В любом случае, мы можем сесть за самый дальний стол.
– А который сейчас час? – спросил я, внезапно осознав, что не имею представления о времени.
– Около двух, – сказал Барак. – Ладно, попробуем сунуться в трапезную.
– Может, вы наконец отбросите свою проклятую таинственность и объясните, что вас так напугало? – возвысил я голос.
Беспокойство, охватившее Барака и Тамазин, передалось мне в полной мере.
– Если мы ему расскажем, мы навлечем на него опасность, – проронила Тамазин, метнув на меня многозначительный взгляд.
– Он и так в опасности, так что терять ему нечего, – возразил Барак. – Идемте.
Он широким шагом направился к трапезной. Мы с Тамазин едва поспевали за ним.
Дверь и в самом деле оказалась открытой, просторное помещение заливал тусклый свет свечей, стоявших на столах. У самой двери несколько солдат пили пиво. Все прочие столы были пусты. Солдаты, уставшие после долгих часов, проведенных в карауле, не обращали на нас ни малейшего внимания. Сбросив стальные нагрудники и увенчанные плюмажами шлемы, они небрежно развалились на скамьях. Барак провел нас в самый дальний угол комнаты.
– Думаю, нам стоит заказать по кружке эля, – заявил он и направился к утомленному слуге, сидевшему неподалеку от огромной бочки.
Мы с Тамазин опустились на скамью. Девушка склонила голову и закрыла лицо руками; белокурые волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Я заметил, что руки ее слегка дрожат. Как видно, она и в самом деле испугалась не на штуку.
Вернулся Барак с тремя кружками в руках. Он опустился на скамью рядом с Тамазин так, чтобы дверь все время была у него перед глазами. Я с нетерпением ожидал, когда он наконец соизволит заговорить, но он хранил молчание, прерываемое лишь тяжкими вздохами.
– Вы знаете, что сегодня после медвежьей травли состоялась соколиная охота, – изрек он наконец. – Мы с Тамазин были там. Вместе с несколькими клерками.
– Продолжайте, прошу вас.
– Все складывалось так хорошо, – покачав головой, подала голос Тамазин. – И на душе у меня было легко-легко. Сейчас даже трудно в это поверить.
– Да, поохотились мы на славу, – подхватил Барак. – А потом вновь зарядил дождь, и мы отправились в ближайшую деревню. Провели там весь день до вечера. Вернувшись в аббатство, заглянули к вам. Но вы спали без задних ног, и мы решили вас не будить. Зашли сюда, в трапезную, поужинали. А потом…
– Джек…
Тамазин, залившись румянцем, бросила на меня многозначительный взгляд.
– Я хочу рассказать ему все по порядку, Тэмми, – пожал плечами Барак. – Один из клерков снабдил меня ключами от конторы, которая постоянно пустует. И вот мы…
– О том, чем вы там занимались, не так трудно догадаться, – усмехнулся я. – Но что произошло после? Почему вы так испугались?
– Из конторы мы вышли примерно час назад. Тамазин давным-давно должна была вернуться в королевский особняк, она спит в помещении для слуг. Вот мы и думали, как бы ей туда пробраться. У дверей ведь стоит караул, и солдаты наверняка осыпали бы нас дурацкими шутками. А потом мы заметили дверь, около которой никого не было. С той стороны, где разместилась королева. Мы побежали туда, проверить, вдруг дверь окажется незапертой. Тут-то мы их и увидели.
– Кого?
Мой помощник и Тамазин как по команде огляделись по сторонам. Язык, казалось, прилип Бараку к нёбу.
– Помните того хлюста, Томаса Калпепера, которого мы вчера встретили на петушиных боях? – наконец выдавил он из себя. – Он еще был с Деремом?
– Конечно, помню. Вы еще сказали, что этот малый – один из камердинеров короля.
– Да, он неплохо устроился, – косо ухмыльнулся Барак. – Так вот, в дверях мы увидели его. Он прощался с королевой.
– С королевой?
– Рядом с ним стояла королева Кэтрин собственной персоной. Я-то никогда ее не видел, но Тамазин сразу ее узнала.
– Да, сэр, это была королева, – кивнула Тамазин. – А за спиной у нее я разглядела леди Рочфорд.
– Вы хотя бы понимаете, что говорите? – потрясенно пробормотал я.
– Еще бы нет, сэр, – с отрывистым смешком бросил Барак. – Мы говорим, что в час пополуночи видели королеву на пороге ее покоев. Видели, как она разводила нежности с известным придворным повесой.
– Господи боже.
В памяти у меня всплыло первое утро, проведенное в аббатстве. Я своими ушами слышал, как леди Рочфорд устроила нагоняй Крейку, не позаботившемуся о запасных дверях в покои королевы. Она утверждала, что двери эти необходимы на случай пожара.
– Вы не знаете самого худшего, – едва слышно проронила Тамазин. – Они нас видели.
– Что?
– Первым нас увидел Калпепер, – подтвердил Барак. – От неожиданности он словно к месту прирос. Леди Рочфорд заметила, что с ним творится что-то неладное, высунулась из дверей и тоже нас увидела. Господи боже, ее так и перекосило от злобы. И от страха. Она схватила королеву за рукав, втащила ее в дом – та только пискнула – и захлопнула дверь. А этот болван Калпепер озирался по сторонам, не зная, что делать. Наконец он напялили себе на голову шляпу и отправился восвояси. Шляпа у него, надо признать, шикарная, – добавил Барак и вновь хрипло расхохотался.
Я почувствовал, что во рту у меня пересохло, и сделал большой глоток эля.
– А как была одета королева? – обратился я к Тамазин. Девушка сразу смекнула, к чему я веду.
– Она была в полном облачении, – заверила она. – В желтом платье, одном из самых своих любимых. На ней были серьги и ожерелье, а щеки слегка нарумянены…
– Значит, у нас нет никаких оснований предполагать, что они занимались чем-то… непристойным. В противном случае королева вряд ли выглядела бы столь парадно.
– Чем они занимались, не имеет значения, – возразил Барак. – Калпепер ночью был в покоях королевы. Даже если они играли там в карты, этого вполне достаточно, чтобы отправить его на плаху.
– А заодно с ним и королеву. Как известно, одну из супруг Генриха уже постигла подобная участь. А компанию королеве составит леди Рочфорд. Никак не могу взять в толк, зачем ей понадобилось ввязываться в подобную авантюру. Она что, не понимает, что рискует жизнью?
– Одному богу известно, о чем думает леди Рочфорд, сэр, – пробормотала Тамазин. – Поговаривают, она слегка тронулась умом.
– А почему вы так уверены, что королева прощалась с Калпепером? – нахмурившись, осведомился я. – Может быть, его позвали за какой-то надобностью. Он постучал, и ему открыли…
– Не порите чушь, – раздраженно перебил меня Барак. – По-вашему, если в час ночи кто-то постучит в дверь кухни, королева и ее первая фрейлина сами помчатся открывать?
– Согласен, мое предположение выглядит не слишком убедительно.
– Знаете, среди придворных дам давно уже ходят всякие слухи, – сообщила Тамазин. – Говорят, королева была неравнодушна к мастеру Калпеперу еще до своего замужества. И к мастеру Дерему, своему нынешнему секретарю, она тоже… была привязана с самого детства. Потому эти два джентльмена терпеть не могут друг друга. Но никому даже в голову не приходило…
– Думаю, она лишилась рассудка, – сжав кулаки, бросил Барак.
– Господи Иисусе, если вскорости объявят, что королева в положении, то, вполне возможно… Это будет означать, что она носит ребенка Калпепера, – пробормотал я и испуганно прикусил губу. – Да, теперь я понимаю, о чем говорил перед смертью стекольщик. «Если у Генриха и Кэтрин родится дитя, ему не бывать истинным наследником престола. Она знает об этом». Наверняка он имел в виду королеву.
– В этом можно не сомневаться, – кивнул Барак. – По всей вероятности, связь между ней и этим хлюстом продолжается уже несколько месяцев. Иначе заговорщики не успели бы о ней проведать.
Барак недоуменно покачал головой.
– Диву даюсь на этого Калпепера. Неужели он не понимает, что со стариной Генрихом шутки плохи? И надо быть законченным болваном, чтобы стянуть лакомый кусок у него из-под носа.
– Если после того, как народу будет торжественно объявлено о беременности королевы, станет известно о ее неверности, то репутации короля будет нанесен весьма существенный урон, – задумчиво произнес я. – Кстати, леди Рочфорд и Дерем видели, как мы вошли в особняк со шкатулкой в руках. В свете последующих событий это обстоятельство приобретает особое значение.
– Возможно, признание, которое вы начали читать, сделал человек, который, подобно нам, застал голубков с поличным, – предположил Барак.
– Нет, это невозможно, – покачал я головой. – Признание Блейбурна написано много лет назад. Что до парламентского акта, озаглавленного «Titulus Regulus», он относится к тысяча четыреста восемьдесят четвертому году.
– Вы говорили, в шкатулке было много других бумаг, на которые вы даже взглянуть не успели, – напомнил Барак.
– Да, это так.
– Очень может быть, в них говорилось о королеве и ее любовнике.
– Сэр, я ничего не понимаю, – робко вступила в разговор Тамазин. – О каких бумагах идет речь? Кто такой Блейбурн и что это за парламентский акт?
Я растерянно поглядел на девушку. Новость, которую сообщили Барак и Тамазин, заставила меня позабыть обо всем на свете, и я имел неосторожность заговорить о содержимом шкатулки в присутствии третьего лица. Тем самым я навлек на Тамазин еще большую опасность. Впрочем, ситуация, в которой оказались мы трое, была столь серьезна, что хранить друг от друга тайны более не имело смысла.
– Мы с Джеком обыскали дом убитого стекольщика и обнаружили там шкатулку, наполненную старинными документами, – сообщил я, набрав в грудь побольше воздуха. – А несколько часов спустя эти документы у нас похитили.
– Я знаю, – кивнула девушка. – Из-за этого меня допрашивали. И мистрис Марлин тоже.
– Скорее всего, именно эта шкатулка послужила причиной смерти стекольщика, – продолжал я. – Меня тоже несколько раз пытались убить. Думаю, потому, что я успел бросить взгляд на ее содержимое. Правда, я сумел проглядеть лишь несколько документов, лежавших сверху. Но злоумышленникам это не известно.
Я рассказал Тамазин о двух нападениях, которым подвергся в королевском особняке и в лагере, где разместились слуги, а также о признании Блейбурна и парламентском акте, озаглавленном «Titulus Regulus». Напоследок я упомянул, что отыскал копию этого акта в библиотеке мастера Ренна. Глаза девушки изумленно расширились.
– Господи боже, угораздило же вас попасть в переделку, – прошептала она.
– Да, так глубоко в дерьме мы еще не плавали, – с невеселым смехом изрек Барак.
Шум, раздавшийся в дальнем конце комнаты, заставил меня обернуться. Солдаты встали, с грохотом отодвинули скамьи и устало побрели к дверям. В трапезной, если не считать слуги, оставались лишь мы трое. Слуга, притулившись за столом, спал, опустив голову на руки. Я повернулся к Бараку и Тамазин. Страх и волнение так изменили их лица, что оба, казалось, постарели на несколько лет.
– Что будем делать? – спросил Барак. – Сообщим обо всем Малевереру?
– Думаю, с этим спешить не стоит, – возразил я. – У нас ведь нет никаких доказательств. А они, конечно, будут все отрицать. В результате вы навлечете на себя весьма серьезные неприятности.
– Но если между похищенными документами, королевой и ее любовником существует связь, значит, у леди Рочфорд тоже рыльце в пушку, – нагнувшись вперед, прошептал Барак. – Наверняка за покушениями на вас стоит именно она. И можно не сомневаться, она не оставит вас в покое.
– Нет, – решительно возразила Тамазин. – Леди Рочфорд может действовать только по приказу королевы, а королева никогда не пойдет на убийство. Поверьте мне, у нее добрая, щедрая душа. Просто она еще очень молода и неопытна.
– Здесь, при дворе, в этом змеином гнезде, люди быстро приобретают опыт хитрости и ненависти, – заметил Барак.
– Да, только не королева. Всякий, кто ее знает, скажет вам, что она еще неразумная девчонка. Наверняка она по уши влюбилась в этого красавчика и совсем потеряла голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– А который сейчас час? – спросил я, внезапно осознав, что не имею представления о времени.
– Около двух, – сказал Барак. – Ладно, попробуем сунуться в трапезную.
– Может, вы наконец отбросите свою проклятую таинственность и объясните, что вас так напугало? – возвысил я голос.
Беспокойство, охватившее Барака и Тамазин, передалось мне в полной мере.
– Если мы ему расскажем, мы навлечем на него опасность, – проронила Тамазин, метнув на меня многозначительный взгляд.
– Он и так в опасности, так что терять ему нечего, – возразил Барак. – Идемте.
Он широким шагом направился к трапезной. Мы с Тамазин едва поспевали за ним.
Дверь и в самом деле оказалась открытой, просторное помещение заливал тусклый свет свечей, стоявших на столах. У самой двери несколько солдат пили пиво. Все прочие столы были пусты. Солдаты, уставшие после долгих часов, проведенных в карауле, не обращали на нас ни малейшего внимания. Сбросив стальные нагрудники и увенчанные плюмажами шлемы, они небрежно развалились на скамьях. Барак провел нас в самый дальний угол комнаты.
– Думаю, нам стоит заказать по кружке эля, – заявил он и направился к утомленному слуге, сидевшему неподалеку от огромной бочки.
Мы с Тамазин опустились на скамью. Девушка склонила голову и закрыла лицо руками; белокурые волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Я заметил, что руки ее слегка дрожат. Как видно, она и в самом деле испугалась не на штуку.
Вернулся Барак с тремя кружками в руках. Он опустился на скамью рядом с Тамазин так, чтобы дверь все время была у него перед глазами. Я с нетерпением ожидал, когда он наконец соизволит заговорить, но он хранил молчание, прерываемое лишь тяжкими вздохами.
– Вы знаете, что сегодня после медвежьей травли состоялась соколиная охота, – изрек он наконец. – Мы с Тамазин были там. Вместе с несколькими клерками.
– Продолжайте, прошу вас.
– Все складывалось так хорошо, – покачав головой, подала голос Тамазин. – И на душе у меня было легко-легко. Сейчас даже трудно в это поверить.
– Да, поохотились мы на славу, – подхватил Барак. – А потом вновь зарядил дождь, и мы отправились в ближайшую деревню. Провели там весь день до вечера. Вернувшись в аббатство, заглянули к вам. Но вы спали без задних ног, и мы решили вас не будить. Зашли сюда, в трапезную, поужинали. А потом…
– Джек…
Тамазин, залившись румянцем, бросила на меня многозначительный взгляд.
– Я хочу рассказать ему все по порядку, Тэмми, – пожал плечами Барак. – Один из клерков снабдил меня ключами от конторы, которая постоянно пустует. И вот мы…
– О том, чем вы там занимались, не так трудно догадаться, – усмехнулся я. – Но что произошло после? Почему вы так испугались?
– Из конторы мы вышли примерно час назад. Тамазин давным-давно должна была вернуться в королевский особняк, она спит в помещении для слуг. Вот мы и думали, как бы ей туда пробраться. У дверей ведь стоит караул, и солдаты наверняка осыпали бы нас дурацкими шутками. А потом мы заметили дверь, около которой никого не было. С той стороны, где разместилась королева. Мы побежали туда, проверить, вдруг дверь окажется незапертой. Тут-то мы их и увидели.
– Кого?
Мой помощник и Тамазин как по команде огляделись по сторонам. Язык, казалось, прилип Бараку к нёбу.
– Помните того хлюста, Томаса Калпепера, которого мы вчера встретили на петушиных боях? – наконец выдавил он из себя. – Он еще был с Деремом?
– Конечно, помню. Вы еще сказали, что этот малый – один из камердинеров короля.
– Да, он неплохо устроился, – косо ухмыльнулся Барак. – Так вот, в дверях мы увидели его. Он прощался с королевой.
– С королевой?
– Рядом с ним стояла королева Кэтрин собственной персоной. Я-то никогда ее не видел, но Тамазин сразу ее узнала.
– Да, сэр, это была королева, – кивнула Тамазин. – А за спиной у нее я разглядела леди Рочфорд.
– Вы хотя бы понимаете, что говорите? – потрясенно пробормотал я.
– Еще бы нет, сэр, – с отрывистым смешком бросил Барак. – Мы говорим, что в час пополуночи видели королеву на пороге ее покоев. Видели, как она разводила нежности с известным придворным повесой.
– Господи боже.
В памяти у меня всплыло первое утро, проведенное в аббатстве. Я своими ушами слышал, как леди Рочфорд устроила нагоняй Крейку, не позаботившемуся о запасных дверях в покои королевы. Она утверждала, что двери эти необходимы на случай пожара.
– Вы не знаете самого худшего, – едва слышно проронила Тамазин. – Они нас видели.
– Что?
– Первым нас увидел Калпепер, – подтвердил Барак. – От неожиданности он словно к месту прирос. Леди Рочфорд заметила, что с ним творится что-то неладное, высунулась из дверей и тоже нас увидела. Господи боже, ее так и перекосило от злобы. И от страха. Она схватила королеву за рукав, втащила ее в дом – та только пискнула – и захлопнула дверь. А этот болван Калпепер озирался по сторонам, не зная, что делать. Наконец он напялили себе на голову шляпу и отправился восвояси. Шляпа у него, надо признать, шикарная, – добавил Барак и вновь хрипло расхохотался.
Я почувствовал, что во рту у меня пересохло, и сделал большой глоток эля.
– А как была одета королева? – обратился я к Тамазин. Девушка сразу смекнула, к чему я веду.
– Она была в полном облачении, – заверила она. – В желтом платье, одном из самых своих любимых. На ней были серьги и ожерелье, а щеки слегка нарумянены…
– Значит, у нас нет никаких оснований предполагать, что они занимались чем-то… непристойным. В противном случае королева вряд ли выглядела бы столь парадно.
– Чем они занимались, не имеет значения, – возразил Барак. – Калпепер ночью был в покоях королевы. Даже если они играли там в карты, этого вполне достаточно, чтобы отправить его на плаху.
– А заодно с ним и королеву. Как известно, одну из супруг Генриха уже постигла подобная участь. А компанию королеве составит леди Рочфорд. Никак не могу взять в толк, зачем ей понадобилось ввязываться в подобную авантюру. Она что, не понимает, что рискует жизнью?
– Одному богу известно, о чем думает леди Рочфорд, сэр, – пробормотала Тамазин. – Поговаривают, она слегка тронулась умом.
– А почему вы так уверены, что королева прощалась с Калпепером? – нахмурившись, осведомился я. – Может быть, его позвали за какой-то надобностью. Он постучал, и ему открыли…
– Не порите чушь, – раздраженно перебил меня Барак. – По-вашему, если в час ночи кто-то постучит в дверь кухни, королева и ее первая фрейлина сами помчатся открывать?
– Согласен, мое предположение выглядит не слишком убедительно.
– Знаете, среди придворных дам давно уже ходят всякие слухи, – сообщила Тамазин. – Говорят, королева была неравнодушна к мастеру Калпеперу еще до своего замужества. И к мастеру Дерему, своему нынешнему секретарю, она тоже… была привязана с самого детства. Потому эти два джентльмена терпеть не могут друг друга. Но никому даже в голову не приходило…
– Думаю, она лишилась рассудка, – сжав кулаки, бросил Барак.
– Господи Иисусе, если вскорости объявят, что королева в положении, то, вполне возможно… Это будет означать, что она носит ребенка Калпепера, – пробормотал я и испуганно прикусил губу. – Да, теперь я понимаю, о чем говорил перед смертью стекольщик. «Если у Генриха и Кэтрин родится дитя, ему не бывать истинным наследником престола. Она знает об этом». Наверняка он имел в виду королеву.
– В этом можно не сомневаться, – кивнул Барак. – По всей вероятности, связь между ней и этим хлюстом продолжается уже несколько месяцев. Иначе заговорщики не успели бы о ней проведать.
Барак недоуменно покачал головой.
– Диву даюсь на этого Калпепера. Неужели он не понимает, что со стариной Генрихом шутки плохи? И надо быть законченным болваном, чтобы стянуть лакомый кусок у него из-под носа.
– Если после того, как народу будет торжественно объявлено о беременности королевы, станет известно о ее неверности, то репутации короля будет нанесен весьма существенный урон, – задумчиво произнес я. – Кстати, леди Рочфорд и Дерем видели, как мы вошли в особняк со шкатулкой в руках. В свете последующих событий это обстоятельство приобретает особое значение.
– Возможно, признание, которое вы начали читать, сделал человек, который, подобно нам, застал голубков с поличным, – предположил Барак.
– Нет, это невозможно, – покачал я головой. – Признание Блейбурна написано много лет назад. Что до парламентского акта, озаглавленного «Titulus Regulus», он относится к тысяча четыреста восемьдесят четвертому году.
– Вы говорили, в шкатулке было много других бумаг, на которые вы даже взглянуть не успели, – напомнил Барак.
– Да, это так.
– Очень может быть, в них говорилось о королеве и ее любовнике.
– Сэр, я ничего не понимаю, – робко вступила в разговор Тамазин. – О каких бумагах идет речь? Кто такой Блейбурн и что это за парламентский акт?
Я растерянно поглядел на девушку. Новость, которую сообщили Барак и Тамазин, заставила меня позабыть обо всем на свете, и я имел неосторожность заговорить о содержимом шкатулки в присутствии третьего лица. Тем самым я навлек на Тамазин еще большую опасность. Впрочем, ситуация, в которой оказались мы трое, была столь серьезна, что хранить друг от друга тайны более не имело смысла.
– Мы с Джеком обыскали дом убитого стекольщика и обнаружили там шкатулку, наполненную старинными документами, – сообщил я, набрав в грудь побольше воздуха. – А несколько часов спустя эти документы у нас похитили.
– Я знаю, – кивнула девушка. – Из-за этого меня допрашивали. И мистрис Марлин тоже.
– Скорее всего, именно эта шкатулка послужила причиной смерти стекольщика, – продолжал я. – Меня тоже несколько раз пытались убить. Думаю, потому, что я успел бросить взгляд на ее содержимое. Правда, я сумел проглядеть лишь несколько документов, лежавших сверху. Но злоумышленникам это не известно.
Я рассказал Тамазин о двух нападениях, которым подвергся в королевском особняке и в лагере, где разместились слуги, а также о признании Блейбурна и парламентском акте, озаглавленном «Titulus Regulus». Напоследок я упомянул, что отыскал копию этого акта в библиотеке мастера Ренна. Глаза девушки изумленно расширились.
– Господи боже, угораздило же вас попасть в переделку, – прошептала она.
– Да, так глубоко в дерьме мы еще не плавали, – с невеселым смехом изрек Барак.
Шум, раздавшийся в дальнем конце комнаты, заставил меня обернуться. Солдаты встали, с грохотом отодвинули скамьи и устало побрели к дверям. В трапезной, если не считать слуги, оставались лишь мы трое. Слуга, притулившись за столом, спал, опустив голову на руки. Я повернулся к Бараку и Тамазин. Страх и волнение так изменили их лица, что оба, казалось, постарели на несколько лет.
– Что будем делать? – спросил Барак. – Сообщим обо всем Малевереру?
– Думаю, с этим спешить не стоит, – возразил я. – У нас ведь нет никаких доказательств. А они, конечно, будут все отрицать. В результате вы навлечете на себя весьма серьезные неприятности.
– Но если между похищенными документами, королевой и ее любовником существует связь, значит, у леди Рочфорд тоже рыльце в пушку, – нагнувшись вперед, прошептал Барак. – Наверняка за покушениями на вас стоит именно она. И можно не сомневаться, она не оставит вас в покое.
– Нет, – решительно возразила Тамазин. – Леди Рочфорд может действовать только по приказу королевы, а королева никогда не пойдет на убийство. Поверьте мне, у нее добрая, щедрая душа. Просто она еще очень молода и неопытна.
– Здесь, при дворе, в этом змеином гнезде, люди быстро приобретают опыт хитрости и ненависти, – заметил Барак.
– Да, только не королева. Всякий, кто ее знает, скажет вам, что она еще неразумная девчонка. Наверняка она по уши влюбилась в этого красавчика и совсем потеряла голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115