– Нет. – Шелтон снова посмотрела на Марию. – Мы беседовали, речь ее была вполне логичной. Конечно, было заметно, что ее очень волнует собственное положение.
Шарп наклонила голову.
– А положение мистера Ренсома ее не волновало?
Шелтон задумалась.
– Мисс Карелли упомянула о нем, только говоря об отметинах на своем теле – царапинах, синяке. Мисс Карелли приписывает их ему.
– А вы приписываете их ему?
– Нет. За единственным исключением – синяк под глазом, данные медицинской экспертизы не в пользу версии мисс Карелли о произошедшем.
Шарп была явно довольна.
– Не могли бы вы сказать, на чем основано ваше заключение?
– Конечно.
Когда Шелтон полуобернулась к Кэролайн Мастерс, Шарп оказалась рядом с ней. Было ощущение, что эта троица ведет доверительный разговор – две заслуживающие доверия профессионалки вводят в курс дела свою слушательницу. И Пэйджит остро почувствовал свою мужскую чужеродность и полную изоляцию Марии.
– Начнем, – заговорила доктор Шелтон, – с того, что я назвала бы основой рассказа мисс Карелли. Это ее объяснение того, как все происходило, на чем, как я понимаю, она настаивает.
Умный ход, подумал Пэйджит, и явно отрепетированный, а цель его – внушить всем, что Мария лжет. Сузив глаза, Мария смотрела на Элизабет Шелтон; во взгляде ее было разочарование. Обернувшись, Пэйджит бросил быстрый взгляд на Карло – сын был бледен.
– Она хорошо выступает, – прошептала Терри.
– События, составляющие основу этого рассказа, – продолжала Шелтон, – достаточно ясны: мистер Ренсом нападает на мисс Карелли, бьет ее, расцарапывает ей бедро и шею. В процессе борьбы, воспользовавшись заминкой, она ухитряется вытащить из сумочки "вальтер", и при попытке мистера Ренсома отобрать его пистолет выстреливает тому в грудь с расстояния в два или три дюйма. – Шелтон замолчала и окинула взглядом зал, как бы желая убедиться, что ее слушают. Ее действительно слушали – в зале стояла глубокая тишина. – Что касается самого мистера Ренсома, он был найден лежащим на животе с брюками, приспущенными до колен. По словам мисс Карелли, при попытке изнасиловать ее у него наступила и сохранялась эрекция.
Повернувшись всем корпусом к судье Мастерс, Шелтон говорила тихо, но отчетливо:
– На его ягодицах тоже были царапины. Опять-таки, по словам мисс Карелли, царапины нанесла она, защищаясь от изнасилования. Исходя из такого представления о происходившем, я и провела некоторые исследования, в том числе в криминалистической лаборатории.
Марни Шарп обернулась к адвокату:
– Мистер Пэйджит, считаете ли вы, что можно использовать данные, полученные в лабораторных исследованиях доктором Шелтон – специалистом высокой квалификации? Или необходимо привлечь другого эксперта?
Пэйджит задумался. Второй эксперт может даже усугубить дело, лучше положиться на добросовестность Элизабет Шелтон.
– Принимаем то, что есть, – согласился он.
Шарп, кивнув, обвела взглядом зал, как бы призывая всех в свидетели, особо задержала взгляд на судье. Против своего обыкновения судья Мастерс сохраняла молчание – взгляд ее был напряженным, она казалась полностью поглощенной происходящим.
– Не могли бы вы, – проговорила наконец Шарп, – рассказать об этих исследованиях?
– Конечно, – решительно ответила Шелтон и повернулась лицом к судье. – Во-первых, царапины были на бедре и горле мисс Карелли. Она утверждает, что их нанес мистер Ренсом. Мы искали частицы кожи под его ногтями.
– И каков же результат?
– Мы не нашли ничего.
В голосе Шарп появились язвительные нотки:
– Ну а если бы мистер Ренсом царапал мисс Карелли, вы могли бы найти частицы кожи у него под ногтями?
– Этот тест не дает стопроцентной гарантии. Но в общем-то да, конечно.
– А вы исследовали ногти мисс Карелли?
– Да.
– A в этом случае результат был?
– Да, – спокойно ответила Шелтон. – Под ногтями мисс Карелли были частицы кожи.
Подавшись вперед, судья Мастерс задала свой первый вопрос:
– Вы можете определить, чья это была кожа?
Шелтон покачала головой:
– Нет. Если кожи мало, это невозможно.
– Спасибо. Продолжайте, мисс Шарп.
Шарп взглянула на Шелтон с легкой фальшивой улыбкой:
– Вы что-нибудь еще нашли под ногтями мисс Карелли?
– Да.
– И что же вы нашли?
Шелтон помолчала.
– Микроскопические частицы нейлонового волокна.
Пэйджит окаменел. Шарп не говорила ему об этом и сейчас с откровенным торжеством встретила его удивленный взгляд.
– Каково, по вашему мнению, – спросила она, – происхождение этого волокна?
Шелтон взглянула на Марию. Проговорила тихо:
– Об этом ничего нельзя сказать. Но волокно то же самое, что и на колготках мисс Карелли.
– А под ногтями мистера Ренсома были частицы нейлона?
– Не было.
У себя за спиной Пэйджит услышал низкий, напряженный гул: журналисты поняли, какой удар нанесла Шелтон Марии Карелли, и с нетерпением ждали продолжения.
– Как вы поняли со слов мисс Карелли, – продолжала Шарп, – мистер Ренсом был сексуально возбужден во время нападения, которое ему приписывается. Это верно?
– Да.
– И вы искали тому подтверждение?
– Да. – Шелтон теперь смотрела на судью. – Перед оргазмом и даже во время полового сношения возбужденный член выделяет небольшое количество семени; иногда этого количества достаточно, чтобы вызвать беременность даже в том случае, если не было семяизвержения. Чтобы убедиться в том, что такие выделения были, мы берем мазок с члена и ищем остатки семени.
– И вы проделали это с членом Ренсома?
– Да.
– И каким был результат?
– Там ничего не было. – Шелтон не сводила глаз с Кэролайн Мастерс. – Выделений мы не нашли.
– Таким образом, вы не нашли ни единого факта любого рода, подтверждающего то, что мистер Ренсом был сексуально возбужден?
– Нет. Ни единого.
Шарп выпрямилась, отступила назад на два-три шага; и осанка, и тон ее голоса говорили о том, что она чувствует себя хозяйкой положения.
– Теперь давайте разберемся с пулевой раной, вызвавшей летальный исход. Вначале мисс Карелли заявила инспектору Монку, что она боролась с мистером Ренсомом с пистолетом в руке, что пистолет выстрелил ему в грудь с расстояния в два или три дюйма. Лабораторные исследования могут что-либо сказать по этому поводу?
– Да. Это не соответствует истине.
– Когда вы говорите "это"…
– Я имею в виду, что стреляли не с расстояния в два-три дюйма, а, как они считают, с удаления не менее чем два-три фута. – Теперь Шелтон обращалась уже непосредственно к судье: – Как вы знаете по собственному опыту работы в полицейском управлении, выстрел с близкого расстояния всегда оставляет следы.
– Я знаю это, – сухо ответила Мастерс. – По собственному опыту, приобретенному во время этого перекрестного допроса, я прониклась теперь уважением к следам от выстрелов с близкого расстояния. Как и к вашему искусству быть свидетельницей.
Похвала, не лишенная двусмысленности, заставила Шелтон улыбнуться, а Шарп замереть на мгновение и бросить на Кэролайн Мастерс испытующий взгляд. Когда Шарп снова заговорила, Пэйджит почувствовал, что в ее голосе нет прежней уверенности:
– Не могли бы вы сказать, какие пороховые следы должны были остаться в этом случае?
– Да. Оружие – "вальтер-380", пуля с серебряным наконечником – высокоточного исполнения, кстати. После выстрела с двух или трех дюймов из этого пистолета, этой пулей на груди убитого остался бы отчетливо видимый черно-серый круг от порохового нагара диаметром несколько дюймов. – Шелтон сделала паузу. – В данном случае следов пороха не было. Никаких.
– И какой вывод вы делаете из этого?
– Начнем с такого факта: чтобы не осталось следов, выстрел должен быть произведен с расстояния не менее двух футов, скорее даже трех футов. – Шелтон обернулась к Марии. – Из чего мы заключили, что мисс Карелли стреляла в мистера Ренсома не с двух-трех дюймов, а с двух или более футов.
Взгляды Марии и Шелтон встретились. Находившаяся между ними Шарп медленно покачала головой, как бы не в силах говорить, подавленная только что услышанным. Потом она кротко спросила:
– А как с историей мисс Карелли о борьбе за пистолет? Шелтон продолжала смотреть на Марию.
– Никаких следов, – тем же ровным тоном отвечала она. – Ни отпечатков пальцев. Ни следов пороха на руках мистера Ренсома. Ничего, позволяющего предположить, что была борьба.
Зал замер. Пэйджит знал почему: жесткое, решительное выступление Шелтон, ее спокойное поведение пагубны для положения Марии Карелли. Для Пэйджита было мучением сидеть и делать вид, что ничего не произошло.
– На кассете, – снова раздался голос Шарп, – мисс Карелли говорит, что постаралась позвонить по 911 как можно скорее. Вы помните это?
– Да.
– А сколько времени прошло после этого звонка до вашего прибытия в отель?
– Немного. Минут пятнадцать.
Шарп помедлила.
– А как вы считаете, за сколько времени до вашего прибытия скончался мистер Ренсом?
– Точно трудно сказать. Но самое меньшее – за час.
– А почему вы так считаете?
– Его кровь уже стала скапливаться в грудной полости. Когда сердце перестает качать кровь, она стенает в самые низкие точки тела и остается там. Все дело в силе тяжести. Но это происходит не сразу. Бледность кожи мистера Ренсома позволяет, на мой взгляд, сделать вывод, что процесс этот был в развитии.
– Из чего вы заключили?..
– Что он умер самое малое за полчаса до того, как мисс Карелли позвонила по 911. Никак не меньше.
– А вы не знаете, что мисс Карелли делала между тем моментом, когда она застрелила Марка Ренсома, и ее звонком по 911?
Шелтон все еще смотрела на Марию. Тихо сказала:
– Могу только догадываться.
– Ну вот мы и подошли, – Шарп сделала эффектную паузу, – к царапинам на ягодицах мистера Ренсома. Вы можете дать о них медицинское заключение?
Шелтон бросила быстрый взгляд на судью и тут же отвела глаза. Когда та направила на нее свой взгляд, она уже смотрела в сторону.
– Да, – медленно ответила она. – Могу. После долгих раздумий.
– Так в чем же суть этого заключения?
Медэксперт обернулась к Шарп:
– Что царапины эти появились после смерти мистера Ренсома.
Гул в зале снова усилился, колеблясь между крещендо и диминуэндо, подкрепленный новыми голосами, новыми вопросами.
Грохнул судейский молоток.
– Здесь зал суда, – резко заявила Мастерс, – а не спектакль. Если кто-то не может этого понять, он будет смотреть по телевизору, вместе с остальными.
Она грозно взглянула на Шарп, как будто во всем было виновато обвинение.
– Продолжайте.
– На чем, – спросила Шарп, – основывается ваше заключение?
Шелтон снова повернулась к Марии, на этот раз ее взгляд был почти извиняющимся.
– На самих царапинах. В отличие от обычных царапин, таких, как у мисс Карелли, например, там не было разорванных капилляров или иных признаков кровотечения. – Шелтон вздохнула. – Из чего я сделала вывод, что уже произошел отток крови от ягодиц. Потому что сердце его перестало биться.
Зал снова затих. Впервые Кэролайн Мастерс смотрела не на Элизабет Шелтон, а на Марию Карелли. Та сидела с закрытыми глазами.
– Давайте вернемся назад, – говорила между тем Шарп, – и с других позиций посмотрим на данные медэкспертизы. Постараемся разобраться в том, что на самом деле происходило, а не в том, что рассказывала Мария Карелли.
Поднялся Пэйджит.
– Можно считать это вопросом, – осведомился он, – или мисс Шарп готова взять на себя более высокую миссию?
Судья взглянула на него:
– Вы заявляете протест?
– Да, Ваша Честь, по форме вопроса. – Пэйджит выступил вперед. – Я без протестов позволял мисс Шарп вести допрос. Но когда она начинает высказываться, как Чарльз Лоутон в "Свидетеле обвинения", кто-то должен напомнить ей, что она не свидетель и что речи не факты.
– Вы позволяли мисс Шарп вести допрос, – заметила Мастерс, – поскольку ее вопросы не могли вызвать возражений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96