Две первые тени тащили ребят в дом, а Человечек отнесся к Полковнику:
- Не Штирлиц вы оказались, Иннокентий Всеволодович. Далек-ко не Штир-
лиц! Отправьте его на место. Наручники - обязательны, - бросил во тьму.
- Извините, - вернулся к Полковнику, - у меня не столько людей, чтобы
следить за вами каждое мгновение. А самоубийством жизнь вы покончите не
прежде, чем я вам это позволю. Не в службу, а в дружбу, Нелличка, поде-
журь немного возле.
Полковника увели.
- Там у нас решетка еще осталась? - осведомился Человечек. - Молодых
людей определите наверх, окошко зарешетите. Если будут кричать - затк-
нуть!
Тени рассосались выполнять распоряжения. Человечек вошел в дом, взял
радиотелефон, набрал номер:
- Не разбудил? Ну-ну. Тут, понимаешь, обстановка несколько! усложня-
ется. Нет, пока ничего серьезного. И тем не менее - переезд надо форси-
ровать. Да прямо хоть сейчас! Хорошо, хорошо, до утра. Но как можно
раньше! Я даже заночую здесь сегодня. Пока, жду!
А по ночной Москве чесала тем временем с недозволенной скоростью
"Волга"-универсал. Юркий "жигулек" старался от нее не отрываться, для
чего водителю, старому нашему знакомцу Благородному Карасю, приходилось
манипулировать рулем, педалями и рычагом с явно непривычною резвостью.
Проносились мимо красные волдыри светофоров, летели вслед безнадежные
милицейские свистки - "жигулек" как приклеился к остекленному задку.
Водитель "Волги", понаблюдав за маневрами преследователя, покачал го-
ловою:
- Движок у нас слабоват, командир. Пятую сотню тысяч крутит.
- Да он все равно знает адрес. Какой смысл? - прозвучал голос с зад-
него сиденья.
- Ладно, - сказал Командир. - Сбавь.
Благородный Карась сбросил скорость в свою очередь и вытер со лба
пот.
В мансарде, едва освещенной чуть сереющим небом, на фоне которого
неприятно вырисовывалась наскоро вделанная в окно решетка, понурились на
тахте Внучка и Юноша.
Внучка вскочила вдруг, бросилась на дверь, заколотила руками, ногами:
- А ну сейчас же выпустите нас отсюда! А-ну-сей-час-же!
Юноша подошел, обнял ее сзади:
- Перестань. Видишь ведь - бесполезно. Только удовольствие им достав-
ляешь.
Внучка побилась еще капельку и заплакала от бессилия!
В том же едва сереющем утре возникла возле "Волги"-универсала с поту-
шенными огнями тень, произнесла в щель от приспущенного стекла:
- Их там человек двенадцать самое маленькое.
- Ну что, ребята? - обернулся Командир. - Может, вызовем подкрепле-
ние?
- Брось, командир, - прозвучал голос сзади. - Двое на одного. Шпана -
неужто не справимся? Мы ж профессионалы. Стыдно.
Командир задумался на мгновение.
- Ладно. Тогда - пошли.
Бесшумно открылись автомобильные дверцы, вооруженные люди по-кошачьи
выбрались наружу.
Когда Благородный Карась тоже попытался выкарабкаться из своей маши-
ны, Командир шепнул:
- Вы остаетесь.
- Но я! - взялся возражать Карась.
- Я сказал: остаешься! На тебя что - браслеты надеть? - шепотом прик-
рикнул Командир и, убедившись, что Карась смирился, поднял руку и раст-
ворился во мгле.
Остальные растворились следом, чтобы материализоваться уже возле дома
Полковника.
На мгновенье сойдясь, они тут же и рассыпались, и вот одна из теней
пружинисто перемахнула забор и навалилась на несколько в этот сонный час
осовевшего часового. Ему, однако, удалось хрипло выкрикнуть:
- Менты!
Звякнуло выбиваемое стволом стекло, и навстречу тени, движущейся от
реки, прозвучал выстрел. Тень вскрикнула, опала, но тут из-за куста
справа протютюкала очередь по дому, осыпала еще несколько стекол.
- Окружены, сдавайтесь! - заорал Командир из-за тамбурка, и тут же,
отколотая пулями, запуржила вокруг его головы мелкая щепа.
Бугай с "калашниковым" ворвался в мансарду и, не обратив внимания на
Внучку и Юношу, пристроился у оконца, направил ствол в решеточную проре-
ху, выпустил одну очередь, другую.
Внучка вскочила, схватилась за подножную скамеечку в намерении оглу-
шить Бугая.
- Сядь! - дернул ее за руку Юноша, и Бугай прореагировал, замахнулся
прикладом, но тут же и упал, успев обрызгать молодых людей разлетевшимся
мозгом.
Внучка рванулась к выходу, Юноша снова попытался ее удержать:
- Стреляют же, дура! - и между ними завязалась нешуточная борьба.
Человечек тем временем полз меж кустов вниз по участку, к сортиру, к
реке, сжимая в руке "макарова".
Заметил впереди шевеление, выпалил несколько раз. Шевеление стихло.
Человечек пополз дальше.
Переваливаясь через забор, отчетливо вырисовался на фоне посветлевше-
го неба.
И тогда тот, лежащий, подстреленный, выпустил пулю. Она прошила заты-
лок и вылетела через глаз. Человечек конвульсивно дернул пару раз ногою,
обмяк, но не упал: так и остался висеть на заборе!
А в безопасном отдалении от дачи завороженно прислушивался к перест-
релке Благородный Карась, до пота сжимая ручку автомобильной канистры.
Парень из группы захвата, тот, что подавал реплики с заднего сиденья,
подложил под металлическую дверь пристройки гранату и прянул за угол.
Дверь покачнулась и рухнула внутрь, загремела по ступеням. Раздался
страшный женский вопль.
Парень осторожно высунулся в проем и получил очередь через грудь. Пу-
ли вырвали пять клочков на спине куртки. Перешагнув труп, стрелявший
поднялся из подвала!
Пальба мало-помалу начала стихать. Внучка пересилила-таки Юношу и ри-
нулась по лестнице вниз. И тут же осела, схватилась за ногу.
Юноша выскочил на помощь:
- Ранили?.. Пошли! пошли-пошли, потерпи немного, - потащил ее назад,
в мансарду; уложив на пол, сорвал с себя рубаху, разодрал, стал заматы-
вать ногу, рану, из которой толчками выплескивалась кровь, и едва не по-
терял сознания от дурноты!
В свои пятьдесят седой, как лунь, Профессор Дмитрий Никитович Тищенко
стоял на прежнем месте. Перестрелка умолкла окончательно. К "Волге" не
вернулся никто. Рассвело. Освещенный косыми лучами встающего солнца,
профессор двинулся к даче.
Вошел в калитку. Увидел трупы. Много трупов. И не сумел сдержать же-
лудочный спазм!
Рвало профессора долго, и тогда даже, когда и нечем-то стало, и это
совершенно вымотало. Таким вымотанным и пошел он, пошатываясь, ломая ос-
тавшиеся розы, лавируя между мертвецами. Приблизился к разнесенному в
щепы тамбурку.
Переступил через того, с пятью дырками на спине. Едва не упал, пос-
кользнувшись на крови. Заглянул вниз. Не желая выпускать из рук канист-
ру, вынужден был встать на четвереньки, чтобы преодолеть лежащую на сту-
пенях бронированную дверь, и наткнулся на раздавленную ею Нелличку -
Чернокудрую Очаровательницу. Снова начались спазмы.
И все-таки Дмитрий Никитович до подвала добрался. Солнце располага-
лось так, что достигало светом самый вход в помещение. Профессор открыл
канистру, плеснул на шкафы, на папки с бумагами, на стеллажи! Достал
спички, вынул одну, готовясь чиркнуть. И услышал вдруг шевеление.
- Здесь кто-то живой? - спросил испуганно, шепотом. Спрятал спички,
сделал несколько робких шагов в глубину.
Полковник лежал на кушетке ничком, руки за спиною - в наручниках, рот
заклеен широкой полосою пластыря, и, повернув голову на щеку, смотрел на
зятя.
Несколько бесконечных мгновений шла эта молчаливая переглядка
родственников. Не выдержав, Дмитрий Никитович двинулся к решетке, дернул
дверцу, которая, естественно, не поддалась, застопоренная мощным импорт-
ным замком.
- Конечно, как же! живой человек! - бормотал. - А, ч-черт! М-минутку!
м-минуточку!
Снова на четвереньках, стараясь не впустить в поле зрения Чернокуд-
рую, Профессор одолел дверь. Остановился, шаря растерянным взглядом вок-
руг, и то ли услышал, то ли почудился ему шум автомобиля. Рядом с трупом
того, с пятью дырочками, валялся пистолет. Дмитрий Никитович, косясь в
сторону дороги, поспешно достал носовой платок. Осторожно поднял писто-
лет с земли - через ткань. Приладился. И снова пополз в подвал.
Изо всех сил воротя взгляд от Полковника, только направление удержи-
вая боковым зрением, приблизился Профессор на несколько шагов к решетке,
заговорил:
- Ради Бога, молчите, пожалуйста! Чем я вам помогу? Я все равно н-не!
н-не! в состоянии. Замок, понимаете? Но спалить живого! Это уж слишком.
Слишком, так ведь? Согласны? Вы только зла на меня не держите! Не держи-
те зла!.. Все ж лучше, чем живьем!
И выпустил в Полковника все пули, что оставались в магазине.
С брезгливостью отбросил оружие. Достал заветный коробок, из него -
спичку. Отпятился к выходу. Чиркнул. Возник огонек.
Готовя дорогу к отступлению, Дмитрий Никитович оглянулся и увидел ли-
цо наблюдающего за происходящим, совершенно остолбеневшего сына.
Пламя подбиралось к пальцам, обжигало их!
ЭПИЛОГ
(Лондон, 1995 год)
После долгой торговли маленький этюд Левитана ушел за восемьдесят ты-
сяч фунтов. На порядок дешевле и почти сразу пошла амфора времен Бос-
порского царства. Затем служители вытащили на помост несколько огромных,
металлом окованных серых деревянных ящиков.
- Лот сорок шестой: группа документов под общим названием "Архив пол-
ковника Картошкина", - возгласил аукционист. - Доносы виднейших научных,
культурных и политических деятелей сегодняшней России. Начальная цена -
сто фунтов стерлингов.
Господин, украшенный изысканной шотландской бородкою, которая, впро-
чем, не особенно мешала узнать в нем старого нашего знакомца - Товарища
Майора, скромно, но весомо поднял свою карточку из восьмого ряда.
- Сто пятьдесят слева! - прокомментировал аукционист, но тут же сам
себя перебил: - Двести справа! - увидев, что на два ряда дальше от Това-
рища Майора столь же скромно поднимает карточку невысокий плотный мужчи-
на с черной повязкою на глазу.
Тот, кого мы привыкли называть Человечком.
Аукционист обладал достаточным опытом, чтобы с одного взгляда понять:
торговля будет долгой, упорной, ожесточенной.
А вот кто победит - аукционист предсказать бы не взялся!
Пицунда, 1990
ГУВЕРНАНТКА
история про двух проституток
"ГУВЕРНАНТКА"
Киностудия "Русь", Москва
Постановка не осуществлена
В фильме должны были сняться:
ЖЮЛИ - Анни Жирардо
КУЗЬМА ЕГОРОВИЧ - Евгений Евстигнеев (V)
РАВИЛЬ - Павел Семенихин
АГЛАЯ - Елена Сафонова
НАСЕЛЬНИК ВОСТОКА - Фрунзик Мкртчян
Группа NAUTILUS POMPILIUS
Почетный караул застыл у Могилы Неизвестного солдата. Оркестр непода-
леку сиял трубами. Показался кортеж правительственных машин, остановился
плавно и многозначительно. Из первой выбрался Кузьма Егорович, тут же
окруженный сопровождающими его лицами. Тамбур-мажор взмахнул жезлом.
Грянул Гимн Советского Союза. Кузьма Егорович подтянулся прилично слу-
чаю. Окончив играть советский гимн, оркестр принялся за Марсельезу.
Кузьма Егорович стал несколько вольнее, зато представители французской
стороны, напротив, подтянулись. Толпа парижан и гостей столицы, окружив-
шая церемонию, стояла вольно, а смотрела - лениво. Марсельезу сменил меж
тем торжественный марш, под который двинулся почетный караул, а сопро-
вождающие лица поднесли Кузьме Егоровичу венок. Кузьма Егорович поправил
ленточку, дав таким образом сигнал, и венок поплыл непосредственно к Мо-
гиле.
Марш продолжал греметь, сопровождаемый дикторским комментарием о том,
что высокий гость из Москвы возложил венок, после чего в честь господина
Кропачева состоялся прием в Елисейском дворце! - смонтированный же ре-
портажем о захватывающих этих событиях видеоряд мелькал на экране не-
большого телевизора, в который влипла сидящая у кассы Жюли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99