Затем я стал переворачивать страницы, сразу по нескольку десятков, пока не добрался до самого конца, Книги Откровения. Найдя интересовавшую меня часть, я принялся читать, водя пальцем по строчкам. Наконец я негромко окликнул своего помощника:
– Барак, иди сюда! Смотри, – сказал я, когда он подошел, – в этой части Откровения Святому Иоанну являются семь ангелов, которые изливают на землю семь чаш, наполненных гневом Бога.
– Я помню, как-то раз наш викарий читал в церкви этот отрывок, но я не мог слушать это: уж больно было похоже на безумный сон.
– Безумный сон… Хорошо сказано. Посмотри сюда. Глава вторая. «Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась». Когда ты произнес это или что-то в этом роде, я сразу понял, откуда взялись все те фразы. Отсюда! Вот, послушай. Глава шестнадцатая: «И услышал я из храма громкий голос, говорящий семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю. Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его». Отвратительные гнойные раны! Гиб так и сказал. Нечастный Уилф Тапхольм был убит точно так же, как жертвы первого сосуда гнева Божия. А он был верующим, который совершил грех прелюбодеяния. Многие сказали бы, что поэтому на нем была метка зверя.
Барак наморщил лоб.
– Не хотите ли вы подогнать то, что случилось с коттером, под то, о чем говорится здесь? – с сомнением в голосе спросил он. – Как протестанты пытаются подогнать любые события под свои пророчества? Не было на нем никаких меток – ни зверя, ни кого-то еще. И вообще, что это за метка такая?
– Это число шестьсот шестьдесят шесть. Но из Книги Откровения не следует, что оно должно физически находиться где-то на теле человека.
– Если бы кто-то решил перебить всех отступников-протестантов, весь Лондон был бы завален трупами, покрытыми гноящимися ранами!
– Одна смерть может быть символичной, Барак. И я согласился бы с тобой, если бы такое совпадение было единственным. Но послушай вот это: «Второй Ангел вылил чашу свою в море: и сделалась кровь, как бы мертвеца, и все одушевленное умерло в море». Если Уилф Тапхольм был первым погибшим, значит, доктор Гарней был вторым. Он умер, и соленая вода морского прилива превратилась в кровь.
Барак нахмурился и сам перечитал строки Библии. Я заставил работать его скептический ум.
– Но и это еще не все, – продолжал я. – «Третий Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод: и сделалась кровь». Роджер Эллиард умер в фонтане, и вода в нем превратилась в кровь.
Движимый внезапно нахлынувшими на меня эмоциями, я ухватился за края пюпитра.
– Бедный Роджер! Какое богохульство!
– Но ведь все утверждают, что доктор Гарней и мастер Эллиард были хорошими людьми, – заметил Барак.
– Да. Выглядит так, будто они совершили нечто греховное, или зверь, убивший их, думал, что они согрешили.
Я сделал долгий глубокий вдох.
– Роджер, подобно Тапхольму, когда-то тоже был радикалом, но впоследствии сошел с этого пути. Может, доктор Гарней тоже?
Я посмотрел на Барака.
– Ну как, ты готов согласиться со мной в том, что кто-то убивает людей в точном соответствии с пророчеством о семи чашах гнева Божия?
– Чтобы выполнить это пророчество, – медленно проговорил Барак.
– Да, хотя бы символически.
– Господи Иисусе…
Мой помощник выглядел потрясенным. Некоторое время он молчал, а потом выдавил:
– Это означает, что должно быть еще четыре убийства.
– Да.
– И какое будет следующим?
Я заглянул в Откровение.
– «Четвертый Ангел вылил чашу свою на солнце; и дано было ему жечь людей огнем».
– Проклятье! – выругался Барак. – Сначала людей оставляют заживо гнить, потом бросают умирать в воде, а теперь начнут жечь.
– Не думаю, что это может быть связано с Кэтрин Парр, – сказал я. – В конце концов, это не политика, Барак, это религия. Безумная, извращенная религия.
Барак медленно листал страницы.
– Что произойдет после того, как будут вылиты все семь чаш? – спросил он. – Чем все закончится?
Я засмеялся как безумный, и из-под сводов древней церкви мне ответило истеричное эхо.
– А ты как думаешь? Это ведь Книга Откровения, Джек. Она заканчивается концом света!
Глава 14
Мы немедленно отправились вдоль берега Темзы во дворец Ламбет, настегивая лошадей. Прохожие шарахались в стороны, пытаясь увернуться от грязи, летевшей из-под копыт наших скакунов. Когда мы достигли цели, я тут же потребовал вызвать секретаря Кранмера. Морис появился почти сразу. Маленький бледный человечек, одетый в черное, он смотрел на нас с сомнением во взгляде. Я представился, сообщил, что имею срочные известия, и он торопливо ушел, оставив нас в Большом холле. Вернувшись через несколько минут, он приглушенным голосом сообщил, что архиепископ послал в Уайтхолл за другими, имеющими отношение к делу. Мы прошли в небольшую уютную комнату, где нам предстояло дожидаться прибытия всех участников грядущей встречи.
– Одна просьба, если позволите, – обратился я к секретарю архиепископа. – Не могли бы вы принести мне Новый Завет на английском языке?
– Я распоряжусь, чтобы ваша просьба была выполнена, – ответил он и с полупоклоном удалился.
– Вы уверены в своей версии? – спросил Барак, когда дверь закрылась. – Она звучит фантастически. Даже не знаю, что скажут на это Кранмер и остальные.
– Ты же читал отрывки из главы. Они говорят сами за себя.
– Но там говорится не о единичных убийствах, а о тысячах людей, погибших от каждой чаши.
– Мне видится в нынешних убийствах какой-то дьявольский, извращенный символизм…
Я замолчал, поскольку в комнату вошел слуга с экземпляром Нового Завета. Положив Священное Писание на стол, я открыл его на Книге Откровения. Барак заглядывал мне через плечо. Не требовалось большого ума, чтобы понять: если я прочитал или истолковал что-то не так, прием, который окажут мне могущественные люди, направляющиеся сюда сейчас из Уайтхолла, будет далеко не дружественным.
– Эта книга представляется мне полной бессмыслицей, – сказал Барак. – В ней по-разному говорится об одном и том же. Это различные версии того, каким будет конец света: ангелы, войны, чаши. В ней нет…
– Связного повествования? Верно. Это самая загадочная книга Нового Завета.
– Хотя текст, конечно, мощный. Он будто сам отпечатывается в мозгу.
Барак прочитал:
– «И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его». Зверь – это дьявол?
– Да, но некоторые утверждают, что это Римско-католическая церковь. Толкований Книги Откровения столько же, сколько и толкователей, и каждый из них уверен, что прав только он. В большинстве своем они необразованные фанатики. Из-за этой книги в мире происходят большие волнения.
– Вы хорошо знаете свою Библию, – заметил Барак, с любопытством посмотрев на меня.
– Книгу Откровения – нет, но Библию в целом – да.
Я грустно улыбнулся.
– С ранней юности и лет до тридцати я был преданным сторонником реформ.
– Вы сказали, что Эразм и Лютер сомневались в подлинности Откровения. Почему?
– В нынешней Библии мы имеем только четыре Евангелия, а в древние времена их существовало множество, плюс несчетное число Апокалипсисов, в которых описывалось, каким именно будет конец света. Но древние ученые, определявшие, какой именно из христианских текстов был вдохновлен непосредственно Богом, отвергли все Апокалипсисы, кроме одного, автором которого, по их убеждению, был апостол Иоанн. Однако Эразм и Лютер сомневались в этом, потому что этот текст разительно отличался от всего остального Нового Завета обилием жестокости и насилия, тем, что в нем Иисус предстает безжалостным судией, который вершит суд от имени Бога и «имеет ключи ада и смерти».
– Теперь их держит кто-то другой, – сказал Барак.
Он надул щеки и покачал головой. Ему никогда прежде не приходилось сталкиваться с чем-то столь ужасным, и происходящее потрясло его до глубины души. Как, впрочем, и меня, но мне сейчас было не до переживаний: нужно рассказать Кранмеру и другим о моем открытии.
Мы оба повернули головы к двери, когда она открылась и на пороге появился секретарь Кранмера.
– Его милость сейчас примет вас, мастер Шардлейк, – сказал он, поклонившись. – Но только вас одного. Ваш спутник должен остаться здесь.
Кранмер сидел за своим столом, лорд Хартфорд, Томас Сеймур и коронер Харснет стояли рядом с ним. Сегодня Томас Сеймур был в красном шелковом дублете, через прорези на рукавах которого просвечивала ярко-желтая подкладка. Его брат был одет куда менее броско, во все коричневое. В устремленных на меня взглядах мужчин читалось нетерпеливое ожидание.
– Что вам удалось обнаружить, Мэтью? – спокойно спросил архиепископ.
Я набрал в легкие воздуха.
– Милорд, у меня есть основания полагать, что я знаю, почему были убиты доктор Гарней и мой друг. И еще один человек, третий, которого убили в декабре.
Кранмер подался вперед.
– Третий?
В его голосе прозвучал испуг.
– Да. И, если я прав, нам следует ожидать еще четырех смертей.
Лорд Хартфорд нахмурился и буравил меня взглядом.
– Давайте, выкладывайте свою сказочку, – пренебрежительным тоном проговорил сэр Томас.
Как можно более подробно я рассказал о смерти Тапхольма и о том, как, размышляя о ней, я обнаружил связь с Книгой Откровения. Мои собеседники слушали в полном молчании. Взглянув на книжные полки Кранмера, я сказал:
– Если вы заглянете в шестнадцатую главу Откровения, милорд…
– Книгу Откровения я знаю наизусть, Мэтью.
Он снова умолк и напряженно думал.
Томас Сеймур засмеялся, и его громогласный смех заставил Кранмера испуганно моргнуть.
– Никогда не слышал подобных баек. Горбатый адвокат слишком много читает, и от этого, видно, повредился в уме.
Лорд Хартфорд зло посмотрел на брата.
– Не забывай, где ты находишься, Томас, и следи за своим языком!
Кранмер, казалось, погрузился в глубокое раздумье, вертя пальцами серебряное распятие, висевшее у него на груди. Когда он наконец выпрямился в кресле и обвел нас взглядом, его выразительные глаза были полны печали.
– Боюсь, Мэтью может оказаться прав. Эти смерти, даже последовательность, в которой они произошли, в точности совпадают с тем, что написано в шестнадцатой главе Книги Откровения. И в наше время, когда любой недоучка считает себя знатоком Священного Писания, да, действительно мог найтись достаточно злобный и безумный человек, который решил, что на него возложена миссия выполнить пророчество. Потому что Откровение на самом деле является пророчеством того, что должно произойти.
Архиепископ издал вздох, прозвучавший стоном.
Я посмотрел на него. Неужели мы снова говорим об одержимом человеке, оказавшемся во власти дьявола?
Хартфорд снял с полки Писание и стал читать, а затем медленно кивнул.
– Он прав, милорд. Эти убийства во всех подробностях соответствуют описаниям событий, наступавших после того, как очередной ангел выливал свою чашу гнева. Это не может быть простым совпадением. Однако это может хоть немного утешить нас.
– Утешить? Каким образом? – с недоумением спросил Кранмер.
– Цель убийцы – осуществить пророчество, значит, тот факт, что второй жертвой стал врач лорда Латимера, наверняка не играет роли.
Он посмотрел на архиепископа.
– Действия убийцы не направлены на то, чтобы помешать новому браку короля.
Кранмер согласно кивнул.
– Да, в этом есть логика. Но король, узнай он об этом, все равно напугается сверх всякой меры.
Он перевел взгляд на Харснета.
– Генрих тоже может решить, что убийца одержим дьяволом, и навсегда отвратить свой взор от леди Латимер.
Архиепископ грустно улыбнулся.
– Он такой суеверный! Я годами пытался отучить его от этой склонности, но безуспешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Барак, иди сюда! Смотри, – сказал я, когда он подошел, – в этой части Откровения Святому Иоанну являются семь ангелов, которые изливают на землю семь чаш, наполненных гневом Бога.
– Я помню, как-то раз наш викарий читал в церкви этот отрывок, но я не мог слушать это: уж больно было похоже на безумный сон.
– Безумный сон… Хорошо сказано. Посмотри сюда. Глава вторая. «Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась». Когда ты произнес это или что-то в этом роде, я сразу понял, откуда взялись все те фразы. Отсюда! Вот, послушай. Глава шестнадцатая: «И услышал я из храма громкий голос, говорящий семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю. Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его». Отвратительные гнойные раны! Гиб так и сказал. Нечастный Уилф Тапхольм был убит точно так же, как жертвы первого сосуда гнева Божия. А он был верующим, который совершил грех прелюбодеяния. Многие сказали бы, что поэтому на нем была метка зверя.
Барак наморщил лоб.
– Не хотите ли вы подогнать то, что случилось с коттером, под то, о чем говорится здесь? – с сомнением в голосе спросил он. – Как протестанты пытаются подогнать любые события под свои пророчества? Не было на нем никаких меток – ни зверя, ни кого-то еще. И вообще, что это за метка такая?
– Это число шестьсот шестьдесят шесть. Но из Книги Откровения не следует, что оно должно физически находиться где-то на теле человека.
– Если бы кто-то решил перебить всех отступников-протестантов, весь Лондон был бы завален трупами, покрытыми гноящимися ранами!
– Одна смерть может быть символичной, Барак. И я согласился бы с тобой, если бы такое совпадение было единственным. Но послушай вот это: «Второй Ангел вылил чашу свою в море: и сделалась кровь, как бы мертвеца, и все одушевленное умерло в море». Если Уилф Тапхольм был первым погибшим, значит, доктор Гарней был вторым. Он умер, и соленая вода морского прилива превратилась в кровь.
Барак нахмурился и сам перечитал строки Библии. Я заставил работать его скептический ум.
– Но и это еще не все, – продолжал я. – «Третий Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод: и сделалась кровь». Роджер Эллиард умер в фонтане, и вода в нем превратилась в кровь.
Движимый внезапно нахлынувшими на меня эмоциями, я ухватился за края пюпитра.
– Бедный Роджер! Какое богохульство!
– Но ведь все утверждают, что доктор Гарней и мастер Эллиард были хорошими людьми, – заметил Барак.
– Да. Выглядит так, будто они совершили нечто греховное, или зверь, убивший их, думал, что они согрешили.
Я сделал долгий глубокий вдох.
– Роджер, подобно Тапхольму, когда-то тоже был радикалом, но впоследствии сошел с этого пути. Может, доктор Гарней тоже?
Я посмотрел на Барака.
– Ну как, ты готов согласиться со мной в том, что кто-то убивает людей в точном соответствии с пророчеством о семи чашах гнева Божия?
– Чтобы выполнить это пророчество, – медленно проговорил Барак.
– Да, хотя бы символически.
– Господи Иисусе…
Мой помощник выглядел потрясенным. Некоторое время он молчал, а потом выдавил:
– Это означает, что должно быть еще четыре убийства.
– Да.
– И какое будет следующим?
Я заглянул в Откровение.
– «Четвертый Ангел вылил чашу свою на солнце; и дано было ему жечь людей огнем».
– Проклятье! – выругался Барак. – Сначала людей оставляют заживо гнить, потом бросают умирать в воде, а теперь начнут жечь.
– Не думаю, что это может быть связано с Кэтрин Парр, – сказал я. – В конце концов, это не политика, Барак, это религия. Безумная, извращенная религия.
Барак медленно листал страницы.
– Что произойдет после того, как будут вылиты все семь чаш? – спросил он. – Чем все закончится?
Я засмеялся как безумный, и из-под сводов древней церкви мне ответило истеричное эхо.
– А ты как думаешь? Это ведь Книга Откровения, Джек. Она заканчивается концом света!
Глава 14
Мы немедленно отправились вдоль берега Темзы во дворец Ламбет, настегивая лошадей. Прохожие шарахались в стороны, пытаясь увернуться от грязи, летевшей из-под копыт наших скакунов. Когда мы достигли цели, я тут же потребовал вызвать секретаря Кранмера. Морис появился почти сразу. Маленький бледный человечек, одетый в черное, он смотрел на нас с сомнением во взгляде. Я представился, сообщил, что имею срочные известия, и он торопливо ушел, оставив нас в Большом холле. Вернувшись через несколько минут, он приглушенным голосом сообщил, что архиепископ послал в Уайтхолл за другими, имеющими отношение к делу. Мы прошли в небольшую уютную комнату, где нам предстояло дожидаться прибытия всех участников грядущей встречи.
– Одна просьба, если позволите, – обратился я к секретарю архиепископа. – Не могли бы вы принести мне Новый Завет на английском языке?
– Я распоряжусь, чтобы ваша просьба была выполнена, – ответил он и с полупоклоном удалился.
– Вы уверены в своей версии? – спросил Барак, когда дверь закрылась. – Она звучит фантастически. Даже не знаю, что скажут на это Кранмер и остальные.
– Ты же читал отрывки из главы. Они говорят сами за себя.
– Но там говорится не о единичных убийствах, а о тысячах людей, погибших от каждой чаши.
– Мне видится в нынешних убийствах какой-то дьявольский, извращенный символизм…
Я замолчал, поскольку в комнату вошел слуга с экземпляром Нового Завета. Положив Священное Писание на стол, я открыл его на Книге Откровения. Барак заглядывал мне через плечо. Не требовалось большого ума, чтобы понять: если я прочитал или истолковал что-то не так, прием, который окажут мне могущественные люди, направляющиеся сюда сейчас из Уайтхолла, будет далеко не дружественным.
– Эта книга представляется мне полной бессмыслицей, – сказал Барак. – В ней по-разному говорится об одном и том же. Это различные версии того, каким будет конец света: ангелы, войны, чаши. В ней нет…
– Связного повествования? Верно. Это самая загадочная книга Нового Завета.
– Хотя текст, конечно, мощный. Он будто сам отпечатывается в мозгу.
Барак прочитал:
– «И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его». Зверь – это дьявол?
– Да, но некоторые утверждают, что это Римско-католическая церковь. Толкований Книги Откровения столько же, сколько и толкователей, и каждый из них уверен, что прав только он. В большинстве своем они необразованные фанатики. Из-за этой книги в мире происходят большие волнения.
– Вы хорошо знаете свою Библию, – заметил Барак, с любопытством посмотрев на меня.
– Книгу Откровения – нет, но Библию в целом – да.
Я грустно улыбнулся.
– С ранней юности и лет до тридцати я был преданным сторонником реформ.
– Вы сказали, что Эразм и Лютер сомневались в подлинности Откровения. Почему?
– В нынешней Библии мы имеем только четыре Евангелия, а в древние времена их существовало множество, плюс несчетное число Апокалипсисов, в которых описывалось, каким именно будет конец света. Но древние ученые, определявшие, какой именно из христианских текстов был вдохновлен непосредственно Богом, отвергли все Апокалипсисы, кроме одного, автором которого, по их убеждению, был апостол Иоанн. Однако Эразм и Лютер сомневались в этом, потому что этот текст разительно отличался от всего остального Нового Завета обилием жестокости и насилия, тем, что в нем Иисус предстает безжалостным судией, который вершит суд от имени Бога и «имеет ключи ада и смерти».
– Теперь их держит кто-то другой, – сказал Барак.
Он надул щеки и покачал головой. Ему никогда прежде не приходилось сталкиваться с чем-то столь ужасным, и происходящее потрясло его до глубины души. Как, впрочем, и меня, но мне сейчас было не до переживаний: нужно рассказать Кранмеру и другим о моем открытии.
Мы оба повернули головы к двери, когда она открылась и на пороге появился секретарь Кранмера.
– Его милость сейчас примет вас, мастер Шардлейк, – сказал он, поклонившись. – Но только вас одного. Ваш спутник должен остаться здесь.
Кранмер сидел за своим столом, лорд Хартфорд, Томас Сеймур и коронер Харснет стояли рядом с ним. Сегодня Томас Сеймур был в красном шелковом дублете, через прорези на рукавах которого просвечивала ярко-желтая подкладка. Его брат был одет куда менее броско, во все коричневое. В устремленных на меня взглядах мужчин читалось нетерпеливое ожидание.
– Что вам удалось обнаружить, Мэтью? – спокойно спросил архиепископ.
Я набрал в легкие воздуха.
– Милорд, у меня есть основания полагать, что я знаю, почему были убиты доктор Гарней и мой друг. И еще один человек, третий, которого убили в декабре.
Кранмер подался вперед.
– Третий?
В его голосе прозвучал испуг.
– Да. И, если я прав, нам следует ожидать еще четырех смертей.
Лорд Хартфорд нахмурился и буравил меня взглядом.
– Давайте, выкладывайте свою сказочку, – пренебрежительным тоном проговорил сэр Томас.
Как можно более подробно я рассказал о смерти Тапхольма и о том, как, размышляя о ней, я обнаружил связь с Книгой Откровения. Мои собеседники слушали в полном молчании. Взглянув на книжные полки Кранмера, я сказал:
– Если вы заглянете в шестнадцатую главу Откровения, милорд…
– Книгу Откровения я знаю наизусть, Мэтью.
Он снова умолк и напряженно думал.
Томас Сеймур засмеялся, и его громогласный смех заставил Кранмера испуганно моргнуть.
– Никогда не слышал подобных баек. Горбатый адвокат слишком много читает, и от этого, видно, повредился в уме.
Лорд Хартфорд зло посмотрел на брата.
– Не забывай, где ты находишься, Томас, и следи за своим языком!
Кранмер, казалось, погрузился в глубокое раздумье, вертя пальцами серебряное распятие, висевшее у него на груди. Когда он наконец выпрямился в кресле и обвел нас взглядом, его выразительные глаза были полны печали.
– Боюсь, Мэтью может оказаться прав. Эти смерти, даже последовательность, в которой они произошли, в точности совпадают с тем, что написано в шестнадцатой главе Книги Откровения. И в наше время, когда любой недоучка считает себя знатоком Священного Писания, да, действительно мог найтись достаточно злобный и безумный человек, который решил, что на него возложена миссия выполнить пророчество. Потому что Откровение на самом деле является пророчеством того, что должно произойти.
Архиепископ издал вздох, прозвучавший стоном.
Я посмотрел на него. Неужели мы снова говорим об одержимом человеке, оказавшемся во власти дьявола?
Хартфорд снял с полки Писание и стал читать, а затем медленно кивнул.
– Он прав, милорд. Эти убийства во всех подробностях соответствуют описаниям событий, наступавших после того, как очередной ангел выливал свою чашу гнева. Это не может быть простым совпадением. Однако это может хоть немного утешить нас.
– Утешить? Каким образом? – с недоумением спросил Кранмер.
– Цель убийцы – осуществить пророчество, значит, тот факт, что второй жертвой стал врач лорда Латимера, наверняка не играет роли.
Он посмотрел на архиепископа.
– Действия убийцы не направлены на то, чтобы помешать новому браку короля.
Кранмер согласно кивнул.
– Да, в этом есть логика. Но король, узнай он об этом, все равно напугается сверх всякой меры.
Он перевел взгляд на Харснета.
– Генрих тоже может решить, что убийца одержим дьяволом, и навсегда отвратить свой взор от леди Латимер.
Архиепископ грустно улыбнулся.
– Он такой суеверный! Я годами пытался отучить его от этой склонности, но безуспешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95