Скорее всего, я ошибся и к смерти Бродерика он не имеет никакого отношения. Но в чем причина многочисленных просчетов Малеверера? В его самодовольной глупости? А может, именно он был больше всех заинтересован в том, чтобы Бродерик замолчал навеки? Если Малеверер связан с заговорщиками, он не мог не опасаться, что под пытками узник его выдаст. Что, если бумаги похитил именно Малеверер? Но он не мог этого сделать, тут же возразил я себе. В тот день его не было в Йорке.
Я поднялся по лестнице и заглянул в комнату Джайлса. Больной спал, но при моем появлении пошевелился и открыл глаза.
– Простите, что я вас разбудил, – сказал я.
– Ничего страшного, – улыбнулся Джайлс, усаживаясь на кровати. – Я слишком много сплю. Сегодня вечером я непременно встану к ужину.
– Гай считает, что вам необходимо провести в постели еще несколько дней.
– Так я превращусь в настоящего лежебоку, – рассмеялся Джайлс. – Если кому и необходим отдых, так это вам, – добавил он, пристально поглядев на меня. – Вид у вас по-прежнему измученный.
– Да, после таких приключений не так просто прийти в себя. Кстати, сейчас ко мне приходил наш общий знакомый. Молодой Ликон. Он просит меня помочь в ведении земельного дела.
– Ну и наглец! – присвистнул Джайлс. – Неужели он посмел обратиться к вам за помощью после того, как лично передал вас в руки солдат? На вашем месте я бы хорошенько его осадил.
– Я обещал ему помощь еще в Йорке. И, как я только что сказал Ликону, я привык выполнять свои обещания.
– Да, верность своему слову – первейшая добродетель всякого честного человека, – с жаром подхватил Джайлс. – За исключением короля, на слово которого может положиться лишь безумец.
– Вы правы, – растерянно кивнул я.
– Вижу, ваши мысли витают где-то далеко, Мэтью.
– Простите. Я и в самом деле все время думаю о том, кто похитил документы и помог Бродерику отправиться в иной мир. Наверняка все мы хорошо знаем этого человека, и он не вызывает у нас ни малейших подозрений. Вместе с нами он прибыл на корабле в Лондон и сейчас, скорее всего, находится здесь.
– Вы полагаете, вам угрожает опасность?
– Нет, – покачал я головой. – Если бы он хотел со мной расправиться, он сделал бы это давно. Наверное, мне лучше выбросить все это из головы, – произнес я с косой усмешкой. – Как я сказал Кранмеру, ныне мое единственное желание – провести остаток своих дней в мире и покое.
– Желание более чем разумное.
– Барак вполне его разделяет.
– Сведущий законник способен принести людям немало пользы и обеспечить себе достойную жизнь, – изрек Джайлс. – Я никогда не раскаивался, что избрал именно этот удел. Но сейчас, когда дни мои сочтены, у меня осталось лишь одно дело – отыскать племянника и положить конец нашему затянувшемуся раздору. Мне необходимо как можно скорее отправиться в Грейс-Инн. Возможно, завтра я еще не смогу этого сделать. Но послезавтра пойду непременно.
«Путь не такой далекий, но все же старик слишком слаб, – отметил я про себя. – Но, может статься, решимость придаст ему сил».
На ум мне вновь пришли странные слова Бернарда Лока. Он сказал, что Мартин Дейкин ни в чем не замешан и ему ничего не угрожает. Но если это так, значит, раньше над ним все же тяготела какая-то угроза? Мысленно я пообещал себе завтра непременно побывать в Грейс-Инне.
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
Барак и Тамазин вернулись вскоре после полудня, когда я отдыхал в своей комнате. Барак заглянул ко мне. Вид у него был утомленный.
– Мне не удалось отыскать того знатока по части замков, о котором я вам говорил, – сообщил он. – Он уехал из города по делу. Говорят, вернется завтра.
– Любопытно, что за дело у вашего приятеля? – усмехнулся я, потирая ноющую челюсть. – Надеюсь, не кража со взломом?
– Что это взбрело вам в голову? К вашему сведению, мой приятель – слесарь, а не взломщик. Его частенько приглашают за город, сделать замок для нового дома. И почему вы решили, что я вожу знакомство только со всяким отребьем?
– Не сердитесь, Джек.
Я поднял рукав, открыв отвратительный браслет.
– Пришлось смазать ссадину жиром, но он скверно пахнет и пачкает рубашку. До тех пор пока я не избавлюсь от этой штуковины, я буду таскать за собой кусочек Тауэра.
– Завтра он снимет эту гадость. Если, конечно, вернется.
– Спасибо за хлопоты, – сказал я, глядя на его усталое лицо и насквозь промокшие волосы. – А что нового у Тамазин? Она ходила в Уайтхолл?
– Да. Ей сказали, что грядут большие перемены, и велели заглянуть через несколько дней. Но она не хочет больше туда ходить, – добавил Барак, вперив в меня пытливый взгляд. – Боится, как бы чего не вышло. Сами знаете, всех придворных дам королевы сейчас допрашиьают.
– Но Тамазин не придворная дама, а простая служанка.
– Вот только знает она куда больше, чем простая служанка. Поэтому и решила, что ей лучше пока не привлекать к себе внимания. Полагаю, она права.
– Но она может потерять место. А такого жалованья, как при дворе, она не получит нигде.
– Лучше остаться без места, чем оказаться в Тауэре, – пожал плечами Барак. – Когда Тамазин увидела, что сделали с вами, она совсем струхнула. Я тоже думаю: лишняя осторожность не помешает. Ничего, устроится куда-нибудь. К тому же она еще не потратила деньги, которые ей оставила бабушка.
– Судя по всему, ее бабушка была на редкость бережлива.
– Наверное, – пожал плечами Барак. – Кстати, сегодня я говорил еще с одним своим старым приятелем.
– Удалось что-нибудь узнать?
– Да, похоже, имя папаши Тамазин вскоре перестанет быть тайной. Мой приятель попросил меня прийти завтра. Сказал, ему надо кое-что уточнить.
– Но имя он пока не назвал?
– Нет. Сообщил лишь, что загадочный родитель занимает хорошую должность. Уж не знаю, что он под этим подразумевает.
Барак осекся, заслышав шаги в коридоре. В дверь постучали, и в комнату вошла Тамазин. Я заметил, что вид у нее столь же усталый, как и у Джека.
– Мне очень жаль, что вы лишились места при дворе, Тамазин, – сочувственно произнес я.
– Да, на кухне королевы мне больше делать нечего, – печально проронила девушка.
– Вы можете остаться у меня еще на несколько дней. И вы, и Джек. До тех пор, пока… пока все не образуется. Может, вы все же получите место.
– На кухне новой королевы? – вопросила Тамазин с поразившей меня горечью. – После того, как прежнюю казнят? Благодарю покорно, я больше не хочу наблюдать за тем, как очередная глупая девчонка спешит навстречу своей гибели. Не хочу становиться свидетельницей чужих секретов, которые могут привести меня на плаху.
Она решительно тряхнула головой.
– Ноги моей больше не будет при дворе, пусть даже меня пообещают осыпать золотом.
– Правильно, Тэмми, – подхватил Барак, но девушка даже не взглянула в его сторону.
– Говорят, леди Рочфорд лишилась рассудка в Тауэре, – заявила она. – Она двух слов сказать не может, только вопит и визжит, словно дикий зверь. Бедную королеву держат взаперти в Хэмптон-Корте, и одному богу известно, что с ней станется. А мне остается делать вид, что все это ерунда и ничуть меня не касается.
И, искривив свой нежный рот в подобии саркастической улыбки, она резко повернулась и выскочила из комнаты.
Вечером мы с Джайлсом сидели в гостиной за ужином, прислушиваясь к мерному стуку дождя по крыше. Барак весь день провел в комнате Тамазин. Джоан ходила мрачнее тучи, но я счел за благо не обращать внимания на ее гневные взгляды.
За все время, проведенное в моем доме, Джайлс впервые встал с постели. Отдых принес ему ощутимую пользу, и держался он бодро. Я рассказал ему о потопе, который повлекла за собой гибель фруктового сада, и он поддержал меня в намерении поговорить с властями Линкольнс-Инна.
– В противном случае они непременно заявят, что потоп в вашем саду не имеет к ним никакого отношения. Вы сами знаете, на какие уловки способны законники, – изрек он с улыбкой.
– Как не знать. Я потребую, чтобы они вырыли канаву для отвода воды. Сделать это надо безотлагательно, ибо дождь, судя по всему, прекращаться не собирается. Что ж, завтра у меня будет повод побриться, – добавил я со вздохом.
На следующее утро я поднялся рано и, позавтракав, собрался в Линкольнс-Инн. Барак и Тамазин ушли из дома ни свет ни заря. Тамазин отправилась на поиски комнаты, Барак – на встречу с двумя из своих бесчисленных знакомых, слесарем и таинственным знатоком придворных дел.
Дождь прекратился, но на Канцлер-лейн стояли лужи, а мостовую покрывали мокрые листья. Несколько раз я, поскользнувшись, едва не упал. Резкий холодный ветер напоминал о приближении зимы. Проходя мимо парикмахерской, я решил воспользоваться случаем и побриться, дабы выглядеть поприличнее.
Старательно пряча проклятый наручник под рукавом, я опустился в кресло. Цирюльник сразу же завел разговор о последних новостях из Хэмптон-Корта. Все в Лондоне уже знали, что королева арестована. По городу ходили самые невероятные слухи: одни утверждали, что она оказалась шпионкой, другие – что в ее постели перебывал весь двор, начиная от последнего поваренка и кончая архиепископом Кранмером. Цирюльник повторял эти сплетни с нескрываемым удовольствием.
– Похоже, повторяется история Анны Болейн, – жизнерадостно изрек он.
Я не преминул заявить, что все это полная ерунда, не стоящая внимания, и, расплатившись, продолжил путь.
Странное чувство овладело мною, когда я, миновав Большие ворота, увидел массивные кирпичные здания Гейтхауз-Корта. Мои собратья по ремеслу озабоченно сновали туда-сюда, знакомые приветливо кивали мне. Я, отклоняя все попытки завязать разговор, направился прямиком в контору казначея.
Как и следовало ожидать, казначей поначалу заявил, что я пытаюсь переложить на корпорацию свои собственные проблемы. Но я напомнил ему о предупреждении, которое сделал еще летом, а также о юридической ответственности за причиненный урон. Казначей, сознавая, что правда на моей стороне, не стал продолжать спор. Получив от него заверения, что канава будет вырыта не позднее чем завтра, я отправился в свою контору уже не в столь мрачном настроении.
Навстречу мне попались два адвоката; оба остановились и с любопытством уставились на меня. Я нахмурился и поглубже спрятал в карман скованную зловещим браслетом руку.
Мой клерк Скелли что-то сосредоточенно писал. Завидев меня, он вскочил со стула, глаза его за стеклами очков блеснули неподдельной радостью.
– Я молился за вас, сэр! – воскликнул он. – Представляю, как тяжело вам пришлось в диких краях, среди варваров. И вот наконец вы вернулись! Но я вижу, лицо у вас припухло? Вы нездоровы?
– Меня долго мучил гнилой зуб, который наконец выпал, – сказал я, вновь ощутив боль в десне.
Про себя я с удовлетворением отметил, что слухи о моем аресте пока не достигли Линкольнс-Инна. Впрочем, за этим дело не станет.
– Надеюсь, у нас все в порядке? – осведомился я.
Перед отъездом я передал дела, находившиеся в моем ведении, барристерам, которым имел все основания доверять.
– Да, сэр, все идет хорошо. На прошлой неделе брат Хеннеси выиграл дело, которое вы ему доверили.
– Вот как? Отлично.
Я немного помолчал и заметил с нарочитым равнодушием:
– Говорят, во всех корпорациях сейчас полно чиновников из Тайного совета. Они хотят выяснить, не связан ли кто из законников с заговором, который был раскрыт прошлой весной.
– Нет, сэр, у нас, слава богу, никаких чиновников не появлялось, – сморщив нос, сказал Скелли. – Наверное, они сначала принялись за Грейс-Инн.
До полудня я разбирался с делами, решая, какими из них необходимо заняться в первую очередь. Работы накопилось столько, что в ближайшие недели мне предстояло без продыху корпеть над бумагами. К счастью, награда, обещанная Кранмером, давала мне возможность расплатиться с долгами по закладной. Среди писем я обнаружил послание от кредитора, в котором тот осведомлялся, когда получит свои деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115