Мне кажется, я не ошибся.
– Было что-нибудь еще?
– Угу.
– И что же это?
Хаслер опустил глаза. Тихо проговорил:
– Она было неодета.
В зале зашептались, судья Мастерс немедленно отреагировала ударом молотка. Ее взгляд был мрачен. Пэйджит испытал ощущение пустоты в голове. Единственная мысль была – о Карло.
Выдерживая паузу, Марни Шарп не выказывала эмоций.
– Я хотела бы уточнить. Вы видели ее во всю длину окна, я правильно понимаю?
– Да. – Хаслер опять взглянул на Марию. – На женщине, которую я видел, совсем не было одежды. Совсем ничего.
– Почему вы в этом уверены?
Хаслер снова отвел взгляд:
– У нее между ног было черное пятно.
– Волосы лобковой области, – ровным голосом заметила Шарп.
Хаслер вздохнул. Его голос прозвучал едва слышно:
– Расстояние было большое, но сомнений нет. Лобковые волосы.
Пэйджит почувствовал, что пальцы Марии хватают его пиджак под столом. Ее лицо было пунцовым.
– Каким это окно, – спросила Шарп, – было от краю?
– Третьим, я думаю.
– И потом мы с вами осмотрели номер Марка Ренсома и три номера по каждую сторону, так?
– Да.
– И что вы обнаружили?
Вид у Хаслера был теперь несчастный.
– Я обнаружил, – ответил он, – что третье окно справа – это окно гостиной Марка Ренсома.
Пэйджит встал. Быстро спросил:
– Окно, в которое вы заглядывали, было на расстоянии не менее ста пятидесяти футов от вашего окна, не так ли?
Хаслер посмотрел на Пэйджит стыдливо-виноватым взглядом:
– Полагаю, что так.
– Значит, лица ее видеть вы не могли?
– Да, не мог. – И добавил, оправдываясь: – Но видел рост и цвет волос.
– Что-нибудь еще?
– Только то, что женщина было стройной.
– Позвольте, я вам кое-что покажу.
И снова Джонни Мур проворно выставил на всеобщее обозрение щит с фотографией, но фотография была другой – цветной, с изображением снятой с большого расстояния темноволосой женщины, выглядывающей из окна отеля.
– Ваша Честь, – заявил Пэйджит, – мы утверждаем, что мистер Мур сделал эту фотографию из окна номера мистера Хаслера и что женщина на фотографии находилась в номере Марка Ренсома.
Судья Мастерс обернулась к Марни Шарп:
– Есть протесты?
– Да. Я не понимаю, что это.
– Пока это и на самом деле непонятно. Но я намерена дать им возможность представить их доказательство.
Шарп нахмурилась:
– Очень хорошо, Ваша Честь.
Пэйджит вышел вперед:
– Мистер Хаслер, позвольте мне обратить ваше внимание на эту фотографию, затем – на стол защиты.
Свидетель перевел взгляд с фотографии на стол:
– Я обратил внимание, сэр. И на то, и на другое.
– Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, на эту женщину. Хотя она и одета, но в окно ее можно разглядеть с ног до головы, и смотрит она так же, как вы описали. Примерно это вы видели в тот день?
– Да. Насколько помнится.
– Вы можете узнать женщину на фотографии?
– Нет. – У Хаслера был смущенный вид. – Но ее рост и цвет волос такие же, как и у женщины, которую я видел в тот день, они сходны с ростом и цветом волос мисс Карелли.
– Итак, с вашей точки зрения, женщина на этой фотографии имеет такое же сходство с мисс Карелли, как и женщина, которую вы видели?
– Да. Конечно, трудно сказать, но возможно, что это та же самая женщина.
– Возможно. – Пэйджит впервые улыбнулся. – Но на самом деле это двойник мисс Карелли. Моя помощница, мисс Перальта.
Кэролайн Мастерс едва заметно усмехнулась. Пэйджит обернулся к столу защиты:
– Если вас не затруднит, не могли бы вы встать?
Они встали – Мария с мрачным видом, Терри равнодушно.
– Как вы можете видеть, – обратился Пэйджит к судье, – основные отличия в том, что у мисс Карелли заметное преимущество в росте, у мисс Перальты более светлые волосы, и, поскольку мисс Карелли позволила заявить об этом открыто, у них пятнадцать лет разницы в возрасте.
Судья Мастерс перевела взгляд с фотографии на Терри.
– Не очень удачная фотография, Тереза. Но, видимо, так нужно мистеру Пэйджиту. Рада видеть вас в зале суда. Хотя бы и в роли статиста.
– Мисс Перальта будет выступать, – вставил Пэйджит, – когда появятся свидетели защиты.
– Хорошо, мистер Пэйджит. Конечно же, она не посрамит своего шефа. – Судья помолчала. – У вас, наверное, есть что-то еще.
– Совсем немного. – Пэйджит снова обернулся к Хаслеру: – Соблаговолите еще раз посмотреть на фотографию. При таком удалении вашего окна от окна, которое находится в основании "U", вы можете с уверенностью утверждать, что они расположены на одном этаже?
Хаслер наклонил голову набок:
– Глядя на фотографию, я бы не сказал этого.
– А глядя из окна в тот день, о котором идет речь? Ведь мы говорим, как бы там ни было, о взгляде с расстояния, равного по меньшей мере половине футбольного поля.
Хаслер задумался.
– Нет, – произнес он наконец. – Я совсем не уверен, что не смотрел на этаж выше или ниже.
– А не получилось ли так: вы решили, что видите женщину именно в номере мистера Ренсома только потому, что он сказал вам о своих приготовлениях?
Хаслер был смущен.
– Я не совсем уверен, что понимаю, о чем вы говорите.
– Позвольте, я скажу то же самое иначе. Ассоциировалась бы у вас эта женщина с номером мистера Ренсома, если бы он не сказал вам, что у него намечается свидание? Глаза Хаслера сузились.
– Возможно, нет.
– И здесь, сегодня, вы уверены, что окно, в которое вы заглянули, было третьим справа?
– Не знаю. – Хаслер покачал головой. – Ведь это теперь, из-за того что он погиб, такого рода мелочи стали важны.
– А может быть, ваше внимание было занято не тем, какой это ряд окон или чье это окно, а неожиданным появлением голой женщины?
У Хаслера был виноватый вид.
– Конечно, я был поражен.
– И очарован?
Хаслер поднял голову:
– Думаю, да, мистер Пэйджит. Где бы она ни находилась, она была очаровательна. Признаюсь, я не мог от нее оторваться.
– И пересчитать окна.
– Да.
– Значит, у вас нет полной уверенности, что женщина, которую вы видели, была в номере Марка Ренсома.
Хаслер посмотрел на Марни Шарп, потом на Пэйджита.
– Нет, – глухо вымолвил он. – Полной уверенности у меня нет.
– Или даже хоть какой-то уверенности?
– Нет. – Хаслер отвел взгляд. – У меня нет никакой уверенности. Все, что я видел, – это голую женщину. Она могла быть и в номере Марка Ренсома.
– Или не в его номере.
Хаслер кивнул:
– Или не в его номере.
– Верно и то, что в окне вы больше никого не видели. Ни Марка Ренсома, ни какого-либо другого мужчину.
– Именно.
– И могло быть так: женщина, которую вы видели, никому свои прелести не демонстрировала и была совсем одна в номере.
Хаслер задумался:
– Да, вы правы. Женщина, которую я видел, могла быть и одна.
Пэйджит выдержал паузу:
– Несмотря на свои сомнения, зная, что можете нанести вред мисс Карелли, вы почему-то решили все же дать показания.
– Я не хотел. – Хаслер беспомощно пожал плечами. – Но ведь я встретил человека, а теперь он мертв. Почему бы мне не рассказать прокурору все, что я видел? И пусть он сам решает, что с этим делать.
Со скучающим выражением лица, на котором было написано, что иного он и не ожидал от этого допроса, Пэйджит медленно перевел взгляд на Марни Шарп. Потом снова повернулся к свидетелю.
– Ну что же, – закончил он. – Вы выполнили свой долг. Благодарю вас, мистер Хаслер. У меня нет больше вопросов.
Шарп вскочила, заговорила с сарказмом:
– Кто-либо – полиция или окружной прокурор – внушали вам мысль, что вы увидели нечто из окна своего номера?
– Протестую, – выкрикнул Пэйджит. – Мы ограничены темой перекрестного допроса, давайте придерживаться ее. Ни один из моих вопросов не подразумевал, что мисс Шарп принуждала кого-то к лжесвидетельству. Ваша Честь, – обратился Пэйджит к судье Мастерс. – Позвольте, я дам мисс Шарп пояснения к моему последнему вопросу. Задавая его – и я заявляю это со всей определенностью, – я имел в виду следующее: нехорошо, если присяжным придется судить о слушании по делу мисс Карелли по таким вот показаниям – пикантным и одновременно ничего не доказывающим. Точка.
– Правы оба. – Кэролайн Мастерс повернулась к Шарп: – Я понимаю чувства мистера Пэйджита, хотя не всегда можно принять манеру их выражения. Мы, видимо, никогда не узнаем, кого мистер Хаслер видел в окне, но, без сомнения, все мы запомним ее манеру одеваться, на что вы явно и рассчитывали.
Марни Шарп рассвирепела. Пэйджит понял: она терпеть не может, когда ей выговаривают.
– Единственное, на что мы рассчитывали, – почти прошипела она, – дать представление о том, что происходило в номере. Надеюсь, что суд с пониманием отнесется к этому.
– Суд с пониманием отнесется к этому, – кротко ответила судья, – если не будет таких вот показаний, которые ничего не доказывают. Вопрос принимается, но я надеюсь, что вы быстро все выясните.
– Очень хорошо, Ваша Честь. – Шарп повернулась к стенографисту, смуглому мужчине средних лет, сидевшему справа от судьи: – Мистер Сандерс, прочитайте, пожалуйста, вопрос.
Тот выудил одну из бумаг, прищурился на стенографические значки и прочитал:
– Мисс Шарп: "Кто-либо – полиция или окружной прокурор – внушали вам мысль, что вы увидели нечто из окна своего номера?"
Хаслер покачал головой:
– Нет. Вовсе нет.
Шарп продолжала:
– И то, что вы повторили здесь, вы рассказали в нашем офисе по собственной инициативе?
– Совершенно верно. – Хаслер сделал паузу. – Что видел, то видел.
– И вы, несмотря на вопросы мистера Пэйджита, продолжаете верить, что, вероятнее всего, именно в номере Марка Ренсома видели эту женщину?
Хаслер наморщил лоб.
– Вероятнее всего, именно в номере Марка Ренсома? – переспросил он.
– Это я вас спрашиваю.
Хаслер задумался.
– На этот вопрос я ответил бы "да".
Шарп медлила. Пэйджит понял: она смирилась с тем, что больше сделать ничего не удастся.
– Вопросов больше нет, – произнесла она, и Хаслер покинул место свидетеля, оставляя Пэйджита в неведении: была ли голая женщина Марией Карелли.
У Эдуарда Тэнша, банкира с ястребиным профилем, в очках с темной оправой, в новеньком костюме, на лице было решительное бойцовское выражение, какое бывает у человека, привыкшего убеждать целый зал людей поступать согласно его воле. Он пригладил темные волосы, поправил красный галстук, приготовляясь выслушать очередной вопрос.
– Следовательно, около часа, – спросила Шарп, – вы вернулись в свой номер в отеле "Флуд"?
– Да. Я только что пообедал и собирался позвонить в свой офис.
– И ваш номер был на двадцать третьем этаже. Как и у мистера Ренсома.
– Да.
– Когда вы вышли из лифта, вы видели что-нибудь?
– Да. – Тэнш в нетерпении подался вперед, раздраженный неверно как показалось ему, поставленным вопросом. – Но вначале мне, наверное, надо сказать о лифте. Лифт, на котором я поднимался, был в самом конце длинного коридора с номерами или комнатами, окна которых смотрят на Бернли. Мой номер был через два номера после Марка Ренсома. Поэтому я и пошел в направлении его номера.
– Благодарю вас, – сухо проговорила Шарп. – И что же вы увидели?
– Женщину, стоящую перед дверью одного из номеров.
– А как эта женщина выглядела?
Тэнш взглянул на Марию:
– С того места, где я стоял, ее лица не было видно. Была она довольно высокая, что-то около пяти футов восьми дюймов, с длинными черными волосами.
– Вы не помните, как она была одета?
– Нет, не помню. Помню блеск ее волос и то, как она держалась – очень прямо, как фотомодель. Не так уж много женщин, в которых обнаружится такое сходство, если оценивать их по тем же качествам.
Самонадеянный профессионал, подумал Пэйджит, выложит все, что знает, да еще прибавит. Хотя материала для перекрестного допроса здесь немного, легким свидетелем Тэнша не назовешь – в особенности из-за того, что женщина, которую он видел, более чем вероятно была Марией Карелли.
– Что она делала? – спросила Шарп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Было что-нибудь еще?
– Угу.
– И что же это?
Хаслер опустил глаза. Тихо проговорил:
– Она было неодета.
В зале зашептались, судья Мастерс немедленно отреагировала ударом молотка. Ее взгляд был мрачен. Пэйджит испытал ощущение пустоты в голове. Единственная мысль была – о Карло.
Выдерживая паузу, Марни Шарп не выказывала эмоций.
– Я хотела бы уточнить. Вы видели ее во всю длину окна, я правильно понимаю?
– Да. – Хаслер опять взглянул на Марию. – На женщине, которую я видел, совсем не было одежды. Совсем ничего.
– Почему вы в этом уверены?
Хаслер снова отвел взгляд:
– У нее между ног было черное пятно.
– Волосы лобковой области, – ровным голосом заметила Шарп.
Хаслер вздохнул. Его голос прозвучал едва слышно:
– Расстояние было большое, но сомнений нет. Лобковые волосы.
Пэйджит почувствовал, что пальцы Марии хватают его пиджак под столом. Ее лицо было пунцовым.
– Каким это окно, – спросила Шарп, – было от краю?
– Третьим, я думаю.
– И потом мы с вами осмотрели номер Марка Ренсома и три номера по каждую сторону, так?
– Да.
– И что вы обнаружили?
Вид у Хаслера был теперь несчастный.
– Я обнаружил, – ответил он, – что третье окно справа – это окно гостиной Марка Ренсома.
Пэйджит встал. Быстро спросил:
– Окно, в которое вы заглядывали, было на расстоянии не менее ста пятидесяти футов от вашего окна, не так ли?
Хаслер посмотрел на Пэйджит стыдливо-виноватым взглядом:
– Полагаю, что так.
– Значит, лица ее видеть вы не могли?
– Да, не мог. – И добавил, оправдываясь: – Но видел рост и цвет волос.
– Что-нибудь еще?
– Только то, что женщина было стройной.
– Позвольте, я вам кое-что покажу.
И снова Джонни Мур проворно выставил на всеобщее обозрение щит с фотографией, но фотография была другой – цветной, с изображением снятой с большого расстояния темноволосой женщины, выглядывающей из окна отеля.
– Ваша Честь, – заявил Пэйджит, – мы утверждаем, что мистер Мур сделал эту фотографию из окна номера мистера Хаслера и что женщина на фотографии находилась в номере Марка Ренсома.
Судья Мастерс обернулась к Марни Шарп:
– Есть протесты?
– Да. Я не понимаю, что это.
– Пока это и на самом деле непонятно. Но я намерена дать им возможность представить их доказательство.
Шарп нахмурилась:
– Очень хорошо, Ваша Честь.
Пэйджит вышел вперед:
– Мистер Хаслер, позвольте мне обратить ваше внимание на эту фотографию, затем – на стол защиты.
Свидетель перевел взгляд с фотографии на стол:
– Я обратил внимание, сэр. И на то, и на другое.
– Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, на эту женщину. Хотя она и одета, но в окно ее можно разглядеть с ног до головы, и смотрит она так же, как вы описали. Примерно это вы видели в тот день?
– Да. Насколько помнится.
– Вы можете узнать женщину на фотографии?
– Нет. – У Хаслера был смущенный вид. – Но ее рост и цвет волос такие же, как и у женщины, которую я видел в тот день, они сходны с ростом и цветом волос мисс Карелли.
– Итак, с вашей точки зрения, женщина на этой фотографии имеет такое же сходство с мисс Карелли, как и женщина, которую вы видели?
– Да. Конечно, трудно сказать, но возможно, что это та же самая женщина.
– Возможно. – Пэйджит впервые улыбнулся. – Но на самом деле это двойник мисс Карелли. Моя помощница, мисс Перальта.
Кэролайн Мастерс едва заметно усмехнулась. Пэйджит обернулся к столу защиты:
– Если вас не затруднит, не могли бы вы встать?
Они встали – Мария с мрачным видом, Терри равнодушно.
– Как вы можете видеть, – обратился Пэйджит к судье, – основные отличия в том, что у мисс Карелли заметное преимущество в росте, у мисс Перальты более светлые волосы, и, поскольку мисс Карелли позволила заявить об этом открыто, у них пятнадцать лет разницы в возрасте.
Судья Мастерс перевела взгляд с фотографии на Терри.
– Не очень удачная фотография, Тереза. Но, видимо, так нужно мистеру Пэйджиту. Рада видеть вас в зале суда. Хотя бы и в роли статиста.
– Мисс Перальта будет выступать, – вставил Пэйджит, – когда появятся свидетели защиты.
– Хорошо, мистер Пэйджит. Конечно же, она не посрамит своего шефа. – Судья помолчала. – У вас, наверное, есть что-то еще.
– Совсем немного. – Пэйджит снова обернулся к Хаслеру: – Соблаговолите еще раз посмотреть на фотографию. При таком удалении вашего окна от окна, которое находится в основании "U", вы можете с уверенностью утверждать, что они расположены на одном этаже?
Хаслер наклонил голову набок:
– Глядя на фотографию, я бы не сказал этого.
– А глядя из окна в тот день, о котором идет речь? Ведь мы говорим, как бы там ни было, о взгляде с расстояния, равного по меньшей мере половине футбольного поля.
Хаслер задумался.
– Нет, – произнес он наконец. – Я совсем не уверен, что не смотрел на этаж выше или ниже.
– А не получилось ли так: вы решили, что видите женщину именно в номере мистера Ренсома только потому, что он сказал вам о своих приготовлениях?
Хаслер был смущен.
– Я не совсем уверен, что понимаю, о чем вы говорите.
– Позвольте, я скажу то же самое иначе. Ассоциировалась бы у вас эта женщина с номером мистера Ренсома, если бы он не сказал вам, что у него намечается свидание? Глаза Хаслера сузились.
– Возможно, нет.
– И здесь, сегодня, вы уверены, что окно, в которое вы заглянули, было третьим справа?
– Не знаю. – Хаслер покачал головой. – Ведь это теперь, из-за того что он погиб, такого рода мелочи стали важны.
– А может быть, ваше внимание было занято не тем, какой это ряд окон или чье это окно, а неожиданным появлением голой женщины?
У Хаслера был виноватый вид.
– Конечно, я был поражен.
– И очарован?
Хаслер поднял голову:
– Думаю, да, мистер Пэйджит. Где бы она ни находилась, она была очаровательна. Признаюсь, я не мог от нее оторваться.
– И пересчитать окна.
– Да.
– Значит, у вас нет полной уверенности, что женщина, которую вы видели, была в номере Марка Ренсома.
Хаслер посмотрел на Марни Шарп, потом на Пэйджита.
– Нет, – глухо вымолвил он. – Полной уверенности у меня нет.
– Или даже хоть какой-то уверенности?
– Нет. – Хаслер отвел взгляд. – У меня нет никакой уверенности. Все, что я видел, – это голую женщину. Она могла быть и в номере Марка Ренсома.
– Или не в его номере.
Хаслер кивнул:
– Или не в его номере.
– Верно и то, что в окне вы больше никого не видели. Ни Марка Ренсома, ни какого-либо другого мужчину.
– Именно.
– И могло быть так: женщина, которую вы видели, никому свои прелести не демонстрировала и была совсем одна в номере.
Хаслер задумался:
– Да, вы правы. Женщина, которую я видел, могла быть и одна.
Пэйджит выдержал паузу:
– Несмотря на свои сомнения, зная, что можете нанести вред мисс Карелли, вы почему-то решили все же дать показания.
– Я не хотел. – Хаслер беспомощно пожал плечами. – Но ведь я встретил человека, а теперь он мертв. Почему бы мне не рассказать прокурору все, что я видел? И пусть он сам решает, что с этим делать.
Со скучающим выражением лица, на котором было написано, что иного он и не ожидал от этого допроса, Пэйджит медленно перевел взгляд на Марни Шарп. Потом снова повернулся к свидетелю.
– Ну что же, – закончил он. – Вы выполнили свой долг. Благодарю вас, мистер Хаслер. У меня нет больше вопросов.
Шарп вскочила, заговорила с сарказмом:
– Кто-либо – полиция или окружной прокурор – внушали вам мысль, что вы увидели нечто из окна своего номера?
– Протестую, – выкрикнул Пэйджит. – Мы ограничены темой перекрестного допроса, давайте придерживаться ее. Ни один из моих вопросов не подразумевал, что мисс Шарп принуждала кого-то к лжесвидетельству. Ваша Честь, – обратился Пэйджит к судье Мастерс. – Позвольте, я дам мисс Шарп пояснения к моему последнему вопросу. Задавая его – и я заявляю это со всей определенностью, – я имел в виду следующее: нехорошо, если присяжным придется судить о слушании по делу мисс Карелли по таким вот показаниям – пикантным и одновременно ничего не доказывающим. Точка.
– Правы оба. – Кэролайн Мастерс повернулась к Шарп: – Я понимаю чувства мистера Пэйджита, хотя не всегда можно принять манеру их выражения. Мы, видимо, никогда не узнаем, кого мистер Хаслер видел в окне, но, без сомнения, все мы запомним ее манеру одеваться, на что вы явно и рассчитывали.
Марни Шарп рассвирепела. Пэйджит понял: она терпеть не может, когда ей выговаривают.
– Единственное, на что мы рассчитывали, – почти прошипела она, – дать представление о том, что происходило в номере. Надеюсь, что суд с пониманием отнесется к этому.
– Суд с пониманием отнесется к этому, – кротко ответила судья, – если не будет таких вот показаний, которые ничего не доказывают. Вопрос принимается, но я надеюсь, что вы быстро все выясните.
– Очень хорошо, Ваша Честь. – Шарп повернулась к стенографисту, смуглому мужчине средних лет, сидевшему справа от судьи: – Мистер Сандерс, прочитайте, пожалуйста, вопрос.
Тот выудил одну из бумаг, прищурился на стенографические значки и прочитал:
– Мисс Шарп: "Кто-либо – полиция или окружной прокурор – внушали вам мысль, что вы увидели нечто из окна своего номера?"
Хаслер покачал головой:
– Нет. Вовсе нет.
Шарп продолжала:
– И то, что вы повторили здесь, вы рассказали в нашем офисе по собственной инициативе?
– Совершенно верно. – Хаслер сделал паузу. – Что видел, то видел.
– И вы, несмотря на вопросы мистера Пэйджита, продолжаете верить, что, вероятнее всего, именно в номере Марка Ренсома видели эту женщину?
Хаслер наморщил лоб.
– Вероятнее всего, именно в номере Марка Ренсома? – переспросил он.
– Это я вас спрашиваю.
Хаслер задумался.
– На этот вопрос я ответил бы "да".
Шарп медлила. Пэйджит понял: она смирилась с тем, что больше сделать ничего не удастся.
– Вопросов больше нет, – произнесла она, и Хаслер покинул место свидетеля, оставляя Пэйджита в неведении: была ли голая женщина Марией Карелли.
У Эдуарда Тэнша, банкира с ястребиным профилем, в очках с темной оправой, в новеньком костюме, на лице было решительное бойцовское выражение, какое бывает у человека, привыкшего убеждать целый зал людей поступать согласно его воле. Он пригладил темные волосы, поправил красный галстук, приготовляясь выслушать очередной вопрос.
– Следовательно, около часа, – спросила Шарп, – вы вернулись в свой номер в отеле "Флуд"?
– Да. Я только что пообедал и собирался позвонить в свой офис.
– И ваш номер был на двадцать третьем этаже. Как и у мистера Ренсома.
– Да.
– Когда вы вышли из лифта, вы видели что-нибудь?
– Да. – Тэнш в нетерпении подался вперед, раздраженный неверно как показалось ему, поставленным вопросом. – Но вначале мне, наверное, надо сказать о лифте. Лифт, на котором я поднимался, был в самом конце длинного коридора с номерами или комнатами, окна которых смотрят на Бернли. Мой номер был через два номера после Марка Ренсома. Поэтому я и пошел в направлении его номера.
– Благодарю вас, – сухо проговорила Шарп. – И что же вы увидели?
– Женщину, стоящую перед дверью одного из номеров.
– А как эта женщина выглядела?
Тэнш взглянул на Марию:
– С того места, где я стоял, ее лица не было видно. Была она довольно высокая, что-то около пяти футов восьми дюймов, с длинными черными волосами.
– Вы не помните, как она была одета?
– Нет, не помню. Помню блеск ее волос и то, как она держалась – очень прямо, как фотомодель. Не так уж много женщин, в которых обнаружится такое сходство, если оценивать их по тем же качествам.
Самонадеянный профессионал, подумал Пэйджит, выложит все, что знает, да еще прибавит. Хотя материала для перекрестного допроса здесь немного, легким свидетелем Тэнша не назовешь – в особенности из-за того, что женщина, которую он видел, более чем вероятно была Марией Карелли.
– Что она делала? – спросила Шарп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96