Вы уверены, что готовы уступить мне свою славную кобылку?
– Я же сказал: берите.
– Думаю, лучше вам ехать на Предке, – заметил я. – Нрав у него смирный, а кобыле Барака вряд ли понравится, если на нее сядет незнакомец. Меня она хорошо знает и, надеюсь, не выразит желания сбросить. Так что садитесь на Предка.
– Спасибо, спасибо, – смущенно пробормотал Джайлс. – Без вас я бы совсем пропал, джентльмены.
Какой-то чиновник, подъехав к Филти, принялся сверять свои документы со списком, который тот держал в руках.
– Джентльмены, на коней! – скомандовал Филти, обернувшись к томящимся в ожидании законникам.
– Давайте я вам помогу.
Барак сделал из своих рук ступеньку и помог Джайлсу взгромоздиться на Предка.
Старый законник взялся за поводья и поерзал, устраиваясь в седле поудобнее.
В следующий миг Предок заржал так пронзительно, что у меня заложило уши, и взвился на дыбы. Джайлс испуганно закричал и отчаянно вцепился в поводья, однако лошадь вознамерилась сбросить седока во что бы то ни стало. Оцепенев от ужаса, я увидел, что Джайлс вылетел из седла вниз головой. Вне сомнения, он раскроил бы себе череп о камни, не подоспей на выручку Барак. Он подхватил старика, и оба полетели на землю, причем Барак испустил сдавленный вопль.
Все, кто толпился во дворе, повернулись в нашу сторону. Раздавались сочувственные восклицания и смех. Джайлс, освободившись от хватки Барака, растянулся на земле.
– Джайлс, вы ничего себе не повредили?
– Вроде ничего, – едва ворочая языком, пробормотал старик.
– Как вы, Джек? – повернулся я к Бараку.
Он попытался сесть, но, застонав, вновь повалился навзничь. Лицо его залила смертельная бледность.
– Черт! – проскрежетал он сквозь зубы. – Проклятая лодыжка…
Я обвел взглядом толпу, которая уже собралась вокруг нас.
– Позовите лекаря! – крикнул я. – Человек повредил себе ногу!
Двое клерков схватили Предка за поводья, с трудом сдерживая разбушевавшуюся лошадь. Конь мой, обычно столь спокойный, все еще пребывал в крайнем возбуждении, закидывал голову и ржал, словно испытывал сильную боль. Неожиданно хрупкая фигурка протолкалась сквозь толпу и склонилась над Бараком. Это была Тамазин.
– Джек! – дрожащим голосом восклицала она. – Что с тобой, Джек?
– Ничего страшного, кошечка. Я повредил ногу, только и всего.
– Я услышала твой крик и подумала…
– Это был самый обычный несчастный случай.
Барак огляделся по сторонам и потупился, явно смущенный всеобщим вниманием. Вдруг толпа расступилась, и перед нами предстал сэр Джеймс Филти.
– Что здесь происходит? – грозно нахмурившись, вопросил он. – Убирайтесь прочь! – рявкнул он на Тамазин. – Женщине не подобает так вести себя!
– Мой клерк повредил ногу, – произнес я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно.
– Он спас мне жизнь, – подхватил мастер Ренн, с усилием поднимаясь на ноги. – Лошадь сбросила меня с седла.
Внезапно гул толпы затих, и, вскинув голову, я увидел леди Рочфорд. Лицо ее светилось откровенным злорадством.
– Что случилось? – бросила она.
– Несчастный случай, миледи, – с поклоном ответил Джайлс. – Этот человек, спасая меня, сломал ногу.
– Только и всего? – спросила она, переводя взгляд с Барака на Тамазин, а потом на меня.
– Ему этого вполне достаточно, миледи, – ответил я и тоже поклонился.
Не сказав более ни слова, леди Рочфорд повернулась и двинулась прочь. Толпа почтительно расступалась перед ней.
– Ступайте, Тамазин, – сказал я, помогая девушке подняться на ноги. – Вам не о чем беспокоиться. Я позабочусь о Джеке.
Тамазин судорожно перевела дух и кивнула.
– А что с вашей лошадью? – спросила она, взглянув на Предка, который по-прежнему возбужденно перебирал ногами. – Какая муха ее укусила?
– Не знаю, – пожал плечами я.
– Поглядите, она словно пытается сбросить седло, – заметила Тамазин. – Смотрите, сэр, да у бедняги кровь!
Глаза мои расширились от изумления, когда я увидел, что по гладкому боку Предка стекает струйка крови.
– Тамазин, помогите мне снять седло, – обратился я к девушке. – Только будьте осторожны, иначе лошадь снова начнет лягаться.
Под любопытными взглядами зевак мы бережно сняли седло. У меня дыхание перехватило от ужаса, когда я обнаружил под ним обломок колючего стебля розы, глубоко впившийся в спину несчастного животного.
– Все понятно, – выдохнул я. – Кто-то еще раз попытался со мной разделаться.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Множество глаз видело, как мы сделали свою зловещую находку, и слухи о покушении на горбатого законника распространились по двору со скоростью лесного пожара. Через несколько минут томительного ожидания к нам подошел лекарь из королевской свиты и осмотрел ногу Барака. По его словам, кость не была сломана и Барак лишь повредил связки. Лекарь наложил на ногу повязку и предупредил, что больной не сможет ходить в течение нескольких дней. При помощи костылей, наспех сооруженных из ветвей дерева, Барак поковылял в сторону лагеря, где стояли повозки. Слуга, за которым специально посылали в лагерь, поддерживал его. Решено было, что на повозке Барак доберется до Хоулма. Король и королева уже отбыли, все остальные ожидали своей очереди.
– Черт, вот неудача! – пробормотал Барак, опираясь на руку слуги. – Ненавижу всякие хвори!
– Поудобнее устройте ногу, – посоветовал Джайлс. – Уверен, скоро вы снова будете бегать. Я мог бы до бесконечности повторять, как я вам признателен, но словами этого все равно не выразишь.
– Я рад, что вы остались целы и невредимы, сэр, – буркнул Барак и обвел взглядом пустеющий двор.
Вереница всадников тянулась к воротам, плотники сноровисто разбирали павильоны, церковь вновь погрузилась в безмолвие.
– Хорошо хоть, мне не пришлось остаться в этом проклятом городишке, – вздохнул Джек и заковылял прочь.
Тут я увидел, что к нам приближается дородная фигура. Вне всякого сомнения, то был Малеверер. Рядом с ним шагал сэр Ричард Рич, весьма представительный в своем черном плаще с богатой меховой опушкой.
– Ну, что на этот раз? – процедил Малеверер, уперев руки в боки. – Мне доложили, у вас снова неприятности.
– Этот человек обладает способностью притягивать беды, – не без язвительности изрек Рич.
– Скажете вы наконец, что произошло? – гаркнул Малеверер.
Я кивнул в сторону особняка, где слуга по-прежнему срезал розы.
– Кто-то взял колючий стебель и положил его под седло моей лошади.
С этими словами я предъявил Малевереру стебель, который все еще сжимал в руках.
– Господи боже, этот малый сильно рисковал, – присвистнул Малеверер.
– Напротив, риска здесь почти никакого не было, – возразил я. – Сегодня в церкви царила такая суматоха, что всякий смог бы зайти незамеченным в стойло чужой лошади. А для того, чтобы подсунуть эту пакость под седло, много времени не требуется.
Про себя я отметил, что Дерем сегодня был в церкви. А Крейк, по его собственным словам, забрал свою лошадь раньше всех. Впрочем, подобные подозрения не имели под собой никаких оснований, ведь в церкви нынешним утром побывали сотни людей.
– Черт побери, мы имеем дело с сообразительной канальей! – заявил Малеверер. – И, судя по всему, отступать от своих намерений он не собирается. А мы по-прежнему не представляем, кто он такой.
Малеверер свирепо сдвинул брови. Я лишний раз убедился, что догадки мои справедливы и меня действительно используют в качестве наживки.
– Вы тоже покидаете Йорк, сэр Уильям? – осведомился я.
– Да, я проделаю с королевской свитой весь путь до Лондона. У меня там дела, – пояснил он и добавил с ухмылкой: – Так что вам не скоро удастся избавиться от моего общества. Что с лошадью? – спросил он, устремив взор на Предка.
– У бедняги глубокая рана на спине, и сегодня он никому не позволит сесть в седло.
– Мы подберем вам другую лошадь. А эта пойдет в обозе. Все это чревато серьезной задержкой. Повозки не могут выехать прежде, чем законники займут свое место.
Малеверер злобно сверкнул на меня глазами, словно стройный распорядок был нарушен по моему злому умыслу.
– Ждите здесь, – распорядился он и удалился.
– Надеюсь, брат Шардлейк, более с вами не произойдет никаких неприятностей, – вкрадчиво заметил Рич, глядя на меня с издевательской улыбкой. – Вашим друзьям в лондонском Городском совете будет вас очень не хватать.
С этими словами он повернулся и последовал за Малеверером.
Джайлс, бледный и ошеломленный, озабоченно сдвинул брови.
– Кто-то пытается вас убить? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Да, кто-то крепко меня невзлюбил. Это уже третье покушение.
– Но какова причина?
– Этого я не знаю. Предполагаю лишь, что все дело в той проклятой шкатулке, которую мы нашли в доме Олдройда. Тот, кто на меня покушается, думает, что я успел ознакомиться с ее содержимым.
– Так вы полагаете, похититель документов и ваш неведомый враг – одно и то же лицо?
– Скорее всего, так оно и есть. Но он охотится за мной напрасно. По иронии судьбы, я едва успел пробежать глазами несколько документов, что лежали в шкатулке сверху. Кстати сказать, они отнюдь не показались мне важными. Впрочем, Джайлс, мне не следовало рассказывать вам об этом. Тем самым я навлекаю на вас опасность.
– Неудивительно, что в последнее время у вас был такой обеспокоенный вид, – заметил старый законник. – А я-то ломал себе над этим голову.
К нам подошел немолодой солдат с всклокоченной рыжеватой бородой. Он вел под уздцы мощную серую лошадь.
– Меня зовут Темплмен, сэр, – представился он. – Эту лошадь я привел для вас. А вашу мне приказано увести.
– Спасибо, дружище, – кивнул я.
Новую лошадь я уступил Джайлсу, а сам взобрался на Сьюки. Солдат взял за поводья беднягу Предка и последовал за нами к воротам.
Бросив прощальный взгляд на аббатство Святой Марии, я расстался с ним без всяких сожалений.
Бесконечная процессия медленно пересекала Йорк. Возглавляли ее король и королева, за ними следовала знать, затем чиновники и в самом хвосте – законники и клерки. Меня охватило странное ощущение: казалось, я подхвачен течением огромной реки. Горожане успели привыкнуть к королю и его свите, и проезд наш не возбуждал особого любопытства. Зевак в окнах было мало, да и те, судя по выражению лиц, радовались, что жизнь в Йорке возвращается на круги своя.
Мы выехали на дорогу, которая вела на восток. Двигались по-прежнему со скоростью, едва превышавшей скорость человеческого шага. Цоканье копыт и скрежет повозок, следовавших за кортежем, сливались в ровный гул. Вокруг расстилались плоские равнины и заливные луга, кое-где поблескивали пруды. Ветер, резвясь на просторе, ерошил гривы лошадей и хлопал знаменами, которые несли солдаты. Время от времени какой-нибудь всадник, которому приказано было доставить из одной части кортежа в другую записки или устные распоряжения, выезжал на обочину и пускался вскачь.
К полудню мы пересекли мост, круто изогнувшийся над быстрой рекой.
– Дервент, – сообщил Джайлс. – Никогда прежде не видел эту реку столь полноводной.
– Удивляться здесь нечему, если вспомнить, какое дождливое выдалось лето, – заметил я, бросив на своего спутника изучающий взгляд.
Старый законник, судя по всему, оправился от потрясения. Щеки его слегка порозовели, и в седле он держался весьма уверенно. Хотя придорожные картины были достаточно однообразны и отнюдь не поражали воображения, я с удовольствием озирал затянутый туманной дымкой горизонт. Лишь сейчас я осознал, как тягостно на меня воздействовало замкнутое пространство аббатства Святой Марии.
Селения встречались до крайности редко – за все время, проведенное в пути, мы проехали лишь несколько крошечных деревенек. Их обитатели, стоя в дверях, провожали нас безучастными взорами; матери крепко прижимали к себе детей.
После полудня последовал приказ остановиться на обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115