, что вы такой опытный рыболов.
Поехали они не к озерам, а в Шмаргендорф.
- Что это значит? - спросил Вайс.
- Есть счастливая возможность доставить вам удовольствие посредством
знакомства с одним коллекционером.
Вайс вопросительно глянул на Густава.
- Потом сами все узнаете.
Машину они оставили у подъезда небольшого ресторанчика под названием
"Золотой олень", дальше пошли пешком. Вилла стояла где-то в глубине сада,
и через дворик и сад их провел служитель. Вслед за ним шествовали двое в
штатском, одинаково державшие правую руку в карманах пиджаков. Не доходя
до виллы, Густав объявил, что подождет Вайса в саду на скамье. Дальше
Вайса сопровождал только служитель, но и тот, остановившись в вестибюле,
сказал вполголоса:
- Первая дверь налево, вторая комната. Ваше место в кресле у окна.
Иоганн прошел в указанном направлении. В комнате никого не было. У
окна зщдесь стояло кресло, огражденное тяжелым столом в виде буквы "П", а
несколько поодаль - другое кресло и столик с телефонами. На ручке этого
второго кресла Иоганн заметил ряд разноцветных квадратных пластмассовых
кнопок: очевидно, они служили для какой-то сигнализации.
Он послушно опустился в кресло у окна и стал ждать. Прошло более
получаса, но никто не появлялся. Иоганну уже надоело разглядывать
великолепно ухоженный сад, в глубине которого важно расхаживали павлины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177