Алина присела на корточки, заг-
лянула упакованному в лицо: посреди лба расположилась маленькая такая,
изящная дырочка.
- Спокойно! - нервно закричала Алина. - Спокойно! - и, заметив в тол-
пе любопытных здоровенного местного бармена, приказала: - Быстро на
вход! Никого не выпускать!
Бармен зачем-то послушался.
Алина же, миновав подсобку, бросилась к черному ходу.
Дверной проем зиял пустотою. Старинный проходной двор - несколькими
арками.
- Ищи ветра в поле, - могла бы сказать Алина, если было б кому.
Она достала платочек, аккуратненько, чтоб не повредить возможные от-
печатки, прикрыла дверь, сквозь платочек же задвинула и щеколду. Ясно
было, что стрелял пожилой ковбой из вестерна, выстрелил и давным-давно,
пока Алина разглядывала покойника, исчез, так что перекрывать выход нуж-
ды не было. Мегрэ бы во всяком случае не перекрыл.
В дверях кабинета все еще толпились.
- Трупов не видели? И не стыдно? - укорила Алина и снова вспомнила
капитана Мазепу: всего однажды наблюдала она его за работой, но подсоз-
нательно копировала (пародировала?), безусловно, именно его стиль.
"Пиф-паф ой-ой-ой" оставалось только добавить.
Люди как-то неволею дали Алине дорогу, а на вопрос "милицию вызвали?"
- дружно смолчали. И тут старалась не повредить пальчиков, Алина медлен-
но, методично извлекла телефон из-под самого буквально трупа, набрала
ноль-два.
- Дежурный? - спросила. - В "Трембите" убийство.
На том конце провода поинтересовались, кто говорит.
"А действительно, - подумала Алина, - кто она такая, чтобы чуть ли не
расследование проводить? Беседа с полковником придала ей, что ли, значи-
мости в собственных глазах? Юридическое студенчество? Ожидание капитана
Мазепы?"
- Кто-кто! - ответила раздраженно. - Дед Пихто! Посетительница! - и
бросила трубку, вернулась в зал.
А там, на пороге, бармен уже отчитывался капитану Мазепе; черный ли-
музин поблескивал под фонарем за стеклянными дверными вставками.
- Здравствуйте, капитан, - подошла Алина (секунду назад принятое ре-
шение: доесть и домой, - как ветром сдуло). - Узнаете?
- Узнаю, - ответил капитан и добавил не без злобы (обиды, быть мо-
жет)? - Горе перемогаете?
Алина вспыхнула, хотела было повернуться, уйти, забыть об этом самов-
любленном хаме, но самовлюбленный хам отнесся к ней вдруг с такой това-
рищеской простотою, что от алининой обиды как-то вдруг не осталось и
следа:
- Пиф-паф ой-ой-ой, выходит?
- У-гу, - кивнула Алина и показала на подсобную дверку.
- Три дня не заглянешь - черт-те что начинается! - покачал капитан
головою и пошел через зал, Алина - за ним.
Пока капитан осматривал место происшествия - а делал он это недолго -
Алина из-за спины все тараторила про плащ, про бородку, про черный ход,
про сохраненные ею отпечатки.
Взвыв сиреною, затормозила у ресторанчика оперативная "Волга", вошли
хлопцы в штатском. Капитан кивнул на труп, снова сказал:
- Пиф-паф ой-ой-ой, - и пошел из кафе.
Алина, провожаемая тоскливым взглядом немолодого кожаного мальчика,
пошла за Мазепою.
- Прокатиться хотите?
Алина кивнула.
Капитан распахнул дверцу "Шевроле не Шевроле", впустил Алину, уселся
сам, завел мощный неслышный двигатель, тронул с места вроде незаметно,
но Алину прижало к спинке.
- Вижу, - сказал Мазепа. - Вижу в глазах осуждение: не опросил свиде-
телей, не поискал пулю. Так вот: пулю найдут хлопцы, и окажется, что она
выпущена!
- Из "зауэра", - продолжила, воспользовавшись микропаузою, Алина. -
Да вдобавок из того самого, из которого убили бармена в прошлом году.
"Зауэр" - редкое оружие.
- О-го! - повернул капитан голову. - Вот это информированность!
- Профессия обязывает.
- Не люблю журналистов.
- Журналисток тоже?
- Журналисток? Кюшать люблю, а так - нэт, - процитировал с кавказским
акцентом анекдот позапрошлого сезона. - А свидетелей опрашивать - дохлый
номер. Не такой же он кретин, чтобы еще раз воспользоваться этим костю-
мом.
Дальше ехали молча: только тресканье-бульканье служебных переговоров
по рации, в которые капитан, впрочем, не вступал, нарушало тишину.
Наконец, "Шевроле не Шевроле" стал прямо перед подъездом.
- Запомнили! - иронически восхитилась Алина.
- Профессия обязывает, - отпарировал капитан и, некоторое время выж-
дав, добавил. - Ну?
- Что - ну? - не двигаясь с места, со всею наивностью, на какую была
способна, поинтересовалась Алина.
- У вас ко мне еще какие-нибудь вопросы? Или! советы?
- Просто жду, когда снова на ночной кофе начнете напрашиваться. Сами
сказали: кюшать люблю.
- Во-первых, тогда уже было утро. Во-вторых, я - потомок шляхтичей, -
отозвался капитан. - И потому до неприличия горд: навязываю свое общест-
во не более одного раза.
- А вы рискните - в порядке исключения - на вторую попытку!
Капитан пристально поглядел Алине в глаза, потом склонился под при-
борную доску, стал чего-то там откручивать.
Рука об руку со своею женской гордостью Алина наблюдала. Ей даже ин-
тересно стало, что она почувствует, если капитан проигнорирует и так
слишком уж откровенное приглашение.
Тот, наконец, извлек из гнезда громоздкую служебную рацию.
- Я на работе, - пояснил. - Пошли, что ли?
Алина улыбнулась.
5. АНАЛИЗ НЕУДАЧИ ГЕНИЯ
Она ничего не сказала Мазепе ни про полковника, ни про три дня ожида-
ния в "Трембите" - утром, когда завтракали, попросилась недельку-другую
понаблюдать за его работой. Наверное, в любой другой ситуации капитан
отказал бы, а тут ограничился ворчанием, что начальство все равно не
разрешит.
В Управление они ехали каждый в своем авто, где позволяла ширина до-
роги - рядышком, и выглядело это, учитывая соотношение размеров, забав-
но.
Никакого знака на площадке у входа так и не появилось, правда Пили-
пенко, снова оказавшийся на том же посту, предпочел не заметить ни
"Оку", ни ее хозяйку, только капитану козырнул, но этого капитан не за-
метил, а не стесняясь ни Пилипенко, ни сослуживцев, косяком валящих к
дверям, ни прохожих, нежно и крепко поцеловал ее в губы..
- Ну ты, мать, сильна! Никогда так не попадал! Со мной, - кивнул на
Алину часовому, миновав сени. - Только имей в виду: я палец о палец не
ударю. Уболтаешь полковника - твое счастье, а не уболтаешь! - и развел
руками.
- Уболтаю, - сказала Алина и совсем было не пошла к полковничьему ка-
бинету, как решила, что лучше бы капитану не знать, что она знает, где
этот кабинет расположен. - Мне куда?
- Налево, - кивнул Мазепа. - Там лифты. На четвертый этаж.
"Не так-то уж вы, капитан, и проницательны", - подумала, нажимая лиф-
товую кнопочку, и, кажется, именно в этот момент у Алины и возникла бе-
зумная честолюбивая мысль самостоятельно раскрыть то, давнее, прошлогод-
нее убийство в "Трембите".
Когда Алина вернулась от полковника, разговаривать с нею по поводу
происшествий в "Трембите" - и давешнего, и прошлогоднего, Мазепа отка-
зался категорически.
"Ну ничего, - бодро решила Алина, - перебьюсь", - и, едва капитан,
оставив ее за своим столом, а ключ от сейфа - в дверце, исчез из кабине-
та, сбегала в архив за прошлогодними материалами по "Трембите".
Перевернув очередную страницу "дела", уперлась взглядом во вклеенный
черно-белый снимок: осыпавшееся стекло витрин, осколки посуды; бледный
человек у стойки; мертвое тело на полу!
Алина извлекает из мазепиного стола лупу, вглядывается в лицо бледно-
го человека. Подходит к несгораемому шкафику, достает папку свежих фо-
тографий давешнего трупа. Выбирает одну, кладет рядышком со вклеенной.
Нечего и сомневаться: трупом давеча стал именно тот бледный человек. А
может, и не бледный вовсе? Может, просто такое освещение было, когда фо-
тографировали? Вспышка? Почуяв след, Алина лихорадочно переворачивает
несколько страниц и, наконец, находит изображение того, прошлогоднего,
трупа. Лица трупов, естественно, разные, иначе и быть не может - зато
одинаковыми: и по размеру, и по расположению, - оказываются дырочки во
лбах. Совпадение? Но в совпадения Алина верит плохо. Она отлистывает
"дело" назад, возвращается к прошлогоднему снимку, к общему плану разг-
ромленного ресторана. На соседней по развороту странице, под типографс-
ким грифом "Объяснение", от руки написан текст, который Алина, продира-
ясь сквозь корявый почерк, принимается читать полувслух:
- Последний посетитель ушел около одиннадцати. Я повесил табличку, но
дверь почему-то не запер!
"Почему-то! Странное словцо, а особенно здесь, в столь серьезном кон-
тексте. Не бывает почему-то, не бывает! - злится Алина. - На каждое по-
чему всегда существует и потому!" - и пытается перенестись туда, в прош-
лый год, в "Трембиту", ставит себя на место Мазепы, слушающего среди ос-
колков медленные, словно выдавливаемые между губ, показания человека,
чьих показаний никто уже никогда больше не услышит!
- !Ага, почему-то не запер. Володя, - кивает ресторанный хозяин вниз,
на труп, - занимается своими бутылками, стаканы протирает, что ли. Я
подбиваю бумаги, считаю бабки. Девочек мы отпустили раньше!
"Почему отпустили раньше?" - забрасывает Алина в память, стараясь не
прерывать воображаемой сцены.
- !И тут - дикий визг тормозов. Ну точно, как в кино! в американском!
За последние два года Алина много пересмотрела американского кино по
мужнину видику, и ей не представляет труда перенестись воображением еще
на полчаса назад: машина без номеров, взвизгнув тормозами, замирает, как
вкопанная, возле входа в "Трембиту". Один остается за рулем, двое в
джинсовых кепках (Алина видела эту парочку позавчера на рынке - ее и
подставила на место убийц), в носовых платках, оставляющих на лицах отк-
рытыми только глаза, врываются в помещение, вскидывают: один - "калашни-
кова", другой - "зауэр" - и тут же открывают огонь. Директор, белый от
страха, падает за стойку. Бармен, получив в лоб шальную пулю, медленно
оползает на пол. Джинсовые кепки стреляют еще с полминуты, выходят вон,
хлопают дверцами машины, и та, взвыв мотором, взвизгнув задними колеса-
ми, срывается с места, скрывается за углом!
"Рэкет? - задает Алина сама себе вопрос. - Кто-то кому-то отказался
платить?" - и слышит прошлогодний голос Мазепы.
- Словом: пиф-паф ой-ой-ой? И вы даже не догадываетесь, кто бы это
мог быть? - не столько спрашивает, сколько в ироничной своей манере ут-
верждает капитан.
- Рэкетиры, наверное, - отвечает директор, и Алине не нравится, что
их версии совпадают!
- Алиночка-Алина, на Ленина - малина! - голос Мазепы уже не вообра-
женный - натуральный - вырывает ее из ресторанчика. - Интер-ресное ог-
рабление. Пиф-паф ой-ой-ой!
Алина поднимает голову от "дела", оборачивается на двери, в которых
на полноге стоит капитан.
- Я лучше почитаю, а, Богдан?
- Да ты не бойся! насчет малины - пошутил: для рифмы понадобилась.
Помнишь, как Незнайка стихи сочинял? На настоящую малину я б тебя и не
взял! Ну-ка ну-ка! - вдруг осекает треп, заинтересовывается капитан,
подходит к Алине. - Получила разрешение залезть в архив! Впрочем, да!
Забыл! У тебя ж безотказное средство, - тон Мазепы вдруг меняется, ста-
новится холодным, желчно-презрительным, взгляд нарочито подробно
скользит по Алине сверху донизу, словно по выставившей себя на продажу
проститутке.
Алина оценивает и интонацию, и взгляд, встает, лепит капитану пощечи-
ну.
- Два-ноль, - констатирует он. - Это ты хочешь, значит, сказать, что
спишь со мною исключительно из чувства любви? Интересное признание. Зна-
ешь, ради него я готов получать по морде хоть трижды на дню, - и обнима-
ет Алину, кружит ее по кабинету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
лянула упакованному в лицо: посреди лба расположилась маленькая такая,
изящная дырочка.
- Спокойно! - нервно закричала Алина. - Спокойно! - и, заметив в тол-
пе любопытных здоровенного местного бармена, приказала: - Быстро на
вход! Никого не выпускать!
Бармен зачем-то послушался.
Алина же, миновав подсобку, бросилась к черному ходу.
Дверной проем зиял пустотою. Старинный проходной двор - несколькими
арками.
- Ищи ветра в поле, - могла бы сказать Алина, если было б кому.
Она достала платочек, аккуратненько, чтоб не повредить возможные от-
печатки, прикрыла дверь, сквозь платочек же задвинула и щеколду. Ясно
было, что стрелял пожилой ковбой из вестерна, выстрелил и давным-давно,
пока Алина разглядывала покойника, исчез, так что перекрывать выход нуж-
ды не было. Мегрэ бы во всяком случае не перекрыл.
В дверях кабинета все еще толпились.
- Трупов не видели? И не стыдно? - укорила Алина и снова вспомнила
капитана Мазепу: всего однажды наблюдала она его за работой, но подсоз-
нательно копировала (пародировала?), безусловно, именно его стиль.
"Пиф-паф ой-ой-ой" оставалось только добавить.
Люди как-то неволею дали Алине дорогу, а на вопрос "милицию вызвали?"
- дружно смолчали. И тут старалась не повредить пальчиков, Алина медлен-
но, методично извлекла телефон из-под самого буквально трупа, набрала
ноль-два.
- Дежурный? - спросила. - В "Трембите" убийство.
На том конце провода поинтересовались, кто говорит.
"А действительно, - подумала Алина, - кто она такая, чтобы чуть ли не
расследование проводить? Беседа с полковником придала ей, что ли, значи-
мости в собственных глазах? Юридическое студенчество? Ожидание капитана
Мазепы?"
- Кто-кто! - ответила раздраженно. - Дед Пихто! Посетительница! - и
бросила трубку, вернулась в зал.
А там, на пороге, бармен уже отчитывался капитану Мазепе; черный ли-
музин поблескивал под фонарем за стеклянными дверными вставками.
- Здравствуйте, капитан, - подошла Алина (секунду назад принятое ре-
шение: доесть и домой, - как ветром сдуло). - Узнаете?
- Узнаю, - ответил капитан и добавил не без злобы (обиды, быть мо-
жет)? - Горе перемогаете?
Алина вспыхнула, хотела было повернуться, уйти, забыть об этом самов-
любленном хаме, но самовлюбленный хам отнесся к ней вдруг с такой това-
рищеской простотою, что от алининой обиды как-то вдруг не осталось и
следа:
- Пиф-паф ой-ой-ой, выходит?
- У-гу, - кивнула Алина и показала на подсобную дверку.
- Три дня не заглянешь - черт-те что начинается! - покачал капитан
головою и пошел через зал, Алина - за ним.
Пока капитан осматривал место происшествия - а делал он это недолго -
Алина из-за спины все тараторила про плащ, про бородку, про черный ход,
про сохраненные ею отпечатки.
Взвыв сиреною, затормозила у ресторанчика оперативная "Волга", вошли
хлопцы в штатском. Капитан кивнул на труп, снова сказал:
- Пиф-паф ой-ой-ой, - и пошел из кафе.
Алина, провожаемая тоскливым взглядом немолодого кожаного мальчика,
пошла за Мазепою.
- Прокатиться хотите?
Алина кивнула.
Капитан распахнул дверцу "Шевроле не Шевроле", впустил Алину, уселся
сам, завел мощный неслышный двигатель, тронул с места вроде незаметно,
но Алину прижало к спинке.
- Вижу, - сказал Мазепа. - Вижу в глазах осуждение: не опросил свиде-
телей, не поискал пулю. Так вот: пулю найдут хлопцы, и окажется, что она
выпущена!
- Из "зауэра", - продолжила, воспользовавшись микропаузою, Алина. -
Да вдобавок из того самого, из которого убили бармена в прошлом году.
"Зауэр" - редкое оружие.
- О-го! - повернул капитан голову. - Вот это информированность!
- Профессия обязывает.
- Не люблю журналистов.
- Журналисток тоже?
- Журналисток? Кюшать люблю, а так - нэт, - процитировал с кавказским
акцентом анекдот позапрошлого сезона. - А свидетелей опрашивать - дохлый
номер. Не такой же он кретин, чтобы еще раз воспользоваться этим костю-
мом.
Дальше ехали молча: только тресканье-бульканье служебных переговоров
по рации, в которые капитан, впрочем, не вступал, нарушало тишину.
Наконец, "Шевроле не Шевроле" стал прямо перед подъездом.
- Запомнили! - иронически восхитилась Алина.
- Профессия обязывает, - отпарировал капитан и, некоторое время выж-
дав, добавил. - Ну?
- Что - ну? - не двигаясь с места, со всею наивностью, на какую была
способна, поинтересовалась Алина.
- У вас ко мне еще какие-нибудь вопросы? Или! советы?
- Просто жду, когда снова на ночной кофе начнете напрашиваться. Сами
сказали: кюшать люблю.
- Во-первых, тогда уже было утро. Во-вторых, я - потомок шляхтичей, -
отозвался капитан. - И потому до неприличия горд: навязываю свое общест-
во не более одного раза.
- А вы рискните - в порядке исключения - на вторую попытку!
Капитан пристально поглядел Алине в глаза, потом склонился под при-
борную доску, стал чего-то там откручивать.
Рука об руку со своею женской гордостью Алина наблюдала. Ей даже ин-
тересно стало, что она почувствует, если капитан проигнорирует и так
слишком уж откровенное приглашение.
Тот, наконец, извлек из гнезда громоздкую служебную рацию.
- Я на работе, - пояснил. - Пошли, что ли?
Алина улыбнулась.
5. АНАЛИЗ НЕУДАЧИ ГЕНИЯ
Она ничего не сказала Мазепе ни про полковника, ни про три дня ожида-
ния в "Трембите" - утром, когда завтракали, попросилась недельку-другую
понаблюдать за его работой. Наверное, в любой другой ситуации капитан
отказал бы, а тут ограничился ворчанием, что начальство все равно не
разрешит.
В Управление они ехали каждый в своем авто, где позволяла ширина до-
роги - рядышком, и выглядело это, учитывая соотношение размеров, забав-
но.
Никакого знака на площадке у входа так и не появилось, правда Пили-
пенко, снова оказавшийся на том же посту, предпочел не заметить ни
"Оку", ни ее хозяйку, только капитану козырнул, но этого капитан не за-
метил, а не стесняясь ни Пилипенко, ни сослуживцев, косяком валящих к
дверям, ни прохожих, нежно и крепко поцеловал ее в губы..
- Ну ты, мать, сильна! Никогда так не попадал! Со мной, - кивнул на
Алину часовому, миновав сени. - Только имей в виду: я палец о палец не
ударю. Уболтаешь полковника - твое счастье, а не уболтаешь! - и развел
руками.
- Уболтаю, - сказала Алина и совсем было не пошла к полковничьему ка-
бинету, как решила, что лучше бы капитану не знать, что она знает, где
этот кабинет расположен. - Мне куда?
- Налево, - кивнул Мазепа. - Там лифты. На четвертый этаж.
"Не так-то уж вы, капитан, и проницательны", - подумала, нажимая лиф-
товую кнопочку, и, кажется, именно в этот момент у Алины и возникла бе-
зумная честолюбивая мысль самостоятельно раскрыть то, давнее, прошлогод-
нее убийство в "Трембите".
Когда Алина вернулась от полковника, разговаривать с нею по поводу
происшествий в "Трембите" - и давешнего, и прошлогоднего, Мазепа отка-
зался категорически.
"Ну ничего, - бодро решила Алина, - перебьюсь", - и, едва капитан,
оставив ее за своим столом, а ключ от сейфа - в дверце, исчез из кабине-
та, сбегала в архив за прошлогодними материалами по "Трембите".
Перевернув очередную страницу "дела", уперлась взглядом во вклеенный
черно-белый снимок: осыпавшееся стекло витрин, осколки посуды; бледный
человек у стойки; мертвое тело на полу!
Алина извлекает из мазепиного стола лупу, вглядывается в лицо бледно-
го человека. Подходит к несгораемому шкафику, достает папку свежих фо-
тографий давешнего трупа. Выбирает одну, кладет рядышком со вклеенной.
Нечего и сомневаться: трупом давеча стал именно тот бледный человек. А
может, и не бледный вовсе? Может, просто такое освещение было, когда фо-
тографировали? Вспышка? Почуяв след, Алина лихорадочно переворачивает
несколько страниц и, наконец, находит изображение того, прошлогоднего,
трупа. Лица трупов, естественно, разные, иначе и быть не может - зато
одинаковыми: и по размеру, и по расположению, - оказываются дырочки во
лбах. Совпадение? Но в совпадения Алина верит плохо. Она отлистывает
"дело" назад, возвращается к прошлогоднему снимку, к общему плану разг-
ромленного ресторана. На соседней по развороту странице, под типографс-
ким грифом "Объяснение", от руки написан текст, который Алина, продира-
ясь сквозь корявый почерк, принимается читать полувслух:
- Последний посетитель ушел около одиннадцати. Я повесил табличку, но
дверь почему-то не запер!
"Почему-то! Странное словцо, а особенно здесь, в столь серьезном кон-
тексте. Не бывает почему-то, не бывает! - злится Алина. - На каждое по-
чему всегда существует и потому!" - и пытается перенестись туда, в прош-
лый год, в "Трембиту", ставит себя на место Мазепы, слушающего среди ос-
колков медленные, словно выдавливаемые между губ, показания человека,
чьих показаний никто уже никогда больше не услышит!
- !Ага, почему-то не запер. Володя, - кивает ресторанный хозяин вниз,
на труп, - занимается своими бутылками, стаканы протирает, что ли. Я
подбиваю бумаги, считаю бабки. Девочек мы отпустили раньше!
"Почему отпустили раньше?" - забрасывает Алина в память, стараясь не
прерывать воображаемой сцены.
- !И тут - дикий визг тормозов. Ну точно, как в кино! в американском!
За последние два года Алина много пересмотрела американского кино по
мужнину видику, и ей не представляет труда перенестись воображением еще
на полчаса назад: машина без номеров, взвизгнув тормозами, замирает, как
вкопанная, возле входа в "Трембиту". Один остается за рулем, двое в
джинсовых кепках (Алина видела эту парочку позавчера на рынке - ее и
подставила на место убийц), в носовых платках, оставляющих на лицах отк-
рытыми только глаза, врываются в помещение, вскидывают: один - "калашни-
кова", другой - "зауэр" - и тут же открывают огонь. Директор, белый от
страха, падает за стойку. Бармен, получив в лоб шальную пулю, медленно
оползает на пол. Джинсовые кепки стреляют еще с полминуты, выходят вон,
хлопают дверцами машины, и та, взвыв мотором, взвизгнув задними колеса-
ми, срывается с места, скрывается за углом!
"Рэкет? - задает Алина сама себе вопрос. - Кто-то кому-то отказался
платить?" - и слышит прошлогодний голос Мазепы.
- Словом: пиф-паф ой-ой-ой? И вы даже не догадываетесь, кто бы это
мог быть? - не столько спрашивает, сколько в ироничной своей манере ут-
верждает капитан.
- Рэкетиры, наверное, - отвечает директор, и Алине не нравится, что
их версии совпадают!
- Алиночка-Алина, на Ленина - малина! - голос Мазепы уже не вообра-
женный - натуральный - вырывает ее из ресторанчика. - Интер-ресное ог-
рабление. Пиф-паф ой-ой-ой!
Алина поднимает голову от "дела", оборачивается на двери, в которых
на полноге стоит капитан.
- Я лучше почитаю, а, Богдан?
- Да ты не бойся! насчет малины - пошутил: для рифмы понадобилась.
Помнишь, как Незнайка стихи сочинял? На настоящую малину я б тебя и не
взял! Ну-ка ну-ка! - вдруг осекает треп, заинтересовывается капитан,
подходит к Алине. - Получила разрешение залезть в архив! Впрочем, да!
Забыл! У тебя ж безотказное средство, - тон Мазепы вдруг меняется, ста-
новится холодным, желчно-презрительным, взгляд нарочито подробно
скользит по Алине сверху донизу, словно по выставившей себя на продажу
проститутке.
Алина оценивает и интонацию, и взгляд, встает, лепит капитану пощечи-
ну.
- Два-ноль, - констатирует он. - Это ты хочешь, значит, сказать, что
спишь со мною исключительно из чувства любви? Интересное признание. Зна-
ешь, ради него я готов получать по морде хоть трижды на дню, - и обнима-
ет Алину, кружит ее по кабинету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99