Я поблагодарил своего провожатого и заглянул туда, где, по моим расчетам, должен был помещаться Джайлс.
Старик лежал на походной кровати, которая стояла прямо на траве. Рядом на каком-то ящике пристроился Барак, положивший свою поврежденную ногу на другой ящик. Он попивал пиво.
– Какая уютная сцена, – вполголоса сказал я. – Как ваша нога, Барак? И как себя чувствует мастер Ренн?
– Он спит, – шепотом ответил Барак. – Я ушам своим не поверил, когда он мне все рассказал. Неужели Дженнет Марлин и в самом деле пыталась вас убить?
– Да, и лишь благодаря Джайлсу попытка вновь оказалась неудачной. В результате я остался жив, а Дженнет мертва. Я сообщил обо всем Малевереру. Он приказал обыскать все пожитки мистрис Марлин, однако никаких документов там не обнаружилось.
– Видно, она успела от них избавиться.
– Скорее всего, так оно и есть. Вы не сказали, как ваша нога?
– Пока я не пытаюсь на нее опираться, она не слишком мне досаждает. Тэмми помогла мне устроиться. Сейчас она уже вернулась к себе.
– Малеверер собирается ее допросить. Как и всех, кто постоянно общался с Дженнет Марлин. Включая леди Рочфорд.
– Представляю, в какой ужас придет Тэмми, когда все узнает, – вздохнул Барак. – Она очень привязана к мистрис Марлин.
– Кстати, вы не получали известий из Лондона? Относительно отца Тамазин?
– Лишь короткую записку, в которой мой приятель сообщает, что ему удалось нащупать след.
– А ей вы сообщили о своих изысканиях?
– Нет. И если сведения, которые я получу, смогут лишь разочаровать Тамазин, я ни слова ей не скажу. Пусть тешится мечтами.
Я кивнул и, подойдя к койке, взглянул на Джайлса. Старик забылся глубоким сном.
– Он спас мне жизнь, – заметил я, повернувшись к Бараку. – Но, боюсь, потрясение оказалось для него слишком сильным. Мы должны о нем позаботиться.
– Уж конечно, мы не оставим его без помощи и поддержки, – заверил Барак. – Вам больше нечего опасаться, – добавил он, пристально глядя на меня.
– Надеюсь, вы правы.
– А вы в этом не уверены?
– Кое-что остается неясным… Но я слишком устал. И думаю, лучше всего мне сейчас завалиться спать. Как говорится, утро вечера мудренее.
Мысль, неожиданно промелькнувшая у меня в голове, заставила меня улыбнуться.
– Чему это вы? – удивился Барак.
– Солдат, который проводил меня в лагерь, сказал, что король играет в шахматы с одним из своих камердинеров. Вот я подумал, что все это путешествие – изрядно затянувшаяся шахматная партия, в которой настоящий король пытается обыграть северных слонов и тур.
– Настоящий король? – едва слышно спросил Барак, и глаза его сверкнули в свете свечи. – Или кукушонок, подкинутый в королевское гнездо?
– В любом случае мы с вами – ничтожные пешки, которыми жертвуют без всякого сожаления.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Утром мы продолжили путь. Я вновь ехал на чужой лошади, ибо ссадины на спине Предка еще не успели зажить. Он шел в обозе вместе с прочими запасными лошадьми. Барак, несмотря на больную ногу, решил ехать верхом и трясся на спине Сьюки рядом со мной. Джайлс, напротив, был не в состоянии продолжать путь в седле. Утром он едва встал с постели. Взглянув на его серое лицо, я сразу понял, что старика вновь терзает боль, и нашел для него местечко в одной из повозок. События минувшего вечера не прошли даром и для меня. Ночью я почти не сомкнул глаз и теперь зябко кутался в теплый плащ.
В этот день нам предстояло проделать еще более значительный отрезок пути и остановиться в замке Леконфилд, расположенном в пяти милях к северу от Халла. Пейзаж за Хоулмом несколько изменился: равнины уступили место лесистым холмам, которые сейчас, осенней порой, радовали глаз яркостью красок. На востоке я заметил целую цепь холмов, так называемое Йоркширское нагорье.
Цокот копыт и оживленная болтовня, раздававшаяся вокруг, сливались у меня в ушах в ровный гул. Оглянувшись назад, я заметил, что вереница повозок исчезла за крутым поворотом дороги. Впереди раскачивались разноцветные перья на шляпах вельмож и чиновников, по обеим сторонам процессии ехали солдаты в ярких мундирах, блики солнца играли на их начищенном оружии. По обочине то и дело мчались гонцы со спешными сообщениями.
Мне никак не удавалось отогнать тягостное видение: Дженнет Марлин лежит ничком, разбитая голова накрыта капюшоном плаща. Я догадывался, что пережитое потрясение изрядно усугубило состояние Джайлса. Перед глазами стояло мертвенно-бледное лицо старика, в ушах звучали слова: «Я никогда не думал, что под конец жизни мне доведется кого-то убить».
– Вы сегодня как в воду опущенный, – заметил Барак.
– Не могу отделаться от воспоминаний. Так и вижу, как мистрис Марлин лежит на земле мертвая.
– Сегодня утром, перед отбытием, я навестил Тэмми. Она сказала, леди Рочфорд едва с ума не сошла от страха, когда к ней явился Малеверер. Тэмми он тоже допросил, но она ровным счетом ничего не могла ему рассказать. Правда о мистрис Марлин стала для нее настоящим ударом. И утром я застал ее в слезах.
– Она горюет о том, что ее хозяйка убита? – осведомился я. – Или о том, что она оказалась убийцей?
– И о том и о другом.
– Леди Рочфорд наверняка решила, что король узнал правду о легкомысленном поведении своей супруги.
– Да. Когда она поняла, что речь пойдет совсем о другом, к ней сразу вернулась прежняя надменность. Что до мистрис Марлин, леди в один голос твердили, что ничего о ней не знают. За исключением Тамазин, никто не питал к ней теплых чувств. Она всегда держалась особняком и частенько гуляла в одиночестве. Никто не знал, куда и зачем она ходит.
– Во время этих так называемых прогулок она шпионила за мной.
– Вы были правы, когда решили не сообщать Малевереру о ночном свидании королевы и Калпепера, – понизив голос, произнес Барак. – Взбодритесь, вам нечего бояться. Можете больше не ломать себе голову насчет королевского родословного древа и того, что хотел сказать в своем признании некто Блейбурн. Так что выше нос!
– Увы, я не могу разделить ваше беззаботное настроение, – тихо сказал я.
– Но почему?
– Я полагаю, бумаги похитила вовсе не Дженнет Марлин.
– Но почему? – выпучив глаза от удивления, повторил Барак.
– Если бы удар нанесла она, можете не сомневаться – она непременно удостоверилась бы, что я действительно мертв.
– Значит, вы полагаете, у нее был сообщник?
– Нет, это невозможно. Она действовала в одиночку.
– Так кто тогда огрел вас по черепу и похитил эти чертовы бумаги? – нетерпеливо возвысил голос Барак.
– Понятия не имею. Кстати, вчера в ее поведении тоже было кое-что странное. Она вполне могла выстрелить мне в спину, пока я мочился у сигнальной башни. Однако она дождалась, пока я обернусь.
Воспоминание о пережитом заставило меня вздрогнуть.
– Думаю, она хотела спросить, где эти бумаги. Но не успела.
– Все это не более чем ваши домыслы.
– Разумеется. И согласно этим домыслам, она была убеждена, что бумаги у меня. Отсюда и ее уверенность в том, что я знаком с документами, изобличающими Бернарда Лока.
– Но до вчерашнего вечера вы часто с ней беседовали, и она никогда не наводила разговор на исчезнувшие бумаги. А вот убить вас она пыталась несколько раз.
– Она не глупа и понимала, что, заговорив о бумагах, сразу наведет на себя подозрения. И, может статься, она рассчитывала, убив меня, обыскать мою каморку. Вероятно, надеялась подкупить для этой цели кого-нибудь из слуг.
– Может, вы и правы, – кивнул Барак.
– Да, но никаких доказательств у меня нет. Если мои предположения верны и документы похитил некто, связанный с заговорщиками, значит, они давно уже находятся в надежном месте.
– Иными словами, бумаги вовсе не уничтожены?
– Никоим образом. И кто-то выжидает, чтобы предать их огласке. Малеверер сказал, что Бернарду Локу зададут несколько неприятных вопросов. Возможно, он знает об участи документов больше, чем мы.
– Бедолаге не миновать дыбы, – заметил Барак.
– Это точно, – кивнул я. – Надеюсь, во время допроса не всплывет имя Мартина Дейкина. Если Джайлс узнает, что племянник в Тауэре, это его убьет.
– Да почему вы вообразили, что племянник нашего старикана связан с Локом? Мало ли законников практикует в одной палате?
– Конечно, это может быть ничего не значащим совпадением, – кивнул я. – К тому же между ними изрядная разница в возрасте. По словам Джайлса, его племяннику уже за сорок. А если Лок ровесник своей невесты, ему должно быть около тридцати.
– А вам известно лучше моего, что законники вообще не слишком общительный народ, – подхватил Барак. – А уж с теми, кто уступает им по опыту, они лишнего слова не скажут.
– За исключением тех случаев, когда их связывают общие интересы, – со вздохом возразил я. – Как только прибудем в Леконфилд, надо непременно навестить Бродерика, – перевел я разговор на другое. – Вчера я так и не удосужился это сделать.
Барак поерзал в седле, пытаясь придать больной ноге более удобное положение.
– Вам лучше рассказать о своих предположениях Малевереру, – заметил он. – Пусть знает, что бумаги, возможно, целы.
– При случае я поговорю с ним. Но, скорее всего, он поднимет меня на смех. Он из тех людей, кто охотно верит лишь в наиболее удобную ему версию и отбрасывает прочь все остальные.
– И все же кто мог огреть вас по черепу и похитить бумаги? – вопросил Барак, озирая толпу.
– Кто угодно, – проронил я, тоже оглядываясь по сторонам. – Кто угодно.
Через маленький городок Маркет-Уэйтон мы проехали не останавливаясь. Король и королева следовали во главе кортежа, так что мы их не видели. Жители городка высыпали на улицы. Они почтительно сняли шапки, но их лица были такие же каменные, как и у крестьян в придорожных деревнях. Впрочем, появление короля и королевы сопровождалось жидкими приветственными возгласами.
Ближе к вечеру мы оказались в лесистой местности. Деревья с обеих сторон обступили дорогу, а выступающие из земли корни вынудили нас двигаться со скоростью обычного человеческого шага. Когда солнце начало клониться к закату, мы остановились на просторном лугу перед громадным особняком, на старинный манер окруженным рвом. Все всадники спешились. Конюхи обошли процессию, забирая лошадей.
– Вы не знаете, где нам предстоит ночевать? – спросил я у одного из них, когда он брал под уздцы мою лошадь.
– Об этом вам скажут люди управляющего, сэр. Надо немного подождать.
Барак не мог слезть с седла без посторонней помощи и, отчаянно чертыхаясь, оперся на мою руку. К нам подошел Джайлс; он по-прежнему тяжело налегал на палку, но выглядел намного бодрее. Мы уселись на траву и принялись наблюдать за тем, как повозки и люди расползаются по окрестным полям. Кое-где уже появились шатры и палатки. Мое внимание привлекла знакомая черная карета.
– Бродерик, – проронил я.
– Сэр Эдвард Бродерик из Халлингтона? – с любопытством уточнил Джайлс. – Я знал, что он арестован. Так его везут в Лондон?
– Да, – кивнул я.
Мне не было нужды укорять себя за излишнюю болтливость. В пути черная карета без окон возбуждала всеобщий интерес, вопросы были неизбежны, и скрывать тайну далее не имело смысла.
– Вы с ним знакомы? – спросил я у Джайлса.
– Нет, но многое о нем слышал. Он пользовался репутацией весьма достойного молодого человека и рачительного землевладельца.
– В мои обязанности входит следить за тем, чтобы он был доставлен в Лондон живым и здоровым, – пояснил я. – Таково поручение, данное мне архиепископом Кранмером.
– Еще одно поручение? – Джайлс пристально взглянул на меня. – Вы взвалили на себя слишком большой груз, Мэтью.
– Тащить его мне осталось недолго. Вскоре мы прибудем в Лондон, и я наконец вздохну свободно. А сейчас мне надо узнать, как дела у заключенного. Так что, с вашего разрешения, я вас оставлю.
С этими словами я поднялся и направился к черной карете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Старик лежал на походной кровати, которая стояла прямо на траве. Рядом на каком-то ящике пристроился Барак, положивший свою поврежденную ногу на другой ящик. Он попивал пиво.
– Какая уютная сцена, – вполголоса сказал я. – Как ваша нога, Барак? И как себя чувствует мастер Ренн?
– Он спит, – шепотом ответил Барак. – Я ушам своим не поверил, когда он мне все рассказал. Неужели Дженнет Марлин и в самом деле пыталась вас убить?
– Да, и лишь благодаря Джайлсу попытка вновь оказалась неудачной. В результате я остался жив, а Дженнет мертва. Я сообщил обо всем Малевереру. Он приказал обыскать все пожитки мистрис Марлин, однако никаких документов там не обнаружилось.
– Видно, она успела от них избавиться.
– Скорее всего, так оно и есть. Вы не сказали, как ваша нога?
– Пока я не пытаюсь на нее опираться, она не слишком мне досаждает. Тэмми помогла мне устроиться. Сейчас она уже вернулась к себе.
– Малеверер собирается ее допросить. Как и всех, кто постоянно общался с Дженнет Марлин. Включая леди Рочфорд.
– Представляю, в какой ужас придет Тэмми, когда все узнает, – вздохнул Барак. – Она очень привязана к мистрис Марлин.
– Кстати, вы не получали известий из Лондона? Относительно отца Тамазин?
– Лишь короткую записку, в которой мой приятель сообщает, что ему удалось нащупать след.
– А ей вы сообщили о своих изысканиях?
– Нет. И если сведения, которые я получу, смогут лишь разочаровать Тамазин, я ни слова ей не скажу. Пусть тешится мечтами.
Я кивнул и, подойдя к койке, взглянул на Джайлса. Старик забылся глубоким сном.
– Он спас мне жизнь, – заметил я, повернувшись к Бараку. – Но, боюсь, потрясение оказалось для него слишком сильным. Мы должны о нем позаботиться.
– Уж конечно, мы не оставим его без помощи и поддержки, – заверил Барак. – Вам больше нечего опасаться, – добавил он, пристально глядя на меня.
– Надеюсь, вы правы.
– А вы в этом не уверены?
– Кое-что остается неясным… Но я слишком устал. И думаю, лучше всего мне сейчас завалиться спать. Как говорится, утро вечера мудренее.
Мысль, неожиданно промелькнувшая у меня в голове, заставила меня улыбнуться.
– Чему это вы? – удивился Барак.
– Солдат, который проводил меня в лагерь, сказал, что король играет в шахматы с одним из своих камердинеров. Вот я подумал, что все это путешествие – изрядно затянувшаяся шахматная партия, в которой настоящий король пытается обыграть северных слонов и тур.
– Настоящий король? – едва слышно спросил Барак, и глаза его сверкнули в свете свечи. – Или кукушонок, подкинутый в королевское гнездо?
– В любом случае мы с вами – ничтожные пешки, которыми жертвуют без всякого сожаления.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Утром мы продолжили путь. Я вновь ехал на чужой лошади, ибо ссадины на спине Предка еще не успели зажить. Он шел в обозе вместе с прочими запасными лошадьми. Барак, несмотря на больную ногу, решил ехать верхом и трясся на спине Сьюки рядом со мной. Джайлс, напротив, был не в состоянии продолжать путь в седле. Утром он едва встал с постели. Взглянув на его серое лицо, я сразу понял, что старика вновь терзает боль, и нашел для него местечко в одной из повозок. События минувшего вечера не прошли даром и для меня. Ночью я почти не сомкнул глаз и теперь зябко кутался в теплый плащ.
В этот день нам предстояло проделать еще более значительный отрезок пути и остановиться в замке Леконфилд, расположенном в пяти милях к северу от Халла. Пейзаж за Хоулмом несколько изменился: равнины уступили место лесистым холмам, которые сейчас, осенней порой, радовали глаз яркостью красок. На востоке я заметил целую цепь холмов, так называемое Йоркширское нагорье.
Цокот копыт и оживленная болтовня, раздававшаяся вокруг, сливались у меня в ушах в ровный гул. Оглянувшись назад, я заметил, что вереница повозок исчезла за крутым поворотом дороги. Впереди раскачивались разноцветные перья на шляпах вельмож и чиновников, по обеим сторонам процессии ехали солдаты в ярких мундирах, блики солнца играли на их начищенном оружии. По обочине то и дело мчались гонцы со спешными сообщениями.
Мне никак не удавалось отогнать тягостное видение: Дженнет Марлин лежит ничком, разбитая голова накрыта капюшоном плаща. Я догадывался, что пережитое потрясение изрядно усугубило состояние Джайлса. Перед глазами стояло мертвенно-бледное лицо старика, в ушах звучали слова: «Я никогда не думал, что под конец жизни мне доведется кого-то убить».
– Вы сегодня как в воду опущенный, – заметил Барак.
– Не могу отделаться от воспоминаний. Так и вижу, как мистрис Марлин лежит на земле мертвая.
– Сегодня утром, перед отбытием, я навестил Тэмми. Она сказала, леди Рочфорд едва с ума не сошла от страха, когда к ней явился Малеверер. Тэмми он тоже допросил, но она ровным счетом ничего не могла ему рассказать. Правда о мистрис Марлин стала для нее настоящим ударом. И утром я застал ее в слезах.
– Она горюет о том, что ее хозяйка убита? – осведомился я. – Или о том, что она оказалась убийцей?
– И о том и о другом.
– Леди Рочфорд наверняка решила, что король узнал правду о легкомысленном поведении своей супруги.
– Да. Когда она поняла, что речь пойдет совсем о другом, к ней сразу вернулась прежняя надменность. Что до мистрис Марлин, леди в один голос твердили, что ничего о ней не знают. За исключением Тамазин, никто не питал к ней теплых чувств. Она всегда держалась особняком и частенько гуляла в одиночестве. Никто не знал, куда и зачем она ходит.
– Во время этих так называемых прогулок она шпионила за мной.
– Вы были правы, когда решили не сообщать Малевереру о ночном свидании королевы и Калпепера, – понизив голос, произнес Барак. – Взбодритесь, вам нечего бояться. Можете больше не ломать себе голову насчет королевского родословного древа и того, что хотел сказать в своем признании некто Блейбурн. Так что выше нос!
– Увы, я не могу разделить ваше беззаботное настроение, – тихо сказал я.
– Но почему?
– Я полагаю, бумаги похитила вовсе не Дженнет Марлин.
– Но почему? – выпучив глаза от удивления, повторил Барак.
– Если бы удар нанесла она, можете не сомневаться – она непременно удостоверилась бы, что я действительно мертв.
– Значит, вы полагаете, у нее был сообщник?
– Нет, это невозможно. Она действовала в одиночку.
– Так кто тогда огрел вас по черепу и похитил эти чертовы бумаги? – нетерпеливо возвысил голос Барак.
– Понятия не имею. Кстати, вчера в ее поведении тоже было кое-что странное. Она вполне могла выстрелить мне в спину, пока я мочился у сигнальной башни. Однако она дождалась, пока я обернусь.
Воспоминание о пережитом заставило меня вздрогнуть.
– Думаю, она хотела спросить, где эти бумаги. Но не успела.
– Все это не более чем ваши домыслы.
– Разумеется. И согласно этим домыслам, она была убеждена, что бумаги у меня. Отсюда и ее уверенность в том, что я знаком с документами, изобличающими Бернарда Лока.
– Но до вчерашнего вечера вы часто с ней беседовали, и она никогда не наводила разговор на исчезнувшие бумаги. А вот убить вас она пыталась несколько раз.
– Она не глупа и понимала, что, заговорив о бумагах, сразу наведет на себя подозрения. И, может статься, она рассчитывала, убив меня, обыскать мою каморку. Вероятно, надеялась подкупить для этой цели кого-нибудь из слуг.
– Может, вы и правы, – кивнул Барак.
– Да, но никаких доказательств у меня нет. Если мои предположения верны и документы похитил некто, связанный с заговорщиками, значит, они давно уже находятся в надежном месте.
– Иными словами, бумаги вовсе не уничтожены?
– Никоим образом. И кто-то выжидает, чтобы предать их огласке. Малеверер сказал, что Бернарду Локу зададут несколько неприятных вопросов. Возможно, он знает об участи документов больше, чем мы.
– Бедолаге не миновать дыбы, – заметил Барак.
– Это точно, – кивнул я. – Надеюсь, во время допроса не всплывет имя Мартина Дейкина. Если Джайлс узнает, что племянник в Тауэре, это его убьет.
– Да почему вы вообразили, что племянник нашего старикана связан с Локом? Мало ли законников практикует в одной палате?
– Конечно, это может быть ничего не значащим совпадением, – кивнул я. – К тому же между ними изрядная разница в возрасте. По словам Джайлса, его племяннику уже за сорок. А если Лок ровесник своей невесты, ему должно быть около тридцати.
– А вам известно лучше моего, что законники вообще не слишком общительный народ, – подхватил Барак. – А уж с теми, кто уступает им по опыту, они лишнего слова не скажут.
– За исключением тех случаев, когда их связывают общие интересы, – со вздохом возразил я. – Как только прибудем в Леконфилд, надо непременно навестить Бродерика, – перевел я разговор на другое. – Вчера я так и не удосужился это сделать.
Барак поерзал в седле, пытаясь придать больной ноге более удобное положение.
– Вам лучше рассказать о своих предположениях Малевереру, – заметил он. – Пусть знает, что бумаги, возможно, целы.
– При случае я поговорю с ним. Но, скорее всего, он поднимет меня на смех. Он из тех людей, кто охотно верит лишь в наиболее удобную ему версию и отбрасывает прочь все остальные.
– И все же кто мог огреть вас по черепу и похитить бумаги? – вопросил Барак, озирая толпу.
– Кто угодно, – проронил я, тоже оглядываясь по сторонам. – Кто угодно.
Через маленький городок Маркет-Уэйтон мы проехали не останавливаясь. Король и королева следовали во главе кортежа, так что мы их не видели. Жители городка высыпали на улицы. Они почтительно сняли шапки, но их лица были такие же каменные, как и у крестьян в придорожных деревнях. Впрочем, появление короля и королевы сопровождалось жидкими приветственными возгласами.
Ближе к вечеру мы оказались в лесистой местности. Деревья с обеих сторон обступили дорогу, а выступающие из земли корни вынудили нас двигаться со скоростью обычного человеческого шага. Когда солнце начало клониться к закату, мы остановились на просторном лугу перед громадным особняком, на старинный манер окруженным рвом. Все всадники спешились. Конюхи обошли процессию, забирая лошадей.
– Вы не знаете, где нам предстоит ночевать? – спросил я у одного из них, когда он брал под уздцы мою лошадь.
– Об этом вам скажут люди управляющего, сэр. Надо немного подождать.
Барак не мог слезть с седла без посторонней помощи и, отчаянно чертыхаясь, оперся на мою руку. К нам подошел Джайлс; он по-прежнему тяжело налегал на палку, но выглядел намного бодрее. Мы уселись на траву и принялись наблюдать за тем, как повозки и люди расползаются по окрестным полям. Кое-где уже появились шатры и палатки. Мое внимание привлекла знакомая черная карета.
– Бродерик, – проронил я.
– Сэр Эдвард Бродерик из Халлингтона? – с любопытством уточнил Джайлс. – Я знал, что он арестован. Так его везут в Лондон?
– Да, – кивнул я.
Мне не было нужды укорять себя за излишнюю болтливость. В пути черная карета без окон возбуждала всеобщий интерес, вопросы были неизбежны, и скрывать тайну далее не имело смысла.
– Вы с ним знакомы? – спросил я у Джайлса.
– Нет, но многое о нем слышал. Он пользовался репутацией весьма достойного молодого человека и рачительного землевладельца.
– В мои обязанности входит следить за тем, чтобы он был доставлен в Лондон живым и здоровым, – пояснил я. – Таково поручение, данное мне архиепископом Кранмером.
– Еще одно поручение? – Джайлс пристально взглянул на меня. – Вы взвалили на себя слишком большой груз, Мэтью.
– Тащить его мне осталось недолго. Вскоре мы прибудем в Лондон, и я наконец вздохну свободно. А сейчас мне надо узнать, как дела у заключенного. Так что, с вашего разрешения, я вас оставлю.
С этими словами я поднялся и направился к черной карете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115