- Слушай! - сказала. - А этот! убитый! из "Трембиты". Ну, Николай,
кажется! Почему он тогда, в детстве, сам натравил на тебя шпану, а потом
сам же тебя и спас? Не мог ведь он заранее знать, что ты ментом станешь!
Что ваши дорожки пересекутся! Ты, надеюсь, уже в курсе, что это н их
тогда на тебя натравил?
- Власть! - донесся из дурного динамика искаженный голос Мазепы.
- Как ты сказал? - задумчиво переспросила Алина.
- Тихонько, тихонько! - крикнул капитан. - Сейчас там на красный пе-
реключится!
Алина стала притормаживать, а капитан добавил:
- Власть. Показать: что хчет, мол, - то и сделает!
- Замысловато, - ответила Алина, остановив машину точно перед
стоп-линией.
- Нормально, - отозвался Богдан то ли по поводу ее маневра, то ли по
поводу ее оценки предложенного им мотива.
Сейчас Алина, едва красный сменился зеленым, тронулась уверенно, на
раз.
- Отличная обучаемость! - похвалил капитан.
- Ладно, - ответила Алина. - Предположим! я повторяю: предположим, у
тебя был мотив его убить. Один из пяти, самый благородный: защита. Даже
не самозащита!
- А мамозащита, - скаламбурил капитан в уоки-токи, что журналистка,
впрочем, пропустила мимо ушей.
- Предположим, ты точно узнал, что шланги перерезал он. Хотя, откуда
уж так точно?..
- Ну, предполагай, предполагай дальше, - отозвался Мазепа после пау-
зы. - Почему я должен как-то реагировать на твои предположения?
- Я просто хотела узнать, - сказала Алина довольно жестко, неожиданно
для себя жестко, - при чем тут бармен?! Его-то - за что?! Ведь это же
было еще до всяких тормозных шлангов!
- Какой бармен? - удивился Мазепа так раздраженно, что Алина поверила
в искренность этого удивления, несколько опешила даже:
- Но ведь из одного оружия! "Зауэр". Трассологическая экспертиза,
баллистическая! - и как-то выдохлась.
- Алина, - твердо, ровно ответил капитан после довольно длинной пау-
зы, - ты свои домыслы оставь, пожалуйста, для детектива. Для "Расскажи,
как тебя убивали". Ладно? Не сойдется твоя версия, поняла? Никак, никог-
да не сойдется! Объективно!
Алина переезжала как раз неширокую улочку, когда по ней, выскочив
из-за угла, как черт из коробочки, понесся милицейский УАЗик с включен-
ными сиреною и мигалками. Алина притормозила от неожиданности - да она и
все равно не успела бы перетащить через улочку капитанов "Шевроле не
Шевроле" - и УАЗик с разлету врезался в трос.
"Оку" и "Шевроле не Шевроле" потащило назад, они даже боками слегка
хлопнулись; УАЗик замер в тросе коренником эдакой русской тройки.
Капитан выскочил из машины навстречу выскочившим из своей ментам, и
даже присутствие Алины не смогло удержать его от лексического набора,
диктуемого ситуацией.
Не говоря уже о ментах!
21. ЧЕРНЫЙ ЗРАЧОК СМЕРТИ
Из почтового ящика в парадной Алина вытащила яркий, плотный, загра-
ничный конверт и заграничную же плоскую бандероль; не удержалась, тут же
на лестнице вскрыла; капитан подоспел, заглянул через плечо. В пакете
оказался совершенно (на совковую привычку) невероятный по интенсивности
цветов, по качеству бумаги журнал, в котором, листнув, обнаружила Алина
маленькое свое фото и большую, на иностранном языке набранную, статью. В
конверте - ксерокопия чека и письмецо, тоже по иностранному.
- Поздравляю, - сказал капитан и поцеловал Алину в висок. - Постепен-
но становишься богатенькой. Сколько ж это по черному курсу? - повертел
чек. - Приглашают?
- Ты ж журналистов не любишь, - ответила Алина, отпирая дверь.
- Я отечественных не люблю. Неконвертируемых, - пояснил Мазепа.
- Господи, как устала! - едва не упала Алина на диванчик в прихожей,
ногу об ногу сняла туфли.
- Я прямо в душ, ладно, - скорее констатировал, чем спросил капитан
и, сбросив на ходу свитер, рубаху, брюки, скрылся за дверью ванной.
Алина еще раз взглянула на статью, на копию чека, на приглашение,
прикрыла глаза.
"Может, и впрямь - дернуть? Но без Мазепы она не согласна, а он?.."
Алина поймала себя на этом вот "без Мазепы не согласна" и подумала:
"А, собственно, почему? Ведь происшествие в "Трембите", которому она
стала полуслучайной свидетельницей, не в первый раз уже мерещится ей в
эдаком вот странном ракурсе, и хоть капитан и предостерегает от ре-
конструкций, что ему, с другой стороны, остается делать, как не предос-
терегать?.."
!Бесшумной тенью, с погашенными фарами, скользит по узким каким-то
задворкам капитанов "Шевроле не Шевроле", словно дредноут в ночном тума-
не посреди грузового порта; ищет местечко поукромнее и, отыскав, припар-
ковывается!
!Мазепа берет из бардачка картонную коробку от шампуня, открывает,
вынимает пучок седых волос на ячейчатой капроновой подложке, бутылочку с
клеем (кисточка в пробке). Профессионально, двумя-тремя быстрыми мазками
обрабатывает подбородок, лепит к нему пучок, глядится в зеркальце задне-
го вида!
(Алине показалось даже, что она помнит, будто от капитана в тот ве-
чер, в вечер второй их встречи, чуть попахивало спиртовой основою клея:
тогда она приняла это за алкоголь, теперь же! А что теперь? "Показа-
лось!" "Будто!" Да одни эти слова говорят сами за себя! Нельзя, нельзя
строить даже смутные подозрения на "будто" и "показалось"!.. Хорошо, по-
сомневаться времени еще достанет, она и так тем только и занята, что
сомневается. Вперед, вперед, вперед! En avant!)
!Седобородый, Мазепа перегибается назад, извлекает не то из-за, не то
из-под сиденья серый макинтош, о пропаже которого так неожиданно и пос-
тоянно будет убиваться бедный его отец, широкополую шляпу; на ходу обла-
чаясь, идет проходными дворами. Перед тем, как вынырнуть на освещенную
улицу - в десятке метров от "Трембиты" - снимает с предохранителя "зау-
эр". Резко входит, коротким взглядом окинув публику, мазнув и по Алине с
восточным ее приставальщиком (интересно: узнал он ее в тот миг?), и
скрывается за служебною дверью. Отстраняет в стремительном движении де-
вушку-подавальщицу, распахивает дверь директорского кабинета.
Директор, склонившийся над бумагами, приподнимает голову, и в глазах
его мгновенное недоумение сменяется узнаванием, замешанном на сильном,
на грани ужаса, страхе, - директор, однако, пытается страх преодолеть:
из скольких переделок вышел - неужто тут не подфартит?!
- Сюда-то ты мог бы не приходить? - говорит Мазепе озабоченно-безз-
лобно. - Ну как засечет кто? Этот твой маскарад - он только для школьно-
го бала годится.
- Не рассчитал, Коляня? - заботливо осведомляется капитан. - Отпустил
шестерок? Решил: народу много - куда этот мудак сунется?
- Слушай, Богдан, а чего ты на меня тянешь? - переходит директор Ко-
ляня в наступление, но в наступление, конечно же, липовое: он явно нак-
ручивает время в расчете на случайность какую-нибудь счастливую, - и
точно: под легким напором снаружи дергается дверь.
- Нина! - кричит Коляня. - Ниноч! - но договорить не успевает: малой
секунды хватает капитану достать оружие и выстрелить, да не просто выст-
релить, а, как пишут в кодексе, "с особым цинизмом": дырочка: маленькая
такая, изящная возникает в том точно месте, в каком возникла год назад
во лбу бармена. А с той стороны, с затылка, образуется огромная пробои-
на, и брызги мозга, крошево кости летят веером над головою, заляпывая
свежие обои.
Капитан прячет "зауэр", спокойно отпирает дверь и, потеснив плечом
встревоженную Ниночку, углубляется в подсобные коридоры, толкает дверь
черного хода, срывая на ходу бородку, макинтош скидывая, но не бегом
вовсе - просто энергичным, обычным для себя шагом - пересекает двор,
скрывается в подворотне, проныривает сквозь нее, сквозь следующую, тенью
проскальзывает в тень-"Шевроле", запускает мощный неслышный мотор - и
снова бесшумно - по тем же задворкам - назад. Перед выездом на освещен-
ную улицу включает подфарники, ближний, дальний и рвет с места, как на
старте "Формулы-1", возле дверей "Трембиты" бьет по тормозам и, надо по-
лагать, успевает поймать себя на мысли, что сегодня-то тормозные шланги
выдержат любое давление. Входит в "Трембиту" и!
Алина почувствовала, что ей что-то мешает, приподняла голову, открыла
глаза: мешал уставившийся прямо на нее черный зрачок револьвера, и это
было так похоже на кусочек только что воображенной сцены, что Алина по-
чувствовала холодок мистического ужаса.
На самом деле все объяснилось просто: капитан с мокрыми волосами, в
коротком купальном халате, держал револьвер на ладони, спрашивая:
- Откуда пушка? - и Алине просто следовало ответить, что это, мол,
негр из "Интерпола", Джон, оставил, в подарок тебе передал, она,
собственно, и ответила, но ощущение, что черный зрачок глядел на нее ка-
кое-то мгновенье вполне осмысленно, так Алину и не покинуло.
- Чего ж не отдала сразу? - поинтересовался капитан. - Еще и заряди-
ла! Только знаешь: в ванной оружие лучше не хранить, даже американское.
Ржавеет.
- Что ж не отдала - что ж не отдала! - агрессивно сказала Алина, ком-
пенсируя и скрывая агрессивностью собственный испуг. - Забыла!
- Интересное кино, - улыбнулся Мазепа кривой улыбочкою. - Спрятать не
забыла, а отдать - забыла?
- А ты меньше обыскивай, пока ордер не получил. В гостях все-таки!
Капитан бросил револьвер Алине на колени (хоть жест был точен, бас-
кетболен, отшатнувшаяся Алина едва успела удержать оружие от падения), а
сам стал одеваться, приговаривая:
- Ну да! конечно! штука понятная! Когда имеешь дело с преступником,
всегда как-то спокойнее! Особенно, когда это преступник-полицейский и,
стало быть, защиты искать не у кого!
Алину забила нервная дрожь: тут все смешалось: и реакция на оружейный
зрачок, и обида капитана, который вот-вот, казалось, уйдет навсегда из
ее квартиры, из ее жизни, закончит одеваться - и уйдет, и главное, что
он заговорил о невысказанных алининых подозрениях прямым текстом.
- Ну, не сердись, слышишь! я не хотела! - поднялась Алина, оставив
револьвер на диванчике, нежным пальцем провела по капитановой руке.
Как ни странно, этого пустяка достало Мазепе, чтобы размякнуть: ви-
дать, и самому не хотелось покидать уютную квартирку, уютную эту женщи-
ну, и он продолжал ворчать по инерции, а вернее - скрывая, как мало ему
надо, чтобы размякнуть.
- Да нет, пожалуйста. Каждый человек, я считаю, имеет право носить
оружие. Но только с одним условием: уметь им пользоваться. Я даже готов
подарить его тебе! на свадьбу. Хоть и очень уж он хорош!
Капитан взял револьвер с диванчика и по-мальчишески погладил его,
крутанул барабан.
- Люблю оружие, - признался уже вполне беззаботно. - Так что завтра с
утра - стрельбы. На даче. О'кей?
- Пиф-паф ой-ой-ой? - улыбнулась Алина. - И опять, наверное, приста-
вать будешь!
22. !ПОСКОЛЬКУ ИЗЪЯТО БЕЗ ПОНЯТЫХ
Едва ли не зажмуривая глаза, Алина выпустила весь барабан из негрова
"смитт-и-вессона".
Капитан прищурился.
- По-моему, очень не густо. Погоди-ка, сниму мишень! - и пошел к об-
рыву, к мишенному столбу. - Пара дырочек все же есть, - крикнул, удаля-
ясь от Алины, которая как раз перезаряжала барабан, привстал на цыпочки,
отковыривая кнопки.
Алина вскинула оружие и зафиксировала капитана в прорези целика: так
точно, наверное, фиксировал ее Богдан в той же прорези вчера под вечер.
Капитан оглянулся, как почувствовал, увидел направленный на себя чер-
ный зрачок смерти, вполне оценил его выражение и по видимости равнодушно
отвернулся, продолжил возню с кнопками.
Алина опустила ствол. Капитан с улыбочкою шел к ней.
- Не так уж и дурно для начала, - продемонстрировал пробоины. - Лад-
но, постреляй тут сама, - передал ей коробку патронов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99